Новое устройство мира: будет хуже

 

Ян Велеба: Я считаю решение НАТО не ошибкой, а продуманным шагом в чреде действий, направленных на эскалацию напряженности в отношениях с Россией. Для подобных шагов не нужна армейская дивизия — вполне достаточно символического батальона, то есть малого десанта, который в случае необходимости в любой момент можно расширить. Поэтому, как я считаю, Россия обоснованно опасается, что это лишь начало, и, несомненно, последует ее реакция, например в виде размещения новейших ракет в Калининградской области в качестве ответной меры. Это и понятно. А если кто-то хочет проводить параллели с историей, то я посоветовал бы ознакомиться с фактографией Карибского кризиса. Тогда в 1962 году Советский Союз разместил на Кубе ракеты средней дальности в ответ на размещение американских ракет в Турции. Тогда мир оказался на грани ядерной войны, но все закончилось уступками с обеих сторон: и США, и СССР свои ракеты вывезли. Боюсь, что сегодня никакого вывода не будет.

— В какой мере мы нуждаемся в России как в союзнике в борьбе с терроризмом? Ведь терроризм нам угрожает в Европе, на Ближнем Востоке мы воюем с Исламским государством (запрещенным в России — прим. ред.), в Афганистане по-прежнему не решена проблема «Талибана», есть проблемы и в Африке. Как нам бороться в отдельных «сегментах», и где мы нуждаемся в россиянах?

— Ответ очень прост. Если мы хотим эффективно бороться с Исламским государством, главным оплотом международного терроризма, то без активного сотрудничества с Россией нам не обойтись. Кстати, хотя бы из-за того, что многие боевики ИГИЛ родом из Российской Федерации, из российских азиатских республик. Если говорить о конкретных регионах, то ключевыми я считаю Ближний Восток, Сирию, Ирак и Ливию в Северной Африке. Это большие и разрушенные страны, которые играют основную роль в миграционном вторжении в Европу. Афганистан — другое дело, и я боюсь, что урегулирование и нормализация ситуации в этой огромной стране случатся еще не скоро. Суть проста: «Талибан» — это группировка, которую, в отличие от боевиков ИГИЛ, принимают и поддерживают местные племена, поэтому победить ее военными средствами невозможно — нужно договариваться и искать политический компромисс. Если подытожить, то россияне нам нужны не только в Сирии, Ираке, но и в общей концепции политики ЕС в отношении Турции, которая играет ключевую роль в остановке основного потока мигрантов.

— Сайт Lidovky.cz опубликовал переломную статью, в которой автор туманно намекает на то, что пока ЕС распадается, успешно укрепляется сотрудничество между Россией и Китаем и их окружением. В статье ощутима нервозность, и она заканчивается предостережением: «В итоге Брексит приведет к распространению влияния „евразийской интеграции", то есть зарождающейся властной оси Москва — Пекин, на Запад. Учитывая опыт последних двух лет, нетрудно себе представить момент, когда в условиях меняющегося распределения сил Чехия окажется перед принципиальным выбором. Даже страшно представить, насколько наша страна не готова к этому судьбоносному моменту». Боитесь ли вы, что Чехия может изменить геополитическую ориентацию? Люди типа Якуба Янды говорят, что через несколько лет Милош Земан может вырвать нас из евроатлантического лагеря… Существует ли такая угроза? И было бы это плохо?

— Ясно, что мы живем в крайне неспокойный период, когда наметились устойчивые тенденции к новому устройству мира или как минимум изменениям в устройстве нынешнего. Обсуждение этих вопросов я считаю совершенно необходимым и принципиальным, но вот обсуждать их не с кем. Как только кто-то пытается это сделать, его тут же называют русским шпионом или как минимум сторонником Путина. Мне даже иногда кажется, что нам осталось только создать Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности и пробудить ее отца — инквизитора Маккарти. Но вернусь к вопросу. 

Биполярный мир, когда друг другу противостояли два блока, руководимые Москвой и Вашингтоном, с распадом восточного лагеря в конце 80-х годов прошлого столетия превратился в однополярный, но вместо спада напряженности в международной ситуации случилось прямо противоположное: Афганистан, Сербия, Ирак, арабская весна, Ливия, Украина. Другими словами, такой мир не функционирует. А если к этому еще прибавить растущее давление на Россию и принять во внимание неуклонный и мощный экономический подъем Китая, то должна последовать реакция. Это объективный исторический процесс, движущийся к восстановлению равновесия, и ясно, что зарождается новая властная ось Москва-Пекин. Запад же во главе с Соединенными Штатами делает все для того, чтобы ускорить этот процесс. Например, постоянно продлевает санкции против России, а теперь разместит батальоны НАТО у российских границ и так далее. 

