«Тот факт, что я убил женщину, стал для меня тяжёлым ударом…»
Немногочисленные советские лётчицы-истребители, сражавшиеся в небе Великой Отечественной войны, порой пользуются не меньшей популярностью, чем прославленные асы — так, наибольшую известность получили Лидия Литвяк и Екатерина Буданова, сумевшие добиться побед в боях. Однако были в ВВС КА и те, кто не прошёл через знаменитый «женский» 586-й истребительный авиаполк, не сумел нанести противнику урон, но до конца выполнил добровольно принятый на себя долг. Одной из них была младший лейтенант Мария Ивановна Кулькина. Её боевая карьера как лётчицы-истребителя была недолгой и оборвалась в ходе боёв за Молдавию 20 мая 1944 года. Попробуем описать ситуацию в воздухе на южном участке советско-германского фронта в тот день.
Противники
В результате успешных действий советских войск на Украине в апреле 1944 года части 3-го Украинского фронта отбросили противника за Днестр и сумели захватить плацдармы на правом берегу реки южнее и севернее Тирасполя. В воздухе на этом участке друг другу противостояли 17-я воздушная армия генерал-лейтенанта В.А. Судца и подразделения I авиакорпуса 4-го воздушного флота генерал-полковника Отто Десслоха (Otto Deßloch).
17-я воздушная армия к середине мая 1944 года имела мощный состав, включая в себя 1-й и 9-й смешанные авиационные корпуса (сак), состоявшие в общей сложности из трёх штурмовых (шад) и двух истребительных (иад) авиадивизий. В составе армии также числились две бомбардировочные авиадивизии (из них одна ночная) и одна отдельная истребительная авиадивизия, а также по одному разведывательному и корректировочно-разведывательному авиаполку. 17 мая к боевой работе в составе армии приступил также 1-й гв.сак, располагавший одной штурмовой и одной истребительной авиадивизией. На 19 мая 1944 года в армии числилось более 1000 самолётов, из которых 927 были готовы подняться в воздух. В это число входило более 450 истребителей и почти 300 штурмовиков.
Общую численность авиации 4-го воздушного флота в Румынии и Молдавии в мае 1944 года штаб 17-й воздушной армии оценивал приблизительно в 1500 самолётов, что было сильно завышенной цифрой. Однако в целом состав немецких частей внушал уважение. Так, из ударных авиачастей главную роль играли подразделения 2-й и 10-й штурмовых эскадр (SG 2 и SG 10), эксплуатировавшие пикировщики «Юнкерс» Ju 87 и истребители-штурмовики «Фокке-Вульф» Fw 190. Из состава истребительных частей во второй половине мая боеготовыми были группы I./JG 52 и восстановившаяся после тяжёлых боёв за Крым III./JG 52, компанию которым составила IV./JG 54. На вооружении всех трёх групп стояли истребители «Мессершмитт» Bf 109G-6.
Не желая мириться с наличием советских плацдармов на правом берегу Днестра, немцы 10 мая начали контратаки с целью отбросить части 3-го Украинского фронта на левый берег реки. Хотя местами им удалось потеснить советские части, уничтожить плацдармы немцы не сумели.
Начиная с 14 мая, ожесточённые бои велись в районе излучины Днестра. В этот день части советской 5-й ударной армии перешли в успешное наступление на участке фронта в районе сёл Красный Молдаванин и Погребы и сумели выбить противника с его плацдарма у излучины. Стремясь вернуть утраченные позиции, немцы уже на следующий день предприняли контратаки, а 16 мая сумели переправиться через Днестр в районе посёлков Кошница и Вадул-луй-Водэ и стали расширять захваченные плацдармы. Главный же удар состоялся утром 20 мая, когда части вермахта после мощной артподготовки при поддержке танков и самоходных орудий перешли в наступление, стремясь окружить находящиеся в излучине части 5-й ударной армии. Обе стороны максимально задействовали свою авиацию, и в небе над этим клочком земли развернулось настоящая битва.
