По нужде в Европу

ЕС остается для украинцев символом не столько свободной, сколько сытой жизни

Красивая сказка о будущей счастливой жизни в Евросоюзе все еще будоражит воображение значительной части граждан Украины. Это показал опрос, проведенный в начале сентября социологами Центра Разумкова. Итоги исследования, участниками которого стали жители всех регионов страны, за исключением территории ДНР и ЛНР,публикует «Интерфакс».

Согласно этим данным, порядка половины всех опрошенных — точнее, 49,7% - на вопрос «Нужно ли Украине вступать в Европейский союз?», дали утвердительный ответ. А 35,3% - отрицательный.

Главным внешнеполитическим приоритетом, соответственно, для 45,8% респондентов являются отношения Украины со странами ЕС. Контакты с нашей страной назвали принципиально важными лишь 12,6% участников опроса. При этом 55% украинцев выступают против разрыва дипломатических отношений с Россией. И почти столько же — 52,1% - против введения визового режима между странами.

Насколько эти данные соответствуют сегодняшним настроениям на Украине? И о чем свидетельствует столь высокий процент «укроевропейцев»? Эти и другие вопросы были адресованы киевскому политологу Сергею Слободчуку:

— Пропаганда так называемого европейского вектора — я напомню — продолжается на Украине более двадцати лет. А сейчас — после событий 2014 года - эта пропаганда вообще звучит из всех щелей. Поэтому, естественно, что она находит какую-то целевую аудиторию.

К тому же авторы всех этих пиар-кампаний работают достаточно грамотно в плане воздействия на массовое сознание. На нищую аудиторию они транслируют месседжи, что в ЕС у украинцев зарплата будет тысяча долларов, а пенсия — пятьсот. И, конечно, это хорошо действует, когда у тебя пенсия всего 1200 гривен (или 3 тысячи рублей, примерно — 50 долларов). А когда я в 2015 году во время Майдана одной такой женщине пытался объяснить, что Евросоюзе не может быть пенсии в пятьсот долларов, потому что там, вообще-то, в евро платят, она «автоматом» записала меня в агенты Кремля.

То есть, идет направленная пропагандистская кампания, и у нее нет противовеса. Потому что со стороны России какая-то пропагандистская или информационная кампания как отсутствовала при Януковиче, так отсутствует и сейчас. Российская политическая элита не транслирует в отношении Украины практически никаких месседжей. Нет, соответственно, ничего удивительного в том, что мы видим такие настроения.

— И, тем не менее, даже в Раде все чаще последнее время стали раздаваться голоса тех, кто выступает за возобновление связей с Россией, разочаровавшись в правильности исключительно проевропейского курса. О чем это говорит?

 — Экономические отношения России и Украины насчитывают десятки лет. Это миллиарды долларов — если в денежном эквиваленте. Понятно, что разрыв всех этих связей очень больно ударил по бюджету Украины. По промышленности. Потому что очень многие предприятия, которые проставляли свою продукцию в Россию, просто закрылись.

Сейчас на дворе осень. Повысили тарифы коммунальные. А пенсии и зарплаты остались примерно такими же, как и были — разве что, «минималку» повысили на сто с чем-то гривен.

Поэтому голоса, которые раздаются в Раде — нормальные голоса. Но вопрос в том, что это все ситуативно. Сегодня они поговорили об этом, завтра — забыли. Я имею в виду, что любой месседж американских политиков, ведущих европейских элит, скажем так, здесь подхватывает сразу куча изданий. Подхватывает куча экспертов, которые с пеной у рта доказывают, как все они правы. Хотя эти аргументы, по большому счету, разваливаются при малейшей попытке анализа.

Если же говорить о России, то этого ничего нет. Нет экспертов. Нет никакой системной работы в этом направлении.

— Возможно, когда украинцы станут, наконец, частью «большой европейской семьи», они поймут, что купили «кота в мешке»?

— Пропагандистская кампания здесь не строится на привязке к жизни. Она транслирует красивые картинки, подчеркивает уровень жизни европейцев. Откуда он взялся, за чей счет, и что такой уровень жизни далеко не у всех — об этом массовый украинский избиратель, который смотрит телевизор и верит всему, что там рассказывают, задумываться не будет.

Поэтому они никогда не поймут, что ЕС вовсе не предполагает для всех единых прав и возможностей. Но значительная часть страны не собирается разбираться, что такое Евросоюз. Достаточно того, что больше двух десятков лет ЕС продвигается как красивая картинка, как образ сытой жизни, где не надо работать.

Заместитель директора Института стран СНГ Игорь Шишкин тоже считает результаты соцопроса вполне предсказуемым:

— Удивляться здесь нечему. Украинцам уже много лет все СМИ внушали, что единственный выход из того положения, в которое попала страна, это курс на Запад. Это вхождение в Евросоюз. Причем, не нужно думать, что эта тема стала актуальной только сейчас.

Еще при Януковиче — примерно за два года до несостоявшегося подписания в Вильнюсе договора о зоне свободной торговли с ЕС — на украинцев, что называется, из каждого утюга шла информация о том, как здорово все они заживут в единой Европе. Как сразу все подъезды станут чистыми. Дороги — без ям и колдобин. Зарплаты, как в Нидерландах… и проч.

— Была Украина — тут же стала Швейцарией?

— Конечно. И это не шутки. Во всяком случае, мне доводилось видеть «темники», которые утверждались Партией Регионов — т.е. те темы, которые через подконтрольные СМИ предписывалось внушать украинским гражданам. Смысл именно был такой — европейский выбор, как панацея от всех бед. И — наоборот — Таможенный союз, как символ отсталости, прозябания и т. д.

