Полетали: сможет ли Россия уладить конфликт между Сирией и Израилем
Сирийцы уверяют, что сбили израильский военный самолет, летавший бомбить позиции Хезболлы. Тем самым они поставили под угрозу не только российско-сирийско-израильский кодекс поведения в Сирии, но и будущее России на Ближнем Востоке.
Сирийский компромисс
Как известно, перед вводом войск в Сирию Москва, будучи ответственной державой, провела консультации со всеми заинтересованными сторонами о «модальностях сирийской операции». В переводе на русский язык, попыталась договориться о правилах игры во избежание военных столкновений армий этих сторон с российскими ВКС. Среди тех, с кем удалось договориться, оказался и Израиль. Правила были очень просты и максимально прагматичны. Со своей стороны, Тель-Авив не мешает Москве ликвидировать всех исламистов, до которых дотянется прицел российской «Сушки». Абсолютно прагматичный подход, ведь для израильтян нет разницы между международно-признанными террористами из группировки «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, структура запрещена в РФ – ред.) и зелеными эльфами — борцами за демократию из «светской оппозиции» Идлиба. И те и те мечтают уничтожить государство Израиль, поэтому должны быть уничтожены превентивно, причем без разницы, чьими руками.
Со своей же стороны Москва (и опосредованно Сирия, которую Путин представлял на этих переговорах) обязалась закрывать глаза на удары Израиля по схемам передачи ряда типов сирийского и/или российского оружия в руки союзников Асада из движения «Хезболла». Тоже прагматичная позиция — в Кремле понимают, что для Тель-Авива точно так же нет особой разницы между ИГ и «Хезболлой», ибо обе группировки мечтают уничтожить государство Израиль (отличия между ними лишь в том, что первых поддерживают монархи Залива, а вторых — аятоллы Залива). Поэтому российские самолеты и средства ПВО израильских летунов игнорировали.
Долгое время схема работала, однако 17 марта она начала сбоить.
Достоверно известно лишь то, примерно в 3 часа ночи группа израильских самолетов, сокращавшая арсеналы проправительственных боевиков, попала под огонь сирийских средств ПВО. А дальше показания сторон расходятся.
Обстреляли или сбили?
Сирийцы рапортуют о военной победе — по их словам, местные ПВО сбили один израильский самолет (упавший «на оккупированных территориях» и повредили второй. Тем самым Израиль был наказан за его поддержку ИГ. «Этот вопиющий израильский акт агрессии стал частью упорства сионистского врага по поддержке террористических банд ИГ в отчаянной попытке поднять их моральный дух и отвлечь внимание от побед, которые Сирийская арабская армия одерживает перед лицом террористических организаций», — цитирует агентство SANA заявление сирийских властей.
Израильтяне факт обстрела признают, но при этом говорят, что никто никому не помогал и никто ничто не сбивал. «Насколько мы знаем, ни на одном из этапов безопасность самолетов ВВС Израиля и израильских граждан не была скомпрометирована», — утверждают в пресс-службе Армии обороны Израиля. По данным израильских СМИ, военным даже удалось перехватить одну из сирийских ракет с помощью находящейся на вооружении собственной системы ПВО, что стало ее боевым крещением.
Эксперты предупреждают, что конфликт нельзя считать отыгранным, ведь обе стороны ужесточают свои позиции. Во-первых, потому, что с ослаблением угрозы со стороны ИГ на первый план выходят двусторонние противоречия. Они основаны не на аргументах, а на фобиях, и потому выкорчевать их крайне сложно. «У сторон гипертрофированное восприятия друг друга. Одни считают, что Израиль вдоль границы устроил грандиозную заварушку, а другие уверены в том, что Сирия и Иран пойдут на Голаны. Какие Голаны? Сирийская армия не в состоянии контролировать свои территории без помощи извне, у сирийского режима до сих пор множество врагов — зачем им воевать еще и с Израилем?», — говорит РИА Новости старший преподаватель Департамента политической науки Высшей школы экономики Леонид Исаев.
Во-вторых, обе стороны считают, что сейчас расклад сил меняется в их пользу. Так, Израиль получил правильного президента в Вашингтоне, с правильным зятем-евреем. Если Барак Обама считал Беньямина Нетаньяху нерукопожатным лидером и всячески критиковал его за нежелание сдать Израиль палестинцам, то Дональд Трамп уже дал понять, что полностью поддерживает израильскую политику. И на палестинском, и на иранском направлениях. Сирийцы же опьянены чередой военных (освобождение Алеппо и Пальмиры, выход к Ефрату), а также политических успехов (договоренности с курдами и перевоспитание Эрдогана, который постепенно выходит из лагеря разжигателей гражданской войны).
На первый взгляд кажется, что даже если обострение сирийско-израильского конфликта произойдет, то ничего страшного для Москвы не случится — у всех сторон есть четкое понимание российского нейтралитета при этом сценарии. «Были прецеденты, когда израильтяне прямо бомбили сирийских военных, и Москва не вмешивалась. В свою очередь, в Тель-Авиве тоже понимают, что мы не можем отвечать за Асада и запретить сирийцам бомбить израильтян. Москва — лишь один из гарантов, который обеспечивает политику Асада. Никто не забывает, что на Израиль давление оказывает и Иран». Менять этот подход Россия тоже не будет, поскольку никаких выгод с этого она не получит.
Распадающиеся треугольники
Проблема в том, что прямой израильско-сирийский конфликт тут же обрастет участниками с обеих сторон (США, Ираном, «Хезболлой», странами Залива), и разрушит планы России по усилению своего присутствия в регионе после окончания сирийской гражданской войны.
«Сейчас влияние России в Дамаске обусловлено военным фактором. Москва сыграла важнейшую роль в спасении правительства Асада и обрастании его новыми территориями. После окончания конфликта и раздела ее на сфере влияния роль военного фактора будет уменьшаться, и на первый план будут выходить другие факторы, где мы не так сильны. Во внутриполитическом плане сложно будет хоть чуть-чуть приблизиться к иранскому, в экономическом Москва будет на порядок уступать тем же китайцам», — говорит Леонид Исаев.
По сути единственным серьезным инструментом российского влияния в Сирии и в регионе может стать внешнеполитический баланс. Москва, как известно, в ближневосточной политике пытается делать ставку на систему региональных треугольников. В сонме двусторонних конфликтов между местными странами (Турция-Израиль, Турция-Сирия, Турция-Иран, Турция-Саудовская Аравия, Турция-Египет, Иран-Саудовская Аравия, Иран-Израиль, Иран-Катар, Иран-Египет, Саудовская Аравия-Израиль, Саудовская Аравия-Йемен, Израиль-Египет, Израиль-Ливан и т.п.) у Кремля есть уникальное преимущество — он поддерживает хорошие или, как минимум, рабочие отношения со всеми сторонами конфликта. Что позволяет Москве встраиваться третьей вершиной в эти конфликты, заниматься миротворчеством между двумя другими вершинами и зарабатывать на этом политические и экономические бонусы.
Однако эта система работает при условии, что балансир балансирует, находит точки соприкосновения и не доводит ситуацию до прямого военного конфликта, в который оказываются втянуты все страны региона. В результате треугольники разрушаются, а балансир вынужден либо принять сторону одного из участников, либо уступить место более эффективному конкуренту, способному выстроить новые треугольники. Например, Китаю. Именно поэтому Кремль, судя по всему, проведет воспитательную работу с сирийским и израильским руководством дабы не допустить превращения обстрелов в реально сбитые самолеты.
Геворг Мирзаян,
доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве РФ, для РИА Новости
