Шаги Императора. Долгожданный трон Павла I
Усадьба Сергиевка. Лирическое отступление – Андрей Иванович Штакеншнейдер, сын искомого мельника, построит дворец Лейхтенбергских в усадьбе Сергиевка, которая расположена между Петергофом и Ораниенбаумом, близ Петербурга. Дело в том, что Максимилиан Лейхтенбергский, сын пасынка Наполеона Бонапарта, Эжена Богарне, приедет искать счастья в Россию, где и женится на дочери государя Николая Павловича, Марии Николаевне. Отцы воюют – дети женятся! Для них и будет построен этот дачный дом. К сожалению, сейчас усадьба находится не в лучшем состоянии, но парк наполнен гуляющими. Гуляют много – семьями, и с колясками, и на велосипедах. Перспективный туристический объект! Соседнюю усадьбу, ранее принадлежавшую сначала канцлеру Воронцову (отцу Е. Воронцовой-Дашковой), а потом величайшему либералу, вдохновителю декабристов, адмиралу Николаю Мордвинову, вороватые революционные массы таки спалили в 1917-м. А вот дома царской фамилии не тронули! Фото А. Тимофеевой, 2019-й год
«Вот уже двенадцать лет как он (коннетабль Гоше де Шатийон – прим. Автора статьи) твердо держался своего прежнего мнения о правах престолонаследия женщин. И впрямь именно он провозгласил салический закон, сумев объединить вокруг себя пэров и бросив знаменитую фразу: «Негоже лилиям прясть; Франция слишком благородное королевство, чтобы стать угодьем женщин».»
(Морис Дрюон, «Лилия и лев»)
(Морис Дрюон, «Лилия и лев»)
Из первой части нашего цикла «Шаги Императора. Гатчинский Гамлет» мы помним о случившемся ударе у Екатерины Великой и о жизни её нелюбимого сына, Павла, в Гатчине. Сегодня мы познакомимся с последующими событиями непростой биографии этого человека…
Историей непризнанный. Самыми обычными развлечениями в Гатчине служили прогулки и поездки по своему собственному «маленькому княжеству», потому что парки, леса и озёра прямо-таки располагали к этому. Часто ездили к Гатчинской мельнице, которую с 1791-го арендовал мельник Иоганн Штакеншнейдер, отец будущего архитектора А.И. Штакеншнейдера – того самого, который построит для внучки Павла, великой княгини Марии Николаевны, и городской особняк (Мариинский дворец, там сейчас заседает Законодательное собрание Санкт-Петербурга), и загородную дачу (усадьба Сергиевка). В усадьбе мельника Павел Петрович пообедал в последний раз в качестве цесаревича…
День 5 ноября 1796 года начинался ординарно и для самого наследника. Павел ещё с детства вставал очень рано. В восемь часов он уже со своей свитой сделал выезд на санях, вернулся полдесятого; в 10:30 вышел на местный плац, ушёл с прибывшим батальоном на манеж, где провели учение, а потом развод. После полудня собрал свиту, и в 12:30 со всеми собравшимися уехал на санях на вышеуказанную мельницу.
Перед обедом великий князь рассказал собравшимся про чудный сон этой ночью. Во сне этом невидимая сверхъестественная сила возносила его к небу, отчего он просыпался, засыпал, но сон повторялся снова и снова с теми же последствиями. Открыв глаза и увидев бодрствующую супругу, он узнал от неё, что она видела то же самое и испытывала такие же ощущения…
После обеда Павел Петрович со свитой возвращался к своей резиденции. Судьба его уже мчалась к нему навстречу – в форме гатчинского гусара.
Форма павловской армии. Изображения из альбома «Военные формы павловской армии». Неизвестный художник, конец XVIII века, ГМЗ «Гатчина». Гусары – вторые справа в нижнем ряду. Видимо, так выглядел и неизвестный нам «вестник больших перемен»
Дело в том, что за время прогулки великого князя в Гатчину прибыл сначала некий офицер –посланец от двора, затем – уже шталмейстер граф Николай Зубов. Оба с донесениями о случившемся с матушкой ударе. Николай Осипович Котлубицкий, приближённый Павла, интересно описал то, что произошло далее. С его слов, Зубов послал на поиски цесаревича двух гусар из гатчинских войск по двум разным дорогам – доложить о своём приезде, ибо не знал, где Павел находится и каким путём будет возвращаться (а телефонов в обиходе ещё не придумали). Один из них свиту таки нашёл, поравнялся с санями. Так как все гусары были из малороссиян, Павел Петрович обратился к гонцу, к своей чести, на понятном тому диалекте…
– Що там таке?
– Зубов поихав, ваше высочество.
– А богацько их? – спросил наследник.
– Зубов поихав, ваше высочество.
– А богацько их? – спросил наследник.
