Франция больше не играет с Россией в «доброго следователя»

Что стоит за отменой визита в Париж Владимира Путина

Неожиданную отмену визита Владимира Путинаво Францию за 8 дней до назначенной даты эксперты уже сравнивают с ситуациями, которые складывались во время холодной войны.

Предыстория началась 8 октября, когда за несколько часов до заседания Совбеза ООН по Сирии с резким заявлением выступил президент Франции Франсуа Олланд. По его словам, если один из постоянных членов Совбеза заблокирует французскую резолюцию о прекращении бомбардировок Алеппо и полетов военной авиации над городом, то это дискредитирует эту страну и сделает ее ответственной за продолжение кровопролития. Российская сторона прозрачному намёку не вняла и правом вето воспользовалась.

День спустя Олланд позволил себе резкий выпад уже в адрес лично президента России. В интервью каналу ТМС он начал «сомневаться» в необходимости встречи с Путиным и назвал неприемлемыми авиаудары российских ВКС в поддержку сирийской армии. «Так что я задаю себе вопрос, принимать ли Путина? И если я встречусь с ним, я ему скажу, что это (действия России в Сирии — „СП“) неприемлемо и серьезно сказывается на имидже России», — заявил Олланд.

«С самого начала в контактах со своим французским коллегой президент Путин отмечал, что он будет готов посетить Париж в то время, когда это будет комфортно для президента Олланда. Поэтому мы дождемся, когда это комфортное время настанет, и президент снова рассмотрит возможность нанесения такого визита в случае, если такой вопрос будет на повестке дня», — так сдержанно и иронично прокомментировал отказ Владимира Путина встречаться со своим французским коллегой пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.

Что стоит за жёсткой позицией Франции, стоит ли ждать очередного витка обострения отношений Москвы с Парижем и с Западом в целом?

 — Франция всегда отличалась жёсткой позицией именно по Сирии, говорит старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Кира Зуева. — Напомню, что Олланд допустил возможность операции вооружённых сил Франции против режима Башара Асада даже без участия США. С другой стороны, я бы не стала преувеличивать значение сорвавшегося визита Владимира Путина. Да, сейчас на Западе начался новый виток кампании по демонизации России, и Франция в лице своих политиков участвует в общем хоре.

Однако надо понимать, что Олланду осталось всего несколько месяцев занимать президентское кресло. В этот период перемен в политике Франции в отношении России вряд ли стоит ждать. А вот с уходом Олланда, а он, судя по всем опросам, уйдёт, можно ждать серьёзных изменений.

— В лучшую или худшую сторону? Ведь наиболее «пророссийский» кандидат в президенты Франции Марин Ле Пен вряд ли имеет шансы выиграть выборы?

— Да, если Марин Ле Пен выйдет во второй тур, против неё объединятся все политические силы Франции, как это уже было с её отцом в 2002 году. Наибольшие шансы на победу сейчас у Саркози, который в последнее время сделал немало позитивных заявлений о необходимости улучшения отношений с Россией. Ясно, что эти заявления имеют в немалой степени конъюнктурный характер. Однако республиканцы, которых представляет Саркози, всегда были настроены более прагматично в отношении России. Поэтому стоит ждать, может быть, не глобального, но всё же потепления отношений с Россией.

— Франция традиционно считает Ближний Восток зоной своих интересов. Она пытается сохранить влияние в Южном Средиземноморье, чтобы не утратить в целом своих весомых позиций на международной арене. Тем более что Франция уже сейчас в значительной мере потеряла международный авторитет.

— Если говорить конкретно по Сирии — что может выиграть Франция в случае ухода Башара Асада и превращения страны в очередную Ливию или Ирак?

— Во Франции считают, что место Асада займут дружественные ей оппозиционные силы. Французский истеблишмент надеется, что сможет найти общий язык с этими силами.

— Насколько обоснованы такие надежды? Понимают ли во Франции опасность новых терактов в случае сползания Сирии в хаос?

— Я думаю, что французы надеются договориться с оппозицией и не только ослабить угрозу исламского терроризма, но и отправить на родину миллионы беженцев с Ближнего Востока. Но вряд ли этим надеждам суждено сбыться. Ближний Восток сейчас в таком нестабильном состоянии, что мир и удобные для европейцев правила игры там установить в ближайшее время будет практически невозможно. Франция вряд ли сможет эффективно воздействовать на представителей исламистской оппозиции, если они возьмут власть в Сирии.

— Если встреча «нормандской четвёрки» состоится 19 октября, как это предлагает Ангела Меркель, стоит ли ждать, что Франсуа Олланд будет столь же категоричен в отношении России из-за Донбасса?

— Думаю, что Олланд попытается найти какой-то баланс, и не будет слишком резко критиковать Россию на этой встрече.

— Раньше Вашингтон пытался играть с Россией в «доброго и злого» следователя, — говорит декан факультета «Социология и политология» Финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — На роль первого был назначен Евросоюз, второго — США. Но с учётом обострения отношений между Россией и западными экспансионистскими элитами, видимо, эта игра стала неактуальной. США формирует единый антироссийский фронт, стремясь продемонстрировать России, что ей противостоит весь Запад. Думаю, что уже в ближайшее время стоит ждать жёстких заявлений со стороны Ангелы Меркель и других западных лидеров, в той или иной степени подконтрольных «вашингтонскому обкому».

Конечно, это связано с позицией России по Сирии, Донбассу и другим международным проблемам. Американцы пытаются «поставить Россию на место». Кроме того, максимальное обострение отношений с Россией необходимо Хиллари Клинтон, чтобы на волне антироссийской истерии оторвать американских избирателей от Трампа, выступающего за более прагматичные отношения с нашей страной.

— Есть ли у политической элиты Франции понимание того, что хаос в Сирии приведёт лишь к новым волнам беженцев и терактам в Европе?

— Западные элиты настроены весьма цинично. Некоторые их представители воспринимают теракты исламистов, как этакие кровопускания больному. По их мнению, теракты только консолидируют общество, что можно использовать в своих интересах. Хотя возможны и «самодеятельные» теракты, но в целом спецслужбы США вполне способны держать «под колпаком» террористов исламистских группировок, возникших к тому же не без их участия.

— Стоит ли ждать новой волны критики в отношении России по результатам очередной встречи «нормандской четвёрки» 19 октября?

— «Нормандская четвёрка» давно работает вхолостую. Каких-то заметных результатов её работы не видно. Вот, например, недавно была сделана очередная попытка развести воюющие стороны в Донбассе. В итоге всё это вылилось в ползучий захват украинскими военными так называемых серых зон на линии соприкосновения ВСУ и вооружённых сил ЛДНР. Боевых действий и обстрелов мирных городов стало меньше, чем летом, но о настоящем режиме тишины говорить не приходится.

— Летом Владимир Путин отказался принять участие в одной из встреч «нормандской четвёрки» до тех пор, пока не будут выполнены уже достигнутые договорённости. Для чего Ангела Меркель снова выступает с инициативой встречи?

— Думаю, что Западу хочется изображать миротворческую позицию в отношении Украины. Хотя на самом деле конфликт не решается, время идёт, и ВСУ получают возможность укрепить боеспособность. Одновременно, подвешенная ситуация в ДНР и ЛНР, «беспокоящие» обстрелы, по мысли западных консультантов Киева, призваны заставить жителей непризнанных республик окончательно разочароваться в России.

Алексей Полубота

Фото: AP/TASS