«Железный герцог» Альба и революция в Нидерландах

В предыдущей статье мы говорили о Фернандо Альваресе де Толедо, более известном, как «железный» или «великий» герцог Альба. Мы расстались с ним в 1566 году, когда он получил приказ подавить мятеж в Нидерландах и сменить на посту наместника этой провинции сестру короля – Маргариту Пармскую. Сегодня мы продолжим этот рассказ.

Протестантское движение в Нидерландах

Вначале посмотрите на картину Адриана ван дер Венне «Ловцы душ», которая была написана в 1614 году.


На этом полотне протестанты и католики, стоящие на противоположных берегах, «ловят души», обращая колеблющихся в свою веру. На протестантском берегу людей больше, дерево на их стороне зеленое (а у католиков оно засыхает), и «ловля» идет гораздо успешнее.

Итак, место действия – Нидерланды, которые в то время включали в себя территорию современных Голландии, Бельгии и Люксембурга и состояли из 17 исторических провинций, крупнейшими из которых были Фландрия, Брабант, Голландия, Зеландия, Фрисландия и Артуа. Столичным городом был Брюссель.


В подчинении у Габсбургов Нидерланды оказались после того, как эту провинцию наследовал от своей матери Марии Бургундской Филипп I Красивый. В 1482 году он стал супругом дочери Католических королей (Изабелла I Кастильская и Фердинад II Арагонский) – Хуаны Кастильской (Безумной). Их отпрыском и был Карл V, который даже родился в Нидерландах. Он неплохо относился к «малой родине», но это не помешало ему основать здесь в 1525 году инквизиционный суд, жертвами которого стали тысячи людей. В 1548 году Карл V передал Нидерланды своему сыну и наследнику – Филиппу.

Между тем в Нидерландах набирали силу сторонники учения Мартина Лютера, которые, впрочем, настроены были относительно мирно и не помышляли о вооруженной борьбе с испанцами. Удар последовал от других протестантов – радикально настроенных анабаптистов (перекрещенцев), которые активно участвовали в крестьянской войне в Германии на протяжении 1524–1526 гг. После поражения многие из них укрылись в Нидерландах. Их лидером стал Мельхиор Хоффман, который объявил себя ветхозаветным пророком Илией и стал рассылать по окрестным городам и землям своих «апостолов». Деятельность Хоффмана спровоцировала религиозные волнения в Нидерландах, и на стороне властей выступили даже местные лютеране, поскольку мысли о переделе собственности нидерландским буржуа казались более чем кощунственными.

На что способны анабаптисты, стало понятно в 1534 году в Мюнстере, где во главе печально известной коммуны как раз и встали «апостолы» из Нидерландов – харлемский пекарь Ян Матис, вообразивший себя пророком Енохом, и лейденский портной Ян Бокельсон, называвший себя Иоганном Лейденским. На протяжении 14 месяцев в Мюнстере творилось что-то невообразимое с обобществлением имущества, массовым кликушеством женщин и детей, практически ежедневными казнями (вначале католиков, а потом – недостаточно ревностных протестантов) и многоженством.


Но об этом мы, пожалуй, поговорим в отдельной статье.

Гораздо больший успех в Нидерландах имело учение Жана Кальвина, который, как известно, требуя умеренности и личной скромности, отнюдь не осуждал ведение дел ради прибыли и даже утверждал, что успех человека в бизнесе – это признак его угодности Господу. Однако испанские власти, напуганные анабаптистами, в сентябре 1550 года издали эдикт о запрете хранить и читать труды Лютера, Кальвина и других протестантских проповедников.

Испанцы на протяжении многих лет оберегали Нидерланды от хищной Франции. Именно защита Габсбургов позволила нидерландским купцам сосредоточить в своих руках от 40 до 50 % всей европейской торговли. Антверпен в то время был главной торговой гаванью Европы, принимавшей до двух тысяч кораблей одновременно (цифра вызывает определенные сомнения, но так утверждают некоторые источники). В 1568 году население этого города достигло 104 тысяч человек. На глазах рос незаметный прежде Амстердам, который превратился в крупный рыболовецкий порт и центр судостроения.

Процветало и сукноделие: шерсть, поступавшая с Иберийского полуострова, не облагалась налогами, а рынки Испании были открыты для тканей, произведенных в Нидерландах. В результате, кстати, было на корню задавлено испанское сукноделие. Но теперь ситуация изменилась – и в самих Нидерландах, и в Испании, и в Европе. Новый монарх – Филипп II, в отличие от своего отца, уроженца города Гент, никаких теплых и сентиментальных чувств к Нидерландам не испытывал. И у местных буржуа к этому времени сформировались собственные интересы, теперь их тяготила опека Габсбургов.

