Стратегические ядерные силы: кто впереди – США или Россия?
Накалившиеся до предела за последние 2 года отношения между Россией и США (а также их союзниками по альянсу НАТО) привели к тому, что ядерное оружие вновь оказалось в центре внимания — точно так же во времена Холодной войны.
Абсолютно серьёзно делаются заявления о том, что стороны отрабатывают нанесение ядерных ударов друг по другу. К примеру, совсем недавно, генсек НАТО Йенс Столтенберг указал в своём докладе, что российская авиация проводила учения, сценарием которых был ядерный удар по территории Швеции. При этом указывается, что в учениях, которые, якобы, проходили в 2013 году применялись дальние сверхзвуковые бомбардировщики Ту-22М3 Backfire под прикрытием истребителей Су-27. Находящаяся же в шаге от войны с Россией Турция — член НАТО, тоже не улучшает картину. В таких условиях интересно оценить, в каком состоянии находятся ядерные силы США и России, сохраняется ли стратегический баланс, обеспечивающий сдерживание сторон, и каковы перспективы развития этой части вооружённых сил двух ядерных сверхдержав.
Договор СНВ-3 выполняют обе стороны
Начнём с того, что согласно договору о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений СНВ-3, подписанному в 2010 году Бараком Обамой и, бывшим на тот момент президентом России, Дмитрием Медведевым, ядерные арсеналы стран ограничиваются 1550 боезарядами и 700 носителями (ими считаются межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) и стратегические бомбардировщики). По данным Государственного департамента США от 1 января 2016 года стороны действительно вплотную приблизились у целевым цифрам — США обладает 762 развёрнутыми носителями, на которых установлено 1538 боезарядов, Россия же может противопоставить 526 носителей с 1648 боезарядами. Цифры отличаются не сильно и не влияют на реальный баланс. Меньшее количество носителей у России объясняется более широким применением МБР с разделяющимися головными частями (одна ракета несёт до 10 боезарядов).
МБР наземного базирования США до сих пор находятся в 1970-х
Единственной стоящей на вооружении США МБР наземного базирования является LGM-30G Minuteman III. Каждая ракета несёт по одной боеголовке W87, мощностью 300 килотонн (хотя имеется возможность нести 3 боеголовки). При этом последняя ракета произведена в уже далёком 1978 году, то есть самому «молодому» изделию исполнилось 38 лет. Ракеты многократно модернизировались, и имеющиеся на вооружении 450 «Минитменов» планируется использовать как минимум до 2030 года. При этом, вопрос разработки новой МБР наземного базирования GBSD (Ground-Based Strategic Deterrent — система стратегического сдерживания наземного базирования) находится на стадии обсуждений и реальных работ в этом направлении практически не ведётся. ВВС США требуют $62.3 миллиарда на разработку и производство новых ракет, рассчитывая на первые $113.9 миллионов уже в 2017 году, однако это предложение не находит явной поддержки в Белом доме и имеет немало противников. Начало разработки уже сдвинули на один год и дальнейшие перспективы программы, вероятно, будут сильно зависеть от того, кто выиграет предстоящие президентские выборы в США. Интересно, что правительство США планирует до 2024 года потратить на ядерные вооружения огромную сумму — около $348 миллиардов, из них 26 на МБР, что не совсем соответствует необходимому финансированию программы GBSD. В реальности расходы могут оказаться заметно выше, учитывая то, что промышленность достаточно давно не выпускала новых МБР наземного базирования.
Последняя ракета LGM-118A «Peacekeeper» была выпущена в 1986 году, но все 50 МБР этого типа были сняты с боевого дежурства к 2005 году в одностороннем порядке (а они заметно превосходили Minuteman-III, так как несли до 10 боеголовок каждая). Таким образом, несмотря на фактический провал договора СНВ-2, запрещающего применение МБР с разделяющимися головными частями (России было очень сложно выполнить такое условие, так как наиболее значительная часть ядерного потенциала была сконцентрирована именно на таких носителях), США сами отказались от имеющейся и достаточно современной МБР. «Позиции» ракеты, по-видимому, подорвала её высокая цена и скандалы, связанные с тем, что ракеты простояли на боевом дежурстве почти 4 года (с 1984 по 1988) без системы наведения AIRS, производители же при этом пытались скрыть срыв сроков их поставок. К тому же совсем скоро закончилась «Холодная война».
Российские МБР наземного базирования — постоянное развитие и новейшие технологии прорыва ПРО
Россия же обладает на данный момент целым рядом МБР наземного базирования, в том числе и с мобильными пусковыми установками. Только в 2015 году российские Ракетные войска стратегического назначения получили 24 новые МБР РС-24 «Ярс», несущие по 3−4 ядерные боеголовки индивидуального наведения, и обладающие широкими возможностями по преодолению систем противоракетной обороны. Часть ракет была поставлена в виде мобильных пусковых установок, другая часть в шахтном базировании. В 2014 году было получено 16 РС-24, в дальнейшем темпы будут не ниже чем в 2015 году. Таким образом до 2020 года Россия сможет заменить практически все устаревающие ракеты «Тополь» (SS-25 Sickle), близкие по характеристикам к Minuteman III, новейшими ракетами, «заточенными» под преодоление систем ПРО противника.
Но у России имеются также и тяжёлые жидкостные МБР наземного базирования — наиболее известной из них является Р-36М2, стоящая на вооружении с 1988 года. Она несёт до 10 боеголовок мощностью 750 килотонн каждая. При этом уже в этом году начинаются испытания наследника «Сатаны» — РС-28 «Сармат», а к 2020 году планируется заменить все имеющиеся Р-36М2 этой новейшей ракетой. На ней, предположительно (многое пока засекречено), будут реализованы многие прорывные подходы к преодолению систем ПРО. Во-первых, предполагается, что ракета будет выводить боевую часть на суборбитальную траекторию (чуть короче традиционной круговой орбиты, на которую выводить боеголовки запрещено международным договором) и соответственно наносить удары по противнику с любых направлений — даже через Южный полюс. Это заставляет предполагаемого противника построить сплошную систему ПРО, что является слишком дорогим удовольствием даже для США. Помимо этого, боеголовки будут входить в атмосферу раньше и проходить там на гиперзвуковой скорости большую по протяжённости траектории, осуществляя маневрирование на скоростях до 7−7,5 км/сек. Помимо этого, есть информация, что будет сведена к минимуму длительность предстартовой подготовки ракеты — время от получения приказа и до старта ракеты будет меньше минуты.
Также у России есть «загадочная» ракета Р-26 «Рубеж». Информации про неё очень немного, но, судя по всему, это ракета является модификацией РС-24 «Ярс», с возможностью наносить удары не только на межконтинентальной дальности, но и на средней — по слухам, минимальная дальность стрельбы у МБР «Рубеж» составляет 2000 километров, что позволяет нейтрализовать американскую систему ПРО в Европе. К этой ракете американская сторона периодически предъявляет претензии, указывая, что она нарушает договор о ликвидации ракет средней и малой дальности. Однако это не столь очевидный факт, так как максимальная дальность ракеты превышает 6000 километров, что всё-таки делает её МБР, а не баллистической ракетой средней дальности.
Вывод: США сильно отстали от России в области МБР наземного базирования
Таким образом, мы видим, что в сфере МБР наземного базирования США заметно отстали от России. Вашингтон имеет в распоряжении лишь один тип устаревшей МБР — Minuteman III в моноблочном оснащении, и достаточно неясные перспективы с разработкой его замены. В России же МБР наземного базирования активно обновляются новейшими образцами и процесс разработки новых ракет не останавливается. Каждая новая МБР получает всё более эффективные системы прорыва ПРО, делающие американские проекты ЕвроПРО и систему противоракетной обороны GMD (Ground-based Midcourse Defence) неэффективными против России в обозримом будущем (подробное рассмотрение этой темы требует отдельного, пристального рассмотрения).
О балансе же сил в области стратегических подводных флотов и бомбардировочной авиации России и США мы поговорим в следующих статьях. Кроме того, в последнем, итоговом материале, мы приведём общие выводы.
