Революция Петра I

Эта статья продолжает рассказ об эволюции Русского государства, в период с самого конца XVII до тридцатых годов XVIII века. Описание политических событий, приведённых в статье, связано исключительно с этим вопросом.

Северная война

Первоначальный план по выходу к морю предполагался на юге, в борьбе совместно с союзниками против Турции. Петр, как и многие его предшественники, понимал важность союзников и стремился без союзников или, по крайней мере, без нейтрализации воинственных соседей, войну не начинать. Русские дипломаты всегда активно работали над этим, именно поэтому и было создано «Великое посольство», отправившееся в Европу в 1697–1698 гг. В ходе чего выяснилось, что союз против Турции в текущей ситуации был невозможен, зато натерпевшиеся от Швеции в XVII веке Дания, Саксония и Польша готовы были воспользоваться ситуацией, когда королем в Швеции стал пятнадцатилетний Карл XII.


Сегодня многие задаются вопросом, как такая огромная страна, как Россия Петра I, вела войну против «маленькой» Швеции двадцать один год?

Но, во-первых, Швеция была гегемоном Балтики. Петр присоединился к союзу, который создавал курфюрст и король Саксонии и Речи Посполитой Август II Сильный, который был инициатором войны и привлёк к союзу сильную морскую страну, Данию. А Швеция, кроме флота, имела профессиональную армию, которая превосходила по численности армии Дании и Саксонии, без Речи Посполитой, вместе взятых.


Русская же армия, хотя и была значительно больше шведской, требовала серьёзной модернизации. Границы страны не позволяли задействовать её целиком в шведской Прибалтике.

В-третьих, любое государство в средневековом мире создавалось на путях войны, и Россия не была исключением. Постепенно с модернизацией росли возможности Русской армии и флота. Правильнее сказать, модернизация стала работать исключительно на эти цели.

В результате неимоверных усилий и титанической работы Русская армия нанесла сокрушительное поражение шведской армии в Полтавской битве в 1709 году. К этой победе Пётр пришел закономерно, через поражения и трудности, последних будет ещё немало, будут и серьёзные неудачи, как в войне против Турции. В результате Полтавской победы царя Петра изменилась расстановка сил не только в Северной войне, но и в Европе.

Россия стала гегемоном Восточной и Северной Европы, а Карл из «льва» превратился в «дели бея» (безумного правителя), как его называли турки, куда он бежал с малороссийским гетманом-изменником Мазепой, рассчитывавшим на победу шведов.
Война по тем или иным причинам, продлилась аж до 1721 года. И окончилась сокрушительным поражением Швеции, которая тем не менее получила обратно Финляндию, за ненужностью для Петра, и оплату за Прибалтику.

Что получилось? Ускорение кнутом

Петр в ходе своих реформ в России создал всё и практически с нуля: от фабрик до флота, от современной его времени денежной системы до нового налогообложения, изменил обычаи и сам ритм жизни, особенно класса дворян.

Повторюсь, что историографические, а за ними – любительские, попытки считать, что реформы Петра явились продолжением реформ его отца Алексея Михайловича (1629–1676) и брата Федора Алексеевича (1661–1682), сестры Софьи (1657–1704), верны лишь отчасти, так как они имели, как и в период модернизации в Турции и Персии, поверхностный характер и не затрагивали основ общества, поэтому и не оставляли существенного следа в развитии общества: как пришли, так и ушли.

Армия и флот требовали скорейшего усовершенствования, но в одно мгновение запустить заводы было невозможно, а то, что осталось от прошлого обновления, было не способно обеспечить ни армию, ни страну без проведения в свою очередь их осовременивания. Массовая закупка стрелкового оружия за границей происходила до 1710 году, а холодного – еще и во втором десятилетии XVIII века. Со вступлением в действие Олонецких заводов и модернизации Тульских потребность в импортном стрелковом оружие отпала.


Такая же ситуация была и с сукном, и с суконными предприятиями (70 % импорта), поставкой металлов из Европы. Сложно перечислить, что поставлялось в Россию: соль, бумага, книги, модели кораблей, каменный уголь, воинское снаряжение и оснащение кораблей, инструменты и станки и т. д., не считая специалистов, которые или настраивали новые производства, или осуществляли обслуживание и ремонт ввезённого, например часов.

Большинство мануфактур, строительство которых было запущенных Петром I как через русских и иностранных купцов-промышленников, так и за государственный счет, вступили в действие уже к финалу Северной войны и к концу правления царя. А результаты они начнут приносить с 40-х годов, не без участия текущего правительства, так: 50 % сукна для армии при Анне Иоанновне поставляли уже российские мануфактуры. Все эти действия Петра по модернизации, практически на пустом месте, привели к победе в Северной войне России, нашей страны, стоящей тогда на более ранней стадии исторического развития, чем проигравшая.

Если дед и отец Петра осуществляли точечную модернизацию, то Петр провёл её комплексно, усовершенствовав прежде всего высший класс страны, что делало результаты осовременивания резко более стабильными и создавало задел на будущее. А также превращало правящий класс феодалов в своего рода «европейцев».

Передовые европейские нововведения смогли прижиться на русской почве, например: научные учреждения, коллективные системы управления, Сенат, Коллегии, промышленность и добыча полезных ископаемых, наконец, современная структура управления и построения армии и флота.

Но… без постоянной европейской подпитки эти структуры адекватно работать тогда не могли, потому что они были завезёнными, а не естественными, как в других европейских странах, где к этим достижениям страны там пришли эволюционным путем. Потому что все эти нововведения были осуществлены у нас в стране раннего феодализма, а не в государстве раннего капитализма или позднего феодализма, откуда они были заимствованы.

Я не хотел бы, чтобы у читателей сложилось мнение, что только у России происходили заимствования, та же соседка России – Речь Посполитая, постоянно производила технологические заимствования в то время. Все страны заимствуют технологии и институты, но речь мы ведем тут не о том, что Россия что-то заимствовала, а о том, почему это происходило и как это было связано с социальным развитием нашей страны.

В прорубленное окно

После проведенных реформ Петра мы не увидели никакой сверхактивности русских купцов на международных торговых рынках.


Несмотря на то, что объём фабричного производства увеличился в России в разы, ничего нового на вывоз предложено не было. В ходу оставались все те же продукты промыслов или сырьё. Ни о каком наращивании массового продукта, необходимого для внешней торговли, не могло быть и речи. А наши купцы становятся не самостоятельными игроками, а посредниками, агентами между иностранными купцами и русским рынком, как это было и ранее. Потому что феодальная Россия не могла реализовывать ничего иного, кроме сырья.

Попытка оседлать транзит с Востока на север провалилась, захваченные земли в Персии стали для наследников императора «чемоданом без ручки». Как мы писали выше, объективно для России важнее был путь в обратном направлении, страна широко открыла свои рынки западным товарам.

Цена реформы

Модернизация вместе с войной, а здесь мы наблюдаем взаимное переплетение событий, которые невозможно разделить, требовали колоссальных ресурсов. С 1680 по 1724 год сумма прямых налогов, с учетом падения курса рубля, выросла в 3,7 раза, а всего налогов – в 2,7. Это вызывало бегство крестьян, рост многочисленных разбойничьих шаек, грабивших дворянскую собственность, восстание Булавина 1709 года.

Вдобавок ко всему в 1723–1724 гг. был неурожай и голод, впрочем, всеевропейский в 1724 году. Потому что всё это, безусловно, было ценой реформ. В поисках решения проблем для обеспечения модернизации, в борьбе с уклоняющимися от налогов была проведена налоговая реформа. Она перевела объект налогообложения с двора на податное лицо.

Сравнение данных подворного сбора 1721–1723 гг. к подушному 1726–1727 гг. показывает, что у всех категорий тягловых, которые платили до реформы дополнительные налоги, сумма уменьшилась (от 8 до 21 %), а у помещичьих крестьян, у которых не было дополнительных платежей, увеличилась на 62 %.

Русское общество, а тем более русское крестьянство, ставшее крепостным, феодальнозависимым классом, на протяжении всего XVII века жило в условиях постоянных мобилизаций. С началом XVIII века эта ситуация только усугубилась, так как тотальная модернизация требовала резко больших ресурсов и усилий.

