«Мы – русские, и поэтому мы победим»
Спасение генерал-аншефа А. В. Суворова гренадером Степаном Новиковым в сражении при Кинбурне 1 октября 1787 года.
«Несмотря на многочисленные раны, имеет бодрый вид и моложав. По суровости жизни, болезни ему неизвестны. Внутренних лекарств никогда не принимает. Спит на сене, прикрываясь простыней, а когда холодно, то плащом… Встает до рассвета. …После подъема окачивает себя с головы до ног холодной водой и бегает по комнатам или по саду в нижнем белье и сапогах, заучивая по тетради турецкий язык».
Так писал о великим русском полководце Александре Васильевиче Суворове австрийский художник и военный историк Антинг, который был секретарем и адъютантом нашего великого фельдмаршала, его первым прижизненным биографом. Он
«… не смотрится в зеркало, не носит при себе часов и денег. По характеру известен как человек честный, ласковый, учтивый, твердый в предприятиях, сохраняющий свои обещания даже против самого неприятеля. Сего героя ничем подкупить не можно. Всячески старается умерять свою вспыльчивость. Пылкость его и быстрота столь велики, что подчиненные ничего не могут так скоро сделать, как бы ему желалось. Любовь к Отечеству и ревность сражаться за его славу служат сильнейшими побуждениями неутомимой его деятельности, и он жертвует оному всеми прочими чувствами, не щадя ни своего здоровья, ни жизни».
Суворов был сторонником здорового образа жизни. В «Науке побеждать» давал солдатам базовые принципы духовного и физического здоровья: чистота, опрятность, бодрость духа и благочестие. Знал о великой силе голода (как об этом учили мудрые учителя с древности и Иисус).
«Голод — лучшее лекарство».
Отмечал важность чистки желудка при засорении (клизма), поста при болезни, а также опасность «тухлых» и «вредных» немецких лекарств.
Пугачёв и Суворов
После завершения войны с Турцией Александр Суворов был назначен командовать дивизией в Москве. В это время у него появляется могущественный покровитель – Григорий Потёмкин. Суворова ожидало важное назначение. Восстание яицких казаков переросло в крестьянскую войну и быстро охватило Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию и Поволжье. Пугачёв был бит во всех сражениях, его преследовали, однако он быстро набирал новые силы. В Петербурге боялись, что восстание охватит и центральные губернии. Пользуясь завершением войны с Портой, Екатерина II направила на подавление восстания дополнительные силы во главе с генерал-аншефом П. Паниным. Граф попросил себе в помощники Суворова, который уже прославился быстрыми и решительными действиями в боях с поляками и турками.
Суворов быстро помчался на Волгу. Но Пугачёв был уже разгромлен Михельсоном под Царицыным, и бежал за Волгу. С малым отрядом Александр Васильевич пустился в погоню. Тем временем Пугачёва арестовали и выдали его же соратники. Две недели (конец сентября – октябрь 1774 г.) Александр Васильевич конвоировал Пугачёва из Уральска в Симбирск. По дороге они много беседовали. К сожалению, сведения о беседах двух великих людей этой эпохи до нас не дошли. Так, Александр Пушкин (который был не только великим поэтом, но и историком, описавшим ход Пугачёвского восстания и допущенный до императорских архивов по личному указанию Николая Первого) их не нашёл.
Александр Пушкин в своей «Истории» отмечал:
«Пугачёв сидел в деревянной клетке на двухколёсной телеге. Сильный отряд, при двух пушках, окружал его. Суворов от него не отлучался. В деревне Мостах (во ста сорока верстах от Самары) случился пожар близ избы, где ночевал Пугачёв. Его высадили из клетки, привязали к телеге вместе с его сыном, резвым и смелым мальчиком, и во всю ночь Суворов сам их караулил».
Затем Александру Суворову было поручено начальство над войсками, расположенными на Волге. Можно отметить, что Панин и Суворов смогли выявить и решить многие проблемы, которые вызвали масштабное восстание. Рационалист Суворов не одобрял массовых казней восставших, это вело к разорению государства, силой и богатством которого были люди (крестьяне). Террор только озлоблял людей, приводил к новым бунтам.
В районах, охваченных восстанием, вскоре начался голод, так как поля не засеяли. Поэтому Панин и Суворов большое внимание обратили на восстановление разорённых губерний, наводили порядок в системе управления. Для населения были организованы провиантские магазины. Спекулянтов объявили мародёрами и боролись с ними по законам военного времени. Тем самым Александр Васильевич показал себя и как способный управленец-администратор. В дальнейшем, уже на южных рубежах империи, он снова продемонстрирует таланты гражданского сановника.
Суворов и Пугачев. С картины В. Бобылькова.
