Эволюция российской тактики в СВО

«Мясорубка». Акт первый

В любом вооруженном конфликте большое значение имеет вражеский взгляд на тактику и стратегию собственных действий. В каких-то случаях это помогает адаптироваться, в каких-то – выявлять уязвимые места в обороне противника. Российская спецоперация и внимание, которое приковано к ней по всему миру, добавляет работы различным аналитическим центрам стран НАТО. Конторы в режиме реального времени отслеживают ситуацию на поле боя – благо для этого есть множество способов и средств. Начиная от простого опроса украинских военных и заканчивая разведывательной информацией.

Примерно по такому сценарию работает американская организация RAND со штаб-квартирой в Лос-Анджелесе. Формально это независимая фирма, но финансируется правительственными структурами США. Причем очень неплохо финансируется – в 2022 году бюджет едва не достиг 350 млн долларов. RAND давно и плотно работает по военной тематике – на счету конторы обзоры всех конфликтов за последние десятилетия.

Объективными отчеты агентства назвать нельзя – авторы старательно отрабатывают заказ правительства. Но это не отменяет внимания к произведениям RAND, особенно в приложении к украинскому конфликту. Критически настроенный читатель без особого труда смоет жирный налет американской пропаганды и выудит, пусть небольшое, но здравое зерно.

19 мая авторы RAND выпустили большой аналитический отчет Meatgrinder: Russian Tactics in the Second Year of Its Invasion of Ukraine, в котором очень подробно описали трансформацию тактики Российской армии на Украине. О том, что наши войска на второй год спецоперации вынужденно меняют подходы к военным действиям, ясно как день и без авторов RAND. Но тонкости, которые отмечают американцы (или просто придумывают), заслуживают внимания. Именно на этих первоисточниках строят свою пропаганду лояльные США средства массовой информации не только на Западе, но и в России. Постараемся отделить зерна от плевел и определить, какой информацией на самом деле располагают в стане врага.

По данным RAND, царицей полей, как и прежде, осталась пехота. Только теперь она поделена на четыре типа – подразделения специального назначения, штурмовые группы, линейная пехота и ударно-разведывательные подразделения. В задачу последних входит разведка боем, поиск уязвимых мест украинской обороны для последующего наведения тяжелых средств поражения и штурмовиков. При этом подразделения атакуют рассредоточенными группами – как известно, скученность смерти подобна на поле боя.

Несмотря на то, что авторы, вероятно, уважаемые аналитики в RAND, они путаются в формулировках. Работу подразделений они именуют «атакой человеческой волной», намекая на пресловутую мясорубку, и тут же указывают, что в разведку боем идет не более двух-пяти человек в группе. Как только атакующие натыкаются на украинские огневые точки, в дело вступает артиллерия и штурмовые подразделения.

Интересно, как американцы описывают работу артиллеристов в ходе штурма. По мере приближения своих сил к противнику калибр работающих орудий снижается – сначала бьет 152-мм, потом 122-мм гаубицы со 120-мм минометами, затем 82-мм мины и, наконец, позиции ВСУ закидываются гранатами.

В общем, ничего нового, но американцы это записывают в сильные стороны российской пехоты и артиллерии. При этом атака проходит не в лоб, а с флангов. Как только украинские позиции занимают штурмовые отряды Российской армии, они передаются линейным подразделениям. Примерно об этом недавно заявил Евгений Пригожин, когда пообещал передать взятый Бахмут Российской армии.

Особые комплименты RAND высказывает в отношении оборонительных сооружений Российских войск. На занятых позициях в течение 12 часов устраиваются так называемые «лисьи норы», блиндажи из сваленных деревьев, нередко встречаются бетонные укрепления и позиции-обманки.

Разведка осуществляется преимущественно беспилотниками – похоже, что в этом с украинскими силами у нас теперь паритет. RAND пишет, что на каждые 10 км фронта работает от 25 до 50 дронов по обе стороны.

Акт второй – инженеры и артиллерия

На линии боевого соприкосновения Российская армия возвела мощную систему укреплений, которая и является основной причиной задержки наступления ВСУ. Из состояния весеннего оно плавно перешло в разряд летнего. RAND отдельно отмечает отличную работу инженерных рот, на которые легла основная нагрузка в фортификации.

Глубина обороны может достигать тридцати километров и состоять двух-трех линий, насыщенных минными полями, противотанковыми рвами, «зубами дракона», развитыми траншеями и забетонированными командными пунктами. Украинские военные отдельно отмечают, что у российских подразделений не наблюдается нехватка мин различного назначения. Минируют не только руками, но и с широким использованием техники – в первую очередь, новейшим «Земледелием» и спецбоеприпасами для РСЗО.

И еще один комплимент от американцев – в России умеют очень хорошо возводить понтонные переправы и не испытывают недостатка в материальных ресурсах.

В общем, ода русским инженерам в очередной раз состоялась. Вдвойне приятно, что из уст противника.


«Сердце Российской армии» – именно так аналитики RAND именуют русскую артиллерию. Батальонно-тактические группы с двумя-тремя батареями гаубиц ушли в прошлое, теперь бал правят артиллерийские тактические группы. Технику собрали в отдельные кулаки для повышения «веса залпа» и улучшения управляемости на поле боя.

Из-за океана высчитали, что в день российские гаубицы, пушки и РСЗО могут выстреливать до 40 тыс. боеприпасов. Это несколько ниже показателей прошлого года, но, вероятнее всего, связано это с позиционным характером действий.

Интересное наблюдение – артиллеристы стали немного меньше стрелять из 152-мм орудий, но значительно нарастили интенсивность огня из 120-мм минометов.

Рассматривать всерьез рассуждения авторов «Мясорубки» о возможностях российского военно-промышленного комплекса в деле поставок боеприпасов на фронт не стоит. Это явная пропаганда из разряда «ракеты у русских закончились еще в марте 2022 года». Гораздо интереснее выглядят выкладки о смене тактики артиллерийских расчетов.

Главным параметром стал пресловутый вес залпа, то есть способность выпустить единомоментно как можно больше снарядов до смены позиции. Мобильность артиллерии стала золотым стандартом на поле боя – это справедливо для обеих сторон конфликта. Во многом калькой с тактики ВСУ стали кочующие пушки, ведущие беспокоящий огонь по украинской обороне, а также выявляющие контрбатарейные подразделения.

Количество залпов Российская армия начала компенсировать качеством. В отчете RAND отмечаются устойчивые поставки на фронт высокоточных «Краснополей» и увеличение активности крылатых целеуказателей «Орлан-30». Событием стали камикадзе «Ланцеты», которые все чаще срывают артиллерийскую поддержку маневрам ВСУ. Так сложилось, что главными целями для «Ланцетов» стали как раз вражеские пушки, гаубицы и РСЗО.

Во-первых, эта техника наиболее уязвима для сравнительно небольшой боевой части дрона.

Во-вторых, именно украинская артиллерия доставляет больше всего неудобств, поэтому всегда в списке главных приоритетов.

Украинские военные поведали американским аналитикам, что русские стали массово использовать разведывательные «Орланы-10», причем чаще всего парами. Время с момента обнаружения «птичками» объектов ВСУ до артиллерийского налета снизилось до 3–5 минут.

Российский комплекс разведки и управления «Стрелец», не столь заметный на первых этапах спецоперации, сейчас вышел на первый план. Он позволил эффективно связать между собой несколько огневых позиций, командные пункты и передовые подразделения. RAND утверждает, что в ходе штурма в воздухе могут работать до четырех разведывательных беспилотников. Именно в связке с дронами над полем боя «Стрелец» показал свою высокую эффективность.

Акт третий – танки

С танками Российские войска, по данным RAND, стали гораздо осторожнее. При насыщенности противотанковыми средствами позиций противника это неудивительно. На второй год спецоперации выделяются три основные роли танков.

