Владимир Каппель на службе у Колчака

В предыдущей статье мы говорили о происхождении Владимира Каппеля, его службе в царской армии и в Народной армии Комуча. Сегодня мы продолжим этот рассказ.

Первую статью мы завершили сообщением о захвате Каппелем и союзными ему чехословацкими легионерами Казани, где, помимо других трофеев, был обнаружен золотой запас Российской империи, который, в конце концов, достался А. Колчаку. Как же распорядился этот адмирал неожиданно буквально свалившимся ему на голову богатством?

«Золото Колчака»

Первые ценности в Казань были переведены ещё в 1914 году из Варшавы, затем было решено присоединить к ним золотые запасы из хранилищ Риги и Киева, в 1917 г. сюда же доставили золото и драгоценности из Москвы и Петрограда, в мае 1918 г. — из Тамбова. Помимо собственно золота и серебра в монетах и слитках, здесь оказались драгоценная церковная утварь, некоторые исторические реликвии и 154 предмета из числа драгоценностей царской семьи (например, ожерелье императрицы Александры Федоровны, усыпанная бриллиантами шпага цесаревича Алексея, диадемы царских дочерей).

Вы, вероятно, будете удивлены, но даже элементарная ревизия этих сокровищ белыми была проведена лишь через полгода – в мае 1919 года. Можно смело предполагать, что часть ценностей к этому времени уже была расхищена. Но из предыдущей статьи мы помним, что, согласно данным, приведенным управляющим делами совета министров правительства Колчака Г. К. Гинсом, в распоряжении адмирала ещё оставались 43 000 пудов (688 тонн) золота и 30 000 пудов (480 тонн) серебра.

Ворованные ценности Колчак приказал разделить на три части. Первая состояла из 722 ящиков золотых слитков и монет. Они были отправлены в тыловую Читу и потом захвачены атаманом Григорием Семёновым – как говорится, «вор у вора дубинку украл». 176 ящиков Семенов отправил в японские банки и потом не смог получить обратно. 20 пудов в марте 1920 г. были задержаны и конфискованы на Харбинской таможне. В Хайларе 326 тысяч золотых рублей конфисковал генерал-губернатор Цицикарской провинции У Цзы-Чен. Немного золота с собой взял и сам Семенов, который, бросив свою армию, улетел на аэроплане в китайский порт Дальний. Ещё 36 пудов захватил и переправил в Маньчжурию «кровавый диктатор Хабаровска» атаман И. Калмыков.

Довольно много крупных и мелких «кладов» оставили в Восточной Сибири офицеры и рядовые белогвардейцы. Один из них, бывший офицер по фамилии Богданов, в 1959 году даже вернулся за спрятанным золотом — и нашел его в заброшенной церкви на юго-восточном берегу Байкала. Но при попытке вывезти это золото на автомобиле через турецкую границу он был задержан сотрудниками КГБ, которые давно следили за ним, так как приняли его за шпиона. К огромному удивлению чекистов, в машине Богданова они обнаружили не микропленки с чертежами или фотографиями секретных «объектов», а два центнера золота в слитках. Отыскать другие белогвардейские «клады» теперь вряд ли возможно.

Самую значительную часть украденных Каппелем ценностей Колчак возил с собой в так называемом «золотом поезде». Почуявшие выгоду «союзники» по Антанте предложили адмиралу организовать поставки оружия и боеприпасов. Великодушно согласившись признать его «равным партнёром» и даже «верховным правителем России», в качестве платы «за сотрудничество» заставили подтвердить законность отделения от России Польши (а вместе с ней – Западной Украины и Западной Белоруссии) и Финляндии, а также отдать на усмотрение арбитража Лиги Наций решение вопроса об отделении от России Латвии, Эстонии, Кавказа и Закаспийской области.

А затем заявили, что, поскольку золото фактически краденое и в случае победы большевиков советское правительство может заявить о претензиях, принимать его они согласны лишь по цене, значительно ниже рыночной. Адмирал безропотно согласился и на это унизительное требование. К моменту его эвакуации из Омска (31 октября 1919 г.) он передал союзникам более трети находившихся при нем ценностей. При этом французы объявили, что полученное ими золото (876 пудов) на самом-то деле предназначалось для покрытия долгов царского и Временного правительств. Другие союзнички просто всё время откладывали поставки, благополучно дождавшись падения Колчака.

Японцы, например, получив в октябре-ноябре 1919 г. золотые слитки на сумму, эквивалентную 50 млн. иен, обязались поставить вооружение и боеприпасы на армию численностью в 45 тысяч человек — и не прислали Колчаку даже и одной винтовки. Потом представители японской администрации конфисковали 55 млн. иен, ввезенные в страну генералом Розановым, и золото, которое привез в Маньчжурию генерал Петров. В результате, согласно цифрам, приведенным в официальных отчетах национального банка Японии, золотой запас этой страны увеличился более чем в 10 раз.

