Кумарская битва: как 500 русских казаков победили 10-тысячную армию Китая

Автор: Майя Новик 

Некоторые считают, что территории Сибири и Дальнеuj Востока достались России «просто так», почти задаром, а потому мало ценят эти земли. Но на самом деле просторы российские были приобретены ценой тяжелых потерь, в ратных подвигах и тяжелейших трудах казаков и промышленников. Кумарская битва русских с огромным войском империи Цинь стала настоящей демонстрацией героизма казаков, которые были готовы пожертвовать собой ради царя, веры и товарищей — земледельцев Албазина.

Онуфрий Степанов — «царский» человек

Произошла битва в 1655 году на реке Кумаре (Хумархэ) через два года после того, как был арестован атаман Ерофей Хабаров. Обстановка в Приамурье складывалась тяжелая: маньчжуры готовились навсегда поставить точку в появлении на Дальнем Востоке русских, разгромив Албазин и заняв Нерчинск, и услышав про отсутствие «грозного Хабара», активизировались. Против русских выступали даурцы и дючеры — оседлые тунгусы. И неизвестно, чем бы закончился их поход, если бы не атаман Онуфрий Степанов, вставший во главе казаков.

О Степанове известно очень мало, а то, что известно, — довольно таинственно. В то время ему было около 30 лет, был он крепок и силен, слыл мастером рукопашного боя, состоял в личной переписке с царем Алексеем Михайловичем. В отряде Хабарова появился не сразу, а с подмогой, которую Хабаров привел на восток осенью 1650 года. Очевидно, Степанов был профессиональным военным, превосходно знал фортификацию и артиллерийское дело, а кроме этого, имел авторитет и был образован.

Первое столкновение

Как указывают в статье «Кумарская битва» географы, Вячеслав Геннадьевич Шведов и Алексей Николаевич Махинов, Степанову приходилось то и дело вступать в стычки «с дючерскими мужиками», а в 1554 году в низовьях Сунгари атаман проявил удаль, напав на лагерь армии империи Цинь, в котором находилось не менее 3000 человек. Очевидно, казаки, сплавляясь на дощаниках, случайно напоролись на маньчжур и другого выхода у них не было.

Схватка была настолько жаркой, что казаки вмиг выбили маньчжур из стругов, захватили пристань, а противник был вынужден укрыться на земляным валом лагеря. Казаки захватили много оружия и пленных, сожгли корабли противника и пристань, погрузились на дощаники и отплыли восвояси.

На армию империи Цинь они произвели такое впечатление, что после их отхода маньчжуры спешно снялись с места и отошли на юг. Однако терять данников маньчжуры не хотели и стали готовиться к битве. Благодаря знаниям и смекалке атамана Степанова битва эта состоялась в месте, которое было максимально неблагоприятно для маньчжур.

Главное — укрепить острог

Вместо того, чтобы отступить в Албазин и ждать неприятеля там, Степанов решил дать отпор в устье реки Кумары, где уже стоял городок, поставленный Хабаровым. Как человек военный, он понимал, что в случае нападения маньчжур на Албазин казаки могут потерять урожай, который выращивали земледельцы. Остаться без хлеба в планы Степанова не входило, и он в два месяца укрепил Кумарский острог так, что взять его было невозможно, а пройти мимо — не получалось. Вокруг были горы, реки Амур и Кумара простреливались из острога, а единственная сухопутная дорога шла через Хинганское горло — узкую долину между хребтами, и выходила снова к Кумарскому острогу.

510 казаков под руководством Степанова на большом земляном валу возвели крепостные стены в двумя рядами бойниц, с «быками» (башнями). Изнутри стены заполнили камнями и землей — «хрящем», а изнутри укрепили насыпью. Крепость была окружена рвом шириной в две сажени, огорожена рядами острого частокола, между которыми был насыпан «чеснок железный опотайный» — острые железные шипы.

Но и маньчжуры пришли не с пустыми руками. Ядро десятитысячной армии генерала Минъандали составляли маньчжуры — они были командирами и артиллеристами, основную массу составляла китайская пехота, но были монголы, дауры и дючеры. Вооружены маньчжуры были по последнему слову техники. Как писал царю Степанов, у китайцев были боевые «арбы», защищенные железными щитами и снабженные лестницами для взятия стены, были передвижные укрепленные штабы — «гуляй-города»», «огненные стрелы» и 15 пушек. У Степанова было всего три пушки.

Битва

Армия Минъандали подошла к острогу 13 марта 1655 года и застала за его стенами отряд лесорубов. Большинство из были убиты, но Степанов отбил несколько товарищей.

Маньчжуры начали переговоры — казакам сулили золото и должности, но предателей не оказалось. Тогда китайцы обрушили на русских мощь артиллерии. С 15 по 23 марта по крепости было выпущено не менее 700 ядер, обстрел продолжался круглосуточно, но видимого ущерба не нанес.

24 марта враги пошли на штурм, но приблизиться к крепости им не удалось. Тогда генерал Манъандали бросил на штурм всю пехоту и добился обратного эффекта — солдат было слишком много, они сгрудились под стенами и стали мишенью для казаков. Степанов понял, что командование в армии врага затруднено, и пошел в атаку.

Эффект от вылазки казаков потряс маньчжур, и они обратились в бегство. Ведению боевых действий мешала разноязычность: монголы не понимали китайцев, китайцы — маньчжур, а дауры — и тех и других. Казаки пробились через толпу в лагерь Минъандали, подожгли часть осадных орудий, захватили две пушки и без особых потерь отошли в крепость. После неудачи Манъандали простоял под стенами крепости неделю, пытаясь вступить в переговоры, а 4 апреля громадная армия империи Цинь развернулась и с позором отправилась домой.

Казаки напоследок захватили 30 пудов пороха и больше 700 пушечных ядер, а враги были настолько расстроены неудачей, что сами сожгли осадные орудия и «пометали в воду куяшную одежду» (доспехи). Так непобедимая империя проиграла битву горстке русских людей.

В России исход сражения произвел фурор. А народ сложил о битве балладу «Во Сибирской во украйне, во Даурской стороне», в которой пел о событиях, произошедших на Кумаре. Жизнь Онуфрия Степанова оказалась короткой — он погиб в 1658 году в бою на Корчеевской луке ниже устья Сунгари. Вместе с ним там погибли еще 270 казаков, — об этом в статье «Российские землепроходцы в Приамурье» указывает историк Анна Ивановна Коваленко.