Первая – это работа в качестве артиллерийской установки. Это, к слову, о профиле использования Т-62 и Т-54/55. Танк пусть и не способен поднять ствол словно гаубицы, но надежно защищен от ответного огня противника. Настильная траектория снаряда еще и усложняет контрабатарейную технику противника.

Вторая роль танков – это снайперская поддержка подразделений. Авторы RAND прямо пишут, что высмеиваемые на Западе Т-62 и Т-55 в действительности не заменяют линейные танки, а выполняют работу БМП. Танки ведут огонь с дистанции в 2 км, и зачастую у противника просто нет средств для ответного подавления.

Третья и очень специфическая роль танков – это огневые налеты на колонны ВСУ в моменты ротации личного состава. Укрепленный район противника невозможно удерживать без смены личного состава, и вот как раз здесь работают современные российские танки. Как утверждают в докладе, атаки на колонны обычно проходят ночью, когда тепловизоры, к примеру Т-80БВ, особенно эффективны.

Дальнейшее повествование RAND комментировать – только портить, приведем перевод:


Вывод из опубликованного – российские танки стали гораздо менее уязвимы для ПТРК. В первую очередь за счет смены тактики применения. Во вторую очередь за счет новых технических средств защиты. Лишний раз показала свою эффективность динамическая защита – некоторые операторы сообщают, что «несколько попаданий из ПТРК зачастую не выводят танки из строя».

Акт четвертый – заключительный

На основании многочисленных интервью авторы исследования выяснили, что типичная российская РЭБ расположена на удалении в 7–10 км от линии фронта. Украинцы называют самой эффективной системой радиоэлектронной борьбы российское изделие «Шиповник-АЭРО», которое непросто отследить за счет слабого излучения и умения маскироваться. В среднем ВСУ ежемесячно теряют от средств РЭБ до десяти тысяч беспилотников!

Эффективно работают системы перехвата и дешифровки украинских переговоров в радиоэфире. Снова прямая речь от RAND:


Если связь не удается прослушать, то российская РЭБ её просто глушит. Украинские военные отмечают также широкое использование систем радиоэлектронной борьбы воздушного базирования, в первую очередь на вертолетах.


Качественно возросли возможности российской ПВО примерно с июля 2022 года. С этого момента для атак с воздуха закрыли все пункты управления и логистические узлы. Со временем ПВО обесценило работу M270 MLRS и M142 HIMARS на Украине – большая часть ракет этих систем перехватывается. Напомним, это не российские данные, а отчеты вражеского института, пусть и основанные на интервью с украинскими военными.

Научились бороться и с противорадиолокационными HARMS. Авторы отчета особый упор делают на эффективность работы радиолокационной станции 48Я6-К1 «Подлет». Вероятнее всего, именно ему приписывают перехват цели в совсем уже фантастическом эпизоде – украинский самолет поразили ракетой с расстояния в 150 км, когда он летел на высоте 15–20 метров.

Также огромные проблемы ВСУ с истребителями Су-35, оснащенными дальнобойными ракетами «воздух-воздух» Р-37. В RAND называют эту связку не иначе как смертоносной. Именно поэтому типичным профилем работы остатков украинских ВВС является запуск неуправляемых ракет с высоты птичьего полета строго над своими позициями.


Новинкой на украинском театре военных действий стали планирующие бомбы, собранные на базе ФАБ-500. Крылья позволяют самолетам наносить удары по объектам ВСУ на удалении в 70 и более километров. В RAND сетуют, что у России ФАБов еще много, и что украинской армии с этим делать, непонятно.

Не отказываются российские летчики и от ударов по противнику неуправляемыми ракетами с кабрирования. Получается не особо точно, но


Еще раз к вопросу, почему ВСУ тянут с наступлением.

В итоге у американцев получился весьма занимательный доклад. Стоит ли рассматривать его как отражение объективной реальности или это лишь продукт пропаганды, призванный увеличить западную помощь Украине, решать читателю.