Асы люфтваффе против истребительных дивизий
Нанося точечные удары по позициям и боевым порядкам 5-й ударной армии, на небольшом участке фронта действовали группами до 25–30 машин бомбардировщики и штурмовики люфтваффе. При этом нередко пилоты «Фокке-Вульфов» после сброса бомб активно атаковали советские штурмовики или вступали в бои с краснозвёздными истребителями. Отмечались случаи, когда немцы применяли для прикрытия ударных машин небывалое для этого периода войны количество истребителей, число которых доходило до 30. Наряды воздушных патрулей также в некоторых случаях насчитывали от 12 до 25 машин. Разумеется, не отказывались немецкие истребители от полётов на расчистку воздуха и любимую «свободную охоту». В документах 17-й воздушной армии отмечено, что почти все вылеты советских лётчиков на штурмовку и прикрытие сопровождались воздушными боями. Схватки в этот день отличались особым ожесточением и упорством со стороны немецких истребителей, при этом длительность боёв доходила до 30–35 минут, что очень много.
Всего же за день советские наблюдатели зафиксировали на этом участке фронта пролёт около 370 самолётов с крестами. По этому показателю противник превзошёл 17-ю воздушную армию, авиаторы которой отметились 321 вылетом. Причиной ограниченной интенсивности работы армии стало, главным образом, недостаточное количество горючего. По этой причине не работали бомбардировочные части, не наблюдалось интенсивного применения штурмовиков Ил-2: около 150 самолётов оказались не заправленными и не смогли подняться в воздух, остальные произвели по наступающему противнику и его боевым порядкам всего 77 вылетов. Зато традиционно активно действовали советские истребители, на счету которых было 236 самолётовылетов, из которых 113 пришлись на прикрытие своих войск, а 90 — на сопровождение штурмовиков. Именно на долю патрулирующих и сопровождающих экипажей 236-й, 288-й и 295-й иад пришлась основная доля потерь в этот день.
Из гражданского пилота в истребители
Стоит вкратце познакомить читателя с краткой биографией Марии Ивановны Кулькиной — единственной лётчицы из участников боёв 20 мая 1944 года. Она родилась 25 декабря 1919 года в городе Вольск Саратовской области. Будущая лётчица окончила среднюю школу, а с 1935 года проучилась один курс в Саратовском медицинском институте, одновременно занимаясь в аэроклубе. В 1936 году Мария окончила аэроклуб и стала курсантом Батайской лётной школы ГВФ имени Баранова, которую окончила в 1938 году. После этого она работала лётчиком в Грузинском отделении ГВФ в Тбилиси, а 12 декабря 1942 года была мобилизована в армию.
С февраля 1943 года Мария участвовала в войне в качестве пилота 145-й отдельной эскадрильи связи Закавказского фронта, а затем была переведена на должность командира звена связи управления 236-й иад. С мая 1943 года она воевала на Северо-Кавказском и Южном фронтах, где совершала по 12–15 вылетов в день. Так, только с мая по сентябрь 1943 года младший лейтенант Кулькина произвела 523 вылета и за образцовое выполнение заданий была награждена орденом Красной Звезды. В декабре 1943 года она добилась перевода в истребительную авиацию и начала службу в составе 267-го иап.
Слёзы Вольфрума
Около 15:30 на задание по прикрытию своих войск в районе Погребы — Дороцкое вылетели шесть Як-1 и четыре Як-9Т 267-го иап. Вёл группу командир 3-й эскадрильи капитан Ю.Т. Антипов, опытный лётчик с почти десятком побед на счету. Ведомым в этот вылет он взял младшего лейтенанта М.И. Кулькину. Несмотря не небольшой опыт лётчицы, выбор Антипова был понятен — Мария была не только его подчинённой, но и женой. Вероятно, он полагал, что сможет защитить её в бою. Увы, под неожиданные удары немецких «охотников» попадали в первую очередь именно ведомые.
Уже на подходе к району патрулирования над селом Красный Молдаванин на высоте 2500 метров советские лётчики встретили шестёрку вражеских истребителей, которые были идентифицированы сначала как Fw 190. На самом деле, по меньшей мере, парой из них были Bf 109 из 1./JG 52. Не долго думая, пилоты «Мессершмиттов» спикировали на ведущую пару «Яков» и с первой же атаки сбили машину Кулькиной, Як-1 которой упал в районе села Красный Молдаванин. Отбивая атаку от своей напарницы, Антипов заявил сбитым ведомого немецкой пары. Любопытно, что на счёт Антипова в итоге был записан именно Bf 109, а не Fw 190, что в очередной раз демонстрирует тот факт, что лётчики в воздушном бою зачастую путали типы вражеских машин.
