«Воины Бога» на тропе войны

В Китае поражение в Первой опиумной войне привело к росту национализма (хотя куда уж больше-то!). Появились тайные общества, призывавшие к изгнанию европейцев, а заодно — к свержению маньчжурской династии. Разнообразные влиятельные группы продавливали принятие законов, ограничивающих европейцев, которые добились практически экстерриториальности на территории Поднебесной. Вскоре, в 1850 году умер император Даогуан, и на трон взошёл его сын Сяньфэн, по сравнению с которым папа был либералом и сторонником просвещения.




Всё это не могло не привести к реакции: тайные общества, совмещая религию с политикой, довели народ до восстания. Поскольку главным объектом репрессий наряду с тайными обществами стали христиане, произошёл странный симбиоз между христианством и борьбой с маньчжурскими захватчиками, вылившийся в восстание тайпинов. Рассказ о Второй опиумной войне будет не полон, если не коснуться этого колоссального события (число жертв восстания оценивается от 20 до 70 миллионов человек!), от которого, как круги по воде, пошли последствия, чувствующиеся по сей день, в том числе на территории нашей страны.

Говорить, что китайцы оказались невосприимчивы к христианству, ссылаясь на современную статистику, по которой христиан в Поднебесной всего 5,1 процента от населения страны... не совсем правильно. Было дело: Китай едва не стал христианской страной. Правда, версия того, что считалось среди местных жителей христианством, была больно уж экзотической! Но начнём с начала.


Ещё с лохматого VI века от Рождества Христова, со времён династии Суй, в Поднебесной существовали «Кэцзюй» — государственные экзамены на чиновничьи должности. Подробно рассказывать об их истории — не тема данной статьи, но сразу стоит сказать: в бюрократической империи, каковой издревле был Китай, положение чиновника было не просто почётным, но и доходным. Очень доходным! Соответственно, семья, в которой рос мальчик потолковее, долгие годы жила впроголодь, пахала как папа Карло, а все деньги пускала на обучение отпрыска иероглифическому письму и конфуцианскому канону, необходимым для сдачи кэцзюй. Поскольку и то и другое — далеко не самые простые вещи, учиться приходилось долгие годы, а учителя расценки на свои услуги устанавливали весьма высокие. В особо запущенных случаях, когда семья обучение толкового паренька не тянула, к процессу подключалась вся деревня, в надежде, что став чиновником, молодой человек не оставит без внимания нужды односельчан.

Всё это прекрасно! Но возникает только один вопрос: а что если?.. Даже произносить вслух не хочется. Но что, если толковый паренёк кэцзюй завалит? Ведь только 10-20 процентов кандидатов сдавали госэкзамен... Получается, что серьёзные деньги были толпой народа вложены абсолютно зря! Само собой, положение подобного человека становилось весьма тяжёлым: быть всем должником без возможности отдать — то ещё удовольствие...


В общем, надеюсь, что положение «толкового паренька» по имени Хунь Хуосю, провалившего свои госэкзамены, я описал достаточно понятно. Он был мало того, что из бедной семьи, так ещё и не маньчжур, и даже не ханец, а хакка, «пришлый» — представитель маленькой (по китайским меркам, само собой) народности, проживающей на юге Поднебесной. Родился мальчик в 1814 году, в деревне Фуюаньшуй (встречаются и другие написания), уезда Хуаду Гуаньчжоуской управы провинции Гуаньдун. Поскольку Хунь Хуосю был тем самым «толковым мальчиком», ему единственному из нескольких сыновей дали возможность посещать школу. Но — не в коня корм: свои кэцзюй он регулярно заваливал, после чего, вместо жирного чиновничьего поста, приходилось довольствоваться значительно менее хлебной должностью деревенского учителя.


Впрочем, определённая польза от проваленных экзаменов была: Хунь Хуосю побывал в Гуанчжоу, или как говорили европейцы — Кантоне. Одном из немногих городов Поднебесной, где можно было увидеть настоящего лаовая. Более того, некоторые лаоваи были предельно странными: вместо того чтобы, как все нормальные люди, торговать опиумом, они пытались вручить местным обитателям коряво переведённые на китайский книжки со странным названием «Библия». Более того, некоторые китайцы начинали сами переваривать полученное от миссионеров учение и писали свои брошюрки, в которых оное излагали. Ну, в той мере, в которой сами его поняли.


В общем, во время очередного визита в Гуанчжоу в сумке у Хунь Хуосю оказалась брошюрка «Добрые слова для наставления эпохи» некоего Лянь Фа, ученика британского миссионера Роберта Моррисона, посвящённая христианству (в той мере, в которой автор его понял). Прочитать её он не удосужился: был сильно занят подготовкой к своему третьему кэцзюй. Вот только экзамен он в 1837 году в очередной раз завалил с разгромным счётом: набрав менее процента от необходимого проходного бала...

Удар был страшный! Хунь Хуосю не на шутку заболел (получил суровый нервный срыв), несколько дней лежал в бреду, а потом — выздоровел. И стал всем рассказывать о своих видениях, в которых все ему поклонялись как великому духу, а какой-то старец в чёрных одеждах и с золотой бородой даже подарил ему меч для борьбы с демонами, наводнившими небеса, и золотую печать. Кроме того, золотобородый старик посоветовал ему сменить имя на Хунь Сюцюань. Вроде бы ничего необычного — чисто китайский, даосский сюжет, но...


Видения продолжались месяца полтора. В одном к Хунь Сюцюаню даже явился Конфуций, признавшийся, что сбил китайцев с верного пути своими побасенками. Странное видение, но не стоит забывать, что именно экзамены по конфуцианскому канону «толковый молодой человек» трижды завалил... Трижды? Нет. После захвата англичанами Гуанчжоу во время Первой опиумной войны он ещё раз съездил туда на экзамен. И снова его не сдал! Вернулся, понятное дело, злым на весь мир, нелюдимым, и тут, как чёртик из табакерки, выскочила та самая брошюрка, написанная Лань Фа и лежавшая несколько лет в сумке Хунь Сюцюаня. Её обнаружил один из братьев незадачливого кандидата в чиновники, и они на пару начали её изучать.

В общем, Хунь Сюцюань понял, что его видения во время болезни — это не видения. Это — Откровение! Что человек в чёрной одежде — сам Бог-Отец (он отождествил его с китайским Шаньди — Небесным Императором), его брат — Иисус Христос... А сам Хунь — второй сын Божий, и меч был дан ему для искоренения в Поднебесной демонов конфуцианства...

Идея — так себе, и в более благополучные времена она не сработала бы. Вот только времена были совсем не благополучные! Проигранная Первая опиумная война, тысячи тонн отравы, льющейся в поднебесную через Гуаньчжоу, засилье маньчжурской династии, не на шутку притеснявшей все остальные народности Китая, но не способной защитить Поднебесную от несущих смерть пароходов лаоваев... В этой ситуации сомнения в конфуцианстве были естественным явлением.


Сначала Хунь Сюцюань обращает в свою веру братьев и своего лучшего друга Фын Юньшаня. Последний оказывается отменным проповедником, слова которого к тому же падают на благодатную почву всеобщего недовольства династией Цин. Чиновники не оставляют без внимания набирающее популярность движение: всех причастных лишают права работать учителями — то есть куска хлеба. Но катящийся с горы снежный ком уже не остановить! Сам «пророк», его братья и Фын Юншань создают «Общество поклонения Богу» и отправляются в путешествие по южному Китаю, рассказывая о Боге, и его сыновьях — братьях Иисусе Христе и Хунь Сюцюане. А ведь к тому времени интерпретация видений будущего вождя самого мощного в истории Поднебесной восстания — изменилась. Те демоны, меч для борьбы с которыми был вручён ему Богом-Отцом, стали из не пойми кого... маньчжурами!


Рядом с Хунь Сюцюанем собирается небольшая армия – «Воины Бога». Но маньчжурами были недовольны не только они. Вскоре к отряду присоединились члены Триад — тайного общества, созданного для борьбы с династией Цин. А там — и крестьяне подтянулись! В 1850 году было принято решение о начале восстания: к тому времени силы последователей Хуня в провинциях Гуандун и Гуанси превысили 10 тысяч человек. Фын Юньшань выполнял при «Христе» роль «Иоанна Крестителя», обращавшего людей в новую веру. А вера – реально была новая. По крайней мере, к христианству она имела весьма отдалённое отношение — в ней широко использовались традиционные для даосизма сны и видения. Хунь Сюцюань прочитал Библию (в плохом переводе) и решил, что вдобавок к Ветхому и Новому завету нужен ещё один. Который он и написал. Попутно существенно подредактировав и первые два (скажем, он убрал из Нового завета все упоминания о том, что Иисус был единственным сыном Бога). Началось «иконоборчество»: Хунь Сюцюань приказал выковать ему и его двоюродному брату Хунь Жэньгану пару огромных (весом около 4,5 кг) мечей — для убийства демонов. Иногда в качестве демонов выступали конфуцианские статуи.