Что касается нашей республики, то мы в этом столкновении держав не будем играть никакой роли, за исключением роли президента Милоша Земана, который является реалистом (не путать с русофилом), и который может смягчить негативные последствия этого столкновения для нашей страны. ЕС действительно распадается, но это будет долгий процесс, и тут я вижу нашу роль в том, что мы будем меньше печься об ЕС, а в большей степени сосредоточимся на подлинных интересах нашей страны в новых условиях. Лично я бы рекомендовал активизировать взаимодействие на уровне Вышеградской четверки, опереться на нее и подготовиться к нулевой отметке, то есть моменту распада ЕС. То есть речь идет не об изменении геополитической ориентации нашей страны, а об адаптации к новым реалиям дезинтегрированной Европы. Если же говорить о Якубе Янде, то, извините, дискутировать с ним нет смысле: мне он кажется Василем Биляком наоборот.

— Как бы мы ни оценивали этот процесс, положительно или отрицательно, но некоторые аналитики отмечают позицию Германии. Она не только занимает примирительную позицию в отношении России и Китая, но и преспокойно строит трубопровод «Северный поток-2». Можно ли это расценивать как предательство западных интересов? Высказываются даже предположения о возможной властной оси Пекин-Москва-Берлин, в которую, разумеется, были бы втянуты и мы… И насколько в ближайшие десятилетия реализуется пока что только намечающаяся расстановка сил США-Европа (при поддержке ТТИП) против Китая и России?

— Начнем с конца. Расстановка США-Европа против Китая и России, я считаю, станет реальностью в ближайшие пять лет, правда, есть один большой вопрос: какой вообще к тому времени будет Европа. Сильнее она точно не станет. Если говорить о двоякой политике Германии по отношению к России, то ее можно расценивать как неизбежное жертвоприношение интересам капитала, который, разумеется, крепко завязан с Россией, от лидирующей экономической державы ЕС. Властную ось Пекин-Москва-Берлин, которая после предполагаемого провала канцлера Меркель на следующих выборах теоретически возможна, я все же не считаю реальной. Страна, на территории которой размещены иностранные военные базы, не свободна, и это касается как раз Германии. Концом нынешних международных турбулентных процессов будет восстановление биполярного мира, в котором возрастет роль Китая — будущего мирового экономического гегемона. Экспертные прогнозы авторитетных глобальных инвестиционных и банковских агентств, например Goldman Sachs, об этом говорят ясно.

— Вацлав Клаус вошел в совет института «Диалог цивилизаций», который открыл в Берлине прокремлевский предприниматель Владимир Якунин. Милош Земан выступает за проведение референдума о выходе Чехии из ЕС и НАТО. Можно ли в этих двух событиях усмотреть заискивание чешских президентов перед Кремлем, или же это попытка проводить суверенную внешнюю политику? Кроме того, в связи с Брекситом, а также, например, с успехами Дональда Трампа на республиканских предварительных выборах или Норберта Хоффера в Австрии многие говорят о том, что люди теряют доверие к нынешнему политическому порядку и элитам. Люди считают их мягкотелыми, политически корректными в отношении мигрантов и полагают, что те занимаются второстепенными вещами вроде гомосексуальных браков и прочего вместо решения вопросов в сфере экономики и безопасности. Что случилось с политическими, академическими и медиа-элитами, если люди над ними смеются?

— Первую часть вашего вопроса мне придется несколько поправить. Владимир Якунин уже, по-моему, не так близок к Кремлю, как был прежде. А что касается Милоша Земана, то интерпретация СМИ, утверждающих, что он выступает за наш выход из ЕС и НАТО, совершенно ошибочна, и я полагаю, что намеренно. На своей недавней встрече с гражданами в Велком Мезиржичи Милошу Земану задали этот вопрос из толпы. Его ответ был таким: он выступает за то, чтобы мы остались в ЕС, и объяснил почему, хотя и сказал, что воле граждан противиться нельзя, так что с результатами референдума он согласиться. Возможность референдума по вопросу НАТО он исключил. Вот как все было, и я сам там присутствовал. Президент ответил на вопрос — ни больше, ни меньше.

Вообще, отвечая на ваш вопрос, я должен отметить, что у Вацлава Клауса и Милоша Земана есть как минимум четыре сходные особенные черты. Их политические воззрения противоположны, но президенты друг друга уважают. Они никогда ни перед кем не заискивали, не боялись идти против мейнстрима и всегда стремились, каждый по-своему, отстаивать эмансипированную внешнюю политику нашей страны. Это основная причина того, почему Милош Земан был избран президентом и получил 2,73 миллиона голосов, и почему люди не выбрали его конкурента Шварценберга, представителя существующего политического порядка и элит и сторонника вашингтонского, берлинского и брюссельского идейного течения.

Так что не только Брексит, Трамп и Хофер, но и еще президентские выборы в ЧР три года назад наводили на мысль, что люди отклоняются от современных партий и элит, и этот процесс будет продолжаться. Причины ясны. Никем не избранные, неинституциональные, а зачастую и самозванные элиты оторваны от народа, презирают его и не способны вести дискуссию. Но подобные элиты, у которых нет уважения и почтения к народу, на самом деле никакими элитами и не являются. 

— Интересны некоторые изменения в предпочтениях избирателей. В поддержку Брексита голосовали люди, обычно выбирающие левых, а Марин Ле Пен начинают поддерживать рабочие. Что же произошло с привычными левыми, если они перестали удовлетворять потребности своих европейских избирателей?

— Я думаю, что в случае Брексита избиратели принимали решение, забыв о поддержке правых или левых — скорее, они выбирали согласно своей принадлежности к той или иной социально-экономической группе, определяющей их позицию, которую нельзя однозначно отнести к левым или правым. А учитывая то, что в Великобритании в референдуме большую роль, помимо критики закостенелого и слишком бюрократического Евросоюза, сыграла тема мигрантов, то победили сторонники Брексита. 

Если же вернуться к вашему вопросу о том, что случилось с европейскими левыми, то я вынужден констатировать, что ощущается большая нехватка ярких политиков типа Франсуа Миттерана, которые могли бы сформировать левое крыло и представить людям новую программу. Сейчас левые только предлагают дальнейшую интеграцию Европы и не способны предложить реформу ЕС или, например, эмансипацию европейской политики и выход из-под тотального влияния США. Шкала ожиданий левых избирателей очень велика, но важно, что политики ее игнорируют, а избиратель отвечает единственным возможным образом — ищет альтернативу. Например, в Ле Пен.

— И Брексит, и австрийские выборы выявили интересное разделение: молодежь против старшего поколения, жители деревни против горожан, бедные против богатых. Те, кто богаче, космополитичнее, живут в городах, выступают за беженцев, за ЕС и прочее, а вторая группа — наоборот. Почему так, как вы считаете?

— Это как раз связано с принадлежностью к некой социально-экономической группе, которой свойственна определенная система ценностей и вытекающие из нее предпочтения. Что касается деревенских жителей, то среди них популярны нормальные консервативные ценности, к которым относится привязанность к родной земле, к одному месту, к своей культуре и привычкам, осторожность и недоверие ко всем чужакам и нежелание перемен. Эти качества обостряются по мере старения и являются причиной неприятия мигрантов и закостенелого, слишком бюрократического и отчужденного Брюсселя, действий которого люди не понимают. При этом остается глубокая привязанность к упомянутым ценностям и отказ от любого изменения в них. Не стоит искать тут какую-то ксенофобию или ненависть. 

Приведу пример. Как может деревенский человек с крепкими христианскими корнями, который каждое воскресенье ходит в костел, живет в моногамном браке, принять, привыкнуть и терпеть совершенно иные культурные модели, ценности и поведение, которые приносят с собой беженцы из исламских стран, где роль, социальное положение и права женщин совершенно иные, где женщине нельзя даже подать руку? Но в городе и в слоях космополитичных и богатых людей, у которых эти ценности и привязанности уже сильно размыты, и отношение к беженцам и к ЕС другое. Эти противоречия я считаю совершенно естественными и рекомендую прочитать труд нашего видного довоенного философа и социолога профессора Благи о деревне, сельской жизни и прочем.

— Ожидаете ли вы, что из ЕС выйдут другие страны? Марин Ле Пен может победить во Франции, граждане Нидерландов настроены к ЕС скептически, как и датчане, австрийцы… В Италии растет недовольство евро…

— Я согласен с вашей краткой оценкой современных тенденций внутри ЕС. Все говорит о том, что будет хуже. В Австрии, вероятно, на повторных президентских выборах победит Хофер, во Франции продолжит укреплять свои позиции Марин Ле Пен, а Меркель в Германии ожидает бесславный конец. Начнет формироваться совершенно иная политическая карта Европы, и у ЕС будет только два варианта: либо провести скорейшие и коренные реформы, ориентируясь на децентрализацию и укрепление национальных государств, либо приготовиться к распаду. Для первого варианта у ЕС нет политиков, поэтому он, скорее, движется к распаду и разложению. И в таком случае Великобритания не последняя. То есть я предполагаю распад ЕС, но предугадать сроки этого сложного процесса трудно. В конце концов, очень важно будет то, как Великобритания справится с этим значительным шагом. Если у нее все получится, а я думаю, что так и будет, то она станет примером для других стран.

В конце я хочу добавить, что у ЕС нет шансов, Евросоюз — это тупиковый путь развития. На мое мнение повлияли не только нынешние проблемы: будучи главой чешской Аграрной палаты, я на протяжении девяти лет ездил в Брюссель и составил личное мнение о том, как работают, управляют и принимают решения институты ЕС. Но это тема для отдельного разговора.