Ещё более глупой частью расходов сибирского правительства Колчака стал контракт на разработку и выпуск в большом количестве орденов «Освобождение Сибири» и «Возрождение России»: для их изготовления должны были использоваться сплавы золота и серебра, а также драгоценные камни. Эти награды известны только по описаниям, ни одного реального ордена коллекционерам обнаружить так и не удалось. Более 4 миллионов ещё тех – полновесных, не тронутых инфляцией – долларов были потрачены на печать в США денег нового образца. Доставить в Сибирь их не успели, и американцам потом пришлось сжечь 2484 ящика никому не нужных банкнот.

80 миллионов золотых рублей Колчак перевел на счета частных лиц. Некоторые из них потом выделяли средства на расселение армии Врангеля в Сербии и Болгарии, поддержку русских школ, больниц, домов престарелых, выплату пособий «семьям героев Гражданской войны».

Бесследно пропали около 160 тонн золота, которое перевозилось на так называемом литерном составе «Д». Некоторые считают, что этот поезд потерпел крушение на Кругобайкальской железной дороге в районе станции Маритуй и искать золото нужно на дне Байкала. Там же предлагают искать его и другие исследователи, которые полагают, что зимой 1919-1920 гг. эта часть золота была распределена между бойцами батальона черноморских матросов, которые несли их в заплечных мешках либо везли в повозках. При переходе по льду через Байкал почти все они замёрзли, а весной, когда растаял лёд, трупы вместе с поклажей оказались на дне озера.

Но в «золотом поезде» Колчака ещё оставались 18 вагонов с 5143 ящиками и 1578 мешками с золотом общим весом 311 тонн.

8 января 1920 г. незадачливый адмирал отдал себя под охрану союзников и чехословацких легионеров. Командование чехословацкого легиона решило передать и Колчака, и это золото Иркутскому Революционному комитету (эсеро-меньшевистский Политцентр) в обмен на право свободного проезда на Восток. Известно, что при отъезде от Омска в «золотом поезде» Колчака было от 28 000 до 30 000 пудов золота, но иркутскому ревкому легионеры сдали 19 437,5 пуда. Разницу они, вероятно, сумели вывезти в Чехословакию: именно это золото, скорее всего, и стало уставным капиталом «Легионбанка».

Третья часть похищенных ценностей, состоявшая из сокровищ царской семьи (154 предмета), оказались в Тобольске. 20 ноября 1933 г. они были найдены благодаря указанию бывшей монахини местного Ивановского монастыря Марфы Уженцевой.

Теперь вернёмся к рассказу о дальнейшей судьбе Владимира Каппеля.

Падение «Комитета членов Учредительного Собрания»

К началу августа 1918 года Комуч контролировал громадную территорию от Сызрани до Златоуста и от Симбирска до Вольска. На юге отряду подполковника Ф. Е. Махина удалось взять Хвалынск, на востоке части подполковника Войцеховского вошли в Екатеринбург. Однако дни проводившего непоследовательную двойственную политику Комуча уже были сочтены. Его правительство не пользовалось поддержкой местного населения, а проводимые репрессии только расширяли ряды противников. С другой стороны, недовольны были не получившие всей полноты прежней власти помещики и фабриканты: они симпатизировали находившемуся в Омске Временному Сибирскому правительству и Екатеринбургскому Уральскому временному правительству. Представители Антанты также предпочитали сотрудничество с Временным Сибирским правительством.

Между тем, уже в конце августа Красная Армия начала теснить каппелевцев, большую роль в их разгроме сыграл прибывший к войскам и сумевший восстановить дисциплину Троцкий. А Сибирская армия не оказала поддержки Комучу.


Красная армия 10 сентября 1918 года освободила Казань, 3 октября ее отряды вошли в Сызрань, 7-го – в столицу Комуча Самару. 23 сентября 1918 года была создана Уфимская директория, объединившая Комуч и некоторые региональные правительства, в том числе и Сибирское. А члены Комуча сформировали «Съезд членов Учредительного собрания», работавший вначале в Уфе, а с 19 октября – в Екатеринбурге.

Менее чем через два месяца прекратила существование и Уфимская директория: 18 ноября 1918 г. ее распустил адмирал Александр Колчак, которого поддержал Каппель. По иронии судьбы, в этот же день верховный главнокомандующий Уфимской директории генерал Болдырев произвел его в генерал-майоры. Каппель участвовал и в аресте бывших правителей Комуча: их доставили в Омск, где в ночь на 23 декабря 1918 г. многие были убиты прямо в своих камерах.

Каппель в армии Колчака

В январе 1919 года мы видим Каппеля командующим 1-м Волжским корпусом Западной армии Колчака. В составе этого корпуса находились три стрелковые бригады по два полка в каждой. Весной эти бригады были развернуты в дивизии. В апреле 1919 года красные войска прорвали фронт, «затыкать дыры» бросили корпус Каппеля – и в первом же бою чуть ли не половина 10-го Бугульминского каппелевского полка перешла на сторону красных. Да и в других полках желающих ходить в «психические» атаки не оказалось. Массовое дезертирство вообще было серьезной проблемой в армии Колчака. Просто катастрофой заканчивались попытки включения в состав белогвардейских частей пленных красноармейцев: обычно они легко соглашались, но переходили на сторону «своих» при первой же возможности. Части Каппеля не были исключением.

