Подвиг команды подводной лодки К-8
Ценой собственной жизни советские офицеры и моряки не допустили теплового ядерного взрыва на подводной лодке и спасли жителей Испании и Португалии от радиационной угрозы.
«Великий флот велик не только в своих победах, но и в трагедиях. Военно-морской флот СССР знавал и победы, знавал и трагедии, - отмечает советский офицер-подводник Николай Черкашин. - Атомный и дизельный подводный флот страны был самым крупным в мире по числу кораблей и, пожалуй, самым напряженным по коэффициенту эксплуатации, по длительности и дальности океанских походов. Соответственно, повышалась и кривая аварийности».
Первой потерей советского атомного флота стала подводная лодка К-8. Она была второй лодкой в проекте 627(А) «Кит», ее заложили на верфях Северодвинска в сентябре 1957 года. В строй К-8 была введена в декабре 1959 года, в 1960 году вступила в состав Северного флота. Первые лодки этой серии, по словам бывшего главнокомандующего ВМФ СССР адмирала флота Владимира Чернавина, содержали конструкторские просчеты и нуждались в отработке различных механизмов. Из-за частых поломок и долгих ремонтов К-8 в большое плавание отправилась лишь в феврале 1970 года. Лодке, находившейся под командованием капитана 2-го ранга Всеволода Бессонова, предстояло обогнуть Скандинавский полуостров, пройти Атлантику и через бдительно охраняемый Гибралтарский пролив, незаметно попасть в Средиземное море. В Средиземном море АПЛ должна была вести наблюдение за авианосцами 6-го флота США – «Мидуэем» и «Саратогой», находившимся там.
С задачей экипаж справился успешно, в марте 1970 года у острова Капри, любимого места отдыха императора Тиберия и писателя Горького, К-8 встретилась с ракетным кораблем «Бойкий», и приняла запасы регенерации и продукты для обратного перехода. После завершения боевого патрулирования в Средиземном море, продолжавшегося больше месяца, К-8 должна была вернуться на базу в Североморск. Когда лодка находилась на пути к дому, 7 апреля командир корабля получил приказ принять участие в масштабнейших военно-морских учениях «Океан», территория которых охватывала акватории Атлантического и Тихого океанов.
На следующий день, когда корабль шел к месту учений, в районе севернее Азорских островов, в рубке гидроакустиков, расположенной в центральном посту АПЛ в III отсеке, и, практически одновременно в VII отсеке, в результате короткого замыкания возник пожар. Лодка, совершавшая в том момент всплытие, поднялась на поверхность, вся электроэнергетическая система вышла из строя, АПЛ лишилась электроэнергии и связи. Пожар тушили методом герметизации, что было небезопасно. Из VII отсека благодаря быстрым действиям капитан-лейтенанта Кузнеченко, подводникам удалось переместиться в VIII отсек, но погиб матрос Девяткин, он стал первой жертвой пожара. На смене пульта главной энергетической установки в VII оставались четыре офицера – капитан 3-го ранга Валентин Хаславский, капитан-лейтенант Александр Чудинов, старшие лейтенанты Геннадий Чугунов и Георгий Шостаковский.
Офицеры, понимая, что живыми из отсека они не выйдут, боевого поста не оставили и продолжили глушить реактор. Как отмечает исследователь, капитан 1-го ранга Владимир Шигин, имена этих офицеров должны быть вписаны «в скрижали истории нашего Отечества золотыми буквами… ценою своих жизней предотвратили тепловой ядерный взрыв в нескольких сотнях миль от европейского побережья. Надо ли говорить, что ждало бы испанцев, португальцев и французов, если бы он произошел? Страшно подумать, что ждало бы весь мир после атомной катастрофы у берегов Европы!»
В это же время героический поступок совершил начальник медицинской службы капитан Арсений Соловей, он отдал свой индивидуальный дыхательный аппарат, находившемуся в лазарете (VIII отсек) прооперированному накануне главстаршине срочной службы Юрию Ильченко. Доктор погиб от удушья, а своего товарища спас. После всплытия лодки, с трудом отдраив люк верхней палубы, моряки проникли в VIII отсек и вытащили из плотной полосы угарного дыма товарищей, но спасти удалось лишь четверых, остальные надышавшись смертельного дыма, скончались. Борьба за жизнь продолжалась и в других отсеках, но многие не выжили. 9 апреля во время переклички выяснилось, что погибло 30 моряков.
В этот же день на горизонте было замечено судно, после того как в воздух были выпущены красные сигнальные ракеты, корабль (предполагают, что это был канадский сухогруз «Clyvde Ore») подошел к терпящей бедствие К-8, но увидев, что это советская подводная лодка, развернулся и лег на прежний курс, не оказав никакой помощи.
