В дни поминовения сотен тысяч жертв бесчеловечных американских атомных ударов 6 и 9 августа 1945 года по японским городам Хиросима и Нагасаки общественность нашей страны, да, думаю, и в других странах, возмущена кощунственными заявлениями о том, что эти удары преследовали миротворческие и чуть ли не милосердные цели. Якобы именно атомная бомбардировка привела Японию к капитуляции, что спасло сотни тысяч американцев и миллионы японцев в случае продолжения войны на территории собственно Японских островов.
Отличился в этом плане обозреватель New York Post Рич Лоури, который заявляет, что «атомные бомбы спасли бесчисленное число жизней». В газете утверждается, что бомбардировки были оправданными и «явно правильными». «Славно думать, что императорская Япония решила бы капитулировать в те же сроки, но без Хиросимы и Нагасаки, однако доказательств этому нет», – настаивает американец. Отвергает Лоури и то, что тогдашний президент США Гарри Трумэн и его окружение преследовали при атомной бомбардировке далеко идущие политические цели. «Обладая невероятной мощностью, которую дает новое оружие, мы использовали бомбу, чтобы положить конец ужасной войне, а не для того, чтобы подчинить себе Европу или для других циничных целей. Восемьдесят лет назад атомная бомба сыграла миротворческую роль в ужасном конфликте, унесшем жизни миллионов людей», – настаивает оправдывающий атомный геноцид японцев обозреватель.
Автора этих строк подобные оправдательные инсинуации американской пропаганды не удивляют. Начиная с момента применения ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки, американская пропаганда приложила немалые усилия для того, чтобы создать не только в США и Японии, но и во всем мире представление о том, что применение атомных бомб было необходимым для скорейшего окончания войны.
А потому создается ложное представление о том, что японское военно-политическое руководство приняло решение о капитуляции якобы после получения сообщения об атомной бомбардировке Хиросимы и уничтожения одной бомбой целого города с его населением.
В действительности же в Токио, хотя и были впечатлены масштабами разрушения и числом жертв в Хиросиме, даже специально не обсудили появление у противника нового разрушительного оружия и, по сути, скрыли от населения информацию о произошедшей трагедии. В своей недавней статье я уже перечислял факты о том, что после Хиросимы японское правительство и высшее командование вовсе не намеревалось капитулировать и интенсивно продолжало подготовку к решающему сражению с врагом на своей территории. Вбросив в народ лозунг о том, что это сражение будет продолжаться в прямом смысле слова до последнего японца: «Сто миллионов как один погибнут славной смертью героев!»
К лукавству и искажению истории прибегает Лоури, подчеркивая отсутствие у отдавшего приказ об атомной бомбардировке президента США Гарри Трумэна каких-либо политических целей и отмечая исключительно его заботу о спасении жизней американских парней GI. Да еще якобы и о жизнях японцев, к которым в США относились с ненавистью, в том числе мстя за позор Перл-Харбора. Видимо, обозреватель американской газеты не достаточно хорошо подготовлен исторически, если не знает высказывание Трумэна о «дубине против (русских) парней». «Если эта бомба взорвётся, а я думаю, она взорвётся, она будет хорошей дубиной против этих парней… и сделает Россию сговорчивей в Европе», – заявлял президент США.
В своих предыдущих статьях и комментариях я подробно на документах и фактах доказываю, что бессмысленное в военном отношении испепеление сотен тысяч японцев в атомном огне не привело токийских политиков и генералов к капитуляции. С этим соглашаются и объективно мыслящие японские историки и политики, которые, правда, подчас лишь доверительно в личных беседах, соглашаются с таким выводом.
Есть честные учёные и публицисты в США и других странах Запада, которые прямо указывают, что решение сложить оружие и капитулировать в Токио, хотя и при сопротивлении военных, было принято императором Хирохито только после объявления СССР войны против Японии. В императорском рескрипте «К солдатам и матросам» от 17 августа 1945 года Верховный главнокомандующий императорской армией и флотом генералиссимус Хирохито, не упоминая про атомные бомбы, объяснил неизбежность капитуляции для спасения нации именно вступлением в войну победоносной Красной армии Советского Союза. Трумэн знал дату вступления СССР в войну и стремился опередить его атомными бомбардировками. Подробно проблема принятия решения Японией о капитуляции освещена в вышедшей в этом месяце в издательстве «Вече» книге автора этих строк «Капитуляция Японии: атомная бомба или советский блицкриг?»
И через 80 лет после трагедии Хиросимы и Нагасаки уже третье поколение американцев считает решение Трумэна правильным, повторяя внедряемый в сознание миф о том, что именно атомные бомбы заставили японцев капитулировать, якобы отказавшихся от сражения в метрополии, что сохранило-де жизни множества солдат с обеих сторон. Пропаганда добивается своего и в Японии, где указанный тезис дополняется утверждениями о том, что атомная бомба остановила Сталина от высадки советских войск на севере Хоккайдо, а это-де, в свою очередь, спасло священную нацию Ямато от участи расчленённой страны. По проведенному несколько лет назад опросу, так считают 14 процентов японцев, в том числе молодежь. И число таких считающих растёт.
В заключение хотелось бы познакомить читателей с отрывками из воспоминаний советского военного разведчика, моего хорошего знакомого и старшего товарища генерал-майора Михаила Ивановича Иванова, по приказу из Москвы выезжавшего 22-27 августа 1945 года в Хиросиму и Нагасаки в качестве консула генконсульства посольства СССР в Японии для сбора воды, песка, камней и фрагментов человеческих останков для последующего исследования. Вот как Михаил Иванович описывал увиденное:
«…в те дни американская пропаганда много шумела о всемогуществе атомной бомбы. Уже тогда из выступлений государственных и военных деятелей можно было понять, что в США делают серьезную ставку на атомное оружие, рассматривая его как важнейшее средство политического шантажа. Никто из нас, находившихся тогда в Японии, не знал подробностей того, что произошло в Хиросиме и Нагасаки, поэтому увидеть своими глазами последствия первых атомных бомбардировок казалось нам весьма заманчивым…
23 августа в 9 часов утра поезд доставил нас в Хиросиму. Испытывая огромный интерес к этой поездке, мы одновременно с тревогой думали о том, правильно ли поступаем, отправляясь без всяких мер предосторожности на место атомной катастрофы. Мы так мало знали тогда о природе атома, что мысли о радиации или химико-биологических последствиях взрыва никому даже не приходили в голову. Я как консул больше интересовался социальной стороной массовых бомбардировок японских городов, а мой спутник (Герман Сергеев), сотрудник военного аппарата, естественно обращал основное внимание на военные аспекты разрушений в Хиросиме и Нагасаки…
Выбравшись из развалин вокзала, мы увидели перед собой широкую площадь, сплошь покрытую почти метровым слоем серого щебня. Кое-где из земли торчали обгоревшие пни деревьев да виднелись руины каменных зданий…
Взорванная над центром (города) атомная бомба "Малыш", как нежно именовали ее американцы, равномерно поразила всю площадь города. Бомба вызвала колоссальной силы взрывную волну и выпадение радиоактивных заражающих веществ. Вследствие высокой температуры, достигавшей несколько тысяч градусов, в городе возник гигантский пожар, который вслед за взрывной волной смёл все на своем пути. От города с населением в 350 тысяч жителей и насчитывавшего более 70 тысяч деревянных и каменных построек остались практически одни руины. Погибло более 200 тысяч человек…
Остаток дня и всю последующую ночь в ожидании поезда мы провели в гостинице на окраине Хиросимы. После всего увиденного и услышанного спать мы не могли. Снова и снова задавали себе вопрос, зачем американцам потребовалось накануне вполне очевидного поражения Японии обращать огромный город в груды развалин, уничтожать сотни тысяч людей, безжалостно истреблять в округе всё живое. Варварская бомбардировка, преступившая грани допустимого в войне, не имела здравого смысла. Она нужна была реакционным кругам США лишь как средство устрашения СССР и других миролюбивых государств.
На следующее утро мы выехали в Нагасаки. Атомная бомбардировка не оставила здесь таких опустошительных следов, как в Хиросиме. Гористая местность, близость моря, преобладание каменных зданий в известной мере укротили взрывную волну, помешали распространению пожара. Однако воздействие радиоактивных осадков на живые организмы, почву и воду было ещё более значительным, чем в Хиросиме. Число жертв радиации, светового излучения, взрывной волны и пожара достигло 120 тысяч человек…
В Нагасаки осталось много переживших атомную бомбардировку людей, благодаря которым мы смогли пополнить наши впечатления. Очевидцы рассказывали, что прилетевший 9 августа утром, за час до атомной бомбардировки, американский самолет-разведчик сбросил на город тысячи разноцветных листовок, содержавших всего два слова: "Час пробил!" Одну такую листовку нам дали на память…
Психологическое воздействие атомной бомбы в Нагасаки было менее ощутимым, чем в Хиросиме. По всему городу, в том числе и в выгоревших районах, встречались пешие и на велосипедах полицейские патрули. Нам бросилось в глаза, что полицейские были без оружия, а их общение с населением стало как будто менее грубым…»
P. S. Премьер-министр Японии Сигэру Исиба и мэр Хиросимы Кадзуми Мацуи в ходе мероприятия, посвященного 80-й годовщине трагедии, традиционно не назвали страну, которая сбросила атомную бомбу на город. Генсек ООН Антониу Гутерриш 6 августа по случаю скорбной даты передал послание на японском языке, где также не говорится, что ядерное оружие было применено США.
