Подвиг генерала Неверовского под Красным. Художник Петер Гесс
Общая ситуация
После объединения 1-й и 2-й русских армий под Смоленском на центральном направлении наступило некоторое затишье. Наполеон сделал длительную остановку в Витебске и даже подумывал свернуть кампанию до следующего года, чтобы наладить коммуникации. Часть генералитета также выступала за прекращение наступления и переноса его на кампанию 1813 года.
Французские корпуса были сильно разбросаны: в Витебске стоял император с гвардией и дивизией 1-го корпуса, в Сураже – 4-й корпус Евгения Богарне, в Половичах – две дивизии 1-го корпуса Даву, в Лиозно – 3-й корпус маршала Нея, в Рудне – кавалерийские корпуса маршала Мюрата, в Орше – 8-й корпус генерала Жана Жюно (ранее им командовал вестфальский король Жером Бонапарт), около Расасны (Росасна) – части 1-го корпуса, в Могилёве – 5-й корпус Юзефа Понятовского.
Распыление сил противника давало русской армии возможность начать контрнаступление и как минимум нанести поражение части Великой армии. Большинство генералов и офицеров требовало сражения. Командующий Барклай де Толли считал, что нужно придерживаться прежней стратегии – отходить, сохраняя основные силы, в то время как положение вражеской армии по мере продвижения вглубь России ухудшается (распыление сил, охрана занятой территории и коммуникаций, снабжение, потери от дезертирства и народной войны и т. д.). То есть нужно по-прежнему разменивать территорию на военный потенциал французской армии.
Однако под давлением генералитета и общего мнения Барклай был вынужден уступить. Было принято решение ударить по Мюрату у Рудни. В случае успеха на первом этапе наступления можно было нанести удар по левому крылу вражеской армии с центром в Сураже. В районе Велижа и Поречья уже действовал специально сформированный летучий отряд барона Фердинанда Винцингероде.
На случай неожиданного движения французских войск с их правого фланга в Красном (в 45 км юго-западнее Смоленска) был оставлен отряд под началом генерал-майора Евгения Оленина. К Красному для наблюдения за Оршанской дорогой также направили 27-ю пехотную дивизию под командованием Дмитрия Неверовского и Харьковский драгунский полк. Правда, 27-я дивизия была целиком из новобранцев.
1-я армия наступала на Рудню двумя колоннами, слева от неё шла 2-я армия Багратиона, вдоль днепровского берега на селение Катань и по Большой Пореченской дороге. Войска шли бодро, желали битвы. Однако Барклай действовал очень осторожно. 27 июля за один переход от Рудни обе армии были остановлены. Получив известие, что противник обнаружен в Поречье, он перевёл армию на Пореченскую дорогу и бездействовал 4 дня, пока не стало ясно, что врага в Поречье нет.
1–2 (13–14) августа Барклай решил продолжить движение на Рудню. Но дозоры сообщили, что противник оставил Рудню, Поречье и Велиж. Армия наступала в пустоту. Барклай снова остановил движение. Багратион как лидер «партии ястребов» негодовал, слал к командующему записку за запиской, требовал наступления.
Современники жестко критиковали главнокомандующего за его нерешительность. Вплоть до слов об измене. Однако, возможно, именно медлительность Барклая и спасла армию от тяжелого поражения.
Тем временем Наполеон решил продолжить наступление. Он сосредоточил корпуса и повёл армию от Двины к Днепру, в обход нашего левого фланга, на Смоленск. Французский император планировал захватить Смоленск с юга, отрезать русских от Москвы и принудить их вступить в генеральное сражение в условиях превосходства сил Великой армии. 1 (13) августа 1812 года французы навели мосты у Расасны и Хомина. Их возвели под прикрытием части находившегося на левом берегу Днепра корпуса Даву.
Французская армия шла очень плохими дорогами, через грязь и топи. Не только лошади, но люди тащили на себе артиллерию и обозы. Бездорожье задержало армию. 1–2 (13–14) августа у Расасны реку через два моста форсировали кавалерия Груши, три дивизии 1-го пехотного корпуса Даву, 4-й корпус Богарне и гвардия Лефевра и Мортье. У Хомина Днепр форсировали кавалерийские корпуса Мюрата (под началом Нансути, Монбрена), 3-й корпус Нея. На правом берегу Днепра осталась только кавалерийская дивизия Себастиани, которая также шла к Смоленску.
В это время большая часть русской армии была на правом берегу Днепра. А к Красному шла 180-тысячная французская армия. Наполеон подготовил ловушку армии Барклая.
Сражение
Казаки сообщили командиру 27-й пехотной дивизии Неверовского (Одесский, Тарнопольский, Виленский, Симбирский пехотные полки, 49-й и 50-й егерские полки) о приближении больших масс противника. Генерал отвёл дивизию (около 6 тыс. бойцов) из Красного, оставив в арьергарде батальон 49-го егерского полка с 2 пушками. На рассвете 2 (14) августа кавалерия Мюрата (15 тыс. сабель) вышла к местечку Ляды и оттеснила оттуда отряд Оленина. Русский командир был ранен. Затем французская кавалерия вышла к Красному, к ней следовал корпус Нея.
Неверовский построил свою дивизию в боевой порядок за оврагом. На левом фланге поставил 10 пушек, артиллеристов прикрывали харьковские драгуны. 50-й егерский полк Назимова с двумя пушками был направлен по дороге к Смоленску, чтобы занять позицию у небольшой речки.
Французы выбили наш батальон, стоявший в Красном. Оба орудия были потеряны. Затем часть вражеской конницы обошла левый фланг 27-й дивизии. Харьковский драгунский полк пошёл в контратаку, но был опрокинут превосходящими силами неприятеля. Наши драгуны понесли большие потери. Французы захватили 5 орудий. Драгуны и оставшиеся артиллеристы отступили по Смоленской дороге.
В результате Неверовский остался с одной пехотой. Перед ним были колонны 3-го корпуса Нея, в это время большие массы вражеской конницы заходили ему в тыл. Комдив решил отступать к Смоленску. Он построил свои батальоны в плотные колонны и начал движение. Перед началом движения генерал напомнил солдатам, как они должны действовать:
«Ребята помните, чему вас учили; никакая кавалерия не победит вас: только в пальбе не торопитесь, стреляйте метко, не торопясь».
Как только французская кавалерия шла в атаку, дивизия останавливалась и по знаку Неверовского раздавались залпы. Все пространство вокруг колонны покрывалось трупами и ранеными. Французские войска охватили дивизию с тыла и с двух сторон, но остановить и разгромить её не могли.
«Хорошо, ребята!» – говорил Неверовский. Солдаты отвечали: «Рады стараться! Ура!»
Обороне способствовала широкая почтовая дорога, обрытая по сторонам рвами и обсаженная деревьями. Французы не могли организовать атаку большим фронтом. Также у французской конницы не было полевой артиллерии, чтобы огнём расстроить ряды дивизии (конная артиллерия была оставлена в тылу).
В результате французы смогли отсечь и разгромить только небольшую часть нашей дивизии, когда солдаты вышли на открытое пространство перед селением.
К вечеру 25-я дивизия вышла к позиции, где за речкой стояли орудия под прикрытием егерей. Артиллерийский огонь и темнота остановили вражеские атаки, и утомлённая дивизия смогла остановиться на отдых. Русский отряд потерял около 1,5 тыс. человек, в том числе 800 пленных. Французы потеряли до 500 человек убитыми и ранеными.
Современники отметили этот бой как прекрасный пример действия хорошо обученной пехоты против неприятельской кавалерии. Граф Сегюр писал:
«Неверовский отступал, как лев».
В результате бой, не имевший никаких важных последствий, стал одним из самых известных сражений Отечественной войны 1812 года. Князь Багратион писал императору:
«Нельзя довольно похвалить храбрость и твердость, с какой дивизия, совершенно новая, дралась против чрезмерно-превосходных сил неприятельских. Можно даже сказать, что примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя».
Портрет Дмитрия Петровича Неверовского (1771–1813) мастерской Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего дворца, Государственный Эрмитаж
Самсонов Александр
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: