Советское крестьянство 20–30-х годов: «смешное»…

История советского государства и права. Невысокий уровень культуры советского крестьянства и низкий уровень его образования, а также отсутствие качественного информирования на селе (о чём на ВО подробно, например, рассказывалось в материалах цикла «Отравленное перо»), отсутствие уверенности в будущем – приводили к тому, что в его среде появлялось множество слухов, касающихся самых различных сторон жизни. О слухах на ВО также была очень подробная статья (Слухи – оружие, проверенное в боях), так что о «теории» мы здесь писать не будем. Речь пойдёт именно о слухах, которые распространялись в СССР в сельской местности в 20-30-е годы. И некоторые из них были настолько смешными, что как раз в «смешное» и попали. Вот только в то время смешными они людям совсем не казались.

Начнём со слухов о многочисленных божественных знамениях, которые то и дело возникали в разных местах, а затем циркулировали по всей стране, обрастая самыми невероятными подробностями. Прежде всего рассказывалось о чудесном обновлении икон, то здесь, то там, причём назывались конкретные места. И богомолки тут же совершали туда настоящие паломничества. Затем то здесь, то там людям верующим являлись разные знаки, которые предвещали Божью кару, долженствующую непременно обрушиться на большевиков-богохульников. Так, в Курской губернии в середине 20-х годов распространился слух,


Замечательный слух, не правда ли? Хоть что-то у коммунистов да не получилось. Вот как!

Ускорение темпа коллективизации привело к тому, что и слухи начали множиться буквально не по дням, а по часам. Говорили, например, что день Страшного Суда близится, на земле появились посланцы Антихриста, а с неба упала книга (что за книга, где, кто её видел и читал – при этом, естественно, не уточнялось!), которая запрещала крестьянам вступать в колхоз. А тот, кто вступит, не войдёт потом в царствие небесное!

Под Псковом для коллективизации в несколько сёл прибыл отряд рабочих, и… тут же распространился слух, что это явился Антихрист и слуги его, а цель у них такая: «насаждать дьявольские гнезда» и «ставить на крестьян дьявольские клейма». В ряде районов приезжавших коллективизаторов объявляли искусителями и слугами Антихриста, которые «обещают лучшую жизнь, а записывают в пекло».

Интересно, насколько же мало изменилось миропонимание в сознании низших классов России за двести лет с момента начала реформ Петра Первого: то же негодование ломкой традиционного жизненного уклада, те же апокалиптические мотивы. Словно не было и этих 200 лет, и достижений науки и техники, войн, революций... Для большинства российских крестьян ничего не изменилось.

Но не все слухи конца 20-х годов ХХ века укладываются в традиционную схему. Появились и новации, ведь жизнь все эти 200 лет всё-таки на месте не стояла. Появились радио, кино, газеты, аэропланы, лекторы ОК ВКП(б), так что в «голосе народном» теперь появилось и большее разнообразие сюжетов, и новые обороты речи. И если традиционные слухи в качестве основы часто брали Апокалипсис, а другие – образы русских народных сказок и преданий, то третьи стали даже отражать современную лексику советских газет и даже их... содержание. То есть очевидно, что крестьяне стали читать газеты, но в их сознании написанное в них трансформировалось самым причудливым образом.

Также и в разговорах о коллективизации крестьянами постоянно выдвигались самые различные гипотезы, которыми они пытались объяснять действия государства большевиков. Одна гипотеза, например, предполагала, что коллективизация есть не что иное, как результат некой тайной сделки между Советским правительством и правительствами других стран. А те, предоставив убежище экспроприированным землевладельцам, возможно, хотят вернуть землю бывшим её владельцам. Что, мол, в 1917-1918 гг. «Ленин землю дал», а теперь её отбирают, чтобы… вернуть крестьян в положение крепостных. Летом 1929 года в Великих Луках крестьяне говорили, что коллективные хозяйства именно потому и создают, что, мол, бывшие помещики, будучи в эмиграции, поставили Советскому правительству ультиматум: вернуть им их имения, а «иначе все государства пойдут войной на Россию». Даже в 1931 году в Ленинградской области имел место слух, что колхозы затем и организуются, что нужно восстанавливать хозяйства помещиков, а как они будут все восстановлены, «явится барин и будет хозяйничать».

Вполне возможно, что поводом к такого рода слухам могло послужить письмо, опубликованное в советских газетах в 1928 году, в котором князь П.П. Волконский из Парижа подтверждал претензии на бывшие поместья в Рязанской губернии. Письмо, напечатанное в газете, читали на митингах крестьян из этих поместий, и оно вызывало проклятия и бурю возмущения. Но так об этом написали наши газеты. Что на самом деле после этого творилось в умах крестьян, мы не знаем.

Масла в огонь упомянутых слухов добавили публикации материалов шахтинского дела 1928 года, в которых было написано, что проходившие по нему враги народа хотели вернуть шахты и заводы их бывшим владельцам под видом концессий.

Ещё одна гипотеза жива до сих пор и периодически всплывает даже на ВО, что и коллективизация, задуманная в интересах прежних хозяев, и все другие беды СССР есть следствие того, что бывшие помещики (а также оппортунисты, троцкисты, меньшевики, «предатели», тайком пробрались в советский государственный аппарат и… «разваливают». Только тогда объектом их зловредного влияния называли Наркомат земледелия, ну а сегодня объектом устремлений внутренних врагов стала уже вся страна – прогресс образованности, так сказать, налицо. Впрочем, понятно и то, откуда и у этой модной сегодня темы растут уши: очень уж модной в советской печати конца 20-х годов была тема «классовых врагов» среди учёных специалистов и чиновников, которые самым хитрым образом использовали своё положение, чтобы… манипулировать бедными «честными коммунистами» в своих подлых целях и всячески извращать политику партии.

Крестьяне в своей массе, как и прежде, с подозрением относились ко всяким новым технологиям. Доходило до того, что на Украине осенью 1929 г. первые тракторы даже встречали со злобой, а радовались им… только в кино и на страницах газеты «Правда». Ходил слух, относящийся к архаическому типу, что аббревиатура МТС расшифровывается так: «Мир топит сатана». Поэтому вступать в колхозы не надо. Но были и такие слухи, в которых довольно разумно предполагалось, что МТС – это эквивалент прежних поместий, и что они создаются с целью «закрепостить население, превратить хлеборобов в рабов». Появились даже слухи, можно так сказать, «экологического содержания», что «трактор отравляет землю своими газами и через пять — десять лет она перестанет родить».

Новое время – новые песни. Например, раньше в слухах не фигурировали аэропланы, поскольку их не было. Теперь они появились и вызвали не только огромный интерес крестьян, но и практически тут же попали в слухи.

Говорили, что они летают и собирают информацию о посевах, а потом государство возьмёт, да и увеличит планы хлебозаготовок, а потому полет «ероплана» не к добру. Более конкретно крестьяне говорили


Был и «слух-страшилка»:


Явные и мнимые страхи перед той угрозой, что коллективизация несла традиционному патриархальному укладу жизни крестьян, выражали и совершенно истерические слухи о том, что колхозников обяжут спать в бараках под одним одеялом, что жёны у них будут общие, что в колхозе «сошьют одну ватную курточку на всю семью и заставят ходить в ней, как арестантов», «в колхозах введут розги и палки».

Причём слухи не только пугали, но и указывали на конкретные способы сопротивления новому. Вот, например, такой:


Поскольку вопрос о создании колхоза должно было решать крестьянское собрание, крестьяне очень быстро смекнули, что если вести себя на нём соответствующим образом, то можно оттянуть этот неприятный для них момент. И началось! Собравшись на такое собрание, крестьяне стали демонстрировать исключительную смекалку и проявлять просто чудеса изобретательности по части различных уловок, направленных на то, чтобы сорвать его до момента получения их подписей.

Например, в помещение, где происходило собрание, могли врываться старухи, распевая «Христос воскрес». В зимнюю пору печи в избах, где проходило собрание, почему-то нещадно дымили. Затем прибегал какой-нибудь сельчанин с криком, что в соседней деревне начался пожар. Либо это были ребятишки, кричавшие: «Дяденька уполномоченный, у вас лошадь угнали!» При этом все собравшиеся из избы разбегались и собрать их вновь было практически невозможно.

Случалась и так, что крестьяне села шли на собрание с революционными песнями, и выглядели так, словно они все поголовно стремятся в колхоз. Но на собрании они так же поголовно выступали против колхоза и опять расходились, распевая революционные песни…

Наконец, кулаки. О них надо сказать особо. Дело в том, что к 1929 году никаких классических кулаков на селе не осталось, то есть тех, кто сам не очень-то напрягался работой, но зато давал деньги в рост. При царе так было можно, но при советской власти ростовщичество было строжайше запрещено. Так что кулак теперь никак не мог быть тем «мироедом» и «пауком», каким он бывал до революции. Таких кулаков извели ещё в 1918 году Комбеды. Были справные хозяева, поверившие советскому лозунгу «Обогащайтесь». Да, он не был выдвинут официально, однако крестьяне о нём знали. Да и потом, разве советская власть не призывала крестьян к зажиточной жизни?

В итоге известно немало примеров, когда целые сёла просили об освобождении своих кулаков. По донесениям ОГПУ, в отдельных сёлах многие крестьяне в большинстве голосовали против того, чтобы их местных кулаков изгоняли. Причина? А они не чувствовали обиды с их стороны. Там, где чувствовали – голосовали за изгнание!

А один колхоз в Московской области так и вовсе отказался принимать имущество раскулаченных, поскольку, мол, «чужого и не нажитого своим трудом нам не нужно».


Крестьяне то только писали. Но случалось и активно противодействовали властям, отвечая насилием на насилие. Так, в Викуловском районе на Урале целая толпа крестьян собралась и не давала вывозить кулаков и их семьи. При этом они кричали:


Кулаков освободили и… решили отомстить за их арест… председателю сельсовета, но тот, по счастью, успел вовремя скрыться.

Случалось и так, что крестьяне провожали увозимых кулаков слезами. НКВД сообщалось, что на станции Болва, Брянской области, когда через неё проходил эшелон с 200 выселяемыми кулаками и священниками, последние запели похоронно-религиозную песню — «Волною морской», чем вызвали у присутствовавших на станции зрителей такую к ним жалость, что многие заплакали. Во время деревенских посиделок в Мануйлово молодые кулаки стали играть на аккордеоне такие жалобные песни, что «плакать заставили и всю молодежь». В другом селе именно бедняки устроили ссыльным кулакам настоящие проводы. Более того, отмечался и такой вроде бы невероятный факт, что в «бандах» кулаков, занимавшихся расхищением колхозного имущества и убийствами колхозных активистов, были не только лишь одни кулаки, но и середняки и даже… бедняки, которых встретить там явно никто не ожидал. Говорилось вслух, и об этом также информировалось НКВД, что арестами и высылкой кулаков коммунисты стараются запугать всех остальных, чтобы никто не мешал им строить колхозы, и чтобы все крестьяне в них шли. Очень популярен был слух о том, что как только коммунисты разделаются с кулаками, то доберутся и до середняков, и до всей крестьянской общины.