Лукашенко протянул НАТО руку дружбы

Батька больше не хочет видеть врагов в лице русофобствующих Польши, Литвы, Латвии и Украины

Белоруссии не стоит воспринимать страны Североатлантического альянса как врагов, а стоит стремиться, напротив, к взаимному уважительному отношению с ними. Об этом на совещании по вопросам участия в интеграционных структурах и сотрудничества с европейскими организациями заявил 5 марта в Минске глава республики Александр Лукашенко.

Он напомнил, что три соседних государства — Польша, Латвия и Литва — уже являются членами НАТО, а Украина туда «страстно, яростно стремится». И хотя это, по его мнению, «определенный вызов и питательная среда для конфронтации», эта конфронтация не нужна ни Минску, ни соседям.

«Поэтому следует налаживать взаимоуважительные отношения с НАТО, которые в конечном итоге укрепляли бы безопасность нашей страны. Мы с ними должны разговаривать. Мы не должны на них смотреть, как на врагов», — заявил Лукашенко.

Батька также убежден, что «уникальное положение» республики — на стыке ЕАЭС и ЕС — обязано приносить ей пользу. В идеале это означает, что «западный и восточный векторы белорусской внешней политики должны уравновешивать друг друга». Пока, однако, процесс нормализации диалога республики с Западом вызывает, по словам главы Белоруссии, раздражение в Москве. И наоборот.

«К балансу, — считает белорусский лидер, — мы придем только тогда, когда рынок ЕС для нас превратится в реальную альтернативу российскому не на бумаге, а на деле, по конкретным результатам».

Здесь сразу напрашивается прямая аналогия с украинскими руководителями, которые еще недавно мечтали примерно о том же самом, но по факту получили весьма скудные товарные квоты на экспорт в ЕС и почти полностью закрытый для сбыта своей продукции российский рынок.

Что касается «взаимоуважительного сожительства» со странами НАТО, то тему эту Лукашенко затрагивает не впервые. Еще в конце февраля, выступая перед курсантами и преподавателями Военной академии, он заявил о готовности Белоруссии к диалогу с альянсом на принципах паритетности и прозрачности. А в декабре прошлого года неожиданно признал, что размещение сил НАТО на Украине не так страшно, как появление на этой территории «отмороженных нацменов с ружьем».

Что означают, на самом деле, эти речи нашего стратегического союзника?

Главных натовских русофобов — Польшу, Литву, Латвию, а также нынешнюю бандеровскую Украину, Лукашенко призывает не воспринимать как врагов и зовет с ними строить диалог… Ну, допустим, диалог — это хорошо. Но о каком паритете и прозрачности тут может идти речь? Особенно со стороны западных «партнеров»…

— Не могу не отметить, что окончательные выводы — выводы серьезные, фундаментальные — нужно всегда делать не по словам политиков, а по их делам, — комментирует ситуацию главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Российского института стратегических исследований (РИСИ), историк и политолог Аждар Куртов. — Слова публичных политиков, глав государств, особенно, сказанные в рамках каких-нибудь дипломатических процедур, носят известную долю лукавства. Им не всегда следует верить. Эти слова говорятся часто на таких форумах, но за ними иногда не следуют какие-то конкретные действия.

Есть такие ритуалы в дипломатии, когда своим визави говорят очень приятные вещи, которые они хотят слышать. И эти самые визави так и воспринимают эти слова — не как серьезную позицию, а как некий ритуал, некие ритуальные мантры.

Что касается президента Белоруссии, то все, что сейчас было сказано, говорилось им уже не первый раз.

Белоруссия действительно проводит многовекторную политику. Причем её активизация началась после того, как в России укрепился во власти нынешний президент Владимир Путин. При Борисе Ельцине Александр Лукашенко проводил более пророссийский курс. Ну, в силу ряда причин…

«СП»: — Каких, например?

— Во-первых, потому что его восхождение во власть (это период 94−96 гг.) было сопряжено с событием, связанным с переформатированием парламента Белоруссии. Что было проведено, с точки зрения и Европейского союза, и Североатлантического альянса, далеко не всегда законным образом.

