О «странной войне», про которую сейчас не любят вспоминать ни в Польше, ни в западной Европе.
«Я был удивлён спокойствием, которое там царило. Артиллеристы безразлично смотрели на немецкие поезда с боеприпасами, курсирующие на противоположном берегу, наши лётчики пролетали над дымящимися трубами завода Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главная задача командования заключалась в том, чтобы не беспокоить противника». Эти строки французского журналиста Ролана Дорджелеса, побывавшего на Западном фронте в ноябре 1939 года, и узревшего весьма флегматичное состояние боевых действий, не вызвали шока в Париже и Лондоне. Обычные сводки тех дней, публикуемые в газетах, гласили — «Сегодня со стороны врага не велось огня. Наши войска потерь не понесли». События, продолжавшиеся на границе Франции и Германии с сентября 1939-го до мая 1940-го получили в истории название «Странной войны», или «Сидячей войны». Американская пресса окрестила подобное шоу как Phoney War — «Фальшивая война». Именно так Великобритания и Франция защищали от вторжения Третьего рейха своего ближайшего, ценного и любимого союзника — Польшу, ожидавшую их поддержки.
Вермахт напал на польскую армию 1 сентября 1939 года, а уже 3 сентября из Парижа и Лондона пришли сообщения — Германии объявили войну: эти страны связаны с поляками военным союзом, и обязались помогать своему другу, не жалея крови. В Варшаве ликовали, целые толпы вышли на улицы танцевать, осыпая посольства государств-союзниц цветами. Ведь немцы держали на границе с Францией всего 42 дивизии (при этом — ни одной танковой или моторизованной, все воевали в Польше), а у французов имелось 78 дивизий (включая 18 танковых батальонов), и в запасе десять дивизий англичан — отборных, готовых к высадке. Количество боевых самолётов (4 800 истребителей и бомбардировщиков) вчетверо (!) превышало силы «люфтваффе». Поляки открывали шампанское, и пили за скорую встречу на развалинах Берлина — ибо с таким вооружением Третий рейх должны натурально порвать в лоскуты. Они ошибались.
Британия и Франция собирались на войну с черепашьей скоростью — первые военные действия на границе с Германией (район Саар) начались лишь 7 сентября, и были прекращены через пять дней: немцы уже захватили треть Польши, двигаясь к Варшаве. Французы объяснили: дескать, они ждут подкреплений — мобилизация проводилась медленно, орудия и танки не прибыли на фронт. Английские дивизии и вовсе высадились на французской территории только в начале октября — Варшава к этой дате уже сдалась, а 6-го октября 1939 года капитулировали последние польские дивизии. «Да сделайте же хоть что-нибудь!» — взмолились поляки. «Мы скоро всё спланируем, и освободим вас» — меланхолично отвечали из Парижа и Лондона. «Пожалуйста, побудьте на связи и подождите недельку-другую». Французы стояли на месте, и запрашивали помощь англичан. Те никуда не торопились. Вермахт подмял под себя Польшу без каких-либо проблем. Западные друзья поляков помогали им выстоять таким образом: в пограничном районе Саар армия Франции крайне лениво заняла 12 немецких населённых пунктов. Немцы не ввязывались в бой, оставляя городки без выстрела, зато потом начали контратаковать — французы несли потери. 12 сентября боевые действия на Западном фронте были прекращены — союзники даже не уведомили об этом Польшу. Глава французской военной миссии в Варшаве Луи Фори клятвенно обещал — полномасштабное наступление на Германию начнётся 20 сентября 1939 года. Разумеется, в нужный срок ничего не началось. Англо-французское командование ещё две недели что-то обсуждало и согласовывало, а потом сообщило полякам — извините, поскольку Польша уже полностью захвачена вермахтом, спасать вас на данный момент попросту не имеет никакого смысла.
Тем временем, немцы перебросили на Западный фронт освободившиеся после капитуляции Польши дивизии, и к 17 октября вернули назад все городки, занятые французами. Армия Франции вернулась за оборонительную «линию Мажино», после чего началась нудная позиционная война, каковую и войной-то назвать нельзя. Иногда за целую неделю на фронте не звучало ни единого выстрела.
Французские и английские солдаты со скуки играли в футбол и писали домой длинные письма: «У нас тут ничего не происходит, пассивное ожидание, — сообщал жене уроженец Парижа, лейтенант Жан Мерсье. — Не знаем, чем себя занять. Орудия и те не заряжаем. За три месяца в нашем батальоне ни один человек не был убит или ранен».
Города Германии не бомбили — самолёты союзников сбрасывали только пропагандистские листовки, призывающие свергнуть Гитлера, а ПВО рейха не открывали по ним огонь. Это объяснялось так — зимой ввиду погодных условий сложно воевать, поэтому мы начнём грандиозное наступление на Берлин в марте 1940 года. Вот-вот, буквально на днях, осталось недолго. Польша меж тем истекала кровью — Германия уничтожила польское государство, присоединила к себе его земли, начала строить концлагеря и поместила за колючую проволоку миллионы евреев. Польские политики бились в истерике, призывая спасти их страну: и получали вежливые заверения союзников с Запада — ну, как только, так сразу. Требуется ещё чуть времени, чтобы лучше подготовиться — и тогда Гитлеру точно придёт конец. Правда, по оценке современных военных специалистов, если бы Великобритания и Франция действительно ударили бы в тыл рейху в сентябре 39-го, Берлин мог пасть...лишь за три месяца.
30 ноября 1939 года СССР начал войну с Финляндией, и в парламентах Британии и Франции стартовало обсуждение — не помочь ли тогда финнам, приостановив военную помощь полякам? Языками трепали долго: в итоге, не помогли ни тем, ни другим. Самые большие потери в «Странной войне» Германия понесла...от самой себя: 19 февраля 1940 года «люфтваффе» в результате ошибки обстреляли и потопили в Северном море свои же миноносцы: тогда погибли 600 моряков «кригсмарине». Всего же на Западном фронте с сентября 1939 по май 1940 года (то есть, за 8 месяцев) было убито...196 немецких солдат. Передышка после «польской кампании» дала нацистам возможность прекрасно подготовиться. 9 апреля 1940 года Германия напала на Норвегию и Данию, а 10 мая внезапно атаковала Бельгию, Нидерланды, Люксембург, и...саму Францию. Дальнейшие события известны — разгромленная за месяц, французская армия 22 июня 1940 года подписала условия капитуляции. Британским солдатам, прижатым к морю в Дюнкерке, Гитлер милостиво позволил эвакуироваться домой, не закопав «томми» на пляжах.
Многие историки до сих пор не могут понять — а что вообще это было? Однако, ответ прост. Великобритания и Франция плевать хотели на Польшу, невзирая на договоры о помощи и военной защите. Выяснилось — английские и французские политики не собираются отправлять своих солдат умирать за свободу поляков, поэтому война велась вяло и, в основном, для вида. Запад надеялся договориться с Гитлером, заключив впоследствии перемирие на выгодных условиях — обескровленная Польша никого не интересовала: поляков элементарно «кинули», как наивных «лохов» в уличной игре в «напёрстки». Славная политика «друзей» стоила Польше 6 лет оккупации, и шести миллионов погибших граждан — убитых нацистами солдат и мирных жителей, уничтоженных в концлагерях евреев: всего 21,4 процента от населения государства. Правда, в современной Польше об этом предпочитают не вспоминать. Такая, право сказать, мелочь. Куда удобнее обижаться на Россию: хотя в боях за освобождение Польши от нацистов погибли 600 тысяч советских солдат. К сожалению, про этот факт поляки довольно успешно забыли.
Подпишись: