Американская «армия Власова» и проект «Солярий». Антисоветские сценарии Дуайта Эйзенхауэра

Американский иностранный легион

Дуайт Эйзенхауэр, 34-й президент США, пришёл к власти на обещаниях укрепить пошатнувшийся авторитет страны на международной арене. Главным возмутителем спокойствия для Вашингтона в конце 1952 – начале 1953 года был Советский Союз. У Москвы был весомый ядерный потенциал, хотя и не дотягивающий по размерам до американского, и «бизнес-идея» распространения коммунизма по всей планете. Китай, Корея, страны Восточной Европы – вот ключевые регионы, в которых амбиции Соединённых Штатов опосредованно или даже напрямую сталкивались с интересами Москвы. Предшественника Эйзенхауэра Гарри Трумэна в 1952 году оппоненты обвиняли



Среди шагов по противодействию угрозе с востока Эйзенхауэр, в частности, предложил создать аналог власовской армии или иностранного легиона – «Корпус волонтёров свободы». Для этого предполагалось отбирать недовольных социализмом перебежчиков из стран Восточной Европы. Надо отдать должное президенту, он был очень оптимистичен и предполагал набрать в ряды «волонтёров свободы» не менее четверти миллиона добровольцев. Боевой единицей должен был стать одинокий молодой мужчина – поляк, румын, венгр, чех, советский гражданин или беглый немец из Восточной Германии. Главным требованием к рекрутам было острое желание бороться за освобождение родины от коммунистического режима. Эйзенхауэр планировал на подобной армии ещё и сэкономить – денежное довольствие должны было быть скромнее, чем в американской армии. После трёх лет безупречной службы волонтёр мог рассчитывать на гражданство США и службу в регулярной американской армии.


Центральное разведывательное управление подготовило соответствующий анализ возможного противодействия Москвы инициативе Эйзенхауэра. Разведка предположила, что Кремль не пойдёт на серьёзное обострение отношений и ограничится лишь пропагандистскими акциями да ужесточением пограничного контроля. Однако европейские коллеги Эйзенхауэра во Франции и ФРГ совсем не разделяли оптимизма относительно размещения многотысячной армии «боевых волонтёров» у границ стран социалистического блока. За океаном справедливо рассудили, что в случае обострения советские ядерные бомбы упадут на европейские столицы и инновацию президента США развернули.

Мозговой штурм в Белом доме

Кремль был главной головной болью американкой внешней политики, а с момента появления у Советского Союза ядерного оружия этот недуг только усилился. Устраивать атомную перепалку в Вашингтоне уже были не готовы. Президент Дуайт Эйзенхауэр и госсекретарь Джон Даллес были едины во мнении, что победителей в подобной войне не будет. В то же время поиски путей «сдерживания коммунизма» требовали нетривиальных решений. Просто наращивать обычные вооружения и силовыми путями пресекать распространение столь модного в те времена социализма у США не хватило бы ресурсов. Даллес всерьёз опасался провоцировать Москву на ответные действия и ожидал в связи с этим роста национально-освободительных течений в некогда нейтральных странах. В итоге выбрали путь наращивания ядерного потенциала и активизации антикоммунистической пропаганды по всему миру. В январе 1953 года новый президент организовал «Специальный комитет по информационной политике», занимавшийся только анализом информационно-психологической работы США в послевоенное время. Радиостанция «Голос Америки», основанная в 1942 года, именно в 1953 получила дополнительный импульс и стала главным рупором американской пропаганды в странах соцлагеря. До 63 % годового бюджета в 22 млн долларов на радиостанции тратили на вещание для СССР и стран Восточной Европы.


Если кратко, то политика США в отношении Советского Союза заключалась в боязни провоцирования Сталина и активизации антикоммунистической пропаганды. Инициатива в двухсторонних отношениях пока была на стороне Москвы.

Со смертью Сталина в Вашингтоне решили, что наступило время действовать. Только вот как? На заседании Совета национальной безопасности 4 марта 1953 года не смогли прийти к единому мнению относительно первых шагов США. Привлекли спецов из Принстонского университета и Массачусетского технологического института, которые посоветовали в очередной раз усилить пропагандистскую работу и морально разложить высшее руководство стран социалистического блока и СССР. Для этого предполагалось сыграть на тонких националистических чувствах партийных лидеров, подтолкнув их к развалу страны изнутри. Среди рекомендаций были советы сесть с Москвой за стол переговоров, которые Эйзенхауэр отверг, мол, не время ещё. Для полноценного понимания стратегии действий США в раскручивающейся гонке вооружения президент 8 мая 1953 года собрал в солярии Белого дома своих ближайших подвижников из Совета национальной безопасности. Родившаяся тогда идея мозгового штурма была названа нетривиально по месту встречи – проект «Солярий» (Project Solarium).

