В начале августа 2021 года стало известно, что первая советская атомная подводная лодка (АПЛ) К-3 «Ленинский комсомол» отправится с Северного флота в Кронштадт - к месту вечной стоянки в Музее военно-морской славы. Рассказываем вам историю этой уникальной подводной лодки
Атомные субмарины сегодня – основа подводного флота всех ядерных держав. Способные совершить кругосветное плавание (а то и не одно) в подводном положении, представляющие свою страну в любом, даже самом дальнем уголке Мирового океана, они, кажется, существовали всегда. В действительности первая советская атомная подводная лодка – К-3 «Ленинский комсомол» – подняла военно-морской флаг совсем недавно, 1 июля 1958 года. Три дня спустя она первой в Советском Союзе дала ход под главной энергетической установкой – ядерным реактором, а через четыре года впервые в СССР всплыла из-подо льдов на Северном полюсе.
Одна лодка – одна торпеда
Первая советская атомная подлодка проектировалась как носитель нацеленной на вражеские военно-морские базы единственной торпеды колоссального калибра – полтора метра! Такая идея родилась не на пустом месте. К началу 1950-х, когда работы над первыми атомными подлодками и в СССР, и в США вышли из стадии предварительных проектов, Советский Союз не имел адекватных средств доставки ядерного оружия на территорию своего главного противника – Америки. Бомбардировщик Ту-16 только-только начали испытывать, межконтинентальных ракет, тем более морского базирования, просто не существовало. А тратить лодку с уникальными возможностями для установки на ней обыкновенных торпед инициатору проекта – Первому главному управлению при Совете Министров СССР – не хотелось.
Официальный старт разработке «объекта 627», как в целях секретности назвали первую советскую атомную подлодку, был дан 9 сентября 1952 года специальным постановлением правительства. В этом документе указывался и срок окончания работ по проектированию и сооружению лодки – 1955 год. В постановлении не оговаривалось, что отечественный атомоход должен иметь преимущество перед американскими по скорости, прежде всего подводной, но советские конструкторы сразу ставили перед собой такую задачу. Ведь иной возможности прорваться через отработанную за годы Второй мировой войны линию противолодочной обороны в Атлантике и Тихом океане не было.
Неожиданный для СССР расклад, когда проект и тактико-технические характеристики, равно как и предназначение корабля, определяли совсем не моряки, привел к ожидаемо негативному результату: работы над проектом едва не были прекращены. Случилось это в 1954 году, когда атомщики, оценив, что их собственных знаний не хватает для завершения работы, все-таки привлекли к оценке своей работы экспертов советского ВМФ. Группа специалистов, которой руководил контр-адмирал Александр Орел, рассмотрела проект и представила результаты своей работы не только заказчикам из Первого главного управления Совмина, но и своему непосредственному начальнику – главкому флота адмиралу Николаю Кузнецову.
Вердикт был однозначен: в варианте с вооружением лодки торпедой Т-15, имевшей диаметр в полтора метра, длину более 23 метров и вес около 40 тонн, проект бесполезен. Прежде всего потому, что стартовать к цели она могла лишь на расстоянии до 50 км от нее, а линия противолодочной обороны США в те годы начиналась за 100 миль, то есть почти за 200 км от берега. Было и еще одно обстоятельство, превращавшее команду лодки фактически в камикадзе. После пуска гигантской торпеды длиной почти в четверть общей длины лодки корабль приобретал колоссальную положительную плавучесть и большой дифферент на корму. Другими словами, едва выпустив торпеду, лодка почти наверняка выскакивала на поверхность моря как чертик из табакерки и не имела возможности сразу погрузиться, становясь легкой мишенью. А для обороны у нее были всего два обычных торпедных аппарата с двумя торпедами – и все!
Советский «Кит»
Проект пришлось срочно перерабатывать. В итоге лодка получила восемь носовых торпедных аппаратов с боезапасом в два десятка торпед. Среди них должны были быть и атомные: к тому времени их боевые части уже начали проходить испытания. А главным оружием лодки, как и планировалось, стала скорость. В Советском Союзе уже знали, что американские кораблестроители поместили новую энергетическую установку в корпус лодки, мало чем отличающийся от классических корпусов субмарин Второй мировой войны. Это существенно ограничивало их подводную скорость: у первой в мире атомной субмарины, «Наутилуса», она составляла 23 узла, у второй, «Сивулфа» – 20 узлов. Советские конструкторы сразу решили искать наиболее обтекаемую форму лодки нового типа. Поиски не были слишком долгими: как известно, самыми оптимальными формами для движения под водой обладают морские млекопитающие, в том числе киты. На них-то и стала похожа первая советская атомная субмарина, на испытаниях развившая подводную скорость в 28 узлов даже не на полном ходу. За свою форму, которую унаследовали и все последующие подлодки, первая атомная лодка получила у моряков уважительное прозвище «Кит».