Это внушалось годами. Плюс к этому, действительно, катастрофическое положение в экономике. Ведь украинцы старшего поколения прекрасно помнят, что Украина была одной из богатейших и благоустроенных республик Советского Союза. На какое-то время старых запасов хватило и после распада СССР. Но не надолго.

Мне приходилось часто бывать на Украине в 89−90 гг. Я видел цветущие села, прекрасные дороги… Потом я ездил туда в конце «девяностых», и видел, во что все это превратилось.

Поэтому, с одной стороны, массированная пропаганда. С другой стороны, та ситуация, в которую они попали, когда человек, что называется, начинает хвататься за соломинку. Я полагаю, что до сих пор очень много людей на Украине верят, что единственное спасение в том положении, в котором они находятся, это чудо. А этим чудом является Европейский союз.

— Не в этом дело. Это совсем другая ситуация — ситуация катастрофического сознания, когда нужно хоть за что-то зацепиться.

Зимой 2014 года, когда в Киеве уже вовсю разворачивались события на Майдане, я был в одном очень маленьком украинском городке. Почти захолустье. Нищета кругом. Но практически на каждых битых-перебитых «Жигулях», цена которым на рынке 100−200 долларов, — другого авто себе эти водители позволить не могли — был прикреплен флажок Евросоюза.

Но разве можно требовать от этих людей, чтобы они знали, как там, в ЕС, распределяются финансовые потоки? Эти люди когда-то жили в благоустроенном прекрасном городе. У них была работа. Все рухнуло. Поэтому человек, перебивающийся где-то случайными заработками, крепит на своей машине, купленной еще, по всей видимости, в советское время, флажок ЕС. Вот что нужно понять.

Поэтому здесь метать громы и молнии на украинское население, я бы не стал. Это — первое. Второе. Эти данные показывают, что наша система информации не работает совершенно.

— Поясните.

— Мы, наконец, начнем когда-нибудь работать с населением? Да, у нас признались, что все «девяностые» и «двухтысячные» Россия работала исключительно с правящим классом. Со всеми этими «партиями регионов»… и т. п. Признались, что это была ошибка. Что надо было работать с народом.

Но, сказав «а», пора говорить и «б». Пора начинать работать с этим народом.

— Как это сделать при такой жесткой цензуре на Украине?

— А в Советском Союзе разве не было жесткой цензуры? И что, западные голоса не пробивались? Я помню, как наш институт году в 2010-м выступил с инициативой организовать радиовещание на Украину извне. Есть мощнейший радиопередающий центр в Приднестровье (по-моему, «Маяк» называется), оставшийся со времен СССР. Он охватывает почти всю территорию Украины.

Была возможность. В это время как раз шла реконструкция радиоцентра в Брянской области, и нужно было только внести небольшие изменения в проект. С новым центром мы бы накрывали весь северо-восток Украины. А из Ростовской области можно было накрывать весь юго-восток.

Но знаете, какой интересный ответ мы получили из Минсвязи. Нам было сказано, что это будет воспринято, как недружественная акция по отношению к Украине. Что это не понравится украинским властям.

Конечно, на тот момент наши радиостанции звучали еще в украинском эфире, по телевидению шли российские фильмы. Но мы предупреждали, что в любой момент, этот краник нам перекроют — и все.

— Что успешно сегодня и делается…

— Но кто мешает сейчас организовать? Плюс, интернет — тогда он был еще слабо развит. Сейчас — другое дело. Но где реально работающие на Украину наши интернет-ресурсы?

Поэтому нужно не украинцев сейчас за эти результаты критиковать. А на себя пора взглянуть. Потому что нужно, наконец, понять, что произошедшее в Киеве в 2014 году — это не случайность. И само собой не рассосется.

— Не поздно?

— Никогда не бывает поздно. Проще всего ничего не делать, сказать, что «мы за это не отвечаем, потому что тогда были другие».

Я напомню, что в конце XIX века (всего сто с небольшим лет назад), этих поборников самостийности на Украине можно было фактически по пальцам пересчитать. Но они не рассуждали о том, что «поздно». Их хозяева хорошо знали, что это им нужно, что это им выгодно, и насаждали идею о том, что украинцы — это не русские. Что «Россия — враг». Что Украина сотни лет была под «москальской оккупацией». Что «русские — это не славяне, а орда». И проч.

И вот за сто лет они своего добились.

А мы хоть что-то против этого делали? Мы когда-нибудь начнем говорить прямо противоположное?

Я помню, где-то за год до переворота на Украине наш известный историк — академикЧубарьян, дал большое интервью, в котором рассказал о «плодотворных переговорах» с украинскими коллегами. Мы все время пытались найти в исторических вопросах компромиссы, так, чтобы ту сторону все вполне устраивало. И вот Чубарьян сообщил, что «мы, наконец, достигла компромисса» и пришли к общему согласию, что Киевская Русь, оказывается, это был общий исток цивилизационных потоков — русского, белорусского и украинского. Я понимаю, почему украинские историки-бандеровцы от такого пришли в восторг. Но когда об этом, как о достижении, сообщает наш академик… Нет слов.

Выходит, мы не просто три разных народа. Мы к трем разным цивилизациям принадлежим. Вот, что он сказал. И это преподносилось, как достижение. Главное, не обидеть. Главное, что мы договорились, и теперь можем брататься. Потому что и они считают, что принадлежат к другой цивилизации, и мы считаем, что принадлежим к другому цивилизационному потоку. Ура, отлично!

То есть, та сторона идет и продавливает свою точку зрения. А с нашей стороны была постоянная попытка найти компромисс. Договориться. С кем договориться? С врагами? Вот о чем сейчас нужно думать.

Светлана Гомзикова

Фото: ZUMAPRESS/Global Look Press