5 самых громких операций КГБ за рубежом

 Аллен Даллес говорил: «Об успешных операциях спецслужбы помалкивают, а их провалы говорят сами за себя». Однако нам все же известны несколько успешных операций КГБ СССР за рубежом, которые провальными не назовешь.

Операция «Вихрь»

Поздним вечером 3 ноября 1956 года на переговорах с советской стороной офицеры КГБ СССР арестовали нового министра обороны Венгрии Пала Малатера. Уже в 6 часов утра 4 ноября советское командование отправило в эфир кодовый сигнал «Гром». Он означал начало операции «Вихрь» по подавлению венгерского восстания. Задача подавления мятежа возлагалась на Особый корпус. В общей сложности, в операции «Вихрь» участвовало более 15 танковых, механизированных, стрелковых и авиадивизий, 7-я и 31-я воздушно-десантные дивизии, железнодорожная бригада (больше 60 тысяч человек). Для захвата городских объектов были созданы спецотряды, их поддерживали 150 десантиников и БМД и по 10–12 таков.

В каждом отряде были сотрудники КГБ СССР: генерал-майор Павел Зырянов, генерал-майор Кузьма Гребенник (будет назначен военным комендантом Будапешта), известный нелегал Александр Коротков. В их задачи входила организация захвата и арест членов правительства Имре Надя. За один день были захвачены все основные объекты в Будапеште, члены правительства Имре Надя укрылись в югославском посольстве. 22 ноября в 18.30 у посольства Югославии в Будапеште выстроились легковые автомобили и небольшой автобус, в котором находились дипломаты и члены венгерского правительства, в том числе и Имре Надь. Полполковник КГБ приказал пассажирам автобуса покинуть его, но дожидаться реакции не стал. Автобус взяли в «коробочку» несколько бронетраспортеров. Председатель КГБ Серов доложил в ЦК, что «И. Надь и его группа арестованы, доставлены в Румынию и находятся под надежною охраной».

Ликвидация Степана Бандеры

Ликвидировать Степана Бандеру было не так просто. Он всегда ходил с телохранителями. Кроме того, его опекали западные спецслужбы. Благодаря их содействию несколько покушений на лидера ОУН было сорвано. Но КГБ умел ждать. Агент КГБ Богдан Сташинский несколько раз приезжал в Мюнхен (под именем Ганса-Иоахима Будайта), пытаясь найти следы Степана Бандеры. В поисках помог… простой телефонный справочник. Псевдоним Бандеры был «Поппель» (нем. дурак), его то и нашед Сташинский в справочнике. Там же значился и адрес предполагаемой жертвы. Затем много времени ушло на подготовку к операции, поиск путей отхода, подбор отмычек и так далее. Когда Сташинский в следующий раз прибыл в Мюнхен, с ним уже было орудие убийства (миниатюрное двуствольное устройство, заряженное ампулами с цианистым калием), ингалятор и защитные таблетки.

Агент КГБ начал ждать. Наконец, 15 октября 1959 года, примерно в час дня он увидел, как машина Бандеры заезжает в гараж. Сташинский воспользовался заранее приготовленной отмычкой и первым проник в подъезд. Там были люди — какие-то женщины переговаривались на верхних площадках. Первоначально Сташинский хотел дождаться Бандеру на лестнице, но долго там оставаться он не мог — его могли обнаружить. Тогда он решил спускаться по лестнице. Втреча состоялась уже у квартиры Бандеры на третьем этаже. Украинский националист узнал Богдана — до этого он уже встречал его в церкви. На вопрос «Что вы здесь делаете?» Сташинский протянул в сторону лица Бандеры газетный сверток. Прозвучал выстрел.

Операция «Тукан»

Кроме акций возмездия и организации подавления восстаний КГБ СССР также много сил уделял поддержке угодных Советскому Союзу режимов за рубежом и борьбе с неугодными. В 1976 году КГБ совместно с кубинской спецслужбой ДГИ была организована операция «Тукан». Она заключалась в формировании нужного общественного мнения по отношению к режиму Аугусто Пиночета, который неоднократно заявлял, что главным его врагом и врагом Чили является коммунистическая партия. По словам бывшего офицера КГБ Василия Митрохина, идея операции принадлежала лично Юрию Андропову. «Тукан» преследовал две цели: дать негативный образ Пиночета в средствах массовой информации и простимулировать правозащитные организации к началу активных действий по внешнему давлению на лидера Чили.