10 апреля К-8 случайно обнаружило болгарское судно «Авиор», на борту которого находился советский капитан-наставник. «Авиор» передал сигнал, и в район бедствия поспешила помощь. Часть экипажа была принята на борт, где болгары оказали пострадавшим необходимую медицинскую помощь, со всем советским экипажем они делились хлебом. Еще 30 человек с К-8 были переправлены на транспортное судно «Касимов», а боевая смена из 22 человек оставалась на К-8.
Подошедший 11 апреля теплоход «Комсомолец Литвы» предпринял несколько попыток взять АПЛ на буксир, но все они заканчивались неудачей. Дифферент К-8 на корму все более увеличивался, лодка глубже погружалась в воду, в то же время на море разразился 8-бальный шторм. В таких условиях АПЛ не могла оставаться на плаву, утром 12 апреля она затонула. Капитан Всеволод Бессонов и 21 советский подводник, до последнего пытавшиеся спасти лодку, погибли.
Команда К-8 во время трагических событий явила беспримерное мужество, советские офицеры ценой собственной жизни предотвратили страшную ядерная катастрофу, а во время борьбы за живучесть моряки заботились не о себе, а о ближних. Завет «Сам погибай, а товарища выручай», как и свой боевой долг, они исполнили до конца.
О трагедии, произошедшей 12 апреля 1970 года в Атлантическом океане, в 490 километрах от побережья Испании, рассказывает Николай Андреевич Черкашин, советский офицер-подводник, писатель-маринист, автор исторических расследований.
«Русская Планета» (РП): Когда К-8 терпело бедствие, рядом проходило иностранное судно «Clyvde Ore», капитан видел катастрофическое положение, но прошел мимо. Понятно, что шла холодная война, но как можно расценить этот поступок это с точки зрения морского кодекса?
Николай Черкашин (НЧ): С точки зрения морского кодекса это можно расценить как грубейшее нарушение вековых морских традиций, правил и обычаев. Не раз бывало, что моряков спасали их вероятные противники, и даже реальные враги, вспомним, что в годы Второй Мировой войны англичане спасали немецких подводников, вытаскивали их из воды, и таких случаев немало. То, что совершил капитан иностранного судна, вопиющее пренебрежение морскими традициями и антигуманный поступок. Имя капитана этого судна будет навеки предано морской анафеме.
РП: Команда К-8 вела борьбу за выживаемость несколько дней, если сравнивать с аналогичными случаями, можно ли сказать, что в истории она была одной из самых продолжительных?
НЧ: Активная фаза борьбы за живучесть велась первые сутки, остальное время моряки ждали помощи, и помощь к ним успела подойти. Авария на К-8 стала одной из первых аварий, связанных с регенерацией, очень опасным веществом, которое присутствует на всех подводных кораблях. Это было единственное средство пополнения запасов кислорода. И в то время не было опыта борьбы с авариями подобного рода. Морякам К-8 выпала тяжелая участь на себе испытать и на себе проверить. Прямой вины экипажа нет, скорее всего, одна из банок, которую загрузили на борт подводной лодки, была негерметичной. А дальше она действовала по принципу мины замедленного действия. Весь экипаж вел себя героически и командир Всеволод Бессонов совершил подвиг, передав список личного состава мертвой рукой, что называется. Корабельный врач Арсений Соловей тоже совершил героический поступок, отдав свой индивидуальный дыхательный аппарат прооперированному матросу. Произошедшее с К-8 – это трагическая и в тоже время героическая история.
РП: Можно спрогнозировать, что бы произошло, если бы моряки не предотвратили взрыв ядерного реактора? Какие последствия ожидали бы Европу, и привело ли бы это к ухудшению отношений с Западом?
НЧ: Тотального заражения радиоактивными веществами, как это случилось в Чернобыле, наверное, не было бы, т.к. это все происходило в открытом океане. Могли пострадать испанцы и португальцы, на территорию Испании и Португалии радиацию мог принести ветер, и, конечно же, это вызвало бы осложнение отношений. Но здесь можно вспомнить потерю ядерной бомбы американским самолетом, уронившим его также недалеко от берегов Испании. Поэтому однозначно говорить, что только К-8 могла нанести вред экологии и политическим отношениям, не приходится. Шла холодная война, и американские и наши корабли, ходили и в Средиземном море, и в Атлантическом океане. Это был один из эпизодов, он мог бы нанести серьезный урон, но благодаря самоотверженной стойкости и мужеству экипажа К-8, не произошло более трагического развития этой аварии.
Кирилл Брагин
