ВВС: Зачем России нужны три дивизии на границах с НАТО?

Москва — Министр обороны России Сергей Шойгу, отчитываясь в среду перед президентом Владимиром Путиным, сообщил о создании трех новых дивизий у западных границ страны. Сами по себе планы наращивания российской военной группировки в Западном военном округе не являются новостью — об этом Шойгу объявил еще в январе этого года. В нынешнем отчете для президента он сделал акцент на том, что эта задача будет выполнена в кратчайшие сроки.

«Мною были даны поручения применять при возведении объектов самые передовые строительные решения. Речь идет о блочно-модульных конструкциях. Технология поточного производства и поставки модулей позволяет возводить здание в течение трех — максимум четырех недель», — утверждает министр.

Шойгу прямо заявил, что создаются эти дивизии для противодействия наращиванию сил НАТО у российских границ.Ранее командование НАТО сообщило, что увеличит численность своих войск на границе с Россией: в Польшу и страны Балтии должны быть направлены 4 тысячи военнослужащих.

Новая группировка российских войск оценивается как минимум в 30 тысяч человек — по 10 тысяч на дивизию. Русская служба Би-би-си попросила военных экспертов оценить ответ России на усиление группировки НАТО у ее западных границ.

Александр Шаравин, директор Института политического и военного анализа:

— Я в принципе думаю, что ничего нового нет — предварительная информация переведена в практическую плоскость, и это свидетельствует о том, что намерения будут реализованы в кратчайшие сроки, о которых министр обороны доложил публично.

В принципе это не так уж сильно увеличивает нашу группировку. Само по себе это говорит о том, что это дивизии постоянной боевой готовности, то есть они развернуты уже в мирное время. И эта стратегия у нас избрана уже давно — что мы не создаем соединения сокращенного состава, как это было еще до середины 2000-х годов. [Новые дивизии] — это соединения, которые готовы к применению в любое время.

Это говорит лишь о том, что мы и усиливаем группировку, и одновременно оставляем ее в состоянии высокой боевой готовности. На самом деле вопрос главный не в этом. А в том, что в Европе уже давно назрел вопрос о подготовке и заключении нового договора об обычных вооруженных силах в Европе. Потому что тот договор, который был, на мой взгляд, совершенно блестящий и которому на сегодняшний день где-то 27 уже лет, он не работает, он по сути дезавуирован обеими сторонами, все его модификации не были поддержаны прежде всего западной стороной.

Поэтому хочу сказать, такой договор сегодня необходим. Потому что получается, что в XXI-м веке мы имеем напряженность больше, чем в начале 90-х, а прозрачность гораздо меньше, чем в то время. Договор должен описывать не только, сколько вооружений должно быть и у кого, но и где, и как их можно проконтролировать.

Естественно, мы не можем противостоять в одиночку всей организации НАТО. Об этом и речи не должно быть. Но все равно договор, который каким-то образом бы обеспечивал транспарентность, который бы обеспечивал определенные уровни вооружений, который бы гарантировал, скажем, для той же России, что у ее границ не будут развернуты новые группировки на постоянной основе, — такой договор нужен.

Виктор Мураховский, полковник запаса:

— Ничего нового Сергей Шойгу не сказал. Действительно, об этом было заявлено в январе, потом позже это подтверждали некоторые высшие руководители. Например, начальник Генштаба недавно на Московской международной конференции по безопасности в очередной раз это подтвердил. Экспертам в принципе известно, где эти дивизии будут разворачиваться, их состав. Ничего нового — по крайней мере для специалистов — нет.

Так же повторение уже заявленного ранее и то, что именно на западном театре военных действий разворачиваются соединения, что сформирована первая гвардейская танковая армия как раз в связи с возрастающим потенциалом НАТО вблизи границ России.

Конечно, во-первых, там не 30 тысяч человек, а существенно больше. Потому что надо считать не только личный состав непосредственно дивизий, но и военнослужащих, которыми будут укомплектованы так называемые «армейские комплекты частей». Там же в армию входят не только общевойсковые дивизии, мотострелковые и танковые. Но и артиллеристы, ПВО, инженерно-саперные части и так далее.

Второе — насколько велик этот потенциал? Тут тоже — смотря с чем сравнивать. Если взять только приграничные с Россией страны НАТО — а это на западном театре военных действий три прибалтийские государства и Польша, — то этот потенциал вполне сопоставимый. У Польши немаленькая армия. Что касается Прибалтики — они буквально на наших глазах отрабатывают вопросы развертывания так называемых сил первоочередного задействования, сил быстрого реагирования.

Так что просто по цифрам каким-то отвлеченным сравнивать — в военном деле так не принято. Надо рассматривать конкретную оперативную обстановку с тем учетом, что стороны могут наращивать свои группировки и за какие сроки может происходить это наращивание.

В целом ни для кого не секрет, что потенциал даже только европейских стран НАТО, без учета США и Канады, в разы превосходит то, что имеет Россия.

Практический смысл в развертывании этих дивизий безусловно есть. Опять же для специалистов не секрет, что до сих пор на западном направлении была так называемая «черная дыра» в нашей группировке. То есть в пяти приграничных с Украиной областях не находилось на постоянной основе ни одного общевойскового соединения — в принципе!

Учитывая сегодняшнюю обстановку и учитывая то, что в военной доктрине России главной угрозой прописано наращивание военного потенциала НАТО, то предпринимаются практические меры по его парированию.

Вам конкретные цифры [каким должен быть паритет] никто не назовет, потому что конкретные цифры, мероприятия, задачи, районы, рубежи и так далее — прописываются в плане обороны страны, а это документ с высшей степенью секретности.

Если говорить о ДОВСЕ, договоре об ограничении вооружения в Европе, то, как известно, Россия приостановила свое участие в этом договоре. Ну фактически, можно сказать, она из него вышла. Но действуют некоторые договоренности с ОБСЕ по контролю за военной деятельностью.

В соглашении ОБСЕ о контроле за военной деятельностью прямо не прописано, что такое «существенные силы», а что такое «силы на постоянной основе». И попытки сейчас эту проблему решить, в частности в формате Россия-НАТО или Россия в составе ОБСЕ, — не получается.

На мой взгляд, невозможно это решить по той простой причине, что Россию до сих пор не рассматривают как равноправного партнера. Есть некое недоверие с обеих сторон, в том числе и со стороны Запада и НАТО по отношению к России. Я считаю, что должно, наверное, прийти новое поколение политиков, чтобы эту проблему как-то разрешить.