В 1559 году находившийся в стесненных обстоятельствах Филипп II потребовал от Генеральных штатов Нидерландов ссуду в три миллиона флоринов – и в ответ получил требование отменить в провинции инквизицию и вывести из нее испанские войска. К компромиссу стороны так и не пришли. Филипп II повысил в Нидерландах налоги, которые шли в том числе и на финансирование войны с протестантами Германии, что, естественно, очень не нравилось их единоверцам из Нидерландов.

Кроме того, было запрещено ввозить английскую шерсть, необходимую для местной суконной промышленности – это были санкции против Англии, где к власти пришла Елизавета, но болезненно задели они и Нидерланды. Через 6 лет 500 дворян этой провинции подписали договор о борьбе со злоупотреблениями испанских властей, но так, чтобы не допустить при этом мятежа и бунта – в Нидерландах еще помнили, что вытворяли анабаптисты в Мюнстере.

Лидерами этого движения стали три аристократа. Первым был князь Вильгельм Оранский Молчаливый, когда-то бывший любимцем Карла V (на процедуре отречения от престола страдавший от подагры император опирался на плечо 22-летнего Вильгельма) и получивший орден Золотого руна от Филиппа II. Свое прозвище он получил за умение уходить в сторону при разговорах на опасные темы. Вторым – граф Ламораль Эгмонт, который командовал кавалерийскими частями в победной битве с французской армией при Сан-Квентине (10 августа 1557 года). Третий – Филипп де Монморанси, граф Горн, кавалер ордена Золотого руна.

Гёзы

В апреле 1566 года делегация нидерландских дворян посетила дворец наместницы – Маргариты Пармской, сестры короля (внебрачной дочери Карла V). Помимо прочего, делегаты требовали закрыть инквизиционные суды и созвать Генеральные штаты.


Рассказывают, что Маргарита оробела перед этой толпой скромно одетых провинциальных дворян. Не надо думать, что перед ней предстали тогда настоящие бедняки, у которых не нашлось денег на приличную одежду. Это были весьма респектабельные и состоятельные господа, слово каждого из которых очень дорого стоило в Антверпене, Амстердаме, Харлеме и других городах. Но они были приверженцами учения Жана Кальвина, требовавшего умеренности и скромности.

Так или иначе, заметив страх наместницы, один из придворных со смехом сказал, что не стоит бояться нищих (Les Gueux). Так противники испанцев впервые были названы «гёзами». Гёзы были лесными (партизаны) и морскими (эти мало отличались от пиратов).

Начало Восьмидесятилетней войны

В августе 1566 года в принадлежавших Филиппу II Нидерландах произошло варварское «иконоборческое восстание». Несколько месяцев – вплоть до октября того же года, протестантские фанатики и экстремисты крушили церкви и монастыри, издеваясь над беззащитными священниками и монахами и уничтожая бесценные произведения религиозного искусства (а другого искусства в то время, в общем-то, и не было). Это восстание и стало началом жестокой и кровопролитной Восьмидесятилетней войны.

Поводом для возмущения послужило введение новых налогов и ограничение торговых связей с Англией, где в 1558 году к власти пришла королева Елизавета – злейший враг Испании. К тому же она была еще и протестанткой и воспользовалась поводом к обострению ситуации, заявив о своей обязанности защищать дело Реформации, причем не только на территории Англии, а вообще везде, где это лично ей и ее окружению на тот момент было выгодно.

А тут еще французские протестанты захватили порт Ла-Рошель, имевший стратегическое значение для контроля над судоходством в Бискайском заливе.

«Испанская дорога»

Карл V мог опираться на оставшихся верных ему франкоязычных валлонов, а также на католиков германских княжеств Священной Римской империи. Но сил было недостаточно, необходимо было перевести в Нидерланды опытных солдат итальянской армии. Морской путь в этих условиях был слишком рискованным. Пришлось вести отряды солдат из Ломбардии сухопутным путем, а расстояние было совсем не близким – около 620 миль (примерно тысяча километров) при средней скорости движения пехотинцев 14 миль в день.

В испанском языке, кстати, с тех пор появилась идиома «Poner una pica en Flandes» («привезти пикинера во Фландрию») – так говорят, если нужно решить какую-то особо сложную и трудновыполнимую задачу.

Именно герцогу Альбе было поручено разработать маршруты и провести первый отряд. Он успешно справился с заданием, и Испанская дорога (El Camino Español) действовала потом более 50 лет. По тем временам это был просто уникальный логистический проект, который произвел большое впечатление на современников и доказал эффективность испанской административной системы, способной решать даже такие сложные задачи.

По разработанным Альбой и его сотрудниками маршрутам Испанской дороги удалось провести в Нидерланды более 120 тысяч человек (а по морю за то же время перевезли всего около 17 с половиной тысяч солдат).



Первая группа войск, численностью в 10 тысяч человек во главе с герцогом Альбой прошла в Нидерланды уже в 1567 году – за 56 дней. Сохранилось свидетельство француза Пьера де Брантома, который в 1566 году в Лотарингии увидел марш «храбрых и доблестных солдат» герцога Альбы:


Более подробно об Испанской дороге было рассказано в отдельной статье.

«Смутный совет»

В Брюсселе на посту наместника Альба сменил Маргариту Пармскую – сестру испанского короля, мать Алесандро Фарнезе, участника сражения при Лепанто, которому будет суждено самому в 1578 году занять этот пост и взять под контроль территорию, которую в настоящее время занимает Бельгия (она оставалась подвластной Испании до конца XVIII века).


Отправляя Альбу в Нидерланды, Филипп II приказал ему «обезглавить» восставших – захватить самых видных и богатых граждан провинции, имущество которых подлежало конфискации. И потому вскоре после прибытия, 6 сентября 1567 года, Альба учредил так называемый «Совет по делам о беспорядках», который иногда называют «Смутным советом», а в Нидерландах его называли «Кровавым».

Этот трибунал, заседавший в основном в городе Мехелене, состоял из 12 судей, его председателем был назначен испанец Хуан де Варгас. Однако право окончательного решения герцог Альба оставил за собой.


По стандартной процедуре всех инквизиционных трибуналов людям, участвовавшим в иконоборческих бунтах, было предписано самим явиться перед «Советом по делам о беспорядках» – в этом случае они могли бы надеяться на снисхождение. Укрывшимся угрожали конфискацией имущества и объявлением вне закона. На деле же милосердие судей Совета было скорее исключением из правил.

За время работы этого трибунала было вынесено 8 949 смертных приговоров, в одну только «Зловещую среду» в 1568 в году в Брюсселе были арестованы 500 человек, большинство из которых казнили. Впрочем, задокументированы только 1 073 казни. Много это или мало?

Напомним, что в ночь на 24 августа (канун дня Святого Варфоломея) только в Париже были убиты около 30 тысяч протестантов, но массовые убийства гугенотов продолжались по всей Франции еще две недели. Современниками герцога Альбы в Англии были: Генрих VIII, при котором казнили около 72 тысяч человек (а ещё «овцы съели людей»), и королева Елизавета, казнившая до 89 тысяч своих подданных. На этом фоне герцог Альба выглядит просто жалким дилетантом, и в данном случае мы видим еще один пример неодолимой силы «пиара»: важно не то, что происходит на самом деле, а то, как об этом напишут в учебниках, и то, насколько талантливы будут составители очередного исторического мифа.

Вернемся к деятельности «Совета по делам о беспорядках». Его судьи выносили не только смертные приговоры: к изгнанию были приговорены более 11 130 человек, многие из которых пополнили ряды морских гёзов.


Сумма конфискованного имущества достигала 30 миллионов талеров.

Среди арестованных оказался граф Ламораль Эгмонт (напомним, что он командовал кавалерийскими частями в битве с французами при Сан-Квентине). Арестован был и Филипп де Монморанси, граф Горн. Эгмонт и Горн были католиками и лидерами умеренного крыла оппозиции, настроенного на поиски компромисса с испанскими властями. И оба решили добровольно предстать перед судом. Предание гласит, что Эгмонт сказал решившему бежать Вильгельму Оранскому:


Вильгельм ответил ему пророческой фразой:


Эгмонта и Горна приговорили к смертной казни, которая состоялась 5 июня 1568 года на ратушной площади в Брюсселе.




Другими высокопоставленными жертвами «Совета по делам о беспорядках» стали мэр Антверпена и лорд Мерксема Энтони ван Штрален и фламандский поэт Ян ван Казембрут, отец которого был мэром Брюгге.

Князь Вильгельм Оранский и его брат Людвиг Нассау-Дилленбургский укрылись в Германии. В 1568 году братья начали боевые действия против герцога Альбы. Если Вильгельм тогда не добился никаких успехов, то Людвиг в мае 1568 года одержал победу в битве при Гейлигерлее. Кстати, именно это поражение подтолкнуло герцога Альба к решению о казни Эгмонта, Горна и других знатных лиц. После этого испанцы разбили Людвига в сражении у Йемгума.

В следующей статье мы поговорим о роковой ошибке герцога Альбы, связанной с введением в Нидерландах налога алькабалы, кровавой войне в этой провинции и опале при возвращении на родину. А также о последнем триумфе «железного герцога» в Португалии.