Сегодня такое время, когда рушатся военные доктрины одна за другой и вчерашнее грозное на поле боя оружие становится чем-то уязвимым и даже беспомощным перед изменениями, которые несет военно-технический прогресс. Как, скажем, танки и БПЛА, танки и «крышебои» и так далее.
Но есть виды вооружений, которые представляют собой нечто такое, почти незыблемое. Типа МБР с ядерными боеголовками, перед которыми, как ни крути, а весь этот научно-технический прогресс есть не более чем муравьиная суета. «После нас – тишина» — это вот без бахвальства малейшего девиз.
И есть виды вооружений, которые мало того, что не устаревают, не особенно сильно прогрессируя, но даже наоборот, чем больше изменений в мире, тем более незыблемой становится классика.
Я предлагаю вам мысленно оказаться со мной в одном из командных центров NORAD, который находится в Канаде, провинция Онтарио, городок Норт-Бей, что в 350 км к северу от Торонто. Там вечером 6 августа 1991 года была объявлена тревога в связи с тем, что в районе Баренцева моря был зафиксирован пуск ракеты.
В целом ничего такого, но на радарах начали стремительно возникать точки, говорящие о том, что происходит невиданное – массовый пуск ракет. Из-под воды. И в течении 2 минут было зафиксировано 16 стартов тяжелых МБР с РГЧ.
Между прочим, тогда пока еще советские Р-29 – это «всего-то» 160 боеголовок. Если все это «богатство» высыпать, например, на Францию, то кое-где будет свет. Радиоактивный. В местах эпицентров. Но фактически Францию можно будет списывать в историю.
В пункте повисла тишина, которую иначе, как гробовой назвать было нельзя.
Но через 4 страшно медленных минуты радары принесли радостную новость: 14 ракет самоликвидировались, а оставшиеся две (первая и последняя) направились в другую сторону, в направлении Камчатки.
Говорят, что один из офицеров, вытирая холодный пот со лба, сказал историческую фразу: «Вот это фейерверк! Похоже, русские гуляют сегодня всерьез!».
Да, русские гуляли. Потому что впервые в мировой истории (и пока что повторений не было) подводная лодка выпустила из-под воды одним залпом весь свой боекомплект. Так завершилась операция «Бегемот-2», герои которой не получили никаких наград, кроме очередных званий, но в условиях постперестоечного развала защитившие одним этим залпом нашу страну на долгие годы.
Почему «Бегемот-2»? Ну просто первый блин, просто «Бегемот», как обычно, вышел комом.
На флоте вообще тогда было более чем сложно. С одной стороны, объявленная Горбачевым (да будет он проклят во веки веков) «гласность», которая заключалась в самобичевании и самоунижении всего без исключения, от нянечки в яслях до адмирала и маршала, с другой – внешняя политика, в результате которой началось глобальное сокращение Вооруженных сил СССР, в результате которого пострадали многие, в том числе и ваш визави, в смысле, автор.
Но, думаю, вы все помните, как и чем поливали тогда армию и флот. Да, перегибов было полно, но… нюансов было предостаточно.
Из воспоминаний последнего Главнокомандующего ВМФ СССР адмирала флота Чернавина:
«У нас некоторые есть такие знатоки Военно-морского флота, которые особенно в начале перестройки на всех программах телевидения говорили, что наши подводные лодки плохие, американские хорошие, что нужно было не строить, а сесть задуматься, решить все, а уж потом строить… Во время перестройки у нас появились отщепенцы, которые по телевидению говорили о том, что какие у нас плохие подводные лодки, как за ними производится слежение, как эти лодки являются только целью, их не надо было вообще строить, как плохо у нас в ВМФ и как хорошо у американцев и т. д.
На публику это производило отрицательное впечатление. Среди них было два подводника. По лодкам они писали статьи и выступали по телевидению. Наши лодки не имеют военной значимости, они шумные, экипажи плохие, командиры плохие, высшее руководство ничего не соображает. И поэтому за каждой лодкой цепляется американская лодка и осуществляет ее слежение, бросает ее только при возвращении в базу».
На публику это производило отрицательное впечатление. Среди них было два подводника. По лодкам они писали статьи и выступали по телевидению. Наши лодки не имеют военной значимости, они шумные, экипажи плохие, командиры плохие, высшее руководство ничего не соображает. И поэтому за каждой лодкой цепляется американская лодка и осуществляет ее слежение, бросает ее только при возвращении в базу».
А между тем достижение К-140, когда осенью 1969 года лодка под командованием капитана второго ранга Бекетова осуществила пуск восьми ракет одним залпом, до того момента никто не повторил.
К-140
Но даже это достижение умудрились облить грязью, яростно доказывая, что такой пуск был случайностью, а потому всерьез рассчитывать на подводные силы не стоит.
Сегодня, конечно, все это смотрится этаким бредом, потому что какой смысл вооружать лодку 16 и более ракетами, если по утверждению «экспертов» максимум, что она сможет отстрелить – две или три ракеты? А такого городили много и со вкусом. Слетевшая с катушек под действием западной демократии страна – это страшно.
Вообще пуск ракеты, а тем более, не одной, это непростой процесс для лодки, находящейся в подводном положении. Лодка должна двигаться на одной строго заданной глубине и с определенной скоростью. Эти параметры индивидуальны для каждой лодки, но в среднем это глубина 40-60 метров и скорость не более 5 узлов.
После старта наступает жара для специалистов из БЧ-5, которые обязаны обеспечить сохранения веса лодки после пуска ракет путем заполнения соответствующих балластных цистерн водой. Если это сделать неправильно, лодка либо «провалится» на глубину, либо ее выбросит на поверхность. В любом случае автоматика прекратит пуск ракет, поэтому важно, чтобы вес стартующей ракеты замещался таким же по весу количеством забортной воды.
Кроме массы, на лодку также действуют различные импульсы динамической нагрузки от стартующих ракет. Эти нагрузки приходится парировать работой рулей, но импульсы могут вызвать колебания лодки в «коридоре».
В целом: массовый пуск ракет – это очень сложный вопрос, требующий как четкой работы автоматики, так и обученного и натренированного экипажа.
Но существуют еще дополнительные аспекты, способные сделать невыполнимой подобную задачу. Например, как это случилось при проведении первой операции «Бегемот». Для залпа всем боекомплектом была выбрана лодка К-84 («Екатеринбург») проекта 667БДРМ и в декабре 1989 года попробовали выполнить такую задачу, как залп всеми ракетами по условной цели на Камчатке.
В К-84 набилось больше 50 человек из числа комсостава флота, которые решили сходить за орденами «за успешное выполнение задания особой важности». Тогда правила игры были иные, не то что сейчас. В итоге огромное количество различных командиров (говорят, только штабных политработников было пятеро) породило нервозность и напряженную атмосферу, в результате которой экипаж провалил задание.
Было выпущено пять ракет, потом лодка ушла из пускового коридора на глубину, в результате чего давлением раздавило шестую ракету. Произошел сбой в работе автоматики, тогда не все процессы были предусмотрены. Экипаж попробовал вмешаться в работу автоматики, в результате чего стрельбу отменили.
Потом была двухлетняя подготовка к операции «Бегемот-2». Чернавин поручил выполнение задания новейшей лодке К-407 («Новомосковск»), которой командовал капитан второго ранга Егоров.
О подвиге экипажа этой лодки однозначно стоит разместить подробнейший рассказ на наших страницах, потому что как раз сейчас, спустя столько лет, приходит полное осмысление того, что сделали эти моряки.
За два года умница Егоров сделал из своего экипажа великолепно отлаженный боевой механизм, не просто выполняющий регламентные действия, но способный решить любую (или почти любую) проблему, возникшую при подготовке к залпу.
Здесь надо понимать, что такая вещь, как ручное управление при подводном залпе – роскошь немыслимая. Человек слишком произвольное создание природы, а потому может допустить ошибку, которую сейчас принято именовать «человеческий фактор» и сорвать выполнение задачи. Так что пуском управляет автоматика и компьютеры. Да, они тоже подвержены сбоям, но не так, как человек.
Компьютер в состоянии очень быстро спрогнозировать дисбаланс сил, возникающий при пуске и действующий на лодку и рассчитать все возможные виды его компенсаций, выдав их центральному посту управления в виде команд. А вот дальше идет работа экипажа.
Работа по компенсированию – это вообще шедевр в исполнении специалистов. Для того, чтобы его оценить по достоинству, надо просто прикоснуться к регламенту работ.
Вот лодка идет в коридоре, звучит команда на пуск. И начинается Работа:
- открываются крышки люков пусковых шахт. Моментально возрастает сопротивление воды, необходимо прибавить оборотов, чтобы сохранить скорость;
- шахты начинают заполняться водой. Все 16 сразу. Лодка моментально начинает увеличивать свой вес, одна ракета Р-29Д весла 33,3 тонны! 16 ракет – соответственно, почти 533 тонны! Значит, начинается работа у трюмных, которые продувкой балласта должны скомпенсировать эти 533 тонны. Причем, сделать это надо так, чтобы лодка точно не ушла из пускового коридора, иначе автоматика заблокирует пуск;
- пошли пуски. Каждая вышедшая из шахты ракета облегчает лодку на 33,3 тонны. Начинается обратная работа по принятию балласта, чтобы удержать лодку в коридоре;
- выходящая ракета дает определенный толчок лодке на глубину и этот импульс надо тоже компенсировать, чтобы лодка не провалилась и не ушла из коридора.
Получается, что в такую сложнейшую работу наши смогли, а как насчет американцев?
У американских военных несколько отличная от нашей система «сухого» пуска. Это обусловлено было в первую очередь тем, что США значительно обогнали СССР в разработках твердотопливных двигателей для ракет. Да, наши химики отставали, но ракеты были. Удалось решить вопрос при помощи изобретения концепции заводской упаковки жидких компонентов ракетного топлива в ампулы, пригодные для хранения и перемещения не хуже, чем американские контейнеры твердого топлива.
В целом, американская система «launch tube» более разрекламирована. Это американцы всегда умели делать лучше, чем кто-либо на планете. Есть ли преимущество у «мокрого» или «сухого» старта? Практически нет. Противники нашего метода уверяют, что «мокрый старт» более шумный, так как надо заполнить пусковые контейнеры водой. Очень спорно, поскольку ПОСЛЕ старта американские моряки занимаются абсолютно тем же самым: заполняют водой свои трубы. Да и сама процедура «сухого» старта ничуть не тише, чем бы не выбрасывалась ракета, паром или сжатым воздухом. Так что можно считать системы практически одинаковыми по эффективности.
Но почему американцы не пытались освоить методику залпового пуска? Возможно, дело в тысячах инструкций, которыми отягощены их вооруженные силы. Американцы вообще не любят, когда на грани риска, у них техника безопасности возведена в абсолют, что, признаем, не сильно помогло в том же Афганистане.
В чем здесь смысл, и зачем вся предыстория, мы сейчас рассмотрим.
Та современность, которая началась буквально пару-тройку лет назад, она не очень приятная. Главным образом потому, что научно-технический прогресс пошел немного не туда, куда прогнозировалось, и вместо лазеров, рейлганов и бластеров появились дешевейшие БПЛА, способные пройти через ПВО и нанести булавочный укол по инфраструктуре. Сто. Тысячу. Сжечь танк. САУ. Десять танков. Сто танков. И так далее.
Россия и вслед за ней Иран успешно испытали такой вид боевых действий, как перегрузка системы ПВО противника за счет массового залпа смешанным по составу ассортиментом вооружений: беспилотники, крылатые ракеты, баллистические ракеты. И испытали вполне успешно.
Особенно роскошно здесь показал себя Иран. Эта их атака, когда в толпе зачастую ложных целей летели суперсовременные ракеты, и все до единой (пусть их и было немного) попали по целям, она станет классикой. Мы тоже что-то такое применяли, но данных значительно меньше, поэтому пусть первенство будет у Ирана, тем более что разово они запустили очень много.
А сейчас давайте еще раз навестим какой-нибудь командный центр NVD, системы ПРО США, не важно какой. Там все не так сильно изменилось, все так же стекаются данные от радаров, спутников, самолетов разведки и так далее. Суть одна – быстро отследить пуск ракет и принять необходимые меры.
Вот карта.
Они там пялятся примерно на такую же, только на ней еще наверняка отмечены наши пусковые шахты на Урале и самолеты стратегической авиации на немногочисленных аэродромах. Вообще США весьма неплохо устроились изначально: соседей практически нет, два океана, практически не подобраться. Да, все-таки с появлением неприятных вещей теперь стоит и на российские корабли посматривать. Есть смысл, особенно на Тихом океане.
Гипотетически рассматриваем вариант того, что нам придется развязать то самое действо, которого никому не хочется, но бывают такие ситуации, когда не бить уже нельзя.
Подземные шахтные пусковые установки.
Да, откроются люки и ракеты рванут в небо. Плюсы: самый уязвимый участок траектории, разгонный, ракеты преодолеют над своей территорией, без шанса противнику уничтожить их. Минусы – лететь 9 000 км, то есть, компьютеры противника смогут рассчитать перехват и нацелить противоракеты. Да, современная МБР кроме 6-10 боеголовок несет еще кучу мусора, который после отстрела начинает дурить головы баллистическим компьютерам и даже модули постановки помех. Действительно, чего мелочиться, если речь идет о том, чтобы снести континент?
Мобильные пусковые установки.
В принципе, все то же самое, только противник может не знать места, откуда будет стартовать ракета. Но после старта это станет известно, и все будет как для обычной ракеты.
Авиационное базирование.
Понятно, что самолета, который сможет куда-то утащить «Булаву», которая весит 37 тонн, у нас нет. Главное оружие самолетов стратегической авиации – это крылатые ракеты, причем, дальнобойные. Но это не менее неприятное оружие, поскольку может нести специальную боевую часть, и делать это весьма неплохо.
Да, самолеты тоже очень легко отследить начиная с момента рулежки, что показали украинцы. Но сбить их пока они летят над своей территорией весьма сложно. Потому стратеги пойдут либо на север, где ловить их будет то еще занятие, либо на восток, к Тихому океану. Там, конечно, сложнее, потому что расстояния громадные, но просматриваемые и встретить самолеты, как только они выйдут (если выйдут) за пределы действия нашего ПВО (скромного по европейским меркам), то их смогут встретить самолеты как с Аляски, так и с авианосцев южнее.
Но дальнобойные крылатые ракеты – это неприятно. Да, они все дозвуковые, иначе не летели бы на несколько тысяч километров, их легче перехватить тем же самолетам и комплексам ПВО, но они все равно могут сыграть свою роль в общем деле.
Подводные лодки.
А действительно, где подводные лодки? Вообще где-то там, под водой. Где – сказать не возьмется никто, потому что подводную лодку очень непросто обнаружить, скажем, на 178 684 000 км² площади Тихого океана. А уж под площадью – и того сложнее, и не говорите про поисковые буи и корабли ПЛО, просто представьте себе, что площадь Тихого океана «всего» на 30 000 000 км² больше, чем ВСЯ площадь земной суши.
Здесь сложно спутникам, здесь очень сложно кораблям, здесь практически бессильны самолеты. Это не сороковые годы прошлого века, когда самолет мог реально «увидеть», а корабль «услышать» лодку, глубина погружения которой не превышала 100 метров. «Борей» нормально ходит на глубине 400 метров и при необходимости может спуститься еще на сотню метров вниз.
И тут большой вопрос, что эффективнее – стратегический самолет-ракетоносец Ту-160, отстреливший свои 12 крылатых ракет с безопасного для себя расстояния (впрочем, наши могут и с опасного, это факт) в 1 000 км от американских объектов, или внезапно нарисовавшийся на таком же расстоянии от берегов США «Батон», он же проект 949 «Антей», разродившийся из-под воды всем своим боекомплектом из 72 «Калибров»? Парировать будет изрядно сложнее, потому что фактор внезапности и меньшее расстояние.
Ну и залп. Между прочим, семь «Бореев» — это 112 ракет типа Р-30 «Булава» и минимум 672 боеголовки. Максимум – 1120 боеголовок. И – залповый метод пуска.
Казалось бы, а какая разница?
Простейший эксперимент: возьмите в одну руку пригоршню небольших камешков и начните их кидать потихоньку в другого человека. По одному. Естественно, от части он увернется, какое-то количество отобьет рукой, а что-то попадет ему в лоб. А если всю пригоршню одним махом? Отбить и увернуться так просто не получится.
Здесь понятно, что для МБР расстояние в пределах дальности полета – не очень важный момент, потому что ей, ракете, все равно, в 500 или в 5 000 км от цели подниматься в стратосферу и оттуда начинать разгон со снижением. Крылатые ракеты, которые могут неплохо так нагрузить/проредить систему вражеского ПВО – это тоже большое подспорье. Но залп межконтинентальными баллистическими ракетами – это еще более актуально.
Самолеты, шахты, мобильные пусковые, корабли – это все ожидаемый фактор, который можно отслеживать с самого начала конфликта. Подводные лодки – нет. Это не контролируемый фактор, единственное, что до сих пор могут американцы – это констатировать факт наличия наших лодок в базе или отсутствие. И далее – залп межконтинентальными ракетами.
Конечно, ракета весьма уязвима на начальном участке траектории. И наличие в районе в 50-70 км от подводной лодки эсминца или фрегата с приличным ПВО сведет на нет усилия по пуску ракет.
Но опять же, смотрим на миллионы квадратных километров площади океанов и понимаем, что утыкать не то что кораблями – средствами слежения очень проблематично. Поэтому программа «Каждой русской подлодке по американскому эсминцу», скорее всего, останется не реализованной. И пытаться перехватывать русские боеголовки опять будет система ПВО. А она в США, скажем прямо, никакая. Ее практически нет. И вся надежда на противоракетную систему, которая там есть, но вот здесь большой вопрос: а справится ли NMD с такими вещами, как массовый пуск в стиле Ирана? Когда будет лететь все, что сможет достичь территории США?
О возможностях противоракетной обороны США в полном объеме стоит поговорить отдельно, тем более что в свете последних событий есть о чем. Уверен, что сегодня в США аналитики (не диванные) тоже сидят и считают, что получится, если на США будет проведена массированная атака и насколько эффективной окажется система Национальной ПРО.
Данные, полученные от Израиля, однозначно говорят, что это будет очень сложно сделать. Когда волнами пойдут разные носители, от БПЛА до МБР, любая система ПВО/ПРО рано или поздно захлебнется в информации, поступающей от систем наблюдения, а пусковые установки потребуют перезарядки.
Откуда возьмутся БПЛА, справедливо спросите вы? Ну если ракеты у нас пойдут с севера, запада и востока, то беспилотники сам бог велел запустить с юга. Из района Мексиканского залива, где у нас вроде бы пока еще есть друзья. Например, Никарагуа. Или с бортов сухогрузов под каким-нибудь заковыристым флагом. Или с украинским. Что сложного, установить стеллажи с «Шахедами» в трюм и в нужный момент просто поднять тучу в воздух? И пусть там компьютеры сходят с ума, рассчитывая, кто вперед.
Маленький по размеру Израиль, страна с прекрасной электроникой и своим оружием, покупать которое не брезгуют даже США, поддерживаемые самолетами с авиабаз и плавучего аэродрома, зенитными ракетами с территории других стран, не смог ничего сделать с иранской тучей. Точнее, смог, но не совсем то, что хотелось бы.
Смогут ли в США точно оборонить свою территорию, которая равна 445 территориям Израиля? Мы обсудим и это в следующем материале, там будет много интересных цифр.
Многие еще вчера говорили о том, что мы в кольце, в блокаде. В окружении. Прекрасно, значит, можно наступать в абсолютно любом направлении. На самом деле США запросто сами, несмотря на свой флот, авиацию, армию, смогут оказаться в окружении. Как минимум – с севера и востока, но было бы неплохо еще и юг подключить. Но это работа больше для дипломатов.
Да, мир не стоит на месте, война тем более. Весь вопрос в том, кто быстрее сможет найти ответы на вопросы, которые задает сегодня наша жизнь. Кто идет вперед, а кто примеряет роль догоняющего.
Если в контексте – не так важно, кто начнет Апокалипсис, важнее, кто его закончит. Залпом из-под воды в том числе.
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: