«Петр Великий» станет «Варягом», если нападет на «Нимиц»

Глупо называть российские крейсера и подлодки «убийцами авианосцев». 

В средствах массовой информации некоторые корабли нашего флота называют «убийцами авианосцев». В разных интерпретациях это прозвище гуляет по страницам газет, звучит в разных телепередачах. Создается впечатление, что такой корабль или подводная лодка способны чуть ли не в одиночку «убить авианосец», а для нашего флота разгром авианосной группы (авианосцы в одиночку не ходят, их всегда охраняет группа кораблей, которые образуют авианосную ударную группу - АУГ) задача достаточно простая. Однако это не совсем так. 

Прежде всего, о самих «убийцах авианосцев». Такая кличка «приклеилась» к ракетным крейсерам проекта 1164, которых именно так часто именуют в прессе. Очевидно за их грозный вид с 16-ю ПУ для мощного ракетного комплекса «Базальт» или «Вулкан». Помимо этого корабля к числу «убийц» можно отнести и тяжелые ракетные крейсера проекта 1144 (наиболее известный из которых «Петр Великий»), а также ракетные подводные лодки проекта 949А (стали известны широкой общественности в связи с трагедией подводной лодки «Курск»). 

Итак, способен ли такой ракетный крейсер, действуя в составе группы численностью в 2−3 корабля (как это имеет место сегодня при выполнении нашими кораблями различных задач поддержки российской дипломатии и демонстрации флага) или одиночная подводная лодка пр. 949А уничтожить или хотя бы вывести из строя американский авианосец? 

Типовой состав авианосной ударной группы включает один авианосец (основного в США типа «Нимитц»), 6−8 надводных кораблей прикрытия, в том числе 2−3 ракетных крейсера типа «Тикондерога», столько же эсминцев УРО типа «Орли Берк» и 2−3 атомные подводные лодки, в основном типа «Лос Анжелес». 

Типовой состав авиакрыла авианосца — 48 штурмовиков-истребителей F/A-18С и D, 10 противолодочных самолетов «Викинг», 4−6 самолетов-заправщиков, столько же самолетов РЭБ, 4 самолета-разведчика, 4 самолета радиолокационного дозора и управления типа Е-2С «Хокай», 10−16 противолодочных и поисково-спасательных вертолетов. 

Ракетные крейсера и эсминцы УРО являются основой системы обороны авианосной группы, обладая мощными средствами ПВО, ПЛО и РЭБ. 

Решая задачу борьбы с надводными кораблями противника, авианосная ударная группа способна наносить удары палубной авиации в составе до 40 самолетов на удалении до 600−800 км и ракетами «Томахок» на удалении до 500−600 км от центра ордера, имея в залпе до нескольких десятков таких ракет. 

Противолодочная оборона авианосной ударной группы строится на глубину до 600 и более километров от авианосца, противовоздушная — до 700 км от центра ордера. 

В целом авианосная ударная группа США представляет собой единую боевую систему, в которой разнородные силы и средства действуют под управлением единой автоматизированной системы управления корабельным соединением, решая в едином комплексе все задачи обороны и наступления, возлагаемые на него. 


Из чего состоит морской бой с авианосцем 

Для того, чтобы поразить авианосец из состава авианосной ударной группы, наша корабельная группа во главе с ракетным крейсером или ракетная подводная лодка должны: обеспечить своевременное обнаружение авианосной группы и классифицировать ее, сблизиться на дистанцию применения ракетного оружия, сохранив боеспособность, получить целеуказание с определением места авианосца в ордере и пустить ракеты, которые, преодолев противодействие средств ПВО и РЭБ, должны поразить авианосец. 

Рассмотрим возможности реализации всего этого комплекса событий. 

Собственные возможности корабельной группы в составе ракетного крейсера и 1−3 кораблей охранения и обеспечения по ведению разведки ограничиваются фактически пределами радиогоризонта. То есть несколькими десятками километров. 

Имеющиеся на борту кораблей вертолеты для поиска противника в больших по площади районах малопригодны в силу малого числа этих машин на борту кораблей соединения (максимум 2 вертолета на наиболее крупном корабле) и малого радиуса действия. Они могут эффективно использоваться только в интересах выдачи целеуказания и то на неполную дальность применения ракетного оружия. 

Возможности ракетных подводных лодок 949А проекта по ведению разведки существенно шире. Они способны своей гидроакустикой обнаруживать шумы авианосных групп на удалении более ста морских миль. То есть при нахождении подводной лодки в дальней зоне противолодочной обороны авианосной группы, где существует определенная (хотя и небольшая) вероятность ее уничтожения. 

Однако классифицировать и тем более определить боевой порядок соединения противника с выявлением главного ордера с такого расстояния невозможно. Необходимо будет сблизиться с противником на расстояние в несколько десятков морских миль. То есть войти в среднюю зоны противолодочной обороны соединения противника, где вероятность ее уничтожения уже весьма существенна. 

В советские времена действия нашего флота против авианосных сил противника поддерживались мощной и развитой системой разведки и целеуказания, включающей космическую компоненту. Она позволяла выявлять и отслеживать американские авианосные соединения буквально с момента выход их из базы. 