«Нам не нужно, чтобы нас любили»

Дуайт Эйзенхауэр поручил группам аналитиков из Совета национальной безопасности в течение шести недель проработать возможные сценарии дальнейших отношений с Советским Союзом. Москва стремительно сокращала отставание от Вашингтона в ядерном потенциале, и это наводило часть американцев на нехорошие мысли. Эйзенхауэру вполне конкретно предлагали нанести серию превентивных обезоруживающих ядерных ударов по территории заокеанского врага. Мотив был простой – задавить СССР, пока он не способен адекватно ответить. Носителями этих идей были «ястребы»-маргиналы, к которым ветеран Второй мировой войны Эйзенхауэр, к счастью, не прислушался. Вместо этого, мягкие и не очень варианты развития отношений с Москвой должны были разработать в рамках проекта «Солярий».


Разделились на три группы. Группа А, возглавляемая бывшим послом США в СССР Джорджем Ф. Кеннаном, занималась сценарием мирного соперничества с Москвой. Немаловажно было при этом сэкономить бюджетные деньги – в Вашингтоне всерьёз считали, что «холодная война» надорвёт страну. Группа B, возглавляемая экспертом по атомному оружию генерал-майором Джеймсом Маккормаком, разрабатывала теорию «красных линий» для Советского Союза, преступая за которые неизбежно бы провоцировалась мировая война. И, наконец, группа С, шефом который был вице-адмирал, президент Военно-морского колледжа Ричард Конолли, планировала сценарий решительного противодействия Москве по всем фронтам. В последнем варианте развития событий риски ядерной катастрофы были наиболее высокими.

Команда Кеннана 16 июля 1953 года на общем собрании Совета национальной безопасности представила «стратегию сдерживания» Советского Союза через расширение контактов с нейтральными странами. Собственно, цель было простой – блокировать дальнейшее расширение коммунистического влияния на страны через повсеместное насаждение благ капитализма. Торговые отношения должны были стать главным оружием против Советов. Не забывали и о пропаганде. Негативной оценке подвергалась советская планово-распределительная система и идея «о неминуемой победе коммунизма во всем мире». Кеннан с командой особо ничего нового не придумал – концепция повторяла стратегию сдерживания Советского Союза предыдущего президента Трумена с небольшими корректировками. Кейс команды А предполагал также и переговоры с Москвой относительно судьбы Германии. Партийному руководству СССР предлагалось согласиться на воссоединение двух Германий и создание нейтрального государства. Идея для 50-х годов была откровенно бредовой. Любой здравомыслящий понимал, что если ГДР войдёт в состав нейтрального государства, то оно тут же станет капиталистическим.

Джеймс Маккормак с группой В представили на суд президента концепцию ультимативной риторики с Советским Союзом. По мнению аналитиков, следовало на глобусе чётко обозначить Кремлю линии, за которые распространение коммунизма невозможно. Иначе американское руководство не сможет за себя ручаться. Не факт, что в ход пойдут ядерные ракеты и бомбы, но противодействие будет очень серьёзным. Сплотить вокруг себя союзников США будет не просто при таком сценарии (мало у кого будет желание попасть под советский ядерный удар), поэтому Вашингтон предполагает противостоять Москве тет-а-тет. Финансирование оборонных расходов по Маккормаку требовало корректировки – меньше на традиционные виды вооружений и больше не атомное оружие.

Команда С была самой воинственной в своей риторике. Программа была нацелена не просто на противодействие и сдерживание СССР, но и его развал изнутри. ЦРУ добавляло дров в огонь «холодной войны» своими прогнозами на 1958 год, в котором Москва предположительно достигнет с Вашингтоном ядерного паритета. До этого времени требовались жёсткие шаги – свергнуть власть в СССР, Китае и странах социалистического лагеря. Настоящим лозунгом команды С стало:


Фактически предлагалась полномасштабная и крайне дорогостоящая для американцев война с большевизмом по всему миру. Руководитель команды вице-адмирал Ричард Конолли если и допускал диалог с Кремлем, то исключительно с позиции силы. Воинственные аналитики отлично понимали, что Советский Союз такие выпады не оставит без ответа, и обозначали высокие риски ядерной войны. Но в презентации они уточнили, что


Какие успехи США могли оправдать третью мировую, в докладе не упоминалось.

Надо отдать должное Эйзенхауэру, он не дал ход разработкам воинственной группы С. Как не дал ход идеям остальных команд аналитиков. В итоговом документе NSC 162/2 были лишь элементы проекта «Солярий», и общий тон новой стратегии США в отношении коммунистов был скорее сдержанным. Президент понимал, что инициатива сейчас у Кремля, поэтому для него на первый план вышли безопасность и устойчивость американской экономики. Ещё одна война, даже наподобие корейской, не была нужна администрации президента. Напомним, чрезмерно воинственный Гарри Трумэн из-за кровопролитной для американских солдат войны в Корее не баллотировался на второй срок. Эйзенхауэр немного приземлил «ястребов» в собственной администрации и сплотил вокруг себя умеренных политиков. Перспективы ответного удара со стороны Советского Союза были немаловажным отрезвляющим фактором для горячих голов Пентагона и Госдепа. Не стоит списывать и военное прошлое Эйзенхауэра. Он не понаслышке знал, что такое мировая война, и это, безусловно, останавливало его опрометчивые шаги.