«Гибридные войны» выходят в море
ВМС США не готовы к борьбе с вооруженными торговыми судами и «синими морячками»
Американский адмирал в отставке Джеймс Ставридисопубликовал в одном из изданий U.S. Naval Institute мрачный прогноз о перспективах «морских гибридных войн». По мнению экс-адмирала, кандидатура которого еще недавно рассматривалась на должность нового госсекретаря, ВМС США не готовы к такому развитию событий.
Как отмечает Ставридис, концепция гибридной войны включает множество аспектов: использование партизан и террористов, регулярных войск и специальных сил, действующих инкогнито, а также кибератаки, распространение так называемых «поддельных новостей» и любые другие способы, которыми государство может вести войну и в то же время правдоподобно это отрицать. До сих пор эти идеи были сосредоточены на сухопутных операциях, но, судя по последним событиям в Южно-Китайском море и действиям иранцев в Персидском заливе, постепенно мы начинаем видеть их распространение и в морской сфере.
— Боевые действия будут проходить по большей части в прибрежных водах, а использоваться будут не хорошо идентифицируемые военные силы, а гражданские корабли — грузовые теплоходы, рыболовные суда, легкие танкеры, небольшие быстрые суда или даже лодки с подвесными моторами, — пишет отставной адмирал.
Эти суда будут оборудованы современными подводными сенсорами и гидроакустическими буями, вооружены пулеметами, гранатометами и переносными ЗРК, а также нелетальным оружием — ослепляющими лазерами, водометами и распылителями слезоточивого газа. По словам адмирала, они также смогут незаметно расставлять мины, имитирующие самодельные взрывные устройства. Команды будут изображать неизвестных террористов или вообще простых мирных жителей. У этих «маленьких синих морячков» не будет опознавательных знаков и паспортов, а попав в плен, они станут «все отрицать».
Ставридис отмечает, что в нападениях северных корейцев на южнокорейские суда также заметны характеристики гибридной войны, и что «Исламское государство»*, другие радикальные и повстанческие группы начинают проявлять немалый интерес к изучению этой тактики на море.
Что касается противодействия таким методам, то Ставридис предлагает «исследовать проблемы», обмениваться разведданными с партнерами по коалиции, а главное — доводить до ума подводную «дорожную систему», которая позволит патрулирующим морское дно беспилотникам подзарядиться и обменяться информацией.
Насколько прав Джеймс Ставридис, и что реально стоит за подобными «опасениями» действующих и отставных американских военачальников?
Набивший оскомину термин «гибридные войны», как и все концепции скрытого использования вооруженных сил в конфликтах низкой и средней интенсивности, имеют американо-натовское происхождение, отмечает заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков.
— Когда Джеймс Ставридис возглавлял Европейское командование Вооружённых Сил США и был верховным главнокомандующим Объединённых вооружённых сил НАТО в Европе (2009—2013), то с его подачи Североатлантический альянс активизировал исследования в области современных морских войн. В этом контексте упоминалась и российская разработка Club-K — комплекс ракетного оружия, размещаемый в стандартном 20- и 40-футовом морском контейнере на торговых судах и способный поражать как надводные, так и наземные цели. Это вносит некоторые новые штрихи при планировании операций. Но тогда натовцы все-таки по-другому оценивали вызовы и угрозы, в том числе исходящие от РФ, Китая, Ирана, и делали ставку на давление в политической плоскости.
Сейчас этого уже недостаточно, и американцы хотели бы под предлогом опасности «гибридных войн» стимулировать своих партнеров и союзников на создание неформальной сети или даже нового органа для обмена разведывательной информацией. Кстати, на салоне Airshow China 2016 в Китае местная компания также представила новый многофункциональный ракетный комплекс контейнерного размещения.
— Подобных институтов по связи с союзниками в США создано уже немало…
— Да, и в рамках НАТО, и на двусторонней основе, но теперь нужна целая система по обмену военно-морской информации. Сейчас под предлогом возможных атак террористов делаются попытки связать все подводные и надводные силы в единую сеть. В ней были бы задействованы морские беспилотные аппараты и гражданские суда, которые постоянно отслеживали бы военно-морскую обстановку и предоставляли более полную картину. Оптимизации этого процесса сегодня уделяется много внимания в США и НАТО в целом. Понятно, что выловленный КНР 15 декабря подводный исследовательский беспилотник с океанографического судна ВМС США «Боудич» следил не за контрабандистами, а за военной деятельностью НОАК. Подобные и более совершенные системы будут развертываться, в том числе и против РФ.
Ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН Алексей Фененко считает, что озвученная Ставридисом концепция — это архаизация морской войны.
— США продолжают сохранять полное превосходство над флотами других стран, однако их волнует несколько вопросов.
Во-первых, стратегия блокировки — A2/AD. Дело в том, что потенциальные противники Штатов, не имея возможности соперничать с ними на просторах Мирового океана и отдельных его районов, обеспечивают господство в собственных прибрежных зонах с помощью подводных лодок, ракет, противокорабельной авиации, систем ПВО. Такими зонами и называют пространства с ограничением доступа и маневра. То есть Штаты волнуются из-за того, что Россия и Китай с помощью своих развитых прибрежных военно-морских флотов смогут заблокировать им доступ в определенный регион и показать, что американская гегемония на море ограничена. С этим придется или смириться, или попытаться прорвать «блокаду» с помощью военных действий, к которым стороны не готовы.
Во-вторых, американцев беспокоит и то, что противники могут эффективно противостоять их давлению в прибрежных регионах в то время, когда у океанской державы — США, весь флот распылен по Мировому океану. Можно сформировать группировку и послать ее в заданный район, однако нет никаких гарантий, что их соперники в этот момент не активизируются на «оголенном» направлении.
— Как это стыкуется с угрозами, которые, по мнению Ставридиса, будут исходить от вооруженных и снаряженных судов? И новые ли это угрозы или «хорошо забытые старые»?
— Конечно, нового здесь ничего нет — просто идет возвращение к тому типу войны, который был принят в 19 веке и отражался в понятии «каперство». Каперы — это не пираты, а частные лица, которые действуют против судов противника с разрешения своего правительства и к которым относятся, как к военнопленным. Удары по торговым караванам, которые были во времена Второй мировой войны — это как раз вариант каперства. Кстати, обозначенные угрозы Ставридисом — идеальный вариант для обхода Лондонской декларации о праве морской войны 1909 года. Только с поправкой на то, что у «Исламского государства» практически нет судов, а сомалийские пираты сейчас малоактивны и ослаблены.
Другое дело, что американцы сами боятся новой эпохи маринизма. Первая была — с 17 до начала 19 века, когда англичане боролись за свою морскую гегемонию с Францией и Испанией, вторая — рубеж 19 и 20 веков, когда Британии бросили вызов одновременно США, Германия и Япония. А сейчас уже американцы опасаются третьей эпохи маринизма.
Научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий, главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов считает, что статья Ставридиса - попытка лоббизма.
— На мой взгляд, у материала есть логичное объяснение — он направлен на выбивание денег на дальнейшее развитие и совершенствование программ по необитаемым подводным и надводным аппаратам. Описанные им примеры задействования гражданских судов для военных целей не новы. Другое дело, не совсем понятно, как они работают в случае с радикалами. Допустим, боевикам ИГ или другим организациям удалось внедриться на борт сухогруза, взять его на абордаж или каким-то другим способом захватить. И что дальше? Это же не значит, что они развернут на них гидроакустические буи или ЗРК. Тем более, судоходный трафик в мире настолько огромный, что его подобными инцидентами никак не перекроешь.
По сути, то, о чем говорит Ставридис — это булавочные уколы. Если допустить, что в рамках каких-либо прокси-войн будут заминированы морские проливы, подорвется танкер, то после предсказуемой шумихи это приведёт лишь к усилению группировки кораблей в том районе. Скажем, в 1984 году для разминирования Суэцкого канала и Красного моря была создан специальный международный координационный комитет, в который вошли и представители СССР. В итоге в районе проведения операции находилось 26 тральщиков из шести разных стран, в том числе три советских противоминных корабля, которые работали в Баб-эль-Мандебском проливе и в районе порта Аден.
— Я плохо отношусь к термину «гибридные войны». На мой взгляд, это — мракобесие, потому что все войны в истории человечества были гибридными, — считает заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. — Например, во время обеих мировых войн немцы широко использовали вспомогательные крейсеры — то есть транспортные суда, вооруженные до уровня крейсера, причем оружие было замаскировано. Насколько подобное решение было «гибридным» или «негибридным»? Или вот «Тигры освобождения Тамил Илама» задействовали собственный флот, состоящий из малоразмерных скоростных катеров, который довольно успешно боролся с официальными военно-морскими силами Шри-Ланки. Не говоря уже о пиратах, которые существовали всю историю человечества, вплоть до наших дней.
Так что все эти так называемые «морские гибридные войны» давно известны, другое дело, что совершенствуются методы ведения боевых действий, поскольку совершенствуется оружие.
* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года признано террористической организацией и её деятельность в России запрещена.
Антон Мардасов
Фото: navy.mil
