Смотр Черноморского флота в 1849 году. Худ. И. Айвазовский
Война стала неизбежной
После провала миссии князя Меншикова царю Николаю Павловичу, чтобы не потерять лицо оставалось применить только силу (Как николаевская Россия попала в западню Крымской войны). В Петербурге считали, что это будет очередная Русско-турецкая война, тет-а-тет, без посторонних, в которой у России было полное преимущество, как на суше, так и на море. В крайнем случае, в войну могла вступить Франция, но у нас не было общих границ, и французы могли оказать ограниченную помощь Османской империи.
С Англией, как считали в российской столице, у нас спорных вопросов не было. Австрия и Пруссия считались нашими надежными партнерами. Особенно Петербург верил в благожелательный нейтралитет Австрийской империи, которую мы спасли в 1849 году от Венгерской революции. Крушение этих надежд стало одной из главных причин поражения России в Крымской (Восточной) войне. Предвоенная дипломатия МИДа в Западной Европе оказалась практически полностью провальной.
Как показывает история, западный мир в любой момент готов забыть благодеяния, которые совершила Россия и русские – спасение Европы от Наполеона или Гитлера, спасение США от вторжения Англии и Франции в 1863 году, жертвы русских для спасения Парижа в 1914 году и т. д. Память людей коротка, а политики действуют, исходя из краткосрочных и долгосрочных интересов своих стран или союзов. Огромную Россию всегда боялись, русских считали «варварами», «скифами». Это всегда надо помнить, чтобы затем не жаловаться, что нас снова обманули.
Портрет императора Николая I. Худ. Егор (Георг) Ботман
Босфорская операция
В конце декабря 1852 года государь Николай набросал план «Босфорской операции». Он верно отметил, что «чем разительнее, неожиданнее и решительнее нанесём удар, тем скорее положим конец борьбе. Но всякая медлительность, нерешимость даст туркам время опомниться, приготовиться к обороне, и вероятно французы успеют вмешаться в дело или флотом, или даже войсками, а всего вероятнее, присылкой офицеров, в коих турки нуждаются. Итак, быстрые приготовления, возможная тайна и решимость в действиях необходимы для успеха».
Таким образом, русский государь показал ключ успеха в противостоянии с Турцией, возможно, Францией. Это была быстрая и решительная операция, пока враг не готов. Русский блицкриг. Сильная экспедиция с помощью флота на Босфор и Константинополь-Царьград могла быстро решить всё в пользу России.
К операции могли привлечь 13-ю пехотную дивизию (12 батальонов при 34 пушках) с погрузкой в Севастополе, 12-ю пехотную дивизию в Одессе (такие же силы). Дивизии с помощью кораблей Черноморского флота десантировались в Босфоре и захватывали Константинополь. Столицу Османской империи, «мозговой центр», где находились ключевые коммуникации империи. Россия захватывала стратегическую инициативу и вынуждала турецкое правительство начать мирные переговоры, либо стягивать войска в европейской части Турции (оголяя фронт на Дунае) и ждать помощи от европейских держав. При этом русские войска и флот могли продолжить операцию и занять Дарданеллы, не давая тем же французам быстро прийти на помощь османам.
В феврале 1853 года начальник штаба Черноморского флота и портов Корнилов представил в Военное министерство полный расчёт по перевозке десантный сил. 19 марта 1853 года Корнилов предоставил управляющему Морским министерством великому князю Константину Николаевичу докладную записку. В ней он отмечал, что турецкий флот (5 линкоров, 7 фрегатов, несколько корветов и пароходов) едва ли способен выйти в море, чтобы противостоять нашему флоту, но может защищать Босфор в виде плавучих батарей. Будущее Синопское сражение показало, что Корнилов прав – Русский флот значительно превосходил османский. Укрепления Босфора, хоть и были обновлены, но пока «легко проходимы».
Корнилов делал вывод, что,
«заняв Дарданелльские укрепления посредством высадки в выгодном пункте, например, в Ялова-Лимане или против греческой деревни Майдос, и имея дивизия на полуострове Геллеспонте, флот Черноморский отстоит пролив против какого угодно неприятельского флота».
Успех операции обуславливался полной тайной и неожиданностью для неприятеля. Чтобы обмануть турок, Корнилов предлагал объявить такую операцию невозможной и демонстрировать подготовку десанта на Варну или Бургас.
Реален ли был план захвата Царьграда?
Вполне. Смелость города берет. Вероятность захвата Босфора и Царьграда была более 90 %, Дарданелл от 50 до 70 %. Дерзкая, внезапная и решительная операция деморализовала бы турок. Возможно, вынудила бы принять мир, выгодный России. С оставлением русских войск и кораблей в проливной зоне как гаранта мира.
Для такой операции были все условия.
