Атомный «баг» исправлен: как новый расчет собственной энергии электронов изменит фундаментальные константы?
В мире точных измерений и фундаментальных констант есть один «король» — постоянная Ридберга. Она, как невидимая нить, связывает все атомные переходы и является краеугольным камнем атомной спектроскопии. Любое теоретическое предсказание об атомных переходах проверяется в сравнении с экспериментальными данными, и этот процесс напрямую зависит от точности постоянной Ридберга. Сегодня самые точные результаты получаются из комбинации трех компонентов: экспериментально измеренной частоты перехода 1S-2S в атоме водорода, радиуса заряда протона (полученного из мюонной спектроскопии водорода) и теоретических расчётов так называемого лэмбовского сдвига уровней 1S и 2S. И вот именно тут, как обычно, и таится основная интрига.
Лэмбовский сдвиг — явление квантовой электродинамики, описывающее небольшое изменение энергетических уровней в атомах. Иными словами, это расхождение между тем, как мы «думаем» о поведении электронов, и тем, как они ведут себя на самом деле. Эта разница, хоть и мала, но имеет огромное значение для точности всех расчётов. Особо проблемным местом в расчётах Лэмбовского сдвига является поправка на двухпетлевую собственную энергию электрона (SESE). И здесь в игру вступает новый игрок — передовая методология, позволяющая нам взглянуть на эту проблему с более чёткой перспективы.
Две петли — двойная головная боль
Представьте себе сложную электрическую схему с бесконечным количеством петель, где каждая петля представляет взаимодействие электрона с виртуальными фотонами. Двухпетлевая SESE — это как раз такой случай, где взаимодействие происходит дважды, что делает расчёты невероятно сложными. И так продолжалось не одно десятилетие. В 1994 году польский физик Кшиштоф Пахуцкий впервые показал значительный эффект этой поправки, решив давние противоречия между теорией и экспериментом. Потом, спустя семь лет, он же выявил еще одну важную поправку в этой самой SESE.
Несмотря на прорывы, все эти расчеты были ограничены, так как они работали только для ионов, где Z (заряд ядра) больше 10. Расчеты для таких легких элементов, как водород, представляли огромную проблему — численные трудности росли с уменьшением Z, делая их, казалось бы, невозможными. Ключевая проблема заключалась в том, как обрабатывать электронные пропагаторы — объекты, описывающие движение электронов. Обычные методы требовали усечения бесконечных рядов, что вносило значительные погрешности, особенно при низких Z.
Новая техника — новый горизонт
И вот здесь в действие вступает новаторский подход, разработанный командой физиков из Института ядерной физики Макса Планка в Гейдельберге. Они использовали хитроумную методику вычитания, которую ранее успешно применяли для однопетлевой SESE. Вкратце, методика заключается в том, чтобы «вычесть» из сложного расчета простую часть, которую можно вычислить точно, а затем снова ее добавить. Звучит просто, но на деле — это настоящий математический фокус, позволяющий резко повысить точность результатов.
Этот новый подход позволил не только достичь большей точности, но и распространить расчеты на более низкие значения Z, что привело нас на порог новых открытий. И вот что интересно: результаты, полученные этими учеными, бросают вызов предыдущим расчетам и могут иметь серьезные последствия для определения постоянной Ридберга.
Расхождение во мнениях: теория vs. число
Итак, что же обнаружили ученые? Оказалось, что новые расчеты расходятся с ранее принятыми, полученными путем экстраполяции результатов для высоких Z к низким. Это как если бы две команды, измеряя расстояние до одной и той же звезды, пришли к различным результатам — притом что до этого их результаты совпадали.
Оказывается, все было не так просто. Старая методика экстраполяции предполагала, что расчётная функция, описывающая SESE, плавно меняется при уменьшении Z. Новые результаты говорят о том, что этот плавный переход имеет свои подводные камни. И вот, самое главное, это расхождение напрямую влияет на постоянную Ридберга. Новая поправка к Лэмбовскому сдвигу приводит к уменьшению значения постоянной Ридберга на величину, соизмеримую со стандартным отклонением.
Что это значит для науки?
Это открытие может потребовать пересмотра не только расчётов лэмбовского сдвига, но и точности других фундаментальных констант, связанных с постоянной Ридберга. Это также влияет на точность теоретических предсказаний для других атомных систем и, вероятно, потребует дальнейшего уточнения теоретических расчётов и экспериментальных измерений.
Так что же дальше? Ученые продолжают совершенствовать свои методы расчета и будут искать независимое подтверждение своих результатов. Будущие исследования могут быть направлены на более детальное изучение расхождений в разных частях спектра, что позволит свести к минимуму любые неопределенности. А главное, это исследование показывает, что даже в такой, казалось бы, хорошо изученной области, как атомная физика, всегда есть место для сюрпризов и открытий.
