«Микстура» для упокоения
Думаю, не будет преувеличением сказать, что Гражданская война в нашей стране привела к полнейшему обесцениваю человеческой жизни. Известно, куда ведет дорога, устланная благими намерениями. Порядок и система исчезли, уступив место хаосу. Борьба за выживание шла на всех уровнях и любыми методами. Этой разрухой умело воспользовались преступники. Пьяные от своей безнаказанности, они делали все, что им хотелось. Но преступления, совершенные Егором Башкатовым и его бандой, поражаю масштабом и цинизмом.
![]()
Сам по себе
Самым кровавым и масштабным убийцей в мировой истории считается лидер колумбийской банды Теофило Рохас. Он вместе со своими подельниками орудовал в период с 1948 по 1963 годы. И за это время от рук преступника погибло 592 человека. Этот специфический рекорд занесен в Книгу Гиннесса. А вот самым плодовитым убийцей на территории Европы, скорее всего, является уроженец Российской империи Егор Иванович Башкатов. Точно известно, что его банда лишила жизней 459 человек, из которых больше сотни – лично Башкатов.
Известно, что Егор Иванович родился в 1879 году в селе Семидесятном, что на Верхнем Дону. Мальчишке, что называется, не повезло. Его семья относилась к категории «неблагополучных». К тому же, вскоре умерла мать. А отец, который больше пил, чем работал, решил отправиться в Сибирь в поисках лучшей жизни. Оттуда он уже не вернулся. По одной из версий, мужчина утонул, решив после очередной пьянки освежиться в реке. Егор остался один. Сердобольные односельчане мальчишку не бросили, и кто-то взял его к себе в семью. Но толку от этого было мало. Егор уже тогда выбрал свой путь. Он не хотел работать как все остальные, считал себя обиженным и обделенным. Свою тоску и печаль Башкатов начал заливать алкоголем. Потом принялся играть в карты. На этом поприще он, кстати, добился неплохих результатов. Поэтому на выпивку деньги у него водились.
Так он и жил, мухлевал в карты, пропивал выигранные деньги. Но в 1914 году жизнь тридцатипятилетнего картежника резко изменилась – его мобилизовали, поскольку Российская империя вошла в Первую Мировую войну. Вот только рисковать жизнью ради царя и отечества Башкатов не собирался. И вскоре дезертировал, надеясь затеряться на необъятных просторах родины. Но ему не повезло. После недолгих скитаний Егора Ивановича арестовали и отправили в тюрьму.
Возможно, так и сгинул бы Башкатов в местах не столь отдаленных, но ситуация в стране изменилась. Революция освободила картежника и дезертира. В знак благодарности (преследуя, конечно же, корыстные цели) Егор Иванович вступил в ряды Красной армии и оказался в продотряде. Башкатов в одночасье получил все то, о чем мечтал – власть и безнаказанность. Прикрываясь революционными лозунгами и большевистскими идеалами, он выбивал из несчастных крестьян те скромные продовольственные запасы, которыми они располагали. Есть версия, что Башкатов развернулся так сильно, что его действия больше напоминали целенаправленный террор. Несложно догадаться, что за любую попытку сопротивления «великий и могучий» Башкатов моментально жестоко наказывал. Параллельно с этим он попытался упрочить свое положение и захотел вступить в партию. Ведь перспектива карьерного роста при новой власти была более чем очевидна. Но… здесь его ждало разочарование. Парткомиссия подняла архивы и выяснила, что Башкатов являлся не только дезертиром, но и мародером. И ему отказали. Столь вожделенный партбилет ускользнул из рук бывшего картежника. И он, что называется, психанул. Послав ко всем чертям партию с ее идеалами, Егор Иванович пошел собственным путем.
Поскольку зарабатывать на жизнь честным путем Башкатов не хотел, он продолжил играть в карты. Но нужного дохода это занятие не приносило, поэтому шулер начал подворовывать. Но ему не хватало навыков. Так что, сначала его арестовали один раз, потом – второй. Но в обоих случаях Егор Иванович отделывался легким испугом, ведь он был «классово близким», красноармейское прошлое выручало. Однако Башкатов сообразил, что на третий раз уже может и не повезти. А вновь возвращаться в тюрьму он не собирался. Выхода у него было два: начать новую честную жизнь или же убивать свидетелей своих преступлений. Вряд ли Егор Иванович страдал муками выбора, когда принял решение идти вторым, кровавым путем.
Конвейер смерти
Разруха и голод, ставшие в изученной стране привычным делом, толкали людей на многочисленные перемещения. Крестьяне срывались с обжитых мест и отправлялись в другие населенные пункты в поисках лучшей доли. И хотя средства связи в то время существовали, но существование это было весьма условным. Дело в том, что воспользоваться услугами почты, телеграфа или телефона среднестатистический житель деревни не мог из-за банальной неграмотности. Да и не знали они, что это за «звери» такие. Поэтому человека, отправившегося на заработки, можно было смело считать «пропавшим без вести». Эту особенность прекрасно знал Егор Иванович. А понаблюдав за приезжими, он выяснил, что все «путешественники» обычно ночевали на вокзалах. И для него они являлись идеальными жертвами.
И Башкатов принялся за дело. Поскольку «бодаться» с мужиками были рискованной затеей, Егор принялся «обрабатывать» одиноких женщин. Чаще всего, они были испуганны неизвестным будущим и туманными перспективами, поэтому охотно верили мужчине, предложившему помощь. А Башкатов знал, чем можно их зацепить. Одним он обещал работу, другим – крышу над головой и еду. В общем, мало кто мог устоять перед щедрым предложением незнакомца. К тому же, вел он себя доброжелательно и, что называется, «по-свойски». Мастерски запудривал мозги разговорами о сочувствии и тяжелой доле. Потом привозил в некое место, расположенное на отшибе и цинично убивал.
Постепенно, Башкатов начал приобретать уверенность в собственных силах. И охота началась уже не только на женщин, но и на одиноких мужчин. Сменил Егор Иванович и стратегию. Теперь он представлялся извозчиком, готовым отвезти в любое место за минимальную сумму. Объяснял он это «душевной добротой». Если пункт назначения располагался далеко, Башкатов тут же сообщал о неком сухом и теплом сарае, где можно спокойно переночевать. Люди радовались своему внезапному везению и… исчезали.
Добравшись до сарая, Башкатов предлагал поужинать, а после – поспать. И как только путник засыпал, Егор брался за дело. Он засовывал подходящий камень в холщовый мешок и перевязывал его шнурком. Таким образом, получался полноценный кистень. Это оружие сам Башкатов называл «микстурой». Когда «микстура» была готова, он приближался к спящему и точным ударом разбивал несчастному человеку голову. Обычно ему хватало одной попытки. А чтобы в темноте не промахнуться, на висок жертвы он клал кусок белой ваты или лист белой бумаги.
Башкатов, как бы цинично это не звучало, был настоящим «трудоголиком». «Работал» он с упоением, разбивая все новые и новые головы доверчивых жертв. Скоро количество трупов перевалило за сотню. И Егору стало проблематично оперативно от них избавляться. Но мысли притормозить у него не возникало. Жажда наживы стояла во главе угла. Ведь с одиноких путешественников не так много можно было взять, приходилось «запускать конвейер». Брать, так сказать, количеством, а не качеством. Поэтому Башкатов и решил из убийцы-одиночки превратиться в лидера бандитской шайки. Подельников он нашел быстро, на тех же многочисленных вокзалах, расположенных на железнодорожных ветках от Москвы до Беслана. Костяк банды составляло шесть человек (вместе с Егором Ивановичем). Они помогали подыскивать жертв, иногда убивали сами. Но чаще занимались черной работой – избавлялись от тел и продавали вещи несчастных. За один налет преступники обычно «обрабатывали» по два-три человека. А полученные средства они тратили на еду и алкоголь.
Затем Башкатов привлек банде еще несколько пособников. Если можно так выразиться, «обслуживающий персонал». Эти люди отстирывали одежду убитых, избавлялись от улик и готовили еду. Но потом Егор именно их отрядил на рынок. Теперь они стали заниматься продажей вещей. Понимая, что рано или поздно в банде возможны волнения, Башкатов сумел раздобыть себе огнестрельное оружие. Но в ход наган не пускал, держа его исключительно для душевного успокоения. И хотя появилась полноценная банда, Егор Иванович не по-прежнему убивал, используя свою любимую «микстуру».
Новый план
Количество жертв росло. И это породило слухи о банде, орудующей на железнодорожных станциях по южному направлению.
Соответственно, новоявленные путешественники перестали быть столь наивными и доверчивыми – их первым делом предупреждали о многочисленных исчезновениях людей. Перед бандой замаячили нерадостные перспективы, но Башкатов сумел найти выход из положения. Настоящий главарь, чего уж тут скажешь… Проанализировав ситуацию, он пришел к выводу, что надеяться на случай уже слишком опасно. Поэтому Башкатов решил «выписывать» себе новых жертв, причем в прямом смысле этого слова. Он знал, что, чаще всего, на разведку отправлялся кто-то один из семьи. И после того, как тот человек находил работу и кров, он подтягивал на новое место жительства свою семью. На этот и решил сыграть убийца. Отловив жертву, он начинал с ним душевные разговоры, в которых выяснял состав семьи несчастного и адрес их проживания. После убийства он писал жене или мужу покойного письмо, в котором в красках описывал прелести новой жизни. При этом над текстом он особо голову не ломал, используя заготовленный шаблон. А заканчивалось послание всегда одинаково: «продавай все, собери деньги и приезжай. Встретит тебя добрый человек, он же, грамотный, и письмо за меня написать согласился». Дальше шла подписью. В общем, Башкатов обставлял все так, что и комар носа бы не подточил. Такой подход сработал. Количество трупов увеличилось, как и доход банды.
Периодически тела, конечно, находили. Люди перешептывались о некой банде «Степных дьяволов», но стражи порядка не обращали на это внимания. Поскольку география преступлений была обширной, никто не думал, что за убийствами стоит именно группировка. Каждое убийство рассматривали как отдельно взятое, не соединяя их в единую цепь. Да и сама работа милиции в те времена оставляла желать лучшего. Правоохранительная система только-только начинала вставать на ноги. В общем, Башкатов орудовал в идеальное время. По большому счету, ему нечего было бояться. Точнее, привести на скамью подсудимых могли лишь беспечность и банальная потеря страха.
Это с бандой Башкатова и произошло. Преступники так уверовали в собственную безнаказанность, что перестали соблюдать «технику безопасности». Учитывая ум Егора Ивановича, сложно поверить в то, что он не знал, как распределена граница между милиционерами и чекистами. Поэтому-то тела выбрасывались подальше от железнодорожных веток. Ведь преступления, происходившие в поездах и территории, прилегающей к путям, занимались как раз чекисты. Но однажды кто-то из его банды пренебрег правилом.
В конце 1931 года некий Василий Яковлев прибыл на станцию «Кавказская». Он, как и многие, оставил семью и отправился на заработки. Его отловили бандиты Башкатова и убили. А потом от его имени отправили стандартное письмо жене, проживавшей в Подмосковье. Ничего неподозревающая женщина вместе с маленьким ребенком прибыла на «Кавказскую» в начале 1932 года. Ее встретил Башкатов, сообщив, что он от ее мужа. Дальше по сценарию – поездка, сарай, «микстура». Затем Егор Иванович уехал, а кто-то из «обслуги» решил не утруждать себя и сбросил тела возле железной дороги. Банде не повезло, трупы, едва прикрытые снегом, обнаружили очень быстро. Путевые обходчики сразу сообщили «куда следует». А чекисты взялись за расследование по-серьезному. Они подняли архивные дела и установили, что периодически «всплывали» трупы с пробитыми головами. Стало ясно, что кровь Яковлевой и ее ребенка на руках некой банды. Вскоре стало известно и о гибели ее мужа. Его также нашли с пробитой головой. Началось следствие.
А вот о дальнейших событиях нет единого мнения. По одной версии, кого-то из бандитов (а то и самого Башкатова) поймали на рынке, когда тот продавал женские и детские вещи. Стражам порядка это показалось подозрительным и они его арестовали. Затем провели обыск в доме – нашли документы Яковлевых и многих других людей. А во время допроса Башкатов во всем признался.
По другой версии, стражи порядка смогли каким-то чудом найти Михаила Дьякова – единственного выжившего (по крайней мере, известного) после встречи с бандой. Он рассказал о знакомстве с Башкатовым, которое прошло по стандартному сценарию. Но по дороге в некий пустой дом Дьяков заподозрил нехорошее, извозчик показался ему слишком любопытным и навязчивым. Поэтому при первой возможности Михаил сбежал. Рассказал Дьяков о том, где находилась «ночлежка» - заброшенный дом, а заодно подробно описал внешность Башкатова. Чекисты выяснили, что в доме жил некий Скляров – пособник Егора Ивановича. Его арестовали, а в «ночлежке» устроили засаду. Вскоре Башкатов был пойман.
Главарь банды, конечно, сначала все отрицал. Но когда ему показали главную улику – его же записную книжку с паспортными данными погибших и датами их смерти – решил сменить тактику. Извиваясь, словно уж на сковородке и заливаясь «песнями» так, что обзавидовались бы соловьи, Башкатов утверждал, что действовал на благо партии. Мол, все те, кого он пришиб – белогвардейские недобитки, которые сумели улизнуть от большевистского правосудия. Но от него скрыться им не получилось. Приняв самое скорбное выражение лица, Егор Иванович стал сокрушаться, что, наверное, «перестарался». Затем попросил суд учесть обстоятельства преступлений, принять во внимание благой мотив и дать ему лет эдак пять тюремного заключения. Но вот суд оказался глух – официальные данные, говорящие о сотнях убитых, пугали и не имели ни малейшего оправдания. Башкатова и его сообщников приговорили к высшей мере наказания. И спустя короткое время всех расстреляли.
Сам по себе
Самым кровавым и масштабным убийцей в мировой истории считается лидер колумбийской банды Теофило Рохас. Он вместе со своими подельниками орудовал в период с 1948 по 1963 годы. И за это время от рук преступника погибло 592 человека. Этот специфический рекорд занесен в Книгу Гиннесса. А вот самым плодовитым убийцей на территории Европы, скорее всего, является уроженец Российской империи Егор Иванович Башкатов. Точно известно, что его банда лишила жизней 459 человек, из которых больше сотни – лично Башкатов.
Известно, что Егор Иванович родился в 1879 году в селе Семидесятном, что на Верхнем Дону. Мальчишке, что называется, не повезло. Его семья относилась к категории «неблагополучных». К тому же, вскоре умерла мать. А отец, который больше пил, чем работал, решил отправиться в Сибирь в поисках лучшей жизни. Оттуда он уже не вернулся. По одной из версий, мужчина утонул, решив после очередной пьянки освежиться в реке. Егор остался один. Сердобольные односельчане мальчишку не бросили, и кто-то взял его к себе в семью. Но толку от этого было мало. Егор уже тогда выбрал свой путь. Он не хотел работать как все остальные, считал себя обиженным и обделенным. Свою тоску и печаль Башкатов начал заливать алкоголем. Потом принялся играть в карты. На этом поприще он, кстати, добился неплохих результатов. Поэтому на выпивку деньги у него водились.
Так он и жил, мухлевал в карты, пропивал выигранные деньги. Но в 1914 году жизнь тридцатипятилетнего картежника резко изменилась – его мобилизовали, поскольку Российская империя вошла в Первую Мировую войну. Вот только рисковать жизнью ради царя и отечества Башкатов не собирался. И вскоре дезертировал, надеясь затеряться на необъятных просторах родины. Но ему не повезло. После недолгих скитаний Егора Ивановича арестовали и отправили в тюрьму.