В мае 1919 года белые оставили Бугуруслан, Бугульму и Белебей, в июне 25-я стрелковая дивизия Чапаева освободила Уфу. После этого Красная Армия установила контроль над важным Ижевско-Воткинским промышленным районом. Каппель же в июле был назначен командующим Волжской группой войск 3-й армии Колчака, действовавших от Приуралья до Западной Сибири.

Войска Колчака отступали на восток, и единственным успехом Каппеля уже у Тобола стала победа над частями 5-й армии Тухачевского в сентябре-октябре 1919 года. Впрочем, стратегического значения этот успех не имел, отступление продолжилось. В октябре 1919 года Каппель возглавил так называемую Московскую группу армий, в ноябре – 3-ю армию Восточного фронта. В том же месяце он получил звание генерал-лейтенанта.


Наконец, после отхода в декабре 1919 года от Омска, генерал-лейтенант Каппель был назначен главнокомандующим войсками Восточного фронта. А белая армия в это время шла в Забайкалье: ее отступление позже в эмигрантской прессе получит громкое название «Великий Сибирский Ледяной поход». Его начальными точками считаются Барнаул и Новониколаевск (Новосибирск), конечной – Чита. Контролировавшие Транссиб чехословаки пропустили лишь поезд Колчака. Они сами спешили на восток, и армии Каппеля пришлось двумя колоннами двигаться вдоль Сибирского тракта и по руслам замерзших рек. В начале похода в войсках насчитывалось от 100 тысяч до 150 тысяч, к моменту его завершения (14 марта 1920 года) осталось 25-30 тысяч, до половины выживших были больными и ранеными.

Весь этот путь представлял из себя затянувшуюся болезненную агонию: земля буквально горела под ногами белогвардейцев, с фронта их теснила победоносная Красная Армия, в тылу били партизаны. Города восставали, сил для их штурма не было — приходилось обходить. Наконец, путь отступающим частям Каппеля преградил восставший Красноярск, причем сформированный здесь «Комитет общественной безопасности» был поддержан командиром белогвардейского гарнизона — генералом Зиневичем, который выступил с лозунгом: «Война гражданской войне».

Взять город не удалось, более того, большевикам сдались 12 тысяч белогвардейцев.

Смерть Владимира Каппеля

Обойдя Красноярск с севера, в начале января 1920 года вниз по Енисею белогвардейцы вышли к устью реки Кан, и теперь им нужно было пробиваться на юг – к Транссибу. Мнения военачальников белых разделились. Часть войск, не подчинившись командующему, направилась к железной дороге кружным путем – по Ангаре. Каппель же повел остатки армии по льду реки Кан – к городу Канску (который в итоге тоже пришлось обходить).

На этом пути он промочил сапоги и сильно обморозил ноги, что привело к гангрене, сопровождавшейся сильным жаром и временной потерей сознания. Лишь на третьи сутки командующего привезли в деревню Барга (сейчас – город Зеленогорск), где ему пришлось ампутировать пятки и некоторые пальцы на ногах. Каппель смог продолжить путь, но примерно через неделю появились признаки двусторонней крупозной пневмонии.

20 (по другим данным — 21) января 1920 года Каппель передал пост главнокомандующего Восточным фронтом генералу С. Н. Войцеховскому. 26 января он умер на разъезде Ута в оборудованном под лазарет вагоне — «теплушке» румынской батареи имени Марашети. Уже после смерти Каппеля белогвардейцы попытались захватить Иркутск, не преуспели, но зато своими действиями спровоцировали расстрел Колчака. Далее они двинулись к Байкалу, от него — к Чите. Гроб с телом Каппеля был привезен в этот город, а оттуда — в Харбин, где оно, наконец, было похоронено на кладбище Свято-Иверской церкви. В 2007 году в рамках продолжающейся со времён Ельцина позорной российской десоветизации останки В. Каппеля перезахоронили на кладбище Донского монастыря в Москве — рядом с могилами А. Деникина и И. Ильина.

Интересно, что мать Каппеля, Елена Петровна, сменив написание фамилии на «Коппель» (чем, конечно, никого в «органах» не обманула), спокойно дожила в СССР до 1949 года. Осталась в Советской России и жена В. Каппеля, которая вернула себе девичью фамилию Строльман. Она жила в Перми, была арестована в 1937 году и находилась в заключении на протяжении шести с половиной лет. Умерла в 1960‑м. Сын В. Каппеля Кирилл окончил строительный техникум, стал участником Великой Отечественной войны, которую закончил в звании младшего лейтенанта. Был дважды ранен, награждён орденом Отечественной войны II степени и медалью «За победу над Германией». После демобилизации работал на руководящих должностях в строительной отрасли. Умер в 1995 году.


Дочь В. Каппеля Татьяна скончалась в 2000 году в возрасте 90 лет.

Потомки Каппеля живут и в современной России. Сообщается, что его правнук – Егор Борисович Строльман, является выпускником Пермского высшего военного командного инженерного училища ракетных войск.