Сирийская кампания ВС РФ: Извлеченные уроки

 Разведывательно-ударный комплекс: лейтмотив извлечённых уроков

Москва была заинтересована в том, чтобы обеспечить получение боевого опыта наибольшим числом командиров всех родов войск: к концу 2017 года через Сирию прошли 48 тысяч военнослужащих, направляемых на ТВД на трёхмесячный срок. Командиры приобрели опыт ведения общевойсковых боев, межвидового оперативно- тактического взаимодействия и «комплексного использования разведки, системы командования и управления и средств огневого поражения». Кроме того, министерство обороны (МО) направило в Сирию инженеров и учёных из военных конструкторских бюро, научных институтов и военной промышленности для обслуживания их продукции и её технической и концептуальной корректировки на основе практического опыта. Генштаб превратил Сирию в «инкубатор» обучения, учений и инноваций. С самого начала операции российские военные специалисты, в первую очередь из структур ГШ, изучали и систематизировали накапливающийся боевой опыт, распространяли полученные знания и адаптировали их в реальной ситуации военного времени к оперативным нуждам на ТВД. Параллельно, извлечённые уроки и накопленные знания позволили переосмыслить и начать корректировать существующие концепции ведения современных операций, существующие организационные структуры и программы производства вооружения.

В анализах российских комментаторов часто встречается оценка сирийской кампании как первой российской операции, проведенной согласно канонам и качественным характеристикам армии эпохи информационно-технологической революции в военном деле (IT- RMA). Это понятие, разработанное советскими военными теоретиками в 1980-х годах и известное на Западе как доктрина Огаркова, по имени начальника Генерального штаба того времени, было популяризовано в 1990-х годах Эндрю Маршаллом и экспертами из Управления общих оценок (Office of Net Assessment) и стало концептуальным вдохновителем и основой преобразований в сфере обороны и военного строительства в США на рубеже 20 и 21 веков. Согласно этой теории, в эпоху информационных технологий вооружённые силы должны трансформироваться в межвидовую систему, объединяющую средства разведки, наблюдения, рекогносцировки и целеуказания (ISRT), системы командования и управления (С2) и дистанционные высокоточные огневые системы. В советском профессиональном лексиконе это понятие определялось на оперативно-стратегическом уровне как разведывательно-ударный, а на оперативно-тактическом как разведывательно-огневой комплекс.

Советские военные теоретики первыми концептуализировали меняюшийся характер войны и определили требования к перспективным вооружённым силам, но так и не реализовали выкладки Огаркова ни до ни после распада Советского Союза. Постсоветские военные реформы двигались в этом направлении, однако недостатки российской армии, выявленные войной в Грузии, в точности соответствовали стержням концепции IT-RMA: дефицит высокоточного оружия, неспособность ведения сетецентричной войны, связанный с низким уровнем командования, управления, связи, компьютерных систем, разведки, наблюдения и рекогносцировки (C4ISR), а также низкая способность ведения межвидовых общевойсковых боев. С тех пор, одна из основных задач военной реформы состояла в том, чтобы восстановить обычные вооружённые силы и максимально приблизить их к идеальному прототипу разведывательно-ударного комплекса. Модернизация привела к качественным улучшениям, и сегодня российские эксперты утверждают, что вооружённые силы впервые реализовали концепцию IT-RMA в Сирии.

Генштаб использовал операцию в Сирии как испытательный полигон для практически всех видов оружия и войск, в особенности для системы разведки, наблюдения и рекогносцировки (ISR), системы командования и управления (C2) и огневых систем, интегрированных в объединённые комплексы. Как следствие, российский дискурс по Сирии изобилует терминами разведывательно-ударный комплекс (РУК) и разведывательно-огневой комплекс (РОК). Планируя направления военной модернизации, Герасимов говорит о переводе видов вооружённых сил и родов войск в РУ и РО контуры и интеграции их в единый автоматизированный информационно-разведывательный комплекс. Основным компонентам этого комплекса посвящены следующие разделы.

