Август 1919-го: битва у стен Белого Вердена

К победе одним ударом

В прошлой статье Московская директива: упущенная победа или смертный приговор? мы познакомились со взглядом белых и красных на «Московскую» директиву, целью которой был разгром советского Южного фронта и занятие столицы. Однако и противник Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) не собирался отсиживаться в обороне.



И руководство Южного фронта, и Главное командование РККА готовило контрнаступление с целью вырвать инициативу и разгромить неприятеля, наступавшего огромной, порядка 1200 км, дугой от Камышина до Курска и Киева, с целью — взять Москву и придать легитимный характер своей власти.


В короткие сроки генерал-лейтенанту П. Н. Врангелю удалось превратить Царицын в Белый Верден. Ибо, как мы уже отметили ранее: в чьих руках столица, тот в глазах народных масс, причём вне зависимости от социального статуса, и власть. Пусть и ненавистная.

Соответственно, большевики стремились не просто удержать первопрестольную, но разгромить ВСЮР путём не столько последовательных операций, сколько одного сокрушительного удара.

Однако в Кремле понимали: битое противником весной командование Южного фронта с подобной задачей вряд ли справится.

Поэтому в последних числах июля произошла смена как командующего РККА, так и Южного фронта. Соответственно полковников И. И. Вацетиса и В. М. Гиттиса заменили полковник С. С. Каменев, до этого командовавший нанёсшим поражение армиям адмирала А. В. Колчака Восточным фронтом, и генерал-майор В. Н. Егорьев.

Уже на следующий день после вступления в должность Каменев издал директиву:



При этом направление удара не указывалось, но было очевидно, что 10-я армия должна была наступать вдоль правого берега Волги в направлении Камышин — Царицын, а 9-я — в направлении донских станиц с последующим выходом к Новочеркасску.

Егорьев тоже не сидел сложа руки и предложил главкому свой план:


Итак, мы видим, что в центре внимания обоих командующих Царицын: ключ к Северному Кавказу, Новочеркасску, Ростову и Таганрогу, то есть правому флангу Донской армии и тылу — Добровольческой.

Кроме того, реализация поставленных в обеих директивах задач приводила к изоляции терско-кубанского и уже тогда пропитанного сепаратистскими настроениями казачества от донского.

Ударом в направлении Великокняжеской красные повторяли план весны 1919-го, когда 10-я армия должна была выйти в тыл оперировавшим в Донбассе добровольцам генерал-лейтенанта В. З. Май-Маевского (см. об этом: Врангель как полководец: штурм Царицына).

Вообще, политическая составляющая, направленная на разъединение казачества, и ставка на поддержку многочисленного пролетариата Донбасса, в обеих директивах довлела над собственно военной, возможно вследствие настоятельных и исходивших из Кремля требований остановить наступление ВСЮР, весьма беспокоившее Советскую власть.

Последнее нашло отражение в эмоциональных строках известного ленинского письма «Все на борьбу с Деникиным»:


Учитывая публикацию письма 9 июля, когда минуло всего семь дней после взятия Кавказской армией видевшегося большевикам неприступным Красного Вердена и две недели с момента занятия добровольцами Харькова, то очевидно: главным врагом в Кремле считали именно Деникина.

Потерявшие Уфу армии Колчака отступали и реальной угрозы для Советской власти в европейской части России уже не представляли.

Кроме того, ещё одной причиной, определявшей наступательный характер планирования в штабах и Южного фронта, и главкома РККА, была экономическая: Советская власть остро нуждалась в донбасском угле.

Отсюда стремление и Каменева, и Егорьева добиться победы одним мощным ударом.

Причём обратите внимание: «Московская» директива, о которой мы говорили в прошлой статье, в сущности также представляла собой попытку добиться успеха одним прыжком к столице, на плечах отступающего противника.

Осознавая непрочность собственного тыла, слабость экономическую базы, особенно в сравнении с центральными контролируемыми большевиками регионами, на фоне относительной малочисленности имеющихся сил Деникин, полагаю, опасался затяжной кампании.

Реализация плана красных ставила белых в крайне сложное стратегическое и политическое положение, вынудив бы часть их войск сражаться с развёрнутым фронтом, да ещё и с неустроенным тылом. Какое уж там наступление на Москву.

Однако на руку Деникину сыграла поспешность, с которой были составлены оперативные планы противника, нацеливавшие войска Южного фронта на линию наибольшего сопротивления, учитывая готовность донцов упорно оборонять станицы.

Да и сама география была на стороне казаков: 9-й армии поручика А. К. Степина предстояло форсировать Хопёр и Дон, правый берег которого доминирует над левым. Плюс, 9-й приходилось сражаться на степном театре, где донцы могли использовать преимущество в коннице против громоздких стрелковых дивизий, сведённых в три бригады девятипикового состава, согласно штатному расписанию от 13 ноября 1918 г. РККА.

Удар на Великокняжескую в ситуации, когда на момент начала операции 10-я армия располагалась к северу от Камышина, также виделся скорее утопическим, нежели реализуемым на практике; по крайней мере, пока в руках противника оставался Царицын, превращённый командующим Кавказской армией генерал-лейтенантом П. Н. Врангелем в Белый Верден.

Красные стремились вернуть город по двум причинам. Обе изложены в директиве Егорьева № 7868:


Вторая причина свидетельствует: большевистское руководство стало жертвой собственного фантома, поскольку к августу 1919-го армии Колчака уже оставили не только упомянутую Уфу, но также Екатеринбург и Челябинск, потеряв шансы соединиться с ВСЮР.

9-я и 10-я армии были объединены в Особую группу полковника В. И. Шорина, хорошо проявившего себя в должности командующего 2-й армией Восточного фронта. На его счету успешно проведённая в ноябре 1918-го Ижевско-Воткинская операция.


На Царицын нацеливалась 10-я армия полковника Л. Л. Клюева, насчитывавшая 18 тыс. штыков и 8 тыс. сабель, 132 орудия. Кавказская армия располагала 7600 штыками, 10 700 конницы и 68 орудиями.

У стен Белого Вердена

Состоявшие преимущественно из кубанцев дивизии барона остро нуждалась в пополнениях. Измотанные и поредевшие в боях, полки насчитывали не более 300-400 шашек, некоторые и того меньше.

Красные тоже несли потери, но у них работала, и довольно жёстко, мобилизационная система. Для иллюстрации приведу строки из упомянутого выше ленинского письма:


У белых, причём речь не только о ВСЮР, мобилизация буксовала, в особенности у Врангеля. Его тыловой базой являлась Кубань, не спешившая восполнять потери, полагая после весенних успехов кампанию выигранной.

Итак, 14 августа 10-я армия перешла в контрнаступление против сражавшейся на Саратовском направлении Кавказской армии. Главной ударной силой на начальном этапе операции красных был Конный корпус С. М. Буденного.

В статье Врангель как полководец: штурм Царицына я писал о неиспользованном шансе Клюева удержать город путём операции против левого фланга Ударной группы генерал-лейтенанта С. Г. Улагая.

Спустя месяц, но при других обстоятельствах, командарм исправил ошибку: Красный Мюрат обошёл левый фланг противника, нарушив оперативную связь Кавказской и Донской армий к западу от Камышина, который Врангелю пришлось оставить. Барон предвидел подобное развитие событий и заранее готовил Царицын к обороне.


На созданных к северу от города позициях красных ждали проволочные заграждения в 3-4 кола. Левый фланг Кавказской армии прикрывала Конная группа одного из лучших кубанских кавалерийских командиров генерал-майора С. М. Топоркова.

Понимая стратегическое значение Царицына, Деникин вновь, как и в преддверии штурма города, усилил Врангеля пехотой, передав ему части 2-й Кубанской пластунской бригады.


Кавказская армия отходила, постоянно контратакуя, и 5 сентября заняла оборону к северу от Белого Вердена.

У станции Котлубань расположилась уступом вперёд Конная группа, которую вместо генерала Топоркова принял Улагай.

Расположение оборонявших город войск лишний раз демонстрировало тактическое мастерство Врангеля, поскольку препятствовало Клюеву обойти Царицынскую позицию белых путём манёвра между железной дорогой Царицын — Поворино и Доном.

И если Врангель при штурме Царицына собрал силы в кулак, то его оппонент, напротив, разделил их. Самая боеспособная, усиленная матросским полком и кавалерийской бригадой талантливого командира-самородка О. И. Городовикова, 28-я стрелковая дивизия наносила удар вдоль Саратовского большака, а 37-я, 38-я и 39-я стрелковые дивизии наступали на Котлубань.


Уже 5 сентября 28-я прорвалась на северную окраину города. Однако ударом во фланг кубанской конницей из личного конвоя Врангеля положение было восстановлено. Одновременно у станции Котлубань Улагай нанёс поражение 37-й, 38-й и 39-й стрелковым дивизиям противника.

Клюев продолжал атаки, но неудачно сгруппировал войска: 28-я дивизия наступала на город с севера, а 37-я, 38-я и 39-я действовали к северо-востоку от Котлубани.

Мало того, что командарм 10-й не сформировал единый ударный кулак, как это сделал Врангель месяцем раньше, он не создал сплошной линии фронта, что было ошибкой на театре, позволяющем эффективно маневрировать конницей.

Барон атаковал противника с фронта и, вновь применив танки, во фланг. 28-я понесла серьёзные потери и отступила. Пятая битва за Царицын закончилась победой белых.


Кстати, по поводу комбинирования Врангелем действий конницы и танков: и во время успешного штурма Царицына на исходе июня, и в процессе его обороны барон в каком-то смысле предвосхитил создание в РККА конно-механизированных групп.

Не может не вызвать удивления отсутствие Кавкорпуса Будённого, особенно учитывая стремление самого Красного Мюрата силами своих двух дивизий взять Царицын, о чём он докладывал Клюеву в начале контрнаступления.

Сила обстоятельств

Помешали этому три обстоятельства. Первое: конная бригада генерал-майора А. В. Голубинцева, благодаря таланту её командира одна из самых боеспособных в Донской армии и действовавшая против правого фланга 10-й, что весьма беспокоило её командующего.

Второе: начавшийся 10 августа и вызвавший переполох в штабе Южного фронта знаменитый рейд корпуса генерал-лейтенанта К. К. Мамонтова. И третье: мятеж войскового старшины (подполковника) Ф. К. Миронова.

Последнее требует отдельного разговора, но для нас важно то, что названные обстоятельства не позволили Кавкорпусу принять участие в штурме Царицына, что сыграло на руку белым.

Ибо если бы Будённый либо разбил, либо отбросил Улагая от Котлубани, обеспечив правый фланг 28-й дивизии, к тому же усиленной 37-й, 38-й и 39-й, то у Клюева были реальные шансы взять город, тем более что худо-бедно 9-я армия сковала донские корпуса.


В случае успеха наступательной операции красные, во-первых, захватывали важнейший транспортный узел на Волге, а во-вторых, получали возможность действовать против тыла Донской и Добровольческой армий в направлении Ростов — Новочеркасск, угрожая Северному Кавказу — упомянутый в директиве Егорьева удар на Великокняжескую.

Соответственно, сама оперативная обстановка требовала переброски Кавкорпуса Будённого под Белый Верден, где могло разыграться интересное сражение двух выдающихся кавалерийских военачальников Гражданской войны. А Голубинцев, Мамонтов и Миронов могли бы подождать.

Но в посвящённой «Московской» директиве статье мы говорили о ключевом значении морального фактора в Гражданской войне. И рейд Мамонтова, и выступление Миронова смешали карты большевикам и заставили корректировать оперативные планы, что сыграло на руку белым и позволило им не только отстоять Царицын на исходе лета – начала осени, но и выиграть первое встречное сражение.

Небольшая ремарка в завершение: в комментариях к предыдущим моим статьям, Врангелю посвящённым, прозвучал упрёк в пристрастности и симпатии к белым.

Хотел бы подчеркнуть, что я стремлюсь не выходить за рамки рассмотрения операций и военной истории в целом, оставляя за скобками свои симпатии и антипатии.

Кроме того, в сети можно найти ряд моих статьей о служивших в РККА военспецах. Например, о вызывающем у меня глубокое уважение адмирале В. А. Немитце, которому проходимец (тут уж, простите, в данном случае не удержусь от пристрастной и субъективной оценки) И. Э. Якир и обязан незаслуженной военной славой, а возможно, и жизнью, не оборвавшейся в 1919-м.

Также повторю то, о чём уже писал в статье Три мифа о генерале Врангеле: как слагаются легенды: Гражданская война в России представляла собой вооружённое противостояние большевиков и февралистов, то есть в сущности тех же революционеров. В этой связи мне не видится очевидным ответ на вопрос: привела бы победа белых к восстановлению власти помещиков и капиталистов? В особенности относительно первых.

И для меня братоубийственная Смута — страшная трагедия, отражённая в судьбах таких незаурядных и интересных мне военных деятелей по обе стороны баррикад, как Врангель, Немитц, Деникин, Будённый, служивший в РККА барон А. Таубе, которому я, как и Красному Мюрату (Семен Буденный: правды и вымысел) также посвятил статью: Красный генерал шведского рода; генерал-лейтенант РККА Е. А. Шиловский — прототип капитана Рощина из «Хождения я по мукам», см.: Вадим Рощин из Генерального штаба.

Источники:
Буденный С.М. Пройденный путь М., 1959. Кн. 1.
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. Т. 1.: Воспоминания. Мемуары. Мн., 2002.
Деникин А.И. Вооруженные силы Юга России. // Белое дело. Избранные произведения в 16 книгах. М., 1996.
Директивы Командования фронтов Красной Армии. М; 1972. Т 2.
Какурин Н.Е. Как сражалась революция. М; 1990. Т.II.
Клюев Л. Л. Борьба за Царицын. 1918-1919 гг. Москва, Ленинград, 1928.