«Был бы „Беркут“ — статья найдется…»

Рассыпающееся дело харьковских спецназовцев фабрикуют снова

В последние дни напомнила о себе тема, которую украинский режим спустил по-тихому и заморозил в наглую. Снова заговорили о правоохранителях, погибших во время Майдана; о судьбе «беркутовцев», попавших под каток сегодняшнего украинского «правосудия».

В какой-то мере этому способствовали две ростовские пресс-конференции Виктора Януковича, его 6-часовой видеодопрос Святошинским районным судом Киева. В минувшую пятницу он потребовал расследовать майданные преступления против сотрудников МВД, а уже в понедельник заявлял, что «Беркут» превысил полномочия в ночь на 30 ноября 2013 года. Сразу же вспомнилась шутка трехлетней давности: Янукович, как Паниковский, «вас всех продаст, купит и снова продаст»…

Экс-министр внутренних дел Виталий Захарченкопрокомментировал телеканалу Life ситуацию с пятью киевскими «беркутовцами» (непосредственно в зале Святошинского райсуда слушавшими шестичасовой видеодопрос): «Мои подчиненные находятся на скамье подсудимых без каких-либо причин. Оснований их задерживать, арестовывать и возлагать на них ответственность за произошедшие события нет никаких абсолютно. Это всё делается для того, чтобы снять себя вину. Делают это люди, которые незаконно захватили власть в Киеве. Соответственно, я их властью не признаю и признавать не буду». Бывший глава МВД заявил, что его команда проводит собственное расследование расстрела протестующих и правоохранителей на Майдане.

Дело киевских «беркутовцев» — это коллективное «творчество», поочередно, всех руководителей Генпрокуратуры. Весной 2014 года, при и.о. генпрокурора Махницком, были арестованы Зинченко, Аброськин и их командир Садовник (впоследствии сбежавший из-под домашнего ареста). Тамтуру, Маринченко и Янишевскогозадержали в 2015 году, при генпрокуроре Шокине. В 2016 году уже Луценкодублировал рапорт Шокина почти годичной давности — о распиленных автоматах и снайперской винтовке киевской «черной роты», найденных на дне Голосеевского озера. Правда, новый генпрокурор так подавал эту информацию, как если бы оружие было найдено при нем, только что.

А вот дело харьковских «беркутовцев» стало уже персональным вкладом Юрия Луценко в «раскрытие» так называемых «преступлений против Майдана». Алкоголизм и шизоидные наклонности генпрокурора играют не последнюю роль в той абсурдной картине маслом, которую рисует следствие, то и дело что-то вымарывая, замазывая, подрисовывая в ней…

23 июня 2016 года были арестованы четверо бывших сотрудников харьковского БМОН «Беркут», продолжавших работать в правоохранительных органах, — по делу о событиях 18 февраля 2014 года. Их обвинили в препятствовании проведению митингов и превышении власти и служебных полномочий. На следующий день задержали их коллегу, которому инкриминировали нанесение телесных повреждений двум «мирным митингующим» на крыше колоннады стадиона «Динамо» 21 января 2014 года, — суд сразу же отпустил его под домашний арест. Генпрокурор Юрий Луценко рапортовал в Facebook наспех и косноязычно: «Задержали еще 5 беркутовцев, которые подозреваются в избиении и убийствах людей на Майдане 18 февраля». На самом деле лишь один из задержанных подозревался в убийстве одного евромайдановца. Но должность генпрокурора нынче не предполагает точности в формулировках. Юрий Луценко явно торопился придать размах этому делу, раздувая собственную роль в раскрытии «преступлений против Майдана»…

Артема Войлокова арестовали на Волыни, куда он был командирован для охраны «янтарных копей». Виталий Гончаренко отдыхал с семьей в Одесской области — там его и настигли сотрудники ГПУ. Владислава Мастегу и Александра Беловазадерживали в Харькове. Тогда, в конце июня, Печерский райсуд Киева избрал им максимальную меру пресечения — двухмесячное содержание под стражей. Однако что-то пошло не так в этом прокурорском «мастер-классе кройки и шитья белыми нитками». Через два месяца Войлокова выпускают под домашний арест с браслетом. Затем, по апелляции, смягчают меру пресечения и выпускают из-под стражи Мастегу. 15 ноября Киевский апелляционный суд выпускает под домашний арест (в ночное время) Белова. Подчиненные Луценко в спешном порядке добавляют «беркутовцу» еще одно обвинение по статье 363 (при обыске у Белова нашли патроны) — в расчете на то, что его вновь заключат под стражу. Однако 22 ноября Печерский райсуд, рассматривая этот эпизод, оставил меру пресечения без изменений. Таким образом, к концу ноября из пяти «злодеев», которых пять месяцев назад всячески демонизировал экзальтированный генпрокурор, под стражей находится только Гончаренко.

Андрей Заливадный рассказал «Свободной прессе» о деле харьковских «беркутовцев»:

— Вскоре после победы Майдана и расформирования «Беркута», командиром батальона стал Пидгайный. Он очень старается показать свою полезность новой власти. 23 июня Пидгайный знал, что ребят будут арестовывать, но ничего не сказал им. Вызвал их в батальон, они сдали оружие. Пидгайный приказал ждать. И они дождались… Я дожидаться не стал. Мне инкриминируют то же, что и ребятам: «действия, направленные на незаконное препятствование проведению собраний, митингов, шествий и демонстраций, превышение власти и служебных полномочий». Плюс — руководство, отдание «преступных приказов».

— Почему Генпрокуратура выбрала именно этих «беркутовцев»?

— Кто слышал и видел Юрия Луценко, то понимает, что с таким генпрокурором бессмысленно искать логику в действиях его подчиненных. Всех подталкивают к тому, что командир батальона Лукаш отдавал «преступные приказы» бить «мирных митингующих». Доказательств чьей-то конкретной вины у ГПУ нет.

Например, Белову вменяют в вину эпизоды в Крепостном переулке 18 февраля. Якобы он из помпового ружья «Форт 500» свинцовой картечью убил одного из митингующих. Александр предоставил суду справки: у него цирроз печени. Кроме того, у него в то время был разрыв сухожилий. Поэтому 18 февраля он находился сзади строя и не принимал активных действий в столкновениях. Что касается другой статьи, хранения боеприпасов. При обыске обнаружили у Белова патроны 7,62. Но он охотник. У него есть зарегистрированный СКС, калибра 7,62. Еще нашли винтовочный патрон и 5,45. Насколько я знаю, Белов объяснял суду, что состоит в обществе охотников, кто-то из друзей мог оставить патрон во время посиделок. Логично, что в доме у охотника есть охотничьи патроны. Но нелогично было бы, если б человек использовал свои охотничьи патроны для стрельбы по митингующим, а потом остатки боеприпасов хранил дома.

— А почему Гончаренко держат под стражей?

— Кто не хочет брать вину на себя или давать показания против командира батальона, тех прессуют. Виталия Гончаренко сейчас пытаются достать с другой стороны: давят на его друзей, чтоб он подписал чистосердечное. Вытащили давнюю историю. В январе 2015 года журналисты «ГромТВ» ехали из зоны «АТО» и на въезде в Харьков, в Песочине, отказывались показывать машину милиционерам. Вот там как раз стоял экипаж Виталия Гончаренко. Журналисты пытались снимать пацанов. Оператор вообще вел себя дерзко, начал быковать. Ну, ему немного объяснили, что он неправ. Вопрос был о досмотре машины, а майданные журналисты начали кричать о давлении на прессу. Но получилось смешно. Руководство МВД заявило, что действия подчиненных правомерно. А через два месяца эти же ребята задержали на въезде в Харьков «айдаровцев» с боеприпасами. Антон Геращенко еще попиарился на этом, ходатайствовал о награждении, фотографировался с этими «беркутовцами». И теперь ГПУ резко вспомнила об этой истории с журналистами, якобы пострадавшими от действий Гончаренко, Рияко и Костюка. Я думаю, что под эти вопли о препятствовании работы журналистов суд и оставил Гончаренко под стражей.

Сразу же объявили подозрение Рияко и Костюку по песочинскому эпизоду. Владимир Рияко — это лучший друг Виталия Гончаренко. Они росли вместе. Когда Володя был в Киеве во время Майдана, у него умерла мама, очень переживавшая всё, что там творилось: сердце не выдержало. Володя в это время лежал в госпитале с острым бронхитом, который он получил, вдыхая дым от шин. Отчим после смерти матери бросил семью и уехал. У Володи на руках остался младший брат. Он оформил над ним опеку. Сейчас сам воспитывает его. Я думаю, на этом и играют, вручив ему «подозрение». Пытаются через него продавить Гончаренко.

Виталий не хочет ничего подписывать и признавать. Украинские журналисты вешают на него троих убитых евромайдановцев. Хотя на суде речь идет об одном. А недавно украинские СМИ добавили в список подозрений еще и превышение служебных полномочий и препятствование работе журналистов в Песочине; и превышение служебных полномочий в Крепостном переулке, в эпизоде, когда грузовик переехал майданного активиста Дидыча (ГПУ всё пытается наказать не непосредственного убийцу, сидевшего за рулем, а правоохранителей, которые были свидетелями этого). Получается: был бы «беркутовец» — статья найдется. А убийцы с той стороны баррикад будут героями ходить на свободе.

— Что слышно о тех ваших товарищах, которые выпущены из-под стражи?

— Ребят постоянно тягают на следственные действия и на допросы в Киев. Они тратят на дорогу немалые суммы денег. При этом их отстранили от работы. То есть они лишены возможности зарабатывать. Я вспоминаю тех политиков, которые натягивали на себя футболки и свитера с эмблемой «Беркута». Вот вы все так любите «беркутовцев». А чем вы им помогли? Кто-то «дачку» в тюрьму собрал? Все ваше сострадание остается на бумаге или на словах.

Андрей Дмитриев

Фото: Евгений Малолетка/ТАСС