О том как воспринял народ убийство Александра II
Из воспоминаний бывшего крепостного.
21 ноября (1879) было получено известие о взрыве вагона императорского поезда. Все были возмущены, и не только русские, но и немцы. По поводу избежания государем опасности служили молебны и устраивали иллюминации.
6 февраля (1880) получено было известие о взрыве в Зимнем дворце. Слава Богу, все обошлось благополучно. Неужели же не могут открыть этих злодеев…
Январь месяц (1881) был тяжелым месяцем для русской литературы. Умер писатель Алексей Феофилактович Писемский. Я встречался с ним у Кублицкого и Андреева, у которого он читал иногда свои произведения. В последний раз я видел Писемского в 1876 году в театре на первом представлении его пьесы “Просвещенное время”. Пьеса принята была довольно сочувственно, и Писемский был в хорошем расположении духа. Его поздравляли. Он кланялся и говорил: “Нехорошо, но правдиво”.
28 января умер Федор Богданович Миллер, издатель и редактор журнала “Развлечение”. Умер и Ф.М. Достоевский, правдивый писатель, мученик идеи.
Посылал статьи и в “Новое время”, и в немецкую газету. Понять не могу, почему это газеты никогда не помещают таких простых статей, как мои.
2 марта во втором часу ночи не успел я затворить дверей за ушедшими гостями, как послышался звонок. Явился бледный Чернцов и сообщил о смерти Государя Императора Александра II. Заплакали оба. На другой день узнали о мученической его кончине. О, Господи, что это за темная сила! Какое название дать этим извергам… Без слез мы не могли читать о последних минутах жизни Государя. И последнее его деяние было сострадание и человеколюбие, — он шел оказать помощь раненому… Город погрузился в траур, лавки закрыты, на улицах тихо. Общее уныние. Принимали присягу. Молились. Собирали на венок Царю-Освободителю. Москва приглашает Государя переселиться из Петербурга в Москву. О, как было бы это хорошо. Я всегда желал этого. Кто знает, может быть, Россия зажила бы новою жизнью. На смерть Государя написал стихи и послал в “Новое время”. Знаю наперед, что не напечатают, но я удовлетворил свою душу, исполнил свой долг. Если и не напечатают, все-таки хоть редакция да будет знать, что чувствуют бывшие крепостные и как чтут память Царя-Освободителя. Что такое я? Маленькая спица. А между тем мне Царь сделал все. Он переродил меня. Я был раб, а теперь свободный гражданин. Какое счастье для человека свобода. А свободой мы обязаны ему, доброму Государю, так бесчеловечно убитому. Все эти дни мы рассуждали только о том, какие следует принять меры против этих злодеев. Собираем деньги на памятник.
Возвратившись в Петербург, пошел в театр, в балет. Публика молчаливая, в получерном, лица бледные, серьезные, таинственные. Так и смахивают все на социалистов…
26 октября поехал поклониться праху Царя-мученика в Петропавловскую крепость. Я долго плакал на его могиле.
Из записок бывшего крепостного человека. Фёдор Дмитриевич Бобков (1831-1898) — русский писатель-мемуарист.