Сегмент разведки, наблюдения и рекогносцировки (ISR)

Операции проводимые с массированным применением высокоточного оружия требуют подготовленного заранее и пополняемого в режиме реального времени банка целей. Обсуждая сегмент ISR, российские аналитики уделяют большое внимание Командованию сил специальных операций (КСО), флоту БПЛА и глобальной навигационной спутниковой системе (ГЛОНАСС). На силы КСО – новое подразделение в российской армии, для которого Сирия стала периодом профессионального становления – на сирийском ТВД были возложены функции всех трех элементов РУК. Действуя в качестве сегмента ISR, они обеспечивали обнаружение и обозначение целей стратегического и оперативного значения, такие как руководство и центры C2 противника, для ударов артиллерии и военно-воздушных сил. Можно предположить, что, в результате сирийской операции, будет продолжать расти роль и задачи КСО в разведывательном сегменте, как органической части различных разведывательно-ударных и разведывательно-огневых комплексов.

Начиная с 2012 года, по количеству и качеству флота БПЛА, российские вооружённые силы совершили огромный скачок вперёд, направленный на повышение оперативно-тактической боевой эффективности сил общего назначения. В сирийской операции был задействован беспрецедентный с точки зрения типов и численности флот БПЛА. В среднем, согласно российским оценкам, в любой момент времени, над Сирией находилось 60-70 БПЛА разведывательного и ударного назначения, а также предназначенных для радиоэлектронного подавления. Все задействованные подразделения широко использовали этот флот на оперативно-тактическом уровне. Таким образом, российское высшее командование в будущем видит БПЛА как неотъемлемую часть боевых действий всех видов войск для создания разведывательно-ударного и разведывательно-огневого контуров.

Система ГЛОНАСС поддерживала задачи командования и управления (C2), флот БПЛА и подачу целей в морские, воздушные и наземные высокоточные и обычные ударные системы. Хотя большую часть времени в течении операции Россия располагала от 21 до 27 орбитальных спутников, эта система по-прежнему не удовлетворяла всех требований навигации, наведения и С2. Главными пользователями ГЛОНАСС были авиация сил общего назначения, военно-морская авиация и дальние бомбардировщики, оснащённые станциями наведения и навигации. Эта система также способствовала повышению точности ударов, наносимых неуправляемыми боеприпасами, делая возможным нанесение ударов по хорошо замаскированным целям в незнакомой пустынно-горно-городской местности путём наведения на цель не бомб, а самолётов. Предположительно, Россия развернула на местах станции корректировки, без которых эффективность ударов, вероятно, была бы значительно более низкой. Российские эксперты осознают ограничения системы ГЛОНАСС, и можно предположить, что они будут уделять первостепенное внимание её дальнейшему совершенствованию.

В целом, для России, как и для любого другого обладателя высокоточных вооружений, главным вызовом станет достижение целей для дальнобойных ударных систем. Наибольшие сложности в Сирии представляло поражение небольших маневрирующих целей, требующее способности быстрого закрытия цикла «сенсор – поражение цели». Таким образом, дальнейшая модернизация, вероятно, будет нацелена на улучшение развед-возможностей по малым и маневренным целям большей дальности и уменьшение масштабов неизбирательных бомбардировок.

Cегмент командования и управления (C2)

Создание Национального центра управления обороной (НЦУО), непосредственно подчиняющегося министру обороны и президенту – своего рода реинкарнация Ставки – традиционного органа командования военного времени в российской истории – позволило эффективно увязать оперативно-штабные процедуры между стратегическим уровнем и тактическим звеном. Архитектура С2 поддерживающая операцию в Сирии состояла из трёх эшелонов: оператором высшего уровня была Группа управления боевыми действиями НЦУО в Москве, Командный пост группировки войск в Хмеймиме являлся вторым эшелоном С2, а Оперативные группы военных советников на всех оперативно-тактических направлениях – низшей составляющей этой архитектуры.

Группа управления боевыми действиями состояла из круглосуточных смен, с участием представителей всех органов военного управления. Она собирала, анализировала информацию и оценивала боевую ситуацию и решения, принятые Командованием группировки войск, а также планировала последующие оперативные действия. Постоянная осведомлённость о ситуации позволяла быстро адаптироваться к меняющейся оперативной обстановке на ТВД и вне его. Группа поддерживала контакты с представителями США, Турции, спецпосланниками ООН, Центром мониторинга прекращения огня в Женеве, представителями международных организаций. Таким образом, она отвечала за бесперебойную работу в боевой, дипломатической и гуманитарной сферах.

Командный пост группировки войск в Хмеймиме обеспечивал боевую координацию российских войск с сирийской армией, КСИР, силами Хезболлы, местными и иностранными ополченцами. Пост координировал также обмен информацией с оперативными центрами США в Иордании и Катаре, а также с турецкими и израильскими военными с тем, чтобы избежать нежелательных инцидентов. Оперативные группы советников – низший уровень С2 – были развёрнуты в штабах сирийской армии и среди проасадовских ополченцев всех типов. Их количество варьировалось в зависимости от необходимости; во время наиболее активных фаз операции начитывалось пятнадцать таких групп.

Система ГЛОНАСС поддерживала все уровни С2, а также координацию различных служб и ударов с земли, моря и воздуха от стратегического до тактического уровней. Боевое управление войсками на оперативно-тактическом уровне опиралось на единую мобильную полевую систему С2, дополнительно протестированную и усовершенствованную в ходе учений Кавказ-2016 и Запад-2017. Посты системы позволяли автоматический сбор и анализ информации об обстановке, планирование боевых действий, доведение боевых задач, управление огневым поражением противника, тыловое и техническое обеспечение.

Единая сеть связи, предоставленная стационарными и мобильными комплексами, обеспечивала пропускную способность сотовой, радио, видео и документальной информации через все уровни С2. Этот интранет обеспечивал постоянный поток разведывательных и операционных данных на экранах коллективного пользования, улучшение оценки нанесённого ущерба, быстрое принятие и исполнение решений, оркестровку действий в соответствии с единым оперативным замыслом и непрерывный контроль со стороны высшего командования.

В целом, по мнению российских аналитиков, единая система С2 на тактическом уровне сократила на 20-30% время, необходимое для организации боевых действий, и, в некоторых случаях, ускорила темп боевого управления в три раза. Учитывая благоприятную оценку их эффективности и принципа функционирования, эта архитектура С2 и поддерживающая её система, вероятно, сохранятся в будущей практике. В 2018 году эта система уже начала поступать в российские силы общего назначения и на флот.

Ударный сегмент

Доля использованного в Сирии российского высокоточного оружия неясна и составляла, вероятно, менее пяти процентов. Тем не менее, скоординированные удары морского и наземного точного оружия со стратегических и нестратегических платформ послужили России входным билетом в клуб «высокоточного режима», получившим положительную оценку Генштаба. При выполнении точных или неуправляемых ударов Генштаб стремился проводить их как часть разведывательно-ударных комплексов. В этом смысле, с российской точки зрения, многофункциональные информационно-управляющие системы (C4ISR) увеличили практическую ценность даже не самой передовой военной техники и боеприпасов и, по мнению российских комментаторов, приблизили их эффективность к ударам высокоточным оружием. Общая оценка невысокоточных вооружений сил общего назначения – ракет, артиллерийский орудий, миномётов и гаубиц, а также термобарического оружия, отчасти современного, отчасти относительно устаревшего – оказалась позитивной благодаря условиям, предоставленным сегментами ISR и С2.

Стремление командования превратить подразделения российских войск в разведывательно-ударные и разведывательно-огневые комплексы, ведущие общевойсковой бой не ново. Тем не менее, эта задачa воспринимается как сложный и нелегко приобретаемый навык, и сирийский опыт способствовал его усовершенствованию. Намерение вести современную войну с использованием сил, которые функционируют как мобильные и самодостаточные разведывательно- ударные и разведывательно-огневые комплексы, выступает как главный вывод из сирийской операции, который Генштаб подчёркивает, информируя о будущих учениях и планах модернизации. Сирийские уроки уже послужили ориентиром для работы над Государственной программой вооружений (ГПВ) на 2018- 2027 годы и могут повлиять на последующие этапы военной модернизации. По мнению российских военных, программа перевооружения должна быть нацелена на создание самодостаточных группировок сил, оснащённых высокоточными ударными средствами, многофункциональными информационно-управляющими системами (C4ISR) и возможностями радиоэлектронной борьбы морского, воздушного и наземного базирования на стратегически важных ТВД.

Развитие робототехники, которую Москва воспринимает как множитель силы, является ещё одним выводом, задающим направление программам вооружения. Ссылки на «информатизацию» и интеллектуализацию поля боя, вероятно, связаны с оцифровкой систем управления огнём. В целом, следующая ГПВ, основанная на извлечённых из сирийской кампании уроках, уделяет особое внимание качеству и количеству арсенала высокоточного оружия и поддерживающей его системы C4ISR, включая БПЛА и космические спутники в качестве основных средств во всех отраслях. Эксперты считают этот тезис наиболее сильным акцентом программы, уступающим лишь модернизации ядерной триады.

Другие темы, касающиеся оперативного искусства

Кроме вышеизложенного, российские источники охватывают некоторые другие темы, связанные с общими вопросами оперативного искусства.

Стратегическая мобильность

Сирийская кампания стала источником богатого опыта в проведении удалённой, интенсивной, непрерывной экспедиционной операции. Российские аналитики утверждают, что реформа системы материально-технического обеспечения (МТО), вкупе с учениями и внезапными проверками, заложила основу быстрой секретной переброски сил и поддержания стабильных маршрутов морского и воздушного обеспечения вооружением, запчастями и боеприпасами, обеспечивающими непрерывные боевые действия49. Российское высшее командование воспринимало поддержание надлежащего уровня МТО как одно из главных слагаемых успеха на ТВД. Стратегические учения и внезапные проверки в 2016 и 2017 годах способствовали дальнейшему усовершенствованию скорости и эффективности транспортировки, снабжения, ремонта и технического обслуживания. По всей видимости, стратегические учения Восток-2018 также послужат проверкой способности проецировать крупную общевойсковую экспедиционную силу на удалённый театр операций и развернуть её как самодостаточную группировку сил. Внедрение некоторых сирийских уроков уже очевидно, и приоритет стратегической мобильности на различных театрах операций и быстрого развёртывания на основе МТО, вероятно, останется важным направлением российской военной модернизации.

Радиоэлектронная борьба (РЭБ)

Значительная часть российского дискурса посвящена урокам, связанным с РЭБ. Как и для других систем, Сирия стала испытательной площадкой для систем РЭБ всех типов, старых и современных. В годы, предшествовавшие операции в Сирии, МО вложило значительные средства в оснащение, концептуализацию операций и организацию сил РЭБ в наземной, воздушной и морской сферах. Основными тенденциями стало увеличение количества целей, которые успешно могут поражать системы РЭБ, расширение диапазона разведывательных, оборонительных и поражающих задач и обеспечение их максимальной совместимости с системами высокоточного оружия и БПЛА. Похоже, что постоянно растущее использование систем РЭБ в недавних конфликтах, в частности, в Сирии, в сочетании с теоретическими дискуссиями, стимулировали высшее командование РЭБ к запросу на более широкие организационные функции, превращая РЭБ в один из основных инструментов победы в современных операциях. Хотя дискуссии всё ещё ведутся, доминирующая роль РЭБ в разведке, дезорганизации С2 и защите от высокоточного оружия в общевойсковых операциях уже очевидна и, вероятно, будет продолжать расти. Согласно российским источникам, можно ожидать увеличения роли подразделений РЭБ во всех службах российских вооружённых сил в ближайшие годы. Кроме того, в соответствии с подходом к информационной борьбе, изложенным в вышеупомянутой программной статье от 2014 года, Герасимов, комментируя извлечённые уроки в 2017 году, ещё раз подчеркнул необходимость слияния информационно-технологических и информационно-психологических форм воздействия в рамках интегрированной РЭБ операции.

Профессиональные качества командиров

Начиная с 2016 года, боевые уставы, учебные программы военных училищ и подготовка военнослужащих корректируются с учетом сирийского опыта. Акцент был сделан на тестировании новых форм поражения оружием дальнего радиуса действия и применяемого вне зоны досягаемости противником, а также на использовании разведывательно-ударных и разведывательно-огневых комплексов в общевойсковых наступательных и оборонительных операциях. В отношении подготовки командиров, основанной на уроках Сирии, Герасимов подчеркнул развитие таких качеств, как способность быстро оценить ситуацию, предвидеть её развитие, принимать нестандартные решения, использовать военную хитрость и обман, действовать неожиданно, идти на обдуманный риск и перехватывать инициативу. Дополнительно акцент делается на конкурентоспособности, самообразовании, обучении и готовности отойти от шаблона и проявить «разумную инициативу». По его мнению, командиры должны быть творческими, энергичными, инициативными, не замыкаться на боевом уставе и использовать военную смекалку. По словам Герасимова, сирийский опыт выявил талантливых командиров, наделённых данными качествами и нестандартным мышлением. Эти качества обещают продвижение по службе и соответствуют навыкам, необходимым в использовании разведывательно-ударных комплексов. Тезис о том, что нужно думать «не по шаблону», основывать теорию победы на качественном, а не количественном превосходстве, на более высоких оперативных способностях и стратегической изобретательности соответствует принципам асимметричного подхода.

Дмитрий Адамский