Гусар, по воспоминаниям Котлубицкого, слышал русскую поговорку «Один как перст», но понимал её своеобразно…
– Один як пес, ваше высочество.
– Ну, с одним можно справиться, – ответил Павел, снял шапку и перекрестился.
– Ну, с одним можно справиться, – ответил Павел, снял шапку и перекрестился.
Павел приказал поскорее ехать во дворец. Сказать, что он сильно взволновался – ничего не сказать. Цели прибытия братца заклятого фаворита он не знал… Разные мысли бродили в голове затворника. Он мог тревожиться о том, что шведский король Густав IV Адольф всё-таки решился жениться на его дочери Александре. Перед этим были устроены пышные переговоры, король даже прибыл в Петербург, но увенчались они ничем – отказался шведский монарх! Екатерина была таким исходом крайне раздражена, и это стало одной из причин сразившего её удара… Вторая причина для волнения у великого князя была ещё более жизненно-важной для цесаревича – опасение, что приехали его арестовывать.
Шведский король Карл XIV Юхан Бернадот. В 1809-м искомый неудачливый жених, Густав IV Адольф, продует с треском последнюю русско-шведскую войну, а через несколько лет после этого на трон его королевства взойдёт добрый гасконец, бывший наполеоновский маршал, Жан-Батист Бернадот (на фото), получивший имя Карла XIV Юхана. С тех пор Россия со Швецией не воевали. Наверное, в этом есть заслуга и правящей шведской династии, и того, что воцарение Бернадота поддержал сам император Александр Павлович!
По приезду Павла Петровича в Гатчинский дворец, около 15:45, Николай Зубов был вызван к нему в кабинет и рассказал все подробности случившегося с императрицей-матерью. Уже в 16:00 великий князь с супругой выехали в Петербург, а Зубов помчался наперёд, дабы распорядиться о заготовке лошадей под замену для кареты цесаревича.
Федор Ростопчин в 18:00 приехал в Софию – бывший уездный город на территории современного Пушкина, возле Царскосельского дворца. Там он был свидетелем интересной сцены, ибо уже приехавший туда Николай Зубов скандалил с пьяным заседателем о лошадях.
Федор Ростопчин с портрета С. Тончи, 1800. Мы его знаем больше по роману Льва Толстого «Война и мир». А Валентин Саввич Пикуль даст ему своё определение – «умнейший прохвост»
Зубов, не привыкший церемониться с теми, кто был ниже его, орал:
– Лошадей, лошадей! Я тебя запрягу под императора.
Интересно, правда? Брат фаворита умирающей императрицы уже «переобулся» и нелюбимого наследника назвал своим государем!
В ответ заседатель, относительно соблюдая манеры, но при этом грубо и учтиво одновременно, отвечал графу:
– Ваше сиятельство, запрячь меня не диковина, но какая польза? Ведь я не повезу, хоть до смерти изволите убить. Да что такое император? Если есть император в России, то дай Бог ему здравствовать; буде матери нашей не стало, то ему виват!
Золотые слова из уст пьяного человека!
Никто не привык к правителю-мужчине за последние десятилетия… Вскоре показался и экипаж наследника. Павел пригласил Ростопчина поехать вместе, и тот проследовал за ним на санях следом за каретой. А перед этим от Гатчины до Софии, по словам того же Ростопчина, великого князя встретили пять или шесть курьеров, посланные от сыновей Павла – Александра и Константина, и от других лиц.
По рассказу того же Ростопчина, далее, проехав Чесменский дворец (сейчас в Московском районе Санкт-Петербурга), наследник изволил выйти из кареты. Ростопчин стал рядом. Ночь была спокойной, тихой и светлой, не более трех градусов холода. Глаза Павла, устремлённые на луну, наполнились слезами… Немного поболтав о важности всего происходящего на французском языке, собеседники отправились дальше. Павел действительно слишком долго ждал трона, и, видимо, сам был ошеломлён случившимся. В любом случае, его точно переполняли самые разные чувства – от глубокой скорби до эйфории…
В 20:25 Павел, как уже было сказано, прибыл в Зимний дворец. Вошёл не через центральный вход, а по малой лестнице под воротами. Зашёл в свою комнату во дворце, после чего пошёл к умиравшей матери. Всем собравшимся он оказывал учтивый и ласковый вид, а сам приём ему оказывался уже не как ненавистному наследнику, но как новому Государю. Как быстро меняются люди… Павел поговорил с докторами, после чего с женой пошёл в угольный кабинет (около спальни Екатерины), куда вызывал тех, с кем он хотел разговаривать, и откуда раздавал распоряжения. С наследником вместе прибыли и люди его свиты. Их в петербургском «высшем обществе», наполнившем дворец, никто не знал, но их присутствие раздражало всю екатерининскую знать. Так прошла ночь. Придворные Екатерины пребывали в печали и унынии…
К утру прибыли в Зимний дворец «гатчинские гвардейцы» наследника. Солдаты шли походным порядком всю ночь. Их форма, списанная с пруссаков Фридриха II, вызывала удивление у окружающих – ибо обмундирование такое было модно ещё почти пятьдесят лет назад.
