Литовская альтернатива Москве
Великое Княжество Литовское (ВКЛ) для нашей Богохранимой Отчизны — история не чужая. Хотя бы потому, что часть городов, входящих ныне в состав России, например, Смоленск, ранее принадлежали ВКЛ. Но даже не это главное. Главное, что сегодня множество русских людей, не любящих Россию, взяли себе на щит в качестве альтернативы «Московскому Мордору» это государственное образование. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что для русскоязычных украинских националистов (а именно их усилиями «страна 404» до сих пор льёт кровь в зоне СВО), «европейская Русь» в лице ВКЛ является тем маяком, который позволяет числить себя не предателями своего народа, а борцами за европейский путь развития, без «ордынства» и «азиатчины». Что ж, разберёмся с историей этого государства...
В 80-е годы прошлого века в «Комсомольской правде» выстрелила серия материалов «Таежный тупик», в которой описывалась семья староверов Лыковых, забравшихся туда, куда Макар телят не гонял, и жившая там вдали от цивилизации Бог знает сколько десятилетий. К чему эти воспоминания? Дело в том, что Прибалтика, по сути дела, является этаким европейским «Таёжным тупиком». Судите сами: судя по Тациту «эстии» живут в Прибалтике очень давно. Название народа намекает на эстонцев, но на самом деле эстии Тацита — предки литовцев, латышей и почивших в Бозе пруссов с куршами. Но эстонцы там в то же время тоже жили (они вообще, медленные). Но это — судя по Тациту. А археологи утверждают, что данные народы там обитают с неолита. Непрерывно. С неолита.
Из народов, населявших Римскую империю, ни одного не осталось: ни фракийцев, ни фригийцев, ни самих римлян, ни галлов с бриттами. Нет ни гуннов, ни сарматов, ни скифов. И только печальные литовцы с латышами по-прежнему копаются в песке на Балтийском побережье. И разговаривают на языках, напоминающих латынь, причем латынь архаичную, времен царя Тарквиния Древнего. Потому что даже Тарквиний Древний сильно моложе неолита… О чем все вышеизложенное говорит? Да о том, что Восточный берег Балтики — медвежий угол, куда завоеватели не забредали. А если и забредали (скифские украшения в некоторых количествах там находят), то поспешили свалить из этих скучных мест. И оставили местных аборигенов заниматься самими собой.
Где-то строились и рушились империи, рождались мировые религии, прокатывались полчища очередных «бичей Божьих», кипели дипломатические интриги, мало-помалу развивались наука с техникой: когги сменяли драккары, рыцари надевали на себя все больше железа и откармливали себе все более крупных боевых коней. А здесь сидели люди, которые молились в священных рощах всеми забытым богам, косплеили давно остепенившихся викингов и торговали янтарем, так же как делали это во времена реальных шумеров! И когда к ним пришли реальные, исторические народы…
Первым пришедшим сюда историческим народом стали русские. Точнее, Полоцкие князья. Рогволдовичи. К прочим Рюриковичам они имели некоторое отношение, но стояли малость в стороне. Владимир Святославич, ещё не будучи святым, сватался к дочери Полоцкого князя Рогволда — Рогнеде. Взаимности не нашёл, поэтому Полоцк взял, Рогволда с сыновьями убил, а Рогнеде заделал ребенка. Впрочем, такого поведения собственные Владимировы бояре не оценили и настойчиво рекомендовали князю вернуть Полоцк потомкам Рогволда (ну и своим уже, что греха таить), что тот и сделал.
Впоследствии Полоцкий князь Всеслав Брячеславович распространил свою власть на часть территорий современных Латвии и Литвы. Сразу отмечу: не то чтобы русские не занимались крещением подвластных язычников, просто старались не форсировать событий. Часть вождей предков латышей и литовцев, упомянутая в «Ливонской рифмованной хронике», имеет и христианские имена, а значит, по крайней мере местную аристократию православные священники крестили. Но русских князей язычество вассальных племён не напрягало — платили бы дань и выставляли воинские контингенты в поход, а христианству — своё время.
Полоцкие князья, благодаря географическому положению своего княжества, были значительно плотнее связаны с Европой, чем их восточные родственники — Рюриковичи. Полоцкие княжны нередко выходили замуж за датских или северонемецких принцев, князья же на ком только не женились! Особенно те, что из младших ветвей рода, получившие себе наделы в Прибалтийском захолустье...
В конце XII века немецкий миссионер Мейнард фон Зегеберг запросил у полоцкого князя Владимира Володаревича разрешение на проповедь в подвластных ему землях ливов, живших не побережье Рижского залива. Миссионер знал, к кому обращаться: родная сестра князя, София, была женой датского короля Вальдемара I Великого. Владимир Володаревич проповедь разрешил, и Мейнард построил в деревне Икскюль церковь.
Как выяснилось очень скоро, князь основательно сглупил! Потому что рядом с церковью появился замок, а в 1186 году Мейнард получил от папы Климента III сан Ливонского епископа и стал собирать с ливов десятину. Ливы тонкого немецкого юмора не оценили и подняли восстание. Мейнард умер осаждённый в своей крепости Икскюль, но на его место прибыл новый епископ — Бертольд. А чтобы и его не постигла судьба Мейнарда, с ним прибыл отряд рыцарей-крестоносцев. В 1201 году была основана Рига, а в 1202 году в Ливонии появился орден Меченосцев.
Для князя Владимира Володаревича это был удар по самой чувствительной части тела — кошельку! Рига перекрыла русскую торговлю по Западной Двине. И начались долгие войны Полоцка с немцами. Описывать их особого смысла нет: несмотря на несколько героических осад успехов в боях полоцкие рогволдовичи не имели, немцы закрепились в Прибалтике. Но в ходе этой войны в регионе появился новый гегемон...
В 1203 году Всеволод, князь герсикский, один из младших рогволдовичей, совершил набег на Ригу. Набег стал удачным только частично: князю удалось угнать скот, но города он не взял. Интересен в этом набеге лишь один момент: Всеволод пришёл под Ригу с войском союзных литовцев. Что, в принципе, было не странно: князь был женат на дочери литовского князя Довгерда...
Как я уже писал, места эти центром цивилизации на тот момент не были, поэтому документов от XIII века осталось крайне мало. Основной массив — немецкий: литовцы на тот момент письменности не имели, а русские жили в деревянных городах, которые слишком хорошо горели. Впервые Литва (Litua) упоминается в Кведлинбургских анналах в записи за 1009 год — там убили немецкого миссионера Бруно Кверфуртского. В русских летописях — в 1040 году, когда туда совершил поход Ярослав Мудрый. В «Слове о полку Игореве» упоминается, что в бою с Литвой погиб Изяслав Василькович. С 1183 года начинаются литовские набеги на русские земли, чему полоцкие князья не препятствовали. Потом появились сведения про Довгерда. Известно о нём немного: лишь то, что он был тестем Всеволода, в 1213 году поехал в Новгород с целью заключения союза против ливонских немцев, на обратном пути был схвачен немцами и погиб в заточении. Но ряд исследователей считает, что он был отцом Миндовга... А уже Миндовг известен хорошо! Он — первый Великий князь Литовский, основатель династии.
Ну насчёт хорошо, это я малость преувеличил. Впервые он упомянут в 1219 году в связи с заключенным Литовско-Волынским мирным договором. Упомянут четвёртым из литовских князей. В 1244-м он уже ходит войной на земли Ливонского ордена. В 1246 году есть, возможно ложные, сведения о его крещении в православие. В 1248 году в битве с воеводами Миндовга гибнет Московский князь Михаил Ярославич Хоробрит. Литовцы захватывают, но потом теряют Смоленск...
Почему так активизировалась Литва? Ответ прост: примерно в 1239-м на дочери полоцкого князя Брячислава женился племянник Миндовга — Товтивил. Которому и отошло княжество после смерти не имеющего наследников по мужской линии Брячислава. Возможно, за Полоцк поборолись бы и русские князья, в конце концов Александр Невский тоже был женат на дочери Брячислава, но...
Но в 1237 году на Русь пришел Батый, и русским князьям резко стало не до Полоцка. Земли Рогволдовичей входили в состав Литвы добровольно: когда приходилось выбирать между Ордой и Литвой, выбор был очевиден. Нет следов штурма крепкого замка Новогрудок, построенного ещё Ярославом Мудрым. Между тем уже в середине XIII века Новогрудок — столица Литвы. Нет сведений о войнах литовцев с русскими княжествами Верхнего Понеманья (Новогрудок, Волковыск, Слоним) — местные бояре просто пригласили к себе княжить литовских князей. Отрицает завоевание ещё и тот факт, что военные предприятия литовцев против Руси по большей части были неудачными. Неудачей окончился поход Литвы на Владимиро-Суздальское княжество в 1248–49 годах, война Миндовга с Даниилом Галицким тоже не задалась — по договору пришлось отдать даже Новогрудок. Тем не менее держава первого из литовских Великих князей была уже настолько серьёзна, что в 1251 году папа Иннокентий IV предложил Миндовгу королевскую корону в обмен на принятие католичества. Князь согласился.
Между тем, католичество в Литве приживалось не без труда. Сын Миндовга Войшелк отказался от королевского титула, постригся в монахи в православном монастыре и уехал на Афон. Ничего странного в этом нет — для литовцев католицизм был религией врагов — крестоносцев. В 1255 году Миндовг сжёг польский город Люблин, и в этом же году против Литвы был объявлен Крестовый поход...
В отличие от предков латышей, фатальным для Литвы это мероприятие не стало. Более того, Литва не стеснялась наступать: в 1260 году Миндовг пришёл на помощь восставшим против Тевтонского ордена пруссам и нанёс тевтонам страшное поражение на озере Дурбе (западная Латвия) — там погибло 150 рыцарей, включая Великого Магистра, Маршала и несколько комтуров. Стоит отметить, что основой успеха литовцев стало наличие в войске дружин западнорусских княжеств. Да и с оружием после вхождения в состав Литвы Полоцка у литовских воинов явно стало получше.
После убийства Миндовга в 1263 году в Литве началась смута: князья менялись как в калейдоскопе, понять, кто из них был литовцем, кто русским не всегда возможно. Например, некоторое время на престоле просидел сын галицкого князя Даниила — Шварн. Окончилась смута воцарением князя Гедимина, который сдержал крестоносцев, сохранил за собой западнорусские земли и начал экспансию...
Сын Гедимина Любарт женился на дочери волынского князя Андрея Юрьевича. После того как при невыясненных обстоятельствах погибли и сам Андрей Юрьевич, и его брат Лев, Гедимин совершил поход на Волынь, после чего взял Киев. На этот раз никакой речи о добровольном вхождении не было, но и сил на сопротивление растущей Литве у разорённых татарами южнорусских княжеств не было.
После смерти (на этот раз естественной, что ранее для литовских князей было не характерно) Гедимина его семеро сыновей некоторое время разбирались между собой, кто главнее, после ряда интенсивных переговоров (с применением острых металлических предметов) старшим был назван Ольгерд. Впрочем, правил он, разделив зоны ответственности со своим братом Кейстутом. Кейстут решал проблемы с крестоносцами, а Ольгерд — с татарами... и русскими! Да-да именно Ольгерд начал активно конфликтовать с Москвой — даже осаждал её пару раз. Безуспешно.
Но это — Москву. А русскими землями Литва при Ольгерде приросла основательно! В состав ВКЛ при нём входила вся Белоруссия, часть Украины, юго-запад России (Смоленск, Курск, Брянск). На пике успехов ВКЛ принадлежал даже Ржев (ранее принадлежавший Смоленским князьям). Князь активно вмешивался во все внутрироссийские разборки: помогал Кашинскому княжеству против Твери, Твери — против Москвы... В Новгороде и Пскове при нём образовались сильные «литовские партии». Причина? Ольгерд был женат на дочери последнего Витебского князя Ярослава Васильевича Марии, после смерти тестя стал князем Витебским. После смерти первой жены женился вторично — на Ульяне Тверской, дочери Тверского князя Александра Михайловича. Так что не воспринимать разборки русских князей как своё дело он не мог...
Одновременно он победил татар при Синих водах, воевал с поляками за Волынь. Победа над татарами при Синих водах — отдельный предмет специальной олимпиады. Фанаты ВКЛ (вменяемых сторонников у этого государственного образования быть не может, поскольку оно уже давно не существует, фанаты — есть) на весь интернет кричат об освободившей Русь от татар Литве. Правда, забывая, что дань татарам ВКЛ платило лет на триста дольше России. Только платило оно её не за всю территорию, а за ту её часть, что была под Ордой до вхождения в состав Литвы — Киевщину, Волынь и юго-запад Руси.
После смерти Ольгерда на великокняжеский престол взошёл его сын от Ульяны Тверской — Ягайло. Несмотря на известную историю о союзе Ягайла с Мамаем против Дмитрия Донского, основные проблемы у него были на Западе. Орден активно грабил Литву. Причём именно Литву: земли язычников — жемайтов и аушкайтов. Русских земель в составе ВКЛ это касалось в гораздо меньшей степени. Поскольку Ягайло в делах с Орденом «вилял как маркитантская лодка», его дядя Кейстут решил лишить мальчика престола. Но... По ходу свары Ягайло схватил Кейстута и уморил в тюрьме. А чтобы Орден не мешал семейной разборке, он подарил ему... Жемайтию!
Нет, это стоит оценить: Жемайтия — коренная литовская земля. Паланга, Салантай, Нотенай и всё такое. Но для Ягайло она — разменная монета! Его земля — это Полоцк, за который он воевал с братом Андреем. Витебск. Смоленск. Чернигов. Собственно говоря, его распря с Кейстутом — результат того, что дядя хотел сближения с Москвой, ради борьбы с Орденом за литовские земли. Племяннику Жемайтия с Аушкайтией были не интересны от слов «вообще» и «совсем». Но разобравшись с дядей, он был вынужден включиться в неинтересные ему войны с Орденом: только в сказках короли творят что хотят, в жизни «короля делает свита», а у свиты Ягайло интересы были на Западе.
Собственно говоря, именно с Ягайло ВКЛ окончательно поворачивается лицом на Запад. В 1385 году Великому князю Литовскому предложили брак с польской королевой Ядвигой. В качестве условия прозвучало принятие католичества. И православный с рождения Ягайло (литовский вариант русского имени Яков) согласился. С этого момента рассказ об истории ВКЛ можно заканчивать...
Почему? Большая часть населения ВКЛ была православной. Часть литовцев — язычниками. Принятие католичества выбивало у Великих князей Литовских почву из-под ног. ВКЛ во второй половине XIV века было клоном Великого княжества Московского. Один государственный язык — русский. Одни законы — Русская Правда. Одна вера — православная. Одинаковая военная и административная структуры. Собственно говоря, до принятия Ягайло католичества вопрос о том, кто объединит вокруг себя Русь — Москва или Вильно (до него — Новогрудок) был дискуссионный. Но никакой реальной разницы по вышеозначенным причинам не было! После принятия католичества вопрос объединения Руси вокруг Вильно был снят с повестки дня. Пути литовской аристократии и русского народа начали расходиться, как в море корабли.
В 1387 году Ягайло официально крестил Литву. В католичество. Католичество же принял и правивший вместе с ним двоюродный брат и Великий князь Литовский Витовт. С этого момента его власть на территории православных земель ВКЛ перестала быть безусловной. К особе Великого князя Московского отношение подданных было близко к сакральному: после падения в 1453 году Константинополя он стал единственным на белом свете православным Государем, а Москва стала Третьим Римом. А Великий князь Литовский для русских земель был просто человек, которому положено подчиняться. Свой удельный князь, оставшийся верен православной вере, стал для народа более авторитетен, чем Центральная власть. Постепенно, эти князья превратились в магнатов, людей, для которых Великий князь в лучшем случае первый среди равных. В худшем — еретик-папист. И центральная власть в объективно сильном государстве стала слабой.
Результат? Что ж, сравним. ВКЛ во второй половине XVI века (точнее в 1567 году) могло выставить 27 588 человек посполитого рушения — аналога русской поместной конницы. И ещё несколько тысяч наёмников. Иван Грозный в свой Полоцкий поход, собрав всех, кого только можно, включая покалеченных ветеранов и необстрелянных новичков, выставил порядка 24 тысяч человек (документы у нас сохранились куда хуже, поэтому такой точности, как в ВКЛ, не добиться). Но во всех войнах с Россией армия ВКЛ была в меньшинстве! Просто потому, что магнат всегда мог послать Великого князя куда подальше и на войну не пойти. Что, собственно говоря, они регулярно и делали: обычно собрать треть от общего числа посполитого рушения было неплохим результатом. Собрать половину — великолепным! А собрать всех, как Иван Васильевич, не получилось ни у кого из Великих князей Литовских, Русских и Жемойтских (как официально именовалась эта должность). Ни разу. Объединение с Польшей в Речь Посполитую проблему не решило, а лишь обострило — власти у Великого князя Литовского объективно было больше, чем у избираемого польского короля, а власти у литовских магнатов всё же поменьше, чем у польских.
Вот, собственно говоря, и всё, что можно сказать про «европейскую альтернативу московскому Мордору». Когда шанс стать альтернативой Москве был, не было альтернативы — вышла бы просто вторая Москва, с династией не Рюриковичей, а Гедиминовичей на троне. А когда появилась альтернатива — исчез шанс...
Фёдор Ступин,