Защита и обустройство южных рубежей
При торжестве победы над Турцией Александр Васильевич был награждён шпагой с бриллиантами. В 1775 году получил отпуск, связанный с двумя известиями из Москвы: первое – радостное, у него родилась дочь, названная Натальей (Суворочку отец обожал); второе – печальное, умер отец. Он получил годовой отпуск и прибыл в Москву. В старой столице в это время находилась и государыня Екатерина. Она ласково встретила своего «маленького генерала» и предложила командование Петербургской дивизией.
Это требовало переезда в столицу. Пост был весьма почётным и способствовал быстрой карьере (постоянно на глазах у царицы). После командира гвардией начальник Петербургской дивизией был в военном окружении императрицы самым приближенным к ней лицом. Однако Александр Суворов отказался от почётного поста, чем вызвал очередной конфликт с женой, которая уже «закисла» в Москве и желала попасть в столичный свет. Суворов же, наоборот, не желал быть «паркетным» генералом. Он хотел быть там, где «горячо», и возможны боевые действия.
В 1776 году Потёмкин получил назначение генерал-губернатором, затем и наместником Астраханской, Азовской и Новороссийской губерниями. Он должен был навести порядок с казачьими войсками, усмирить кочевников и обеспечить безопасность всей южной границы от покушений со стороны Османской империи. Для этого нужно было в первую очередь решить проблему Крымского ханства.
Крым, получив независимость от Порты в 1774 году, разрывался между Россией и Турцией. Там шла борьба прорусских и протурецких партий. Суворов поступил в распоряжение Потёмкина. Полки Московской дивизии Суворова входили в состав корпуса князя Прозоровского. В Крыму Суворов, из-за болезни Александра Прозоровского, временно возглавил корпус. В 1777 году генерал способствовал избранию прорусского крымского хана Шахин-Гирея. Новый хан при поддержке русских и ногайцев занял Крым. Протурецкий ставленник Девлет-Гирей бежал в Турцию.
После нормализации ситуации в Крыму Суворов получил отпуск и уехал к семье в Полтаву. В конце 1777 года получил под начало небольшой Кубанский корпус. За короткий срок усовершенствовал Кубанскую линию: сочетание стационарных гарнизонов с подвижными резервами, готовыми в любой момент оказать помощь любой заставе на линии. Также организовал разведку и был в курсе настроений среди ногайцев и горцев. Проявляя искусство дипломата и решительного полководца, заставил местных кочевников и горцев уважать Россию.
Весной 1778 года снова направлен в Крым, где резко возросла угроза восстания и турецкого вторжения. При этом оставлен командиром Кубанского корпуса. Шахин-Гирей пытался провести в ханстве реформы и наладить управление по русскому образцу, чем вызвал недовольство духовенства и знати. Крымско-татарская верхушка желала вернуться под власть Порты. На полуострове активно действовали турецкие агенты.
Летом и осенью 1778 года, чтобы избежать резни христианского населения, Александр Суворов организовал переселение крымских греков и армян в Азовскую губернию. Ставка генерал-поручика располагалась в Гёзлёве (Евпатория). В это время возникла угроза эпидемии. Однако благодаря строгим и хорошо организованным мерам Суворова чумы удалось избежать.
Военные очистили все туалеты и конюшни, отремонтировали городские источники воды, организовали бесплатное купание в банях, навели военный порядок на восточных рынках, ввели карантин для привозных товаров, жителей принудили навести порядок в своих домах и дворах. На генерала даже жаловались, что он заставил местных регулярно мыться, независимо от веры.
Бюст А. В. Суворова на месте его ставки в Гёзлёве (ныне — Евпатория).
Подавление Ногайского восстания
Турция планировала в 1778 году высадить десант в Крыму для поддержки местного восстания с целью свержения Шахин-Гирея. Десант намечали высадить в Ахтиарской бухте (будущий Севастополь). Однако Суворов организовал оборону побережья. И османский флот, который подошёл к крымским берегам, не решился на высадку войск.
В 1779 году, из-за стабилизации ситуации на полуострове, часть войск вывели. Суворов был назначен командиром Малороссийской дивизии, затем переведён в Новороссийскую губернию, начальником пограничных сил. В 1780 году Суворов в Астрахани, где в связи с угрозой войны с Персией, готовил поход против персов. В 1782 году в Крыму и на Кубани началось восстание. Персидский поход был отложен, Суворова снова направили на Кубань.
Ногайские орды в это время были вассалами Крымского ханства. Они периодически бунтовали против политики Шагин-Гирея и России. Весной 1783 года императрица Екатерина Вторая издала манифест, по которому Крым, Тамань и Кубань объявлялись русскими владениями. Часть ногайских орд решила откочевать за р. Кубань, не принимать русского подданства.
Летом 1783 года Суворов пытался убедить ногайскую знать присягнуть Петербургу. Одновременно велась подготовка переселения ногайцев за Урал, под Тамбов и Саратов. Часть ногайских мурз приняла присягу, началось переселение. Другие подняли восстание. В августе восстание было подавлено, непримиримые бежали за Кубань.
В октябре Кубанский корпус под началом Суворова (всего корпус насчитывал около 8 тыс. казаков и 2 тыс. калмыков) скрытно форсировал Кубань и в урочище Керменчик на реке Лаба полностью разгромил мятежных ногаев. По некоторым данным, было убито несколько тысяч кочевников с их вождями.
После этого большинство мурз склонились перед Суворовым, признали присоединение Крыма и Кубани к России. В конце 1783 года русский генерал завершил разгром оставшихся повстанцев. Русское правительство решило не переселять ногайцев за Урал. Часть кочевников переселили к Каспию, часть в Приазовье. Ещё одна часть ногаев, не подчинившихся русским властям, бежала в предгорья Северного Кавказа.
Ногайцы на Северном Кавказе в XVIII веке.
Генерал-аншеф
За успехи на южных рубежах империи Александр Суворов был отмечен орденом св. Владимира 1-й степени. В 1784 году командовал Владимирской дивизией, в 1785 году – Петербургской дивизией. В 1785 году генералу исполнилось 55 лет. В 1786 году в порядке старшинства получил чин генерал-аншефа, то есть стал полным генералом. При Петре Первом генерал-аншеф означал чин главнокомандующего.
При Екатерине Второй, по новому воинскому уставу, высшим воинским чином был генерал-фельдмаршал. Этот чин Суворов мог получить только на войне. Но войны не было. Оглядываясь на последние 12 лет мирной жизни полководец испытывал беспокойство. Всё, что он сделал представлялось ему ничтожным. А мечта детства о великом деянии не погасла.
«Жизнь моя – для Наташи, смерть моя – для Отечества»,
– писал Александр Васильевич.
Тем временем новая война с Турцией была на пороге. Стамбул не желал смириться с потерей Крыма и других земель в Причерноморье. Война была неизбежна. В Петербурге это понимали и готовились к ней.
Русским надо было закрепить за собой Северное Причерноморье. Дать врагу хороший урок, чтобы надолго запомнили. В это время могущественный наместник Новой России Потёмкин устроил для императрицы «гулянье» – торжественное путешествие во вновь приобретённым Россией землям.
Великий вельможа приложил огромные усилия для развития ранее «диких» земель. Заложил на пустынном берегу Днепра Екатеринослав, у селения Ахтиар – Севастополь, в устье Ингула – Николаев, будущая крупнейшая вервь южной части России. С яростной быстротой строят Черноморский флот. У Днепровского лимана основан Херсон – крепость, порт и вервь, ставший первой базой Черноморского флота. Потёмкин развивает промышленность и сельское хозяйство, разводит и сажает в черноморских степях леса, сады и виноградники.
Потёмкин хотел показать иностранным гостям России, что русская держава сильна, как никогда. Готова отстаивать себя и твёрдой ногой стоит на Чёрном море. Суворов в это время командовал Кременчугской дивизией. Он должен был в короткие сроки показать царице образцовые полки обычной армейской дивизии.
В 1787 году Екатерина в окружении блестящей свиты совершила свою поездку. Её сопровождал австрийский император Иосиф Второй, польский король Станислав Август и много других знатных иностранцев, включая послов Франции и Англии. В Кременчуге Потёмкин предложил посмотреть на манёвры суворовской дивизии. Суворов показал свои уже знаменитые сквозные атаки: пехота на пехоту, конница на пехоту, пехота на конницу, построение в боевые порядки, рассыпной строй, колонны, притворное отступление для заманивания врага и преследование. Также фехтование, бои на ружьях со штыками, на саблях и пиках. Блестящий смотр ошеломил гостей.
Екатерина писала в Париж своему корреспонденту Гримму:
«Мы нашли здесь расположенных в лагере пятнадцать тысяч человек превосходнейшего войска, какое только можно встретить».
Из Кременчуга Суворов следовал до Херсона в свите царицы. Екатерина осыпала его знаками внимания. Австрийский император Иосиф удостоил беседы. На Севастопольском рейде иностранцы были поражены видом нового русского флота – Черноморского.
На обратном пути русская царицы пожелала ещё раз посмотреть на суворовские полки. На этот раз войска стояли на славном Полтавском поле. Для гостей поставили шатёр на вершине кургана Шведская Могила. Манёвры воспроизводили Полтавскую баталию. С русской стороны сражения командовал генерал-майор Михаил Кутузов.
Второй смотр прошёл так же блестяще, как и первый. Екатерина провозгласила Потёмкина светлейшим князем Таврическим.
«А я, – писал Суворов своей дочке, – за гулянье получил золотую табакерку».
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