Информационная война была объявлена. В третьей по популярности американской газете New York Times вышло целых 66 статей, посвящённых правам человека в Чили, 4 статьи, посвящённых режиму Красных кхмеров в Камбодже и 3 статьи о соблюдении прав человека на Кубе. Во время операции «Тукан» КГБ также сфабриковал письмо, где американская разведка обвинялась в политических преследованиях чилийской спецслужбы ДИНА. В дальнейшем многие журналисты, включая Джека Андерсона из New York Times, даже использовали это сфабрикованное письмо как доказательство причастности ЦРУ к нелицеприятным моментам операции «Кондор», направленной на ликвидацию политической оппозиции в ряде стран Южной Америки.

Вербовка Джона Уолкера

КГБ был известен многими успешными вербовками специалистов западных спецслужб. Одной из самых удачных оказалась вербовка в 1967 году американского шифровальщика Джона Уолкера. В это же время в руках КГБ оказалась американская шифровальная машина KL-7, которая использовалась всеми службами США для шифровки сообщений. По словам журналиста Пита Эрли, который написал о Уолкере книгу, с вербовкой американского шифровальщика возникла ситуация, «как если бы ВМС США открыли филиал своего центра коммуникаций прямо посреди Красной площади». Все годы (17 лет!), пока Джон Уолкер не был рассекречен, вооруженные и разведовательные силы США оказывались в патовой ситуации. Где бы ни проходили секретные учения, организуемые по всем правилам конспирации, всегда рядом оказывались сотрудники КГБ. Уолкер передавал таблицы ключей к шифровальным кодам ежедневно, но вовлек в свою агентурную сеть семью, что его и погубило. На скамье подсудимых он оказался благодаря показаниям бывшей жены Барбары. Его приговорили к пожизненному заключению.

Освобождение заложников «Хезболлы»

30 сентября 1985 года в Бейруте были захвачены четверо сотрудников советского посольства (двое из них — кадровые сотрудники КГБ Валерий Мыриков и Олег Спирин). Захват происходил «по классике»: блокировка машин, черные маски, стрельба, угрозы. Сотрудник консульского отдела Аркадий Катков попробовал оказать сопротивление, но один из нападавших остановил его пулеметной очередью. Ответственность за захват взяла на себя ливанская группировка «Силы Халеда Бин аль-Уалида», однако бейрутская резидентура КГБ установила, что истинными организаторами захвата являлись шиитские фундаменталисты «Хезболлы» и палестинские активисты ФАТХа. Также поступила информаиция о том, что захват советских дипломатов был согласован с радикальными представителями духовенства Ирана, а террористы получили благословение религиозного лидера «Хезболлы» шейха Фадлаллы. Захват имел политические цели. «Хезболла» хотела заставить Москву оказать давление на Сирию чтобы её правительство отказалось от операции по зачистке подконтрольных ФАТХу и «Хезболле» территорий в Триполи и Бейруте.

Несмотря на то, что Москва выполнила почти все требования террористов, заложников не спешили возвращать. В 6 томе книги «Очерки истории российской внешней разведки» указывается, что Центр предложил своему резиденту в Бейруте встретиться с тогдашним духовным лидером «Хизбаллы» и оказать на него давление. Встреча состоялась, резидент пошел ва-банк и сказал, что «СССР проявил максимум терпения, однако может перейти к серьезным действиям». До аятоллы донесли мысль, что если советских заложников не отпустят, то случайная советская ракета (например, СС-18) может случайно угодить в шиитскую святыню — иранский город Кум или ещё куда-нибудь во время полуденной молитвы. Аятолла задумался, а потом сказал, что надеется с помощью Аллаха освободить заложников. Бейрутской резидентурой КГБ также были завербованы несколько представителей ближайшего окружения Имада Мугния (он руководил захватом), а также арестованы несколько его родственников. Массированное психологическое давление оправдалось: по прошествии месяца после захвата советские дипломаты оказались на свободе.