Свой среди своих: Как советские партизаны ждали боя курантов

30 дек 2018, 12:50

493

На заре истории СССР Рождество и Новый год попали в опалу. Праздновать не запрещали, но выходные отменили. Революционные предрассудки излечила война: Новый год стал праздником, объединявшим фронт и тыл.

Слыша слово «Хованщина», наверное, читатель вспомнит оперу Модеста Мусоргского. На создание этой оперы русского композитора вдохновила история стрелецкого бунта в Москве, названного по имени предводителя стрельцов князя Ивана Андреевича Хованского.

Но у лесного урочища Хованщина в Брестской области — другая история, совершенно не связанная с XVII веком. Этот лесной массив, окруженный Споровскими болотами, с островом в центре, куда ведет единственная тропа, во время Великой Отечественной войны превратился в неприступную партизанскую крепость. А название урочища идет от слова «ховаться» — прятаться.

Партизанский Дед Мороз на Хованщине

В апреле 1943 года здесь, в глубоком тылу у немцев, находился штаб Брестского партизанского соединения, который командовал 11 бригадами, 13 отдельными отрядами из 13 000 народных мстителей. Его командиром был Герой Советского Союза, полковник Сергей Иванович Сикорский (Сергей).

На счету этой советской воинской части — 26 000 терактов на железной дороге, 2126 пущенных под откос эшелонов, 644 взорванных моста, 110 набегов на немецкие штабы и гарнизоны. Добраться в сердце Споровской трясины враг так и не смог. Сегодня туда проложена единственная туристическая подвесная тропа на столбах. А 75 лет назад туда можно было добраться только с партизанскими проводниками.

Быт гарнизона был адским, а порядки — как в военно-монашеском ордене. За вход мужчины в женскую землянку без разрешения — расстрел. Нормы пайка — как в блокадном Ленинграде. Курили сушеную траву, а самогон был только в госпитале для анестезии. И в этих условиях партизаны праздновали Новый 1944 год. До наших дней дошел детский рисунок, изображающий партизанского Деда Мороза. Лакомства, которые он подарил маленьким партизанам, — хлеб из ржаной муки с сухофруктами и блины с крапивой.

Сегодня этот эпизод разыгрывается как часть экскурсионной программы, где туристы, выполнив все уровни «квеста», в финале встречаются с партизанским Дедом Морозом. В ватнике, перепоясанном пулеметными лентами, с трофейным оружием и пистолетом на боку.

Новый год партизана Дзяковича

«Документы на руках. Стоим с вещами на выходе из лагеря, с русским комендантом. Идет немецкий комендант и приказывает не отпускать нас. Это был гром средь ясного неба. Но кончилось удачно. На часах был австриец. Документы на руках. Он нас пропустил. До Рогачева доехали поездом. Рогачев—Жлобин — пешком. До Гомеля не стали добираться. В Жлобине — развалины домов с торчащими трубами по берегу Днепра, и виселица с повешенным».

Это дневник Анатолия Дзяковича. Выпускник Саратовского университета, в 1941 году он был «распределен» сразу на войну. В самый ад. Его часть была окружена и разгромлена. Сам лейтенант Дзякович, контуженный, напуганный и деморализованный, попал в плен и посажен в лагерь. Точно как в фильме «Свои».

Как и героям картины, ему удалось вернуть себе свободу и уйти в партизаны.

Правда, в реальной жизни все было куда прозаичнее. Свободу Дзякович купил, дав русскому коменданту лагеря взятку: свои золотые зубы. Русский комендант дал «откат» немецкому начальству. И вот двое бывших офицеров РККА и военнопленных едут по оккупированной Белоруссии в Жлобин, где у товарища Дзяковича, Михаила, также купившего свободу за взятку, жили родственники. Счастливое событие было двойным праздником для обоих: оно случилось под новый, 1942 год.

«Вчера «справляли» Новый год. Купили пол-литра какого-то вина немецкого производства (гадость), мятую картошку взяли в столовой, которой заведует Мишкин дядя. Думал о семье, вспоминал, как встречали новый 41-й. Ни жены, ни ребят уж, видно, не придется видеть. Настроение похоронное. Гибнет и личная жизнь, и Россия. А ведь к этой войне готовились многие годы. А немцы ходят и радуются: весной рус капут».

Проза реальной войны: легализовавшись, Анатолий Дзякович работал при оккупантах и только через год ушел к партизанам. В отряде «Железняк» он был назначен командиром подрывников и, по собственному признанию, пустил столько поездов под откос, что хватило бы на звезду Героя. Но у него не было за войну даже медали. Наградой Анатолий Дзякович считал уже то, что следователи госбезопасности, разобравшись в его деле после освобождения, дали «добро» на его назначение городским председателем Жлобина.

Всю свою эпопею он описал в дневнике, который прятал от всех. Нашли записи случайно, а опубликовали без купюр только в 2010 году.

Артефакты партизанского Нового года

Новый год в СССР не был запрещен. Отменили выходные, которые вернули в 50-е годы. А сам праздник отмечался ежегодно. 31 декабря с поздравлением по радио выступал председатель правительства СССР и «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин. Так было и до, и во время войны. Этой минуты, этого голоса ждали во всех партизанских отрядах.

Сегодня тема Нового года в условиях партизанского быта представлена отдельной экспозицией в белорусском Государственном музее Великой Отечественной войны в Минске. Экспонаты — подлинные атрибуты необходимого и во время войны праздника, которые их владельцы бережно сохранили. Здесь символическая шкатулка с обозначенными на карте освобожденными городами. Заглавный рисунок настенной газеты партизанской бригады имени Калинина, что воевала на Минщине. Передовица начала 1944-го.

Своеобразные поздравительные открытки, оптимистичные, несмотря ни на что, радуют и сегодня. Их партизаны рисовали на кусках любой бумаги — от обрывков обоев до трофейных документов. Дед Мороз на таких открытках всегда рисовался в виде бородатого партизана, в ватнике и увешанный трофейным оружием.

Лучшим подарком от партизан на Новый год, рассказывают сегодня экскурсоводы, были спланированные боевые операции. А дети ждали партизанского Деда Мороза с трофейными подарками. Главным атрибутом зимнего праздника оставалась елка. Только украшали ее погонами, бинтами, ватой, картоном и отполированными стреляными гильзами. Макушкой могла стать бутылка, химическая колба, а лампочки без цоколя были шарами.

Сама церемония встречи Нового года для тех, кто не спал, проходила в штабе, у радиостанции. Слушали поздравление Калинина и бой кремлевских курантов. Казалось бы, всё как сегодня — только тогда. И на боевом посту.

Операция «С Новым годом!»

Фильм режиссера Алексея Германа «Проверка на дорогах» о том, как бывший советский военнопленный, который служил у немцев, в немецкой форме и с немецким оружием, раскаявшись, возвращается к своим в партизанский отряд, был снят в 1970 году. Сюжет показывает, как предателя встретили свои, как он добивался их доверия, как кровью искупил вину перед Родиной. В его основе — реальная история, описанная отцом режиссера, Георгием Павловичем Германом в рассказе «Операция "С Новым годом!"», в свою очередь — по мотивам книги партизанского командира Пяткина «Крах Цеппелина».

Дело было в 1943 году. В Пскове тогда находился штаб группы армий вермахта «Север», в деревне Печки Печорского района — разведшкола абвера, где обучались завербованные в лагерях военнопленные. А вокруг, в лесах Ленобласти и Белоруссии — партизаны. В декабре 43-го опергруппа 1-й Ленинградской партизанской бригады под командованием лейтенанта НКВД Георгия Ивановича Пяткина подготовила диверсионную, контрразведывательную операцию.

Было решено внедрить в ваффеншуле партизанского агента. Им стал 20-летний бывший военнопленный, служивший у немцев, а потом ушедший к партизанам, Александр Иванович Лазарев. В его истории есть отличия от киносюжета: он пришел к своим не один, а привел с собой сотню товарищей по плену и службе у врага. И, также в отличие от показанного в фильме, их после небольшой проверки и «фейс-контроля» сразу зачислили в отряд.

Такой была настоящая война — будничной и совсем не кинематографичной.

Лазарев доверие оправдал. Вернулся «из отпуска» в ваффеншуле, не вызвал подозрений, стал «служить, как обычно». И передавать информацию своим. А затем переодетые в форму СС партизаны, совершенно не говорившие по-немецки, с переводчицей, в новогоднюю ночь к полуночи приехали на немецкую базу. Операция «С Новым годом» прошла безупречно. Школа была разгромлена, а заместитель ее начальника, Гурьянов-Лашков — захвачен.

Картина «Проверка на дорогах» не понравилась критикам худсовета Ленфильма. С приговором «дегероизация народного сопротивления врагу» фильм отправили «на полку», где он пролежал 15 лет. А режиссера и автора сценария обвинили в незнании реалий партизанской жизни. Но даже выйдя на экраны во время перестройки, фильм несколько разочаровал аудиторию, потому что от запрещенной картины тогда ждали «откровений»: критики СССР и разоблачений сталинизма.

Но всего этого в «Проверке на дорогах» нет. Только чуть драматизированные, очень серые будни встречи всего одного партизанского Нового года.

Главная ёлка Родины

Новый год по-прежнему объединяет всех жителей нашей великой страны. Враг знает это и пытается вредить, как новогодняя баба Яга. Переносит день праздника на другую дату, запрещает Деда Мороза и Снегурочку, срывает красную звезду с макушек ёлок.

Помните: кто-то встречает Новый год в Киеве, Одессе, Львове, Днепропетровске, Таллине, Душанбе, Тбилиси, Астане, Ашхабаде, Кишинёве — и во всех местах, где живут рожденные в СССР. Они тоже ждут боя кремлевских курантов. Они чокаются с нашими бокалами и пьют с нами за нашу общую великую Родину.