Во-первых, наш флот по уровню подготовки командиров и матросов, их выучке был намного выше турецкого, который переживал не лучшие времена. У нас были талантливые и решительные морские командиры, которые могли провести такую операцию – Нахимов, Корнилов, Истомин.
Во-вторых, османы не были готовы к такой ситуации. Готовились воевать на Дунае и Кавказе.
Интересно, что даже неудача русской Босфорской операции уже не могла сделать ситуацию хуже, чем она была в реальности. Мы потеряли бы несколько кораблей, сотни или тысячи солдат и матросов и отступили. Флот всё равно пришлось утопить без боя в Севастополе, когда туда пришёл враг. В людские потери на Дунае, где исход войны, как оказалось, не решался, были намного выше.
А вот при захвате Босфора, даже без Дарданелл, перед Россией открывались отличные возможности. Это была бы стратегическая победа. Почему?
Во-первых, мы исключали вторжение британцев, французов и турок в Чёрное море, в Крым. Враг не мог прорваться на Черноморский театр. Россия превращала море в русское озеро и могла с помощью флота содействовать наступлению армию на Дунайском и Кавказском фронтах, громить турецкие порты в Анатолии. Русская армия могла довольно легко форсировать Дунай, Балканские горы и выйти к проливам, на помощь передовому десантному корпусу. Россия легко бы подняла румын, болгар и сербов против турок, запугивая угрозой восстания славян Австрию. Русские войска без проблем решали стратегические задачи на Кавказе.
Во-вторых, Россия без особых проблем могла оборонять Босфор долгие годы. Босфор и Константинополь стали бы для нас аналогом обороны Севастополя в 1854–1855 гг., но их мы удерживали. Дело в том, что Босфор и Царьград для нас оборонять было легче, чем Севастополь. Дело в снабжении.
Слабым местом обороны Севастополя было снабжение. Железных дорог ещё почти не было. Доставка пушек, боеприпасов, провианта через Россию и Крым оказалась делом сложным, затратным и медленным. Войска и флот в Босфоре (и Дарданеллах, при успехе их захвата) мы могли снабжать морем, через порты Одессы, Херсона, Николаева, Таганрога, Севастополя и т. д. Затем, при их занятии, можно было использовать болгарские порты.
Также мы могли вовремя перебрасывать подкрепления, усилить десантный корпус новыми полками и дивизиями. Теперь нам не надо было разбрасывать войска и артиллерию по всему побережью от Одессы до Новороссийска, и в тревоге ждать вражеского десанта. Можно было сконцентрировать усилия на обороне Босфора, либо всей проливной зоны.
При этом большую часть первоначальных потребностей армии и флота мы покрыли бы за счёт трофеев. Использовали бы пушки и запасы османского флота. В самом Константинополе было всё! Пушки и боеприпасы в арсеналах, провиант привезли бы местные (почти половина христиане, греки). Для новых укреплений можно было разобрать старые крепости, каменные сооружения. Не стоит забывать: от трети до полвины населения Константинополя и пригородов были христиане, греки, армяне, славяне. Появление русских вызвало бы их большое воодушевление. Из них можно было набрать тысячи бойцов вспомогательной милиции-ополчения, строительно-инженерные батальоны.
В-третьих, появление русских в Босфоре и Константинополе деморализовало бы Порту. Она могла вообще сразу или вскоре пойти на мир. Русские в Царьграде становились «атомной бомбой» для Османской империи. Это центр империи, главные коммуникации. Разделение империи на азиатскую и европейские части. Линии снабжения турецких войск в Европе, которые шли через столицу, в основном перерезались.
Немедленное восстание христианских и славянских народов на Балканах. Их симпатии были полностью на стороне русского царя и нашей армии. Россия могла угрожать разделом Турции, немедленным отделением европейской её части, либо просто сделать это. Дунайские княжества, Болгария, Сербия становились нашими протекторатами.
В-четвертых, Русская армия не была связана обороной Черноморского побережья, Крыма. Австрия не могла бы угрожать России концентрацией войск на Дунайском театре. Наоборот, мы могли сконцентрировать силы на Дунае, в Болгарии и оказать военно-политическое давление на Вену. Мол, нарушите дружеский нейтралитет, и ваша «лоскутная империя» рухнет.
К сожалению, этот великолепный план не был реализован. Николай I снова поддался уговорам канцлера, главы МИДа Нессельроде и ряда других престарелых сановников, которые боялись нарушить «стабильность» в Европе. Мол, будем осторожны и останемся «партнёрами» европейских держав.
Царь Николай I 8 июня 1853 года приказал Русской армии занять подчинённые султану Дунайские княжества (Молдавию и Валахию) «в залог, доколе Турция не удовлетворит справедливым требованиям России». В свою очередь британское правительство приказало средиземноморской эскадре идти в Эгейское море. 21 июня (3 июля) 1853 года русские войска вступили в Дунайские княжества. Россия попала в ловушку, которая привела её к поражению.
Самсонов Александр
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: