В 971 году византийский император Иоанн Цимисхий напал на город Доростол (ныне Силистра) на Дунае. В Доростоле базировался русский князь Святослав, завоевавший Восточную Болгарию и намеревавшийся перенести сюда из Киева свою столицу. Византийцы сами позвали русских, чтобы те помогли им обороняться от болгар и венгров. Но Святославу понравились благодатные южные края, в болгарах он увидел соплеменников-славян и не проявлял к ним враждебности; болгары также не имели ничего против того, чтобы государем у них стал великий полководец, близкий им по крови. Тогда и решил Святослав оставить сыновьям Киев и утвердиться на Дунае. В какой-то мере появление Святослава в Болгарии можно уподобить призванию Рюрика в Новгород. Во главе русско-болгарского войска Святослав стал нападать и на исконные греческие области и подходил все ближе к столице Византийской империи – Константинополю. Тогда византийцы и решили вытеснить русских из Болгарии.
Бои у Доростола продолжались до 27 июля. Почти все русские воины (примерно 15 тысяч человек) погибли, обороняя Доростол, однако мира первым запросил император Иоанн Цимисхий. Причина была не военная, а политическая – против него зрел заговор во дворце, надо было срочно возвращаться в Константинополь. Мир был подписан на почетных для русских условиях. С остатками войска и богатой добычей Святослав отправился в Киев. Однако византийцы связались с печенегами, обитавшими на Нижнем Днепре, и подробно проинформировали их о времени прохождения Святослава по Днепру, рассказали и о том, что он везет большие богатства, полученные им в качестве отступного от Доростола. Печенеги заблаговременно организовали засаду и убили Святослава. Так руками дикарей коварные византийцы избавились от опасного соперника своему владычеству в Причерноморье.
В 1446 году казанские татары напали на город Устюг. Штурм не удался. Но они получили откуп деньгами и «рухлядью» (то есть мехами). После этого татарский отряд, описав дугу, вернулся в Казань; правда, из 700 человек уцелело лишь 40 – многие утонули в Волге во время половодья.
Этот набег примечателен тем, что явился четкой реакцией на события внутри Русского государства. Великий князь Московский Василий II был свергнут своим родственником-соперником Дмитрием Шемякой и ослеплен; отсюда прозвище Василий Темный (то есть не видящий света). Василий стремился не обострять отношения с восточными соседями, у которых были свои проблемы (за год до того отделилось от Орды и стало самостоятельным Казанское ханство). Василий давал уделы татарским царевичам внутри своей страны. Великий князь мудро стремился к взаимной инфильтрации, его же политический оппонент и враг Дмитрий Шемяка ставил это в вину Василию, демагогически обвиняя в намерении «отдать Русь татарам». Кроме того, по понятиям той эпохи на Руси считался законным тот государь, который имел от Орды ярлык на княжение. Устюгским набегом казанцы четко дали понять, на чьей они стороне в московской борьбе за власть.
В 1939 году Советский Союз направил Франции (а на следующий день и Англии) предложение заключить между тремя державами договор о взаимопомощи против агрессии. В число форм помощи СССР предложил включить и военную. Англичане и французы, незадолго до того подписавшие Мюнхенский договор с гитлеровской Германией, заняли в отношении переговоров с СССР тактику проволочек и выхолащивания конкретных советских предложений. Годы спустя стала известной оценка, данная этой тактике президентом США Франком Рузвельтом. Он сказал, что англичане ведут себя так, будто речь идет не о важнейшем международном договоре, а о покупке восточного ковра на базаре: придираются к каждой мелочи и прибавляют по пенсу через полчаса. Очень медленно в Москву поступали ответы на советские предложения; англо-французская делегация, прибывшая в советскую столицу, состояла из второстепенных чиновников и не имела полномочий. В конце концов на исходе августа СССР прервал переговоры с этой декоративной делегацией и заключил Пакт о ненападении с Германией.
В 1925 году Михаил Пришвин сделал в дневнике такую запись: «Множество русских людей чувствуют отврат при одном слове «государство» и это потому только, что не научились смотреть на него холодно, как на машину, совершенно необходимую для жизни».
А вот другая запись – тоже от 17 апреля, но только уже 1940 года. В этот день русский философ Георгий Федотов написал в эмиграции статью «Опоздавшие»: «…Национализм сталинской России, - говорилось в ней, - через головы трех поколений интеллигенции, прямо возвращается к официальной идеологии Николая I. Новые Кукольники, Загоскины, Погодины и Шевыревы воспитывают народную душу. Гоголю и Лермонтову здесь не место. Своего консервативного Пушкина хотелось бы иметь, но не родит поэта земля, недра которой истощены культурной пошлостью».
В 1736 году умер 53-летний граф Павел Ягужинский, кабинет-министр и один из самых видных сподвижников Петра I. Подобно Меншикову и многим другим выдвиженцам петровской эпохи, Ягужинский по рождению принадлежал к "безродной сволочи": его отец служил органистом в лютеранской церкви в Москве.
В 18 лет Ягужинский поступил в гвардию и благодаря уму и способностям вскоре вошел в ближний круг Петра I. Он успешно выполнил дипломатические поручения царя на Аландском конгрессе и при венском дворе, за что в 1722 году получил пост генерал-прокурора Сената - отныне он подчинялся только императору.
Генерал-прокурор следил за порядком в стране и именовался "оком государевым". Ягужинский дотошно вникал в самые различные дела и всюду находил злоупотребления и разгильдяйство. Боявшийся разоблачений Меншиков послал ему в подарок дорогостоящую заморскую диковину - апельсины. Но Ягужинский все равно Меншикова не любил. После смерти Петра Великого Павел Иванович смог удержаться вблизи трона, но прокурорскую должность потерял. В апреле 1725 года он учинил публичный скандал в Петропавловском соборе: в сильном подпитии жаловался гробу Петра на своего притеснителя Меншикова.
Приглашенную на русский престол Анну Иоанновну Ягужинский тайно предупредил, что высшее дворянство хочет ограничить самодержавную власть, и посоветовал ей не принимать эти условия. Благодарная императрица позже сделала его послом в Пруссии, а затем - кабинет-министром.
После пятидесяти Ягужинский выглядел глубоким стариком: даже на фоне разгульных петровских нравов его пристрастие к спиртным напиткам было чрезмерным, что и привело Павла Ивановича к ранней смерти.
В 1970 году в возрасте 93 лет умер патриарх Московский и всея Руси Алексий I, большой ревнитель православной веры в СССР.
Его имя в миру - Сергей Владимирович Симанский.
Он родился в Москве. Окончив юридический факультет Московского университета, подался в армию, а затем поступил в Московскую духовную академию. В 25 лет Симанский постригся в монахи.
При большевиках его не раз арестовывали, и он чудом уцелел. В 1933-м он стал митрополитом Ленинградским и пережил все большевистские чистки, последовавшие после убийства Кирова. В блокаду Алексий остался в осажденном городе. 8 сентября 1943 года вместе с митрополитами Сергием и Николаем он присутствовал на историческом приеме у Сталина - вождь объявил о смягчении своей политики по отношению к церкви и разрешил избрать настоящего патриарха (а не местоблюстителя, как при советской власти назывался главный церковный иерарх).
В феврале 1945-го Алексия избрали патриархом Московским и всея Руси. Все 25 лет, что он провел во главе Русской православной церкви, она находилась под пристальным контролем КГБ. Многие священники служили в органах или со страха, или по совести.
В 1941 году в Минске родился Валерий Рубинчик – кинорежиссер, которому свойственно бережное и в то же время современное прочтение классики.
В 1959-1961 годах Рубинчик учился в Белорусском театрально-художественном институте, а в 1967-ом окончил режиссерский факультет ВГИКа. Его дипломной работой стал фильм «Шестое лето». С 1969 года Валерий Давидович работал на киностудии «Беларусьфильм», где в 1971 году поставил по произведениям Янки Купалы картину «Могила льва». Затем режиссер экранизировал литературные произведения Анатолия Рыбакова – «Последнее лето детства», Ивана Тургенева – «Гамлет Щигровского уезда», Владимира Короткевича – «Дикая охота короля Стаха». Зрительским интересом пользовались также его фильмы «Комический любовник, или Любовные затеи сэра Джона Фальстафа», «Комедия о Лисистрате», «Нелюбовь».
Читайте нас: