«Отступать настолько медленно, насколько это возможно»

«Твёрдо положимся на наших богов»

Японское командование, обеспокоенное активностью адмирала Макарова («Крепость должна сражаться до последнего». Как началась битва за Порт-Артур), спешило закрепить первые успехи. 22 марта 1904 г. адмирал Того снова решил провести бомбардировку Порт-Артура. Его приказ № 246 звучал так:




Но в этот раз не вышло. Русские были готовы, и ни один русский корабль не пострадал. Впервые русский флот вышел навстречу японскому, нанёс ему урон и вернулся на базу. Броненосец «Фудзи» получил серьёзные повреждения (попадание 305-мм снаряда) и был вынужден отправиться на ремонт в Японию. Японцы признали, что


Того и его адмиралы признали, что русский флот всё ещё представляет серьёзную угрозу японским стратегическим коммуникациям. Угроза японским десантам продолжала нависать над Токио.


Того решил ещё раз «превратить бухту Порт-Артур в озеро» и потопить у входа в бухту несколько старых судов с камнями и цементом на борту. Вечером 26 марта диверсионный отряд пошёл к русской базе. Японским добровольцам-самоубийцам не повезло и на этот раз. Всего в 2 милях от берега их обнаружили. Прожекторы обозначали цели береговым батареям. Передовое судно-камикадзе врезалось в русский миноносец «Сильный», который нёс дозорную службу на внешнем рейде вместе с миноносцем «Решительный».

Действия русских миноносцев и береговой артиллерии сорвали вражескую вылазку. Все четыре японских судна были разбиты русской артиллерией и торпедами. Командир последнего грузового судна – капитан 3-го ранга Хиросе Такео, корабль которого русская торпеда остановила вблизи от намеченного места затопления, и который погиб, пытаясь спасти матроса, стал «божественным героем» (гунсин) Японской империи. Интересно, что Такео был японским разведчиком, военно-морским атташе в России, увлекался русским языком и культурой.

Хиросе был прославлен японской пропагандой как «слуга царю, отец солдатам». Его посмертно повысили в звании до капитана 2-го ранга, наградили высшими японскими орденами, в посёлке Такэта (там жила его семья) построили синтоистский храм в его честь, в Токио – бронзовый памятник. Капитана прославляли в стихах и песнях, его биографию включили в школьные учебники.


Великий японский совет пришёл к выводу, что русская эскадра в Порт-Артуре едва ли пойдёт на прорыв во Владивосток. Но всё же такая возможность есть. Поэтому нужно было ещё раз попытаться заблокировать русские корабли в Порт-Артуре, высадить 2-ю армию на континенте у Дальнего, чтобы перерезать линию русских коммуникаций и создать угрозу Ляояну.

11 апреля Того снова повёл флот к Порт-Артуру. Японцы хотели выманить русских: крейсера имитировали весь флот, эскадренные броненосцы несколько отстали. Группа кораблей адмирала Камимуры стояла у побережья Кореи, чтобы перехватить русские корабли, если они пойдут на Владивосток. В Цусимском проливе были наготове торпедоносцы. В ночь на 31 марта (13 апреля) японцы поставили напротив выхода из гавани минное заграждение. Теперь они полагались на мины.

К сожалению, Степан Осипович слишком мало руководил обороной Порт-Артура. 13 апреля (31 марта по ст. с.) 1904 г. он повёл флагман «Петропавловск», «Полтаву» и четыре крейсера к месту гибели эсминца «Страшного». Макаров приказал очистить проход от вражеских мин, но этот приказ не был выполнен вовремя. Он отогнал японские крейсера и при появлении основных вражеских сил повернул назад. Затем к нему присоединились броненосцы «Победа» и «Пересвет», после чего русский флотоводец вновь пошёл на сближение с противником. Оба флота готовились к решающей битве. На этот раз курс «Петропавловска» вёл прямо на мины. Страшный взрыв, детонация боеприпасов. Флагман погиб с большей часть экипажа (Трагедия русского флота: гибель адмирала Макарова и «Петропавловска»).

Весь пирс Порт-Артура стоял на коленях. Погиб Человек с большой буквы. Человек с таким характером и волей, который был готов драться и вернуть инициативу русскому флоту. Судьба снова отворачивалась от царской России. Туман обречённости сковывает русские силы на Дальнем Востоке.

Уважали великого противника и в воинственной Японии. Адмирал Того приспустил флаги и соблюл день траура. Он воспринял гибель Макарова как смерть самурая. В Японии прошли траурные церемонии.

В Петербурге принимают решение, которое опоздало и было уже стратегической ошибкой, послать на Дальний Восток Вторую Тихоокеанскую эскадру. Море на Дальнем Востоке уже не принадлежало России, но на земле русскому солдату пока не было равных. Теперь основные события войны перемещаются на землю Маньчжурии-Желтороссии.

Японский десант в Корее

Нейтрализовав русский флот, Япония могла решить главную задачу – перебросить большую армию через Корею к русским позициям на Ялу и в Маньчжурии. Гвардейская и 2-я дивизии высаживались в Северной Корее. 16 февраля 1904 г. в Чемульпо высадилась элитная 12-я дивизия японской армии. Корейцы ещё никогда не видели таких отборных войск: длинные коричневые шинели с меховыми воротниками, специальная вода в бутылках, таблетки для обеззараживания местной воды, заранее приготовленные порции риса, новые винтовки и т. д. Это впечатляло местных жителей.

1-я японская армия Куроки установила контроль над полуостровом. 25 февраля 1904 г. Япония объявила об установлении протектората над Кореей. Корейские власти, прижатые японскими штыками, согласились «принять совет» японской стороны в обмен на японские «гарантии независимости и территориальной целостности».

Японская разведка доносила, что русские опасаются вражеского десанта в районе Кайпинга-Ньючванга. Такой десант мог отрезать Порт-Артур от главных сил русской армии. Но если бы японцы потерпели поражение, то это резко ослабило бы японское положение. Японское командование колебалось. Начать высадку десанта между Шандунским и Квантунским полуостровами означало раскрыть себя и вызвать удар противника с моря.

Разведка доносила, что у русских в районе Ляояна около 5 дивизий – серьёзные силы. Чтобы дойти до Дальнего, по оценкам японцев, этим войскам требовалось около 13 дней. 2-й японской армии генерала Оку требовалось для полной выгрузки несколько дней, плюс время для развёртывания.

В результате командование решило, что 1-й армии Куроки надо идти на р. Ялу, выходить в Маньчжурию, чтобы отвлечь на себя русскую армию. Генералу Куроки дали указание ускорить приготовления. В это время 2-я японская армия погрузилась на суда и вышла в море.

Задача была сложной. Весенняя распутица. Дорог мало, имевшиеся – плохие и размытые дождями. Весенние наводнения смывали примитивные деревянные мосты на бурных в этот период корейских реках. Корейские кули (рабочие-рабы) тащили припасы, снаряжение в грязь и в дождь. Была угроза лишиться артиллерии: шесть пони тащили каждое орудие, но грязь и размытые тропы делали путь крайне тяжёлым.

Даже небольшие русские силы (у русских было преимущество в кавалерии) могли резко осложнить жизнь японской армии, измученной трудным переходом. Но русские дали противнику спокойно идти на север. Никакой инициативы и решительности. К сожалению, здесь не оказалось храбрых кавалерийских командиров, как у белых и красных во время Смуты, которые могли серьёзно осложнить жизнь неприятелю.

Японцы шаг за шагом методично преодолевали природные препятствия. Причём продвигались к р. Ялу на удивление быстро – более 30 км в день. Японцам очень помогла их более эффективная разведка и агентурная сеть. Они знали, откуда можно ждать опасности, а где её нет.

К этому времени японское верховное командование решило, что атаки с моря мало для падения Порт-Артура. Необходима наземная операция, для которой нужно сосредоточить крупные сухопутные силы. 22 апреля (5 мая) 1904 г. 2-я японская армия под командованием генерала Ясукаты Оку, численностью около 38 тыс. человек, начала высадку на Ляодунском полуострове, примерно в 100 километрах от Порт-Артура. Высадка осуществлялась 80-ю японскими транспортами и продолжалась до 30 апреля (13 мая). 27 апреля (10 мая) японцы прервали железнодорожное сообщение между Порт-Артуром и Маньчжурией.

Оборонительная стратегия русского командования

Русский главнокомандующий Алексей Куропаткин твёрдо придерживался стратегии оборонительной войны, особенно в начальный период кампании. Своей главной задачей считал сохранение армии, для чего можно было оставлять тот или иной пункт или позицию. Постепенно наращивать армию и готовиться к наступлению. Наступать только тогда, когда мы будем достаточно сильны и получим необходимые запасы для непрерывного и длительного наступления.

Общество в это время любило Куропаткина. На всех железнодорожных станциях, на пути на Дальний Восток, его встречали цветами и аплодисментами. Генерал просил шесть месяцев времени и 200-тыс. войска, чтобы решить свою задачу. Куропаткин серьёзно оценивал противника. При этом большинство русских генералов в то время не разделяло его высокого мнения о японцах. Мол, этих «японских макак» шапками закидаем.

Куропаткин, как человек имеющий боевой опыт и здравый ум, видел единственный правильный путь в отступлении. В сущности, повторяя стратегию Барклая де Толли и Кутузова во время Отечественной войны. Порт-Артур и Владивосток были уязвимы, Ляоян – главная база, был удалён от Кореи.

Главнокомандующий понимал, что первый ура-патриотизм быстро схлынет. Куропаткин писал министру финансов Коковцову:


Неудивительно, что Куропаткин, который разумно оценивал ситуацию, столкнулся с наместником Алексеевым, который завалил предвоенную подготовку на Дальнем Востоке и считал, что «макак» легко разобьют. Ура-патриотическое общество жаждало быстрой победы. Поэтому популярность Куропаткина быстро падала. Алексеев призывал к битвам в месте высадки японского десанта. Куропаткин хотел заманить врага в глубь континента, отрывая от его главных баз снабжения. При этом русская армия приближалась к своей главной линии снабжения – Транссибу. Время, как казалось, работало на Россию.

28 марта Куропаткин прибыл в Ляоян, где в железнодорожном вагоне устроил свой штаб. Здесь он только убедился в своих опасениях: войска не имели соответствующей подготовки и опыта, противника недооценивали, дорог было мало, разведка была слабой и т. д. Центр русской армии – Ляоян, находился в 300 с лишним километров от Порт-Артура, на 200 км от позиций на р. Ялу. Владивосток был в 700 км.

Не было даже единого командования. Генерал Стессель в Порт-Артуре подчинялся как Алексееву, так и Куропаткину. Войска генерала Линевича на реке Уссури были сами по себе. Неудивительно, что между Куропаткиным, Алексеевым и Стесселем возник конфликт. В частности, вопрос о том, кому принадлежат припасы, которые прибывали из европейской части России.

15 апреля Куропаткин дал генералу Засуличу, который командовал Восточным отрядом русской армии, указание:



Продолжение следует…