Несмотря на множество проблем и сложностей, сопровождающих создание любого нового механизма, лодка К-3 пусть с опозданием, но была построена. Ее заложили 24 сентября 1955 года и спустили на воду два года спустя, а еще через год лодка вошла в состав ВМФ и впервые двинулась на атомном ходу. Основной и резервный экипажи первого атомохода, кстати, начали обучение в Обнинске еще в 1954 году. Чтобы моряки могли заранее изучить свой корабль, в их распоряжение предоставили не только первую в мире атомную электростанцию, но и специально построенный неподалеку от нее рабочий стенд с таким же реактором, как на подлодке. Кроме того, морякам приходилось проверять на себе и многие конструктивные и дизайнерские решения новой лодки, для чего строились деревянные макеты ее отсеков. И это позволило не только грамотно обустроить лодку, но и избежать многих проблем. Известен такой казус: рабочие места командира и штурмана в центральном посту были спроектированы так, что оба размещались спиной по курсу корабля, что для моряков попросту невозможно.
Строительство лодки и вся ее служба превратились в один длительный эксперимент, как это всегда бывает с кораблями, которые открывают новую эру. И прежде всего это касалось главной энергетической установки. Из трех вариантов, работу над которыми конструкторы начали по постановлению 1952 года – графитоводного, с жидкометаллическим носителем и классического водо-водяного, – в итоге выбрали третий вариант как наиболее проработанный. Но и с ним было немало хлопот и проблем, ведь все узлы и агрегаты строились и применялись впервые. Например, очень много проблем морякам доставляли парогенераторы первого контура, в которых циркулировала радиоактивная вода. На них постоянно появлялись микротрещины, из-за чего зачастую реактор нельзя было вывести на полную мощность, и лодка попросту не могла даже развить нормальную скорость. О том, что постоянные утечки в реакторном оборудовании вызывали повышенную радиоактивность воздуха на лодке, и говорить не приходится.
Гордость и трагедия К-3
По понятным причинам первой в Советском Союзе атомной подводной лодке пришлось быть не только объектом для испытаний различных технических нововведений для атомного флота. Ей довелось на своей стальной шкуре проверять возможности ядерных субмарин. Уже в 1959 году она начала регулярные плавания подо льдами – сначала под кромкой, а потом и под серьезным паковым льдом, в итоге дойдя до Северного полюса.
Это был третий дальний поход лодки К-3, состоявшийся 11-21 июля 1962 года. Прежде всего экипажу лодки предстояло подтвердить, что она и подобные ей корабли способны на длительные походы подо льдами. Кроме того, советским морякам предстояло пройти точку Северного полюса в подводном положении и подняться из-подо льда на поверхность. Все задачи были выполнены успешно, за 178 часов лодка прошла в подводном положении 1294 мили и трижды – 15, 18 и 19 июля – всплывала почти точно на полюсе. Это было не просто достижение: таким образом советские подводники подтвердили, что арктические льды не станут препятствием для атомных ракетных подлодок. А это означало, что при необходимости нанести ракетный удар можно и оттуда, существенно увеличив ударную дальность ракет. Таким образом, восстанавливался паритет, нарушенный в марте 1959 года, когда первое в мире всплытие на полюсе совершила американская лодка «Скейт».
Одними успехами служба К-3 «Ленинский комсомол», конечно, не ограничивалась. И хотя печальный счет авариям на советских атомных субмаринах открыла не она, а первый атомный ракетоносец К-19, события 8 сентября 1967 года привели к самым тяжелым на тот момент последствиям. Лодка уже заканчивала боевую службу в Норвежском море, когда в первых двух отсеках случился пожар, унесший жизни 39 моряков. Пострадал и остальной экипаж, когда, чтобы не допустить взрыва торпед, командир приказал уравнять давление в отсеках, и из первых двух внутрь лодки хлынул отравленный продуктами горения воздух. В итоге лодке пришлось возвращаться на базу в надводном положении. Позднее в ходе следствия выяснилось, что причиной трагедии стала то ли жадность, то ли глупость кого-то из рабочих, во время планового ремонта заменившего медную прокладку на гидравлической системе высокого давления на паронитовую (смесь асбеста с пластиком).
Несмотря на периодические проблемы, связанные с тем, что лодка эксплуатировалась в тяжелейших условиях, К-3 оставалась в боевом составе флота до октября 1987 года – почти три десятилетия! За это время она шесть раз выходила на боевые службы и за 14 тысяч ходовых часов прошла в общей сложности почти 129 тысяч миль, то есть почти шесть раз обогнула Землю по экватору. После того как подлодку окончательно списали, она долгое время ожидала решения своей участи. Из первого советского подводного атомохода хотели сделать музей, подобно тому, как стал музеем атомный ледокол «Ленин», но у Минобороны долгое время не было на это средств. И лишь осенью 2020 года было окончательно решено, что подлодка «Ленинский комсомол» перейдет на вечный прикол в Кронштадт, где станет главным элементом Музея военно-морской славы. Она это заслужила.
Читайте нас: