«Они будут достойны наказания»

Рубеж р. Ялу

Генерал Куропаткин прибыл в Ляоян 28 марта 1904 года и исходил из оборонительной стратегии: заманивать врага вглубь континента, растягивая его коммуникации и отдаляя от главных баз снабжения, в это время собирать силы и средства для будущего контрнаступления («Отступать настолько медленно, насколько это возможно»).



Куропаткин дал разведке указание оценить продвижение противника на север. 18 апреля получил оценку: японская армия подходит к городу Эйхо на реке Ялу. Главнокомандующий приказал избегать серьёзных столкновений, уходить от превосходящих сил противника. Между Ляояном и Ялу было большое и дикое пространство. Время, казалось, работает на Россию. В бездорожных местах рота могла сдерживать полк.

Куропаткин назначает командира 3-й Восточно-Сибирской дивизии Николая Кашталинского начальником Восточного отряда. Его задачей было не разбить японцев на р. Ялу, а максимально задержать движение неприятеля. Такую же задачу поставили и новому командиру Восточного отряда и Восточно-Сибирского корпуса генералу Михиалу Засуличу: «Отступать настолько медленно, настолько это возможно». Засулич был из тех командиров, которые видели в японцах «низшую расу». Однако эти предрассудки были быстро развеяны.

Казалось, что японцев можно сдержать на рубеже реки Ялу. Русские войска стояли на правом берегу. Японский авангард – бригада генерал-майора Асады, был заманчивой целью. Дальневосточная тайга, бездорожье и дожди мешали японцам. Однако генерал Кашталинский не рискнул атаковать передовой отряд противника и уничтожить его до прибытия основных сил 1-й армии Куроки. Хотя такой ход мог притормозить японскую армию на полмесяца и, возможно, затормозил бы высадку 2-й армии у Дальнего.

Проблема была в том, что большая часть русских генералов недооценивала противника, «японских макак». Шапкозакидательские настроения в начале войны царили от генералов до обычных казаков. Русские командиры ещё верили в «весёлую прогулку», по образу штурма Пекина в 1900 году (Как русские взяли штурмом Пекин).

У Засулича в Восточном отряде было до 26 тыс. солдат. Чтобы обезопасить себя от обхода слева, два полка с 12 орудиями поставили в 60 км вверх по реке. Устье реки Ялу контролировала Забайкальская казачья бригада генерала Мищенко, усиленная Восточно-Сибирским полком и 14 пушками. Они контролировали фронт в 250 км. При этом русские не позаботились о разведке, маскировке, готовились открыто и беззаботно, в лучших традициях авось и небось. Казалось, что широкая река – отличная защита от противника.

Между тем прикрытые невысокими холмами японцы готовились к штурму грамотно и дисциплинированно. Все главные работы производились ночью. Японцы строили дорогу, готовили плацдарм для атаки. Переодетые корейскими рыбаками японцы полностью обследовали русские позиции. Они продавали русским солдатам рыбу.

Военный корреспондент британской «Таймс» писал:

«Они будут достойны наказания»

К вечеру 23 апреля 1904 года японцы точно знали размещение русских частей, характер их обороны. Они разведали, сколько у русских пушек и какого они качества. Японцы смогли скрыть место главного удара и его силу (Поражение Русской армии на реке Ялу).

Вечером 25 апреля японская армия была готова к штурму. В ночь на 26 апреля гвардейская дивизия захватила один из островов устья (Кюри), а 2-я дивизия – высадилась на острове Кинтей. Японские разведчики, переодетые в корейских рыбаков, не прекращали своей работы, и японские командиры всегда знали, что впереди и сколько там русских. Тем временем фанатично настроенных японских солдат не пугала ледяная вода Ялу.

Бесстрашие японских солдат поразило русских. На виду у противника японцы, презирая смерть, строили мост. Четыре дня русская артиллерия била по нему. А японцы уже возводили переправы на более узких участках реки. Позднее стало ясно, что главный мост просто отвлекал внимание, по нему японцы не переправлялись. Отвлекая противника на этот мост, генерал Куроки бросил войска на переправу в других местах.

При этом, перетерпев огонь русской артиллерии, японцы выявили огневые позиции противника. И приготовили свой неприятный сюрприз: германские гаубицы калибра 4,7 дюйма, которые до начала войны секретно купили во Втором рейхе, переправили в Японию, а оттуда в Корею и на передовую. В маньчжурских дебрях на русских солдат обрушился огонь лучших в мире орудий Круппа.

Командующий левым флангом генерал Трусов уже 26 апреля запросил подкреплений, либо разрешение на отступление. Засулич ответил, что не готов отступать. Утром 27 апреля реку форсировала 12-я дивизия японцев, и русским пришлось отступать на основную позицию. Это не помогло, во второй половине дня японские войска стали заходить в тыл русскому отряду.

Южнее, за позициями японской Гвардейской дивизии, начали огонь гаубицы, что удивило всех, включая иностранных наблюдателей. А русские, как отмечали иностранные корреспонденты, даже не замаскировали свои пушки. Командование считало, что японцы просто не смогут притащить орудия по разбитым либо отсутствующим дорогам Корейского полуострова. В течение часа японцы подавили русскую артиллерию. Тем временем 12-я дивизия продолжала марш в тыл противнику.

Кашталинский доносил Засуличу, что наша артиллерия подавлена в течение 16 минут и что следует отходить на вторую позицию. Засулич отказывался отступать. Японские войска шли всю ночь, продолжая обходной марш. Японцы проявляли лучшие качества солдата: упорство и выносливость. Уже до полуночи почти вся 1-я армия форсировала Ялу и спокойно заняла позицию, с которой утром начала атаку. Японцы боялись русских прожекторов, но, в отличие от Порт-Артура, здесь они не спасли. Японцам помог густой туман, который окутал всю местность. При форсировании реки японская армия потерь почти не имела, что было весьма удивительно.


Когда в 5 часов утра 1 мая 1904 года ветер внезапно прогнал весь туман, то перед русскими была вся японская армия. Японцы форсировали небольшой приток, речушку Аи. По грудь в ледяной воде, нагруженные трехдневными запасами японцы шли вперед. На реке Аи в районе Потетиенцу держал оборону полковник Громов с двумя батальонами 22-го полка. Японская гвардия смела русские части. Попытка занять новую позицию не увенчалась успехом. Но Громов смог сохранить порядок, хотя и потерял 6 орудий. Он занял позицию реки Хантухоцу.

Японцы боялись русской артиллерии, которую противник должен был отвести на новые позиции. Однако опасения были напрасны, гаубицы подавили русские батареи. Поэтому наступление японской пехоты шло спокойно, раздалось всего несколько пушечных выстрелов. 11-й Восточно-Сибирский стрелковый полк был выдвинут из резерва, но вскоре оказался в окружении, из которого вышел с большими потерями.

Громов на некоторое время остановил наступление 12-й дивизии, а Кашталинский сдерживал гвардию и 2-ю дивизию. Но в 8:30 утра Кашталинский приказал отступать. Громов попал в окружение, но смог прорваться. Впоследствии Громова судили за отступление без приказа, но оправдали храброго командира. Громов не простил сам себя и застрелился.

Япония стала великой державой

Локальный успех японской армии на реке Ялу (русские потери – 2 700 человек, японские – более 1 тыс.) имел большое стратегическое значение. Армия восточной страны впервые за долгое время взяла вверх над армией великой европейской державы. Боевой дух японской армии поднялся очень высоко и оставался высоким всю кампанию. Это была битва, после которой Русскую армию стала преследовать череда неудач.

Япония стала великой державой не только на море, но и на суше. Корея, которая ранее считалась плацдармом, направленным против японских островов, стала стратегическим плацдармом японской метрополии. Заём, в котором отказывали японцам в начале 1904 года, теперь обещали и Вашингтон и Лондон.

Японская армия утвердилась в Корее и на подступах к Маньчжурии. 2-я армия Оку получила возможность спокойной высадки у Дальнего.

Час Порт-Артура пробил

Тем временем Порт-Артур вернулся к прежней «жизни без риска», апатии. Корабли укрылись в гавани. Инициатива была полностью отдана японцам. Эскадрой командовал вернувшийся адмирал Алексеев, он ждал прибытия с Черноморского флота вице-адмирала Скрыдлова.

Японцы в это время пришли к выводу, что они недооценили значимость Порт-Артура. Была небольшая возможность, что Русский флот выйдет в море и сможет сорвать высадку 2-й японской армии. Поэтому адмирал Того попытался ещё раз запечатать гавань Порт-Артура. Командующий 2-м флотом, вице-адмирал Камимура снова заминировал подходы к Порт-Артуру.

В это время начала свои действия русская эскадра крейсеров во Владивостоке. Адмирал Макаров, вступив в командование Тихоокеанским флотом, поставил перед отрядом крейсеров основную задачу: препятствовать переброске неприятельских войск из Японии в Гензан (Корея) и другие пункты.

Крейсера «Рюрик», «Россия», «Громобой» и «Богатырь» смогли выйти в море только 10 апреля уже после гибели Макарова. Утром 12 апреля отряд подошел к о. Халезова. Высланный в Гензан (Корея) миноносец потопил стоявший на рейде пароход «Гойо-Мару», после чего миноносец вернулся к крейсерам. От о. Халезова отряд пошел на север, днем потопили каботажное судно «Хагинура-Мару». Затем отряд пошел к Сангарскому проливу. В 22 часа 20 минут встретили военный транспорт противника «Кинсю-Мару» и потопили его. Узнав от пленных, что эскадра Камимуры находится в море, русские крейсера направились во Владивосток.


Этот и последующие рейды русских кораблей показали¸ что Японии не хватает кораблей, чтобы блокировать действия двух русских эскадр в Порт-Артуре и во Владивостоке. Если бы русские подготовились в предвоенный период и сконцентрировались на крейсерской войне, дали бы волю решительным и инициативным командирам, то ситуация для Японии стала бы весьма опасной, учитывая характер её главных коммуникаций (морских) и уязвимость обширного побережья японских островов.

Того организует третий поход на Порт-Артур: сформирован третий отряд самоубийц (224 офицера и матроса), подготовлено 12 старых судов, нагруженных камнями и бетоном. Отряд сопровождал весь флот Того. 3 мая до Порт-Артура дошло 8 судов, остальные по техническим причинам повернули назад. Прожектора русской базы нащупали противника. Капитан одного судна поспешил совершить подрыв, другие суда стали мишенями. Ещё одно судно выбросилось на берег, команда покончила с собой.

Того объявил эту третью попытку успешной. Поэтому высадку 2-й армии производили в 100 км от Порт-Артура, что было опасно в такой ситуации.

Высадка армии Оку

К выходу был подготовлен транспортный флот 70–80 судов. В корейском порту Ченампо, где японские транспорты ждали исхода битвы на Ялу, местным жителям запретили покидать город. Дисциплина была свирепой. На бортах некоторых кораблей набилось до 4 тыс. солдат. Английские газеты писали, что «они сбились в кучу, как крысы».

Успех на Ялу вызвал у японцев огромный прилив энтузиазма, его дополнило сообщение Того, что Порт-Артур запечатан. 16 японских транспортов немедленно устремились к цели примерно в 50 км от города Дальний. Японцы шли на риск, отказавшись даже от разведки. Смелость города берёт! 5 мая 1904 года 2-я японская армия под командованием генерала Ясукаты Оку численностью около 38,5 тыс. человек начала высадку на Ляодунском полуострове, которая продолжалась до 13 мая.

Порт-Артурская эскадра адмирала Алексеева не рискнула выйти в море. Он запросил царя Николая II, что он должен делать. Государь разрешил выйти в море. Алексеев дал указание контр-адмиралу Витгефту осуществить «акцию» против японских транспортов. Но прямого указания сорвать десант не дал. Витгефт ответил, что его главная задача защищать главную базу. Флот ослаблен, и любые новые потери не позволят помочь 2-й Тихоокеанской эскадре, когда та придёт с Балтики.

Таким образом, командование знало, что японцы высаживают войска, чтобы осадить Порт-Артур, но ничего не сделало, дабы сорвать вражеский десант. Отличная Порт-Артурская эскадра так и стояла, когда под её носом высаживался враг. Хотя могла бы если не сорвать десант, то значительно осложнить жизнь японцам.

К Порт-Артуру шли последние эшелоны. 10 мая прибыл поезд с припасами, в этот же день два огромных поезда вывезли из города гражданских, женщин и детей. По пути поезда уже обстреляли японские диверсанты. Японцы прервали железнодорожное сообщение между Порт-Артуром и Маньчжурией.

Хотя в это время японский флот понёс тяжелые потери. 15 мая 2 японских броненосца «Ясима» и «Хацусэ» были потоплены после попадания на минное заграждение, выставленное русским минным транспортом «Амур». Команда «Ясимы» успела покинуть броненосец. При гибели «Хацусэ», где команда пыталась спасти броненосец, и он вторично подорвался на мине, погибли 493 офицера и матроса.

Всего за период с 12 по 17 мая японский флот потерял 7 кораблей (2 броненосца, лёгкий крейсер, канонерскую лодку, авизо, истребитель и миноносец), а ещё 2 корабля (включая броненосный крейсер «Касуга») ушли на ремонт в Сасэбо.