В ходе боя немецкие истребители стали наращивать усилия — по наблюдениям советских лётчиков, в этот район подошло ещё одно звено Bf 109. Немцы действовали дерзко. Атакой из облаков был сбит второй «Як» — машина лейтенанта Г.В. Мазаева упала на территории противника, пилот пропал без вести. В схватке, продолжавшейся не менее получаса, советские лётчики заявили два сбитых вражеских истребителя — кроме ведущего группы, отличился лейтенант Е.С. Погорелов. Свои потери составили два Як-1 и один Як-9Т — помимо Кулькиной и Мазаева, не вернулся из боевого вылета младший лейтенант Н.Я. Свищев. Как выяснилось вскоре, лётчик остался жив и позднее прибыл в полк.
По поводу неудачного боя в оперативных документах полка остался несколько странный комментарий: «Основная причина столько больших потерь заключается в том, что противник в течение 10–15 минут наращивал силы и более 15 минут воздушного боя не вёл».
Напрашивается вопрос — что в таком случае мешало советским лётчикам атаковать и разогнать уступающего в численности противника, пока тот наращивал силы? Да и потерю младшего лейтенанта Кулькиной после первой же атаки противника можно отнести на явную невнимательность, когда атакующие вражеские истребители были замечены слишком поздно. Это подтверждает и отчёт 17-й воздушной армии за месяц, где относительно этого боя отмечалось следующее: «Этот пример показывает типичные недостатки наших истребителей: слабая осмотрительность и патрулирование в общей массе под нижней кромкой облачности, что создало благоприятные условия для внезапных атак противника».
Авиаторы 267-го иап тяжело переживали гибель товарищей, и особенно девушки. Один из асов полка, будущий Герой Российской Федерации Д.Д. Тормахов через много лет после того трагического дня вспоминал:
«Мы, лётчики, понимали, что профессия истребителя не для женщины. Вести воздушный бой — это даже не каждому мужчине под силу. Марии бесполезно было говорить об этом, и она сумела всех нас убедить в своём неотъемлемом праве летать на истребителе. Она погибла, честно выполнив свой долг, не дрогнув в бою. Когда потребовалось прикрыть командира, она сделала это, презирая смерть… Трудно передать наше настроение и самочувствие, когда мы прилетели на свой аэродром. Мы, мужчины, плакали. Мы потеряли всеми любимого, прекрасного человека…»
Спустя 60 лет после этого боя заплакал ещё один человек — бывший немецкий лётчик-истребитель Вальтер Вольфрум (Walter Wolfrum), который, по всей видимости, и сбил самолёт Марии Кулькиной. Тогда для свежеиспечённого командира отряда 1./JG 52 её Як-1 стал 75-й победой. Всего же в том бою ас заявил три сбитых советских истребителя, а ещё один пополнил счёт фельдфебеля Юргена Нордманна (Jürgen Nordmann).
На склоне лет Вольфрум стал получать многочисленные письма — как из Европы, так и из стран бывшего СССР. В этих обращениях исследователи истории авиации сообщали ветерану о некоторых подробностях его боёв в ходе Второй мировой войны и называли имена и подразделения лётчиков, которые стали или могли стать жертвами именно Вольфрума. Брали у него интервью и западные историки, интересующиеся воздушной войной на советско-германском фронте. Сам бывший лётчик-истребитель так писал об этом:
«То, что происходит во мне, когда я — конечно, с самыми добрыми мыслями — получаю такую почту, трудно поддаётся описанию. Угнетённое состояние определяет всё моё внутреннее настроение. Затем наступает что-то вроде защитного импульса. Я не хочу, чтобы сбитые мною самолёты по прошествии всех этих лет обретали лица. Но меня одолевает и таинственный порыв продолжать читать, поскольку эти погибшие или едва сумевшие спастись являются частью моей жизни, хочу я того или нет. Они были молодыми парнями, как и я, они сражались за свою Родину с той же верой, что и я за свою, и они бы убили меня, если бы я их не опередил.
Однако не была одним из тех парней младший лейтенант Кулькина из 267-го иап, сбитая мною и погибшая 20 мая 1944 года. Её звали Мария. То, что у противника летали и женщины, было нам тогда прекрасно известно. По самолётам не было видно, кто их пилотировал, но они, должно быть, сражались так же упорно и агрессивно, как и их товарищи-мужчины. Мария Кулькина была одним из шести противников, которых я одолел в тот день. Её ведущий, лейтенант Мазаев, которого я также сбил, выжил.
Тот факт, что я убил женщину, стал для меня тяжёлым ударом».
В 1972 году поисковой группой красных следопытов в долине Тамашлык было найдено место падения советского самолёта. С глубины около 10 метров удалось извлечь обломки «Яка» и останки Марии Кулькиной. Что касается места захоронения девушки, не всё однозначно по сей день. Так, официально считается, что её останки захоронены на Кургане Славы в городе Дубоссары (Молдавия), однако на сайте «Память народа» можно найти информацию с фотоснимком одиночной могилы погибшей в 1944 году младшего лейтенанта Марии Ивановны Кулькиной, якобы похороненной в селе Андрусова Фрунзевского (ныне Захарьевского) района Одесской области. Обелиск с фотографией был установлен на могиле в 1985 году. Поскольку Андрусова находится далеко к северо-востоку от места гибели лётчицы, смеем предположить, что в индивидуальной могиле покоится всё же кто-то другой.
Нельзя сказать, что имя Марии Кулькиной в мирное время было предано забвению. Так, спустя три десятилетия после окончания войны вышла документальная повесть Я. Гуревича «Её звали Марией». О гибели Кулькиной писал в своих мемуарах служивший в том же полку Н.Ф. Исаенко. Однако ни в одной из публикаций не были освещены события того трудного для советских истребителей дня в небе Молдавии в целом, стоившего жизни не только Марии.
Итоги трудного дня
Во много благодаря интенсивным и эффективным действиям своей авиации, к исходу 20 мая немцы овладели посёлками Кошница и Пырыта, но сомкнуть кольцо окружения не сумели. Тем не менее, советское командование благоразумно приняло решение в ночь на 21 мая вывести части 5-й ударной армии из излучины Днестра. Это был локальный, но всё же успех вермахта.
Неудачными оказались для советских лётчиков и итоги воздушного сражения этого дня. Сильнее всех пострадала 236-я иад: на свои аэродромы не вернулись 12 «Яков», ещё один был разбит на посадке. Позднее некоторые лётчики возвратилась в свои части или с ранениями попали в госпиталь, однако для семерых из них этот день стал последним. Помимо вышеназванных, погибли или пропали без вести лейтенант Ю.И. Федоревский и младшие лейтенанты Н.А. Палыщинский и Ф.Е. Еременко из 117-го гв.иап, а также младшие лейтенанты В.Н. Дементьев и М.В. Хабанов из 611-го иап.
Менее многочисленные, но ещё более болезненные потери сопровождали в этот день лётчиков 295-й иад. В воздушном бою погиб опытный командир эскадрильи 31-го иап капитан Н.Г. Горбунов, ас с 15 личными и двумя групповыми победами. Посмертно лётчику было присвоено звание Героя Советского Союза. Один Ла-5 из 31-го иап был сбит, но пилот младший лейтенант В.И. Панютин сумел спастись на парашюте.
Сильно пострадал 116-й иап 295-й иад. В воздушном бою столкнулся со своим ведомым и погиб Герой Советского Союза старший лейтенант И.С. Улитин (19 побед), не вернулся с задания заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Б.Ф. Скороходов (16 личных и одна групповая победа). Три «Лавочкина» полка получили повреждения. Повезло будущему Герою Советского Союза младшему лейтенанту П.М. Долгареву. В воздушном бою в районе посёлка Кошница на высоте 200 метров его Ла-5 получил точные попадания — был отбит левый стабилизатор, полностью оторвана левая часть руля глубины, смят руль поворота. Хотя аэродром лежал в 80 км от места боя, лётчик дотянул до него и благополучно приземлился. Младший лейтенант А.А. Черных из того же полка на подбитой машине произвёл посадку на фюзеляж на своём аэродроме.
Ещё по одной машине потеряли 11-я гв.иад и 288-я иад. Старший лейтенант Е.М. Ярёменко из знаменитого 5-го гв.иап после полученных в воздушном бою повреждений совершил вынужденную посадку в чистом поле. Будущий Герой Советского Союза не пострадал, однако его Ла-5 восстановлению не подлежал. После воздушного боя пропал без вести младший лейтенант П.А. Кобяков из 866-го иап. К счастью, в большинстве случаев ударные машины удалось отстоять без больших потерь для последних: штурмовые полки недосчитались трёх машин — один Ил-2 был сбит истребителями, ещё два не вернулись с боевого задания.
Всего же за день 17-я воздушная армия лишилась безвозвратно не менее двух десятков машин. Из состава истребительных авиачастей погибли и пропали без вести 11 лётчиков, ещё минимум четверо получили ранения. В журнале боевых действий армии по поводу действий советских истребителей 20 мая с некоторым раздражением отмечалось:
«К числу ошибок наших лётчиков-истребителей в воздухе относится увлечение некоторых ведущих групп личным боем, в результате чего ими упускалось управление группой. Имели место и случаи плохой слётанности пар, ведомые отставали от ведущих. Некоторые группы истребителей ходили скученно, под нижней кромкой облаков, не эшелонируясь по высоте».
Только по оперативным данным, советским авиаторам подтвердили уничтожение 35 вражеских самолётов, а если сюда включить засчитанные пилотам позднее, то всего было заявлено 44 победы: 18 Fw 190, 17 Bf 109 и девять Ju 87. Хотя некоторые лётчики наблюдали разваливающиеся в воздухе вражеские истребители, дошедшие до нас немецкие данные о потерях, увы, не признают ни одного сбитого или тяжело повреждённого в бою «Мессершмитта» или «Фокке-Вульфа». Лишь четыре Fw 190 пострадали якобы по техническим причинам в небоевых вылетах, при этом степень их повреждений осталась неизвестной. Даже если до нас не дошли какие-то потери матчасти немецких истребителей и штурмовиков, то, во всяком случае, можно с уверенностью утверждать, что ни один пилот Bf 109 или Fw 190 не погиб и не получил серьёзного ранения, что уже вызывает сомнение в подлинности большей части советских заявок.
Однако одна большая «ложка мёда» для ВВС КА всё же была: ближе к вечеру удалось сбить пикирующий бомбардировщик, пилотируемый командиром группы I./SG 2 майором Максимилианом Отте (Maximilian Otte). Для кавалера Рыцарского креста с Дубовыми листьями стал последним 1179-й боевой вылет: его Ju 87D-5 упал в трёх километрах юго-восточнее Кошницы, экипаж погиб. По одним данным, он был сбит зенитным огнём, по другим — истребителями. Кроме того, советскими лётчиками был подбит ещё один Ju 87 D-5 из состава 7./SG 2: горящая машина произвела вынужденную посадку в километре юго-западнее села Балабанешти и была списана как 100% потеря, ранение получил выпрыгнувший с парашютом стрелок-радист.
Увы, в отличие от советских лётчиков, немцы были более точны в своих заявках. Всего за день истребители I./JG 52, III./JG 52 и IV./JG 54 заявили 22 победы, в том числе 20 истребителей и два штурмовика. Ещё один Ил-2 был на счету лётчиков 5./SG 10, а истребитель вышеупомянутого лейтенанта Ю.И. Федоревского стал жертвой врача авиагруппы III./SG 2 гауптмана доктора Эрнста Гадерманна (Ernst Gadermann), летавшего в качестве стрелка-радиста в экипаже командира группы майора Ганса-Ульриха Руделя (Hans-Ulrich Rudel). Главные героем дня стал лейтенант Вольфрум, записавший на свой счёт пять «Яков» и один Ла-5. Из этого количества не менее четырёх заявок находят подтверждение в советских документах: в тот день в небе Молдавии советским лётчикам противостояли действительно сильные асы.
Автор благодарит Михаила Тимина и Матти Салонена (Финляндия) за помощь в работе над статьёй