Фридрих II обходит своих солдат. Офицер справа склонил свой эспонтон (короткое офицерское копьё) для салютования, ещё правее виднеется алебарда унтер-офицера. Павел списал форму и армейские ритуалы своих войск у Фридриха
Также утром 6-го ноября во внутренние покои Екатерины явились старшие сыновья цесаревича, Александр и Константин. Состояние императрицы не оставляло надежды на выздоровление. Тело лежало на том же матрасе, на который её положили после приступа; глаза были закрыты, врачи каждую минуту обтирали выступавшую изо рта жидкость. Граф Ростопчин напишет в воспоминаниях потом, будто в одной из комнат он найдёт забившегося, сидящего в углу, доселе всесильного, фаворита Платона Зубова, при этом «толпа придворных удалялась от него, как от зараженного, и он, терзаемый жаждой и жаром, не мог выпросить себе стакана воды». Никому не нужен был отставной любимчик. Все те, кто творил российские государственные дела вместе с почившей императрицей, сразу стали донельзя смирными и послушными! Некоторые из них ещё вчера намеревались отстранить от дел законного наследника, посадить его в замок, но никто теперь даже не имел смелости скорчить недовольную гримасу. Все выражали величайшее почтение наследнику… Такова суть «знати», в какие бы века она ни жила!
Павел, собрав вместе обер-гофмейстера графа Безбородко, генерал-прокурора Самойлова и Александра с Константином, приступил к опечатыванию бумаг матери. Документы были собраны, положены в её кабинет, опечатаны императорской печатью; двери заперли, а ключи от замков вручили лично Павлу. Потом, при разборе этих бумаг, новый император, по слухам и воспоминаниям, найдёт ряд очень «интересных» для себя документов…
В девять часов вечера 6-го ноября 1796-го года добрый доктор Роджерсон, войдя в кабинет, где находились Павел с супругой, объявил, что Екатерина «кончается». Всех пригласили к прощанию. Пришли Павел с супругой и детьми, фаворит Платон Зубов, ряд придворных. В 21:45 великая императрица умерла. («Википедия» на данный момент, август 2021, безбожно врёт – дело происходило не утром, а вечером!). Павел зарыдал, вышел в другую комнату, а собравшиеся дамы, доселе служившие Екатерине, разразились траурным воплем…
В фильме «Бедный, бедный Павел» лейб-медика Екатерины, доброго доктора Джона Сэмюэля Роджерсона, сыграл блестящий петербургский театральный артист Сергей Барковский (справа). Слева – граф Пален в исполнении Олега Янковского. Но эта сцена беседы будет исторически позже, гораздо позже происходящих в статье событий… Как скажет Роджерсон в фильме: «Наш больной (Павел – прим. автора) — из деятельных безумцев, и готов перекроить весь мир на собственный лад»
Граф Самойлов вышел в дежурную комнату и возвестил собравшимся о смерти императрицы. А также о том, что теперь именно Павел Петрович взошёл на престол. В 23:15 последовал выход нового государя в собрание, где присутствовали все заинтересованные чины государства и к ним примкнувшие. Собравшиеся начали вычурно выражать наибольшую степень почтения. Думается, при этом многие из екатерининских вельмож волновались о своём будущем в ожидании кары нового императора – «за всё хорошее, кто что заслужил»! Затем процессия направилась в придворную церковь, где генерал-прокурор Самойлов зачитал манифест о кончине Екатерины и восшествии на престол её сына, Павла Петровича, после чего началась присяга новому правителю. Первой присягнула жена, Мария Федоровна, следующими начали прикладываться к руке нового Государя старшие сыновья с супругами, потом остальные дети новоиспечённого императора; после преосвященный Гавриил, далее – все остальные собравшиеся особы. Церемония закончилась только в два часа ночи. После этого Павел вернулся к телу матери, а потом пошёл в свои покои. Но это было во дворце. А вот в России – с тех самых пор начиналась эпоха правления мужчин, к слову, не изменившаяся до сих пор!
В.И. Сухоруков в роли императора Павла Первого. «Что, взяли? Меня так просто не сожрёшь!» – как будто говорит довольный Павел в исполнении Виктора Сухорукова. Виктор Иванович отнёсся к своей роли в фильме «Бедный, бедный Павел» с особой серьёзностью. По мнению автора статьи, это лучшая его работа, и у него получился лучший кинематографический Государь, хотя в самом фильме и есть ряд исторических огрехов – но это уже мелочи!
В третьей части мы узнаем, каким Павел запомнился окружающим.
Продолжение следует...
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