Возможно, так и сгинул бы Башкатов в местах не столь отдаленных, но ситуация в стране изменилась. Революция освободила картежника и дезертира. В знак благодарности (преследуя, конечно же, корыстные цели) Егор Иванович вступил в ряды Красной армии и оказался в продотряде. Башкатов в одночасье получил все то, о чем мечтал – власть и безнаказанность. Прикрываясь революционными лозунгами и большевистскими идеалами, он выбивал из несчастных крестьян те скромные продовольственные запасы, которыми они располагали. Есть версия, что Башкатов развернулся так сильно, что его действия больше напоминали целенаправленный террор. Несложно догадаться, что за любую попытку сопротивления «великий и могучий» Башкатов моментально жестоко наказывал. Параллельно с этим он попытался упрочить свое положение и захотел вступить в партию. Ведь перспектива карьерного роста при новой власти была более чем очевидна. Но… здесь его ждало разочарование. Парткомиссия подняла архивы и выяснила, что Башкатов являлся не только дезертиром, но и мародером. И ему отказали. Столь вожделенный партбилет ускользнул из рук бывшего картежника. И он, что называется, психанул. Послав ко всем чертям партию с ее идеалами, Егор Иванович пошел собственным путем.
Поскольку зарабатывать на жизнь честным путем Башкатов не хотел, он продолжил играть в карты. Но нужного дохода это занятие не приносило, поэтому шулер начал подворовывать. Но ему не хватало навыков. Так что, сначала его арестовали один раз, потом – второй. Но в обоих случаях Егор Иванович отделывался легким испугом, ведь он был «классово близким», красноармейское прошлое выручало. Однако Башкатов сообразил, что на третий раз уже может и не повезти. А вновь возвращаться в тюрьму он не собирался. Выхода у него было два: начать новую честную жизнь или же убивать свидетелей своих преступлений. Вряд ли Егор Иванович страдал муками выбора, когда принял решение идти вторым, кровавым путем.
Конвейер смерти
Разруха и голод, ставшие в изученной стране привычным делом, толкали людей на многочисленные перемещения. Крестьяне срывались с обжитых мест и отправлялись в другие населенные пункты в поисках лучшей доли. И хотя средства связи в то время существовали, но существование это было весьма условным. Дело в том, что воспользоваться услугами почты, телеграфа или телефона среднестатистический житель деревни не мог из-за банальной неграмотности. Да и не знали они, что это за «звери» такие. Поэтому человека, отправившегося на заработки, можно было смело считать «пропавшим без вести». Эту особенность прекрасно знал Егор Иванович. А понаблюдав за приезжими, он выяснил, что все «путешественники» обычно ночевали на вокзалах. И для него они являлись идеальными жертвами.
И Башкатов принялся за дело. Поскольку «бодаться» с мужиками были рискованной затеей, Егор принялся «обрабатывать» одиноких женщин. Чаще всего, они были испуганны неизвестным будущим и туманными перспективами, поэтому охотно верили мужчине, предложившему помощь. А Башкатов знал, чем можно их зацепить. Одним он обещал работу, другим – крышу над головой и еду. В общем, мало кто мог устоять перед щедрым предложением незнакомца. К тому же, вел он себя доброжелательно и, что называется, «по-свойски». Мастерски запудривал мозги разговорами о сочувствии и тяжелой доле. Потом привозил в некое место, расположенное на отшибе и цинично убивал.
Постепенно, Башкатов начал приобретать уверенность в собственных силах. И охота началась уже не только на женщин, но и на одиноких мужчин. Сменил Егор Иванович и стратегию. Теперь он представлялся извозчиком, готовым отвезти в любое место за минимальную сумму. Объяснял он это «душевной добротой». Если пункт назначения располагался далеко, Башкатов тут же сообщал о неком сухом и теплом сарае, где можно спокойно переночевать. Люди радовались своему внезапному везению и… исчезали.
Добравшись до сарая, Башкатов предлагал поужинать, а после – поспать. И как только путник засыпал, Егор брался за дело. Он засовывал подходящий камень в холщовый мешок и перевязывал его шнурком. Таким образом, получался полноценный кистень. Это оружие сам Башкатов называл «микстурой». Когда «микстура» была готова, он приближался к спящему и точным ударом разбивал несчастному человеку голову. Обычно ему хватало одной попытки. А чтобы в темноте не промахнуться, на висок жертвы он клал кусок белой ваты или лист белой бумаги.
Башкатов, как бы цинично это не звучало, был настоящим «трудоголиком». «Работал» он с упоением, разбивая все новые и новые головы доверчивых жертв. Скоро количество трупов перевалило за сотню. И Егору стало проблематично оперативно от них избавляться. Но мысли притормозить у него не возникало. Жажда наживы стояла во главе угла. Ведь с одиноких путешественников не так много можно было взять, приходилось «запускать конвейер». Брать, так сказать, количеством, а не качеством. Поэтому Башкатов и решил из убийцы-одиночки превратиться в лидера бандитской шайки. Подельников он нашел быстро, на тех же многочисленных вокзалах, расположенных на железнодорожных ветках от Москвы до Беслана. Костяк банды составляло шесть человек (вместе с Егором Ивановичем). Они помогали подыскивать жертв, иногда убивали сами. Но чаще занимались черной работой – избавлялись от тел и продавали вещи несчастных. За один налет преступники обычно «обрабатывали» по два-три человека. А полученные средства они тратили на еду и алкоголь.
Затем Башкатов привлек банде еще несколько пособников. Если можно так выразиться, «обслуживающий персонал». Эти люди отстирывали одежду убитых, избавлялись от улик и готовили еду. Но потом Егор именно их отрядил на рынок. Теперь они стали заниматься продажей вещей. Понимая, что рано или поздно в банде возможны волнения, Башкатов сумел раздобыть себе огнестрельное оружие. Но в ход наган не пускал, держа его исключительно для душевного успокоения. И хотя появилась полноценная банда, Егор Иванович не по-прежнему убивал, используя свою любимую «микстуру».
Новый план
Количество жертв росло. И это породило слухи о банде, орудующей на железнодорожных станциях по южному направлению.
Соответственно, новоявленные путешественники перестали быть столь наивными и доверчивыми – их первым делом предупреждали о многочисленных исчезновениях людей. Перед бандой замаячили нерадостные перспективы, но Башкатов сумел найти выход из положения. Настоящий главарь, чего уж тут скажешь… Проанализировав ситуацию, он пришел к выводу, что надеяться на случай уже слишком опасно. Поэтому Башкатов решил «выписывать» себе новых жертв, причем в прямом смысле этого слова. Он знал, что, чаще всего, на разведку отправлялся кто-то один из семьи. И после того, как тот человек находил работу и кров, он подтягивал на новое место жительства свою семью. На этот и решил сыграть убийца. Отловив жертву, он начинал с ним душевные разговоры, в которых выяснял состав семьи несчастного и адрес их проживания. После убийства он писал жене или мужу покойного письмо, в котором в красках описывал прелести новой жизни. При этом над текстом он особо голову не ломал, используя заготовленный шаблон. А заканчивалось послание всегда одинаково: «продавай все, собери деньги и приезжай. Встретит тебя добрый человек, он же, грамотный, и письмо за меня написать согласился». Дальше шла подписью. В общем, Башкатов обставлял все так, что и комар носа бы не подточил. Такой подход сработал. Количество трупов увеличилось, как и доход банды.
Периодически тела, конечно, находили. Люди перешептывались о некой банде «Степных дьяволов», но стражи порядка не обращали на это внимания. Поскольку география преступлений была обширной, никто не думал, что за убийствами стоит именно группировка. Каждое убийство рассматривали как отдельно взятое, не соединяя их в единую цепь. Да и сама работа милиции в те времена оставляла желать лучшего. Правоохранительная система только-только начинала вставать на ноги. В общем, Башкатов орудовал в идеальное время. По большому счету, ему нечего было бояться. Точнее, привести на скамью подсудимых могли лишь беспечность и банальная потеря страха.
Это с бандой Башкатова и произошло. Преступники так уверовали в собственную безнаказанность, что перестали соблюдать «технику безопасности». Учитывая ум Егора Ивановича, сложно поверить в то, что он не знал, как распределена граница между милиционерами и чекистами. Поэтому-то тела выбрасывались подальше от железнодорожных веток. Ведь преступления, происходившие в поездах и территории, прилегающей к путям, занимались как раз чекисты. Но однажды кто-то из его банды пренебрег правилом.
В конце 1931 года некий Василий Яковлев прибыл на станцию «Кавказская». Он, как и многие, оставил семью и отправился на заработки. Его отловили бандиты Башкатова и убили. А потом от его имени отправили стандартное письмо жене, проживавшей в Подмосковье. Ничего неподозревающая женщина вместе с маленьким ребенком прибыла на «Кавказскую» в начале 1932 года. Ее встретил Башкатов, сообщив, что он от ее мужа. Дальше по сценарию – поездка, сарай, «микстура». Затем Егор Иванович уехал, а кто-то из «обслуги» решил не утруждать себя и сбросил тела возле железной дороги. Банде не повезло, трупы, едва прикрытые снегом, обнаружили очень быстро. Путевые обходчики сразу сообщили «куда следует». А чекисты взялись за расследование по-серьезному. Они подняли архивные дела и установили, что периодически «всплывали» трупы с пробитыми головами. Стало ясно, что кровь Яковлевой и ее ребенка на руках некой банды. Вскоре стало известно и о гибели ее мужа. Его также нашли с пробитой головой. Началось следствие.
А вот о дальнейших событиях нет единого мнения. По одной версии, кого-то из бандитов (а то и самого Башкатова) поймали на рынке, когда тот продавал женские и детские вещи. Стражам порядка это показалось подозрительным и они его арестовали. Затем провели обыск в доме – нашли документы Яковлевых и многих других людей. А во время допроса Башкатов во всем признался.
По другой версии, стражи порядка смогли каким-то чудом найти Михаила Дьякова – единственного выжившего (по крайней мере, известного) после встречи с бандой. Он рассказал о знакомстве с Башкатовым, которое прошло по стандартному сценарию. Но по дороге в некий пустой дом Дьяков заподозрил нехорошее, извозчик показался ему слишком любопытным и навязчивым. Поэтому при первой возможности Михаил сбежал. Рассказал Дьяков о том, где находилась «ночлежка» - заброшенный дом, а заодно подробно описал внешность Башкатова. Чекисты выяснили, что в доме жил некий Скляров – пособник Егора Ивановича. Его арестовали, а в «ночлежке» устроили засаду. Вскоре Башкатов был пойман.
Главарь банды, конечно, сначала все отрицал. Но когда ему показали главную улику – его же записную книжку с паспортными данными погибших и датами их смерти – решил сменить тактику. Извиваясь, словно уж на сковородке и заливаясь «песнями» так, что обзавидовались бы соловьи, Башкатов утверждал, что действовал на благо партии. Мол, все те, кого он пришиб – белогвардейские недобитки, которые сумели улизнуть от большевистского правосудия. Но от него скрыться им не получилось. Приняв самое скорбное выражение лица, Егор Иванович стал сокрушаться, что, наверное, «перестарался». Затем попросил суд учесть обстоятельства преступлений, принять во внимание благой мотив и дать ему лет эдак пять тюремного заключения. Но вот суд оказался глух – официальные данные, говорящие о сотнях убитых, пугали и не имели ни малейшего оправдания. Башкатова и его сообщников приговорили к высшей мере наказания. И спустя короткое время всех расстреляли.
Павел Жуков