Разорение крестьянских хозяйств, а вслед за ними и дворян было вызвано перенапряжением экономических сил страны во время войны и работой примитивной аграрной экономики, в условиях рискованного земледелия, на пределе возможностей.

Революционер на троне?

В научной и публицистической литературе часто пишут, что Петр, создав регулярную армию, поставил на одну грань и рекрута-холопа (раба) и дворянина, которые начинали свою службу рядовыми. Но такая ситуация была только в короткий период напряженной борьбы с внешним врагом, когда нужно было срочно увеличить армию. Никакую социальную структуру общества Петр-«революционер» не изменил, да и ввёл он такой порядок с «педагогическими целями»: воспитать из дворян «солдат», знающих военное ремесло с самого начала, как и он сам.

Победы в войнах, в реализации которых участвовали оба русских класса, и прочие сословные группы, принесли выгоды прежде всего господствующему классу, приобщив его не только к современным военным технологиям, но и к материальному миру Европы.

В конце XVII – начале XVIII века были уничтожены знаковые элементы доклассового общества: родовое местничество (1682 г.) и холопство (1723 г.). В сравнении с предыдущим периодом феодальный класс, как и класс крестьян, принимает четкую структуру: в податное население попали все, кто не имел офицерского чина, не отбывал службу, не вел род от московских чинов и не имел крепостных. «Табель о рангах» на феодальной почве XVIII века документально оформлял эту ситуацию, закрывая доступ в дворянские ряды простолюдинам.

Он отразил иерархическую структуру, сложившуюся среди дворянства в XVII века в зависимости от размера земельной собственности.

Развитие этот феодальной иерархии приведёт к тому, что с 60-х годов в гвардии смогут служить только состоятельные дворяне. Из 400 тыс. бывших рядовых служилых (мелких феодалов) в 1730 году 340 тыс. были переведены в государственные крестьяне, а 60 тыс. – в посадские. Единичные факты того, что среди окружения царя были выходцы из разных сословий, не делает Петра царём-демократом. В целом он своими действиями, прямо или косвенно, способствовал укреплению феодального класса как господствующего, стоящего над городским сословием и классом крестьян.

Дворянство как воинский класс при множестве эксцессов, связанных со службой и её тяготами, было драйвером при управлении страной и на войне, война была для него естественной работой.

Европеизация дворянства: бритье лица, европейская форма и одежда, европейская мода и, наконец, использование иного языка положило начало резкому разделению двух классов, как, впрочем, и во многих ранних феодальных государствах, например, как в Англии после норманнского завоевания. Это вызвало огромный разрыв между классами.

Выгодополучателем от модернизации страны и победы в Северной войне, если не учитывать историческую перспективу, которая была крайне важна для будущего России, был исключительно класс дворян.


Внешнее давление в виде моды и материальных благ втягивало русское феодальное общество в мир товарно-денежных отношений, вело к усилению эксплуатации феодальнозависимого населения на протяжении всего XVIII века. Посошков очень четко определил ситуацию:


В результате Петровской модернизации, рядом с ней и вследствии её, феодальный строй только укрепился. Он был надежно защищён от внешних воздействий и вошел в стадию «высокого феодализма», с той лишь разницей, что у «рыцаря XIII века» появилось современное стрелковое оружие и соответствующие ему технологии управления на войне.

Дворянство отчетливо осознало свое роль в процессе управления страной на всех стадиях от полицейской до… поиска полезных ископаемых и даже торговли, тем более в вооруженных силах. А зависимые от дворян крестьяне стали активно использоваться не только на сельскохозяйственных полях, но из-за «военной революции» и на полях сражений.

Наивно полагать, что если Русская армия стала «регулярной» при феодализме, то поменялась её социальная суть. Ситуация в России как раз отчетливо подчеркивает доминирование строя над управленческими структурами.

В ходе Петровской модернизации и одновременно с ней сложилось общество, к которому можно применить формулу феодальной Европы XIII–XIV вв. о воюющих, пашущих… и молящихся.