Сегодня из всей этой мощи осталось фактически лишь ограниченное число атомных подводных лодок, единичные самолеты разведывательной авиации и существенно сокращенная система радио-радиотехнической разведки, потерявшая к тому же все свои зарубежные центры. Эти силы не позволяют вести эффективную разведку оперативно-важных районов морей и океанов, тем более обеспечить в требуемом объеме разведывательными данными наше соединение для эффективного удара по АУГ. 

Иная картина складывается у авианосного соединения, которое только своими силами способно контролировать воздушное и надводное пространство на глубину до 800 км и более. Имея такое превосходство, авианосное соединение будет способно не допустить наши ракетные крейсера на дистанцию ракетного залпа, безнаказанно (даже не будучи обнаруженным) нанося по нему удары палубной авиацией и ракетами большой дальности. 

Однако даже если наше небольшое корабельное соединение будет обеспечено надлежащей разведывательной информацией, ему необходимо будет сблизиться с авианосным соединением на дистанцию стрельбы ракетным оружием. 

Имея превосходство в дальности применения палубной авиации, противник будет наносить по нашему соединению авиаудары составом до 40 машин, из которых около 25 будут оснащены двумя ракетами «Гарпун» — всего до 40−50 ракет. Ударные самолеты и ракеты будут прикрываться самолетами РЭБ. 

В этих условиях, самые мощные ЗРК нашего корабельного соединения — «Форт», смогут уничтожить лишь по несколько ракет каждый. Средства самообороны каждого из кораблей еще, в самом лучшем случае, уничтожат по одной-две ракеты, часть будет уведена на помехи. В итоге более полутора десятков ракет поразит свои цели. Можно уверенно утверждать, что в итоге наши корабли, включая ракетный крейсер, будут с высокой вероятностью потоплены. 

Если этого будет недостаточно, удар может быть повторен. 

То есть наше корабельное соединение даже не сможет подойти на расстояние ракетной стрельбы. 

Условия преодоления противодействия противника для ракетной подводной лодки пр. 949А существенно лучше. Однако и в этом случае вероятность ее гибели до выхода в позицию применения оружия существенна. 

Если же допустить, что наш ракетный крейсер или ракетная подводная лодка вышли в позицию залпа и произвели его или выполнили ракетную атаку из положения слежения оружием (то есть удержание позиции, при которой АУГ находится в пределах зоны досягаемости ракетного оружия) то шансов поразить авианосец все равно немного. 

Залп из 16 (крейсер пр.1164), 20 (тяжелый крейсер пр. 1144) или 24 (АПЛ пр.949А) ракет, против корабельного соединения насыщенного многоканальными системами ПВО, прикрытого истребителями боевого воздушного патруля, располагающего мощными средствами РЭБ, вряд ли достигнет цели. 

2−3 ракеты могут быть уничтожены истребителями. Каждый из ракетных крейсеров и эсминцев УРО смогут уничтожить по несколько ракет. Если учесть, что количество таких кораблей, которые смогут принять участие в отражении ракетного удара может составить 3−4 и даже больше, становится ясно, что непораженными могут остаться буквально единицы ракет. Их уничтожат зенитные средства самообороны или уведут от цели радиоэлектронные помехи. 

Шансов достигнуть попадания хотя бы одной ракетой весьма невелики. 

Таким образом, образом можно констатировать, что даже успешном пуске своих ракет по американскому авианосному соединению, шансы российского ракетного крейсера его поразить — ничтожны. А с учетом других факторов они практически сводятся к нулю. 

Так что называть наши ракетные крейсера и подводные лодки с крылатыми ракетами «убийцами авианосцев» никак нельзя. 

Для того чтобы разгромить АУГ наш флот должен противопоставить ей адекватное оперативное соединение. Его численность должна быть сопоставима с АУГ: 2−3 ракетных крейсера 1164 и 1144 проектов в охранении 5−8 надводных кораблей класса эсминец, большой противолодочный корабль, фрегат, 3−4 ракетных подводных лодок пр. 949А, 4−5 многоцелевых подводных лодок, при поддержке дивизии двух-трехполкового состава морской ракетоносной или Дальней авиации, эскадрильи, как минимум, разведывательных самолетов океанской зоны. На Северном флоте в состав ударной группировки может быть включен авианосец пр. 1143.5. С его включением боевой состав ударной группировки надводных кораблей может быть сокращен на 20−30%. 

Такое соединение сможет разгромить американский АУГ и уничтожить авианосец из ее состава. При этом оно само понесет весьма ощутимые потери и будет нуждаться в восстановлении боеспособности. Так что АУГ шапками не закидаешь. 

Каждый из наших океанских флотов сможет создать лишь одно такое соединение (и то если восстановят боеспособность кораблей). А американцы смогут выставить против каждого из них не менее 4-х авианосных групп. То есть сегодня наш флот решить задачу парирования авианосной угрозы не может, в отличие от Советского ВМФ, боевой состав которого позволял поддерживать паритет военно-морских вооружений с США на приемлемом уровне. Такова цена «рыночных реформ».