Поэтому все эти мантры белорусского президента, до некоторой степени, направлены на то, чтобы нивелировать упреки в свой адрес. А упреки, ни много, ни мало, состоят в том, что белорусский президент, как он сам выражается, «последний диктатор Европы». И это связано с тем, что с точки зрения НАТО и ЕС само занятие должности Александром Григорьевичем является не совсем законным.

Это серьезный упрек, особенно в условиях тех обстоятельств (в общем-то, очень схожих), которые, мы видим, сейчас развертываются в Венесуэле.

Александр Григорьевич пытается упредить своими словами возможную более резкую активизацию со стороны НАТО и Европейского союза в отношении Белоруссии. Тем более что он видит достаточно жесткую позицию НАТО и США в отношении РФ.

Но Российская Федерация — большое государство. Крепкое государство с относительно диверсифицированной экономикой. Государство, которое способно защититься имеющимся оборонным потенциалом. Белоруссия — небольшое государство. Небольшие страны обычно проводят политику лавирования между геополитическими центрами силы. Такую политику лавирования Лукашенко и проводит.

Осуждать его однозначно в этом я бы не стал. На самом деле, раз уж распался Советский Союз, то однозначно вставать Белоруссии на сторону РФ политическая элита считает нецелесообразным.

У политической элиты и у политических лидеров есть интересы, которые, грубо говоря, можно назвать собственническими и даже шкурными.

Александр Григорьевич, пугая собственное население, постоянно говорит, о том, что Белоруссия никогда не согласится на потерю своего суверенитета, чтобы войти в состав России на правах какого-то субъекта федерации. И примерно то же самое он говорит в отношении перспектив о введении рубля как единой валюты в Союзном государстве. Нужно понимать, что за этим стоит.

За этим стоит нежелание этой политической элиты Белоруссии расставаться с теми местами, которые они приобрели в результате распада Союза и суверенизации.

Собственно, это как раз одна из причин того, что у нас интеграция не получается — национальные политические элиты прекрасно понимают, что они потеряют свои престижные места, возможность выезжать за рубеж и многое-многое другое. То, что они сейчас получили в результате суверенизации.

В рамках большого государства, может быть, их политические таланты и способности окажутся недостаточными для того, чтобы занимать, так скажем, разновеликие должности.

Как мне кажется, это тоже один из мотивов заявлений президента Белоруссии.

«СП»: — Но он в некоторых вопросах идет прямо по тем же «граблям», что и украинские руководители…

— Та часть его рассуждений, которая касалась возможностей открытия европейского рынка для белорусских товаров, это в большей степени из области фантастических предположений.

С такими же мечтаниями шли к политическому Олимпу и элиты Украины, Молдовы, Грузии. И ни в одном из этих государств эти мечты не осуществились. Потому что члены Европейского союза проводят эту политику на постсоветском пространстве не для того, чтобы открыть свои рынки и чтобы эти новые независимые государства развивались за счет ЕС.

Ведь даже страны Восточной Европы (из т.н. бывшего социалистического лагеря), которые получили уже полноправное членство в ЕС, и то недовольны своим второстепенным положением. Тем, что они не определяют экономическую политику.

«СП»: — Брюссельская бюрократия не просто так, наверное, говорит о «Европе разных скоростей»…

— Конечно. И мы прекрасно видим, что во многих этих странах — скажем, в Венгрии — не только вопросы, связанные с попытками выкрутить руки по поводу семейных отношений, национальных ценностей, мигрантов (приема их или не приема), вызывают резкое отторжение политических лидеров и значительной части населения. Но и тот факт, что в результате приема в ЕС произошла промышленная деградация.

Венгрия, к примеру, выпускала популярные — не только на гигантском рынке СССР, но и во всем мире — «Икарусы», сейчас она этого лишилась.

Белоруссия на что надеется, что трактор «Беларусь» будут покупать в Европейском союзе?

Но там есть мощные промышленные страны, выпускающие аналогичную продукцию значительно большей номенклатуры. Скажем, Германия. И они отнюдь не жаждут видеть своих конкурентов.

Я приводил пример стран бывшего социалистического лагеря. А ведь есть страны, которые не входили в соцлагерь, но когда они стали членами ЕС, с ними произошло то же самое. Например, Греция.

Когда-то Греция была одним из лидеров мирового судостроения. А потом ей указали свое место. Сказали: «Все хватит, мы вас принимаем в ЕС, вы отказываетесь от национальной валюты, ваше дело сельское хозяйство и туризм».

И к чему это привело? К острейшему кризису, к гигантской безработице, к тому, что страна сегодня вся в долгах, и население Греции не находит возможностей поддерживать свое более-менее сносное существование.

А что Белоруссия? А Белоруссии не удалось даже в рамках союзного государства с Россией (часто из чисто эгоистической позиции национальных элит) наладить нормальные экономические отношения с нашей страной. Хотя существует масса документов…

«СП»: — Поясните.

— Я просто напомню, какие были программы во второй половине «девяностых» — «Программа союзный телевизор», «Программа союзный холодильник»… Об этом же сейчас никто даже не вспоминает, а во все эти программы были вложены гигантские деньги.

По подписанным документам у нас должен быть принят Конституционный акт Союзного государства, должен быть сформирован единый парламент. Причем, не таким образом, как он сейчас формируется — когда просто есть делегация от национальных парламентов. А должны были быть выборы непосредственно населением — т.е. некое подобие того, что существует в ЕС.

Ничего этого не было сделано, хотя сроки по документам, принятым по второй половине 90-х гг., были установлены весьма жесткие — один год на это давался.

А что мы имеем сейчас? Мы видим, что даже те позиции, которые когда-то были выгодны и для России, и для Белоруссии в сфере экономики бездарно провалены.

Я имею в виду, в частности, ситуацию, связанную с азотными удобрениями. По большому счету, Российская Федерация в экономическом плане не самое сильное, конечно, государство. Мы ни на один цены товар цены на мировом рынке не контролируем — ни на нефть, ни на природный газ, ни на металлы… Но был товар — это азотные удобрения — когда совместное наше предприятие контролировало цену на мировых рынках.

«СП»: — И что произошло?

— По инициативе белорусской стороны был арестован руководитель этого предприятия. Предприятие развалено фактически на два самостоятельных. Произошло резкое падение цен в результате этого на мировых рынках, и сейчас этот козырь, который мы имели в наших отношениях с Белоруссией по отношению ко всему остальному миру, нами утерян.

Есть примеры, которые говорят о том, что эгоизм национальных элит, он ни то, что препятствует реинтеграции — это понятно, — он создает ситуацию, когда своими же руками мы вредим собственной экономике, собственному народу. А потом пытаемся искать виноватых где-то на стороне и строим какие-то фантастические планы.

Североатлантический альянс — это альянс, который имеет агрессивные планы. И они эти планы не скрывают.

На сопредельных с Белоруссией и РФ территориях наращивается именно военная компонента присутствия блока… Демонстрируются мускулы… Цинично пренебрегают теми соглашениями, которые были заключены в свое время. Как к этому относиться, как к союзу, который мирные намерения вынашивает? Но мирные намерения нужно демонстрировать делами. А этих дел мы не видим.

И Белоруссия, наверняка, этих дел не видит. Поэтому позиция заискивания перед мощным военным блоком, который рассматривает наши страны как объект возможной агрессии, не может принести каких-то осязаемых дивидендов. Она в известном смысле, повторяю, рассчитана на некий пропагандистский эффект.

Другое дело, что ни первый раз уже Александр Григорьевич с такими речами выступает. Но ничем это никогда не кончалось. В том смысле, что ни НАТО, ни ЕС не шли ему навстречу в жестких оценках его системы правления.

Соответственно, надежды на то, что Белоруссии удастся как-то исхитриться и в этой сложной, тревожной международной обстановке получить политические дивиденды, мне кажется, ни на чем серьезном не основаны.