В 1851 году на отвоёванных территориях Южного Китая было создано «Небесное государство великого благоденствия» – «Тайпин тянь го», в котором сам он стал «Небесным князем», которому подчинялись четыре князя: Северный (Вэй Чайхуэй), Южный (Фын Юншань), Западный (Сяо Чаогуй) и Восточный (Ян Сюцин). Государственная практика у Тайпинов была своеобразной, но достаточно часто менялась: сначала «Небесный Князь» приказал всем подданным жить отдельно — мужчины в своих общежитиях, женщины — в своих. Об этом часто пишут, но значительно реже, что подобная система продержалась всего полтора года. Подданные Тайпин Тянь Го отказывались от ношения введённых маньчжурами причёсок с длинными косами и маньчжурского образца одежды. Были введены строгие законы, в том числе обобществлялась вся частная собственность, создавались общественные склады продовольствия и так далее.


Наиболее интересный момент — армия тайпинов. Надо сказать, что несмотря на покупку огнестрельного оружия у европейцев, всего у тайпинов, равно как и у маньчжуров, огнестрельным оружием было вооружено не более половины бойцов. Все остальные вооружались пиками и мечами (впрочем, мечи имели все солдаты, включая стрелков). Тактика также не отличалась от современной маньчжурской (и европейской XVII века) — каре из пикинеров и крылья из стрелков, причём в первых рядах стрелков стояли воины с фитильными аркебузами и гингальсами, а за ними — солдаты с кремневыми ружьями. Но было и существенное «но».

А именно — дисциплина! Она у тайпинов была (особенно на первых порах) — железная. За малейшие проступки виновному выписывались палочные удары. Английские миссионеры утверждали, что их дисциплина была куда строже чем у пуритан. За отставание от колонны, уклонение от боя или симуляцию болезни, отступление без приказа, грабежи и насилия над мирными жителями полагалась смертная казнь. Трусов и изменников сжигали заживо или разрывали конями. За храбрость и отличия в службе награждали продвижением по службе. При этом в армии имелся элемент демократии: любой солдат имел право выдвинуть на любую должность самого, по его мнению, достойного товарища. Впрочем, выдвинувшего достойного кандидата — награждали, но выдвинувшего недостойного — наказывали. Грабежи, как я уже писал — карались, но в случае необходимости тайпины прибегали к реквизициям — за всё изъятое выдавали расписку с обещанием вернуть после победы.


Постепенно в армии появилась форма одежды: солдаты носили куртку и штаны цвета своей армии (чёрный, синий, зелёный и так далее), на голове у каждого была обычная китайская коническая шляпа, плетённая из соломы. На куртках вышивались иероглифы, обозначавшие дивизию, полк и роту. Офицеры носили форму цвета своего ранга: младшие — красные куртку и штаны, средние — жёлтую куртку и красные штаны, старшие — жёлтые штаны и куртку. Тут сразу стоит отметить: жёлтый в Цинской империи запрещалось носить всем кроме императора, так что жёлтая форма была серьёзным вызовом — в плену за неё могли казнить (впрочем, тайпинским офицерам, в принципе, в плен попадать не рекомендовалось).


Прослужившие в армии не менее 6 лет назывались «старыми друзьями». Они в первую очередь получали огнестрельное оружие, а в плане дисциплины им полагались определённые послабления. В бою «старые друзья» составляли последний резерв, или заградотряд. Была у тайпинов и настоящая гвардия – «шивей», телохранители самого Небесного князя. Те, кто прослужил не менее 3 лет, назывались «собратья», основной же массой были прослужившие менее 3 лет, они получали только холодное оружие и несли все тяготы гарнизонной и караульной службы.


Командный состав делился на «вэйши» – «грозных», генералов не ниже командира корпуса. Для получения должности нужно было сдать столичный экзамен, вот только не по конфуцианским текстам, а по Библии (в интерпретации Небесного князя). Командир дивизии звался «мэнши» – «отважный». Для его получения сдавались провинциальные экзамены. «Иньши» – «герой» командовал полком, «сяньши» – «умный» и «нэньши» – «способный» — ротой, «синши» – «верный» и «иши» – «мастер» были младшими командирами. Каждой категории командиров полагались свои привилегии: князья могли иметь по 11 жён, армейские генералы — 3 жён, офицеры средних рангов — 2 жён, младшие офицеры, рядовые и гражданские — только по одной!

Численность армии тайпинов впечатляла: на пике восстания она доходила до миллиона человек. Кстати говоря: в числе тайпинов нередко встречались иностранцы — дезертиры, добровольцы, инструктора. И — женщины! Все наблюдатели отмечали высокую степень эмансипации женщин в Тайпин тань го: они держались наравне с мужчинами, причём не важно — китайскими или европейскими. Сестра Небесного князя, Хунь Сюаньцзяо, лично командовала женским батальоном.


Поначалу дисциплина и «идеологическая заряженность» армии приносили тайпинам победу за победой над восьмизнамёнными войсками маньчжуров и китайской армией зелёного знамени. Когда цинские генералы попытались блокировать тайпинов в Юнъани в 1852 году, те сумели прорваться и пошли на север. В Хунани к ним примкнуло 50 тысяч новых бойцов. Выйдя в районе взятого без боя Юэчжоу к Янцзы, они создали речной флот, на котором двинулись в провинцию Хубэй. Каждый шаг увеличивал армию на десятки тысяч новых бойцов. В конце 1852 года они захватили два богатых города — Ханьян и Ханькоу, в начале 1853 года после осады взяли Учан, завладев таким образом всей Уханью (на тот момент она не была одним городом). Дальше города продолжили падать к их ногам как переспелые сливы: Аньцин, Нанкин, Чжэньцзян... В захваченных городах к китайскому населению тайпины относились благожелательно, но маньчжуров вырезали поголовно, с жёнами и детьми.


Вскоре Нанкин был объявлен столицей Тайпин Тянь Го. Пойти на север и взять Пекин восставшие могли, но... Восстание было чисто южным движением! На севере их страшили не армии династии Цин, а холод, снег, ледяной ветер. В общем, было решено остаться на юге и строить государство небесного благоденствия там, где теплее. Было ли это ошибкой? Однозначно!


Дело в том, что маньчжурские армии разваливались под ударами тайпинов как карточные домики, но когда тайпины подошли к Шанхаю, местные олигархи обратились за помощью к американскому авантюристу Фредерику Таунсенду Уорду. Тот, за китайское серебро, навербовал отряд из 200 европейцев: моряков, дезертиров, авантюристов. Отряд, вооружённый современным оружием, отстоял Шанхай, выполняя роль пожарной команды: Уорд со своими людьми спешил туда, где цинские войска могли дрогнуть и отступить. Он отстоял Шанхай, после чего отбил у тайпинов Нинбо. Но самое страшное для повстанцев было то, что американец смог масштабировать свой успех. В 1861 году он сделал из европейцев своего отряда офицеров. А в качестве солдат набрал 1200 китайцев из Сунцзяна. Их обучили по всем правилам европейской военной науки, после чего повторили набор. В мае 1862 года у Уорда был уже 3000 хорошо вооружённых, обученных и мотивированных (платили американцу и его воинству китайские банкиры, и денег не жалели!) бойцов (включая отряд из 300 телохранителей-филиппинцев). Уорду присвоили звание мандарина 3-го ранга, а его отряду название «Вечно победоносная армия».


Для начала новая войсковая часть наголову разгромила 25-тысячный отряд тайпинов. Сам Уорд погиб в сентябре 1862 года в битве при Цыси, у его преемника Чарльза Джорджа Гордона не было харизмы и талантов американского авантюриста, но были деньги и шаблон, по которому стоило действовать. Вскоре под его командованием было 5 тысяч человек, шесть батарей тяжёлой и лёгкой артиллерии и флотилия из 12 вооружённых пароходов. «Вечно победоносная армия» стала первой частью цинских войск, способной бить тайпинов. Гордон не имел талантов предшественника, и солдаты из его армии начали разбегаться, а саму «Вечно победоносную» вскоре расформировали, но... Но самое главное — по её образцу стали формироваться региональные армии: небольшие, но прекрасно вооружённые и обученные по европейским уставам. Они и разбили в итоге тайпинов, положив конец коммунистическим экспериментам в Поднебесной. Ну, ненадолго, но — положив...


P.S. Стоп! Но я сказал в начале, что восстание тайпинов продолжает оказывать влияние на нашу страну сегодня. Так и есть. Дело в том, что во многом (не во всём, но во многом!) на идеях и практике государственного строительства тайпинов построена северокорейская идеология Чучхе. В КНР от идейного наследия Хунь Сюцюаня на сегодняшний день осталось гораздо меньше. А КНДР — держит марку...