Платон Зубов на портрете А. Наумова с оригинала Гау и Екатерина II на портрете В. Эриксена
В молодости Екатерина II умела «работать с кадрами». В начале царствования её окружали сплошь яркие и сильные люди. О тех же Орловых она сказала в 1763 году французскому послу Луи Огюсту де Бретеилью, что обязана им, «тем, что я есмь». Это, действительно, уникальный случай в истории, когда именно монарх оказался в большей степени облагодетельствован семьей фаворита, а не наоборот.
Орловы и Екатерина II, коллаж
Фаворитом новой императрицы был красавец Григорий, однако особенно выделялся среди всех пяти братьев Орловых, конечно, Алексей. Это его Евгений Тарле назвал «опасным, грозным, честолюбивым, на все способном, на все решавшимся человеком». И он же писал о нем:
«Никакие ни моральные, ни физические, ни политические препятствия для него не существовали, и он даже не мог взять в толк, почему они существуют для других».
Неизвестный художник. Портрет А. Орлова на фоне Чесменского сражения, Эрмитаж
Граф Ф. Головкин, российский посланник в Неаполе, сказал об Алексее Орлове:
«Я не поручил бы ему ни жены, ни дочери, но я мог бы совершить с ним великие дела».
А в одной из французских дипломатических депеш, направленных в 1770 году в Париж из Петербурга, содержится сообщение, что Екатерина Алексея Орлова «почитает, боится и любит».
Боялась его она, конечно, гораздо больше, чем любила и почитала. И потому, отправив жечь османский флот, запретила герою Чесмы возвращаться в Россию. Но он всё же вернулся – после похищения таинственной «княжны Таракановой».
Столь высокую планку Екатерина, увы, не удержала. В дальнейшем в её ближайшем окружении становилось все больше льстецов и подхалимов, а новые фавориты, за единственным исключением Григория Потёмкина, были людьми ничем не выдающимися и абсолютно ничтожными.
Однако каждого из этих слащавых красавчиков стареющая императрица воспринимала всерьез и поначалу влюблялась в них, словно девочка. Привязать их к себе она старалась неслыханными подарками.
Английский посланник Джеймс Гаррис в одном из донесений в Лондон сообщает о тратах Екатерины II на содержание некоторых её любовников (современные исследователи данные Гарриса считают вполне достоверными).
Так, А. С. Васильчиков, например, за неполных два года «службы» в личных покоях императрицы получил 100 тысяч рублей серебром, 50 тысяч рублей золотыми «безделушками», дом с полной обстановкой стоимостью в 100 тысяч рублей, годовую пенсию в 20 тысяч рублей и 7 тысяч душ крестьян.
П. В. Завадовскому за полтора года были пожалованы 6 тысяч душ крестьян в Малороссии, 2 тысячи – в Польше, 1 800 – в русских губерниях, 150 тысяч рублей наличными, драгоценностей на 80 тысяч рублей, сервиз стоимостью 30 тысяч и пенсия в 10 тысяч рублей.
С. Г. Зорич за один год, что находился «в случае», получил имения в Польше и в Лифляндии, командорство Мальтийского ордена в Польше, 500 тысяч рублей наличными и 200 тысяч рублей драгоценностями.
И. Н. Корсакову за шестнадцать месяцев Екатерина из казны выплатила 370 тысяч рублей и подарила 4 тысячи крестьян в Польше.
А вот фельдмаршала Михаила Каменского, которого современники называли соперником Суворова, а Державин – «последним (остатним) мечом Екатерины», эта императрица считала «скучнейшим человеком на свете». И в качестве подарка за одну из побед прислала ему 5 тысяч рублей. Каменский был очень оскорблен, поскольку знал, какие суммы получают ничтожные любовники этой царицы. Тот же Платон Зубов уже через три дня «службы» в спальне получил 10 тысяч рублей и драгоценный перстень с портретом Екатерины.
А вот другой пример неадекватности вознаграждений Екатериной II своих фаворитов. Подсчитано, что из 3 952 офицеров и генералов русской армии, участвовавших в Бородинском сражении, крепостных имели лишь 150. Ещё около 700 были наследниками весьма скромных поместий. Прочие жили только на жалованье и многие были, что называется, «в долгах, как в шелках». Но при Александре I они хотя бы получали это жалованье вовремя. При Екатерине II, которая страшно боялась не доплатить своим фаворитам, армейские офицеры жалованье получали с огромными задержками – как бюджетники при Ельцине. Известно, что огромные долги оставил после себя смертельно раненный в Бородинской битве Петр Багратион. А Барклай де Толли, за неимением свободных средств, не мог внести оплату за приложение орденской печати к императорским грамотам на ордена Святого Владимира 1-й степени – 60 рублей и 2-й степени – 30 рублей – просто смешные деньги по меркам любого из екатерининских фаворитов. Его общий его долг Капитулу составлял 890 рублей, позже эти деньги были удержаны из пенсионных «георгиевских» денег. Сравните заслуги этих людей с сомнительными «подвигами», что совершали в спальне стареющей Екатерины II Васильчиков, Зорич, Завадовский и прочие фавориты.
Постельные удовольствия императрицы оплачивал русский народ, прежде всего – крестьяне. Именно при Екатерине II в России появились «дикие помещики», а патриархальное крепостное право превратилось в классическое рабство. До революции, кстати, все исследователи оценивали правление этой императрицы весьма трезво, а часто – даже критически. А. В. Степанов, например, писал в 1903 году:
«Ни народу, ни правительству не было никакого дела друг до друга. Первое совершенно игнорировало мнение своего народа, а последний, будучи забит нравственно и физически, и отягощен непосильными податями и налогами, представлял безмолвную массу, стоящую вне всяких законов».
Но особенно заметными отрицательные черты Екатерины II стали в последние годы ее жизни. А. Герцен, кстати, вспоминал о том, как было воспринято в обществе воцарение Павла I:
«Тяжелую, старушечью удушливую атмосферу последнего екатерининского времени расчистил Павел».
А вот как оценила правление Екатерины II Елизавета Алексеевна – супруга Александра I:
«Эта страна устала от власти толстой старой немки».
Это уже потом сын Екатерины, по словам В. Ходасевича, «был осуждён своими убийцами, которые осуждая его, оправдывали себя». И Лев Толстой напишет, что Павел I «был признан полубешеным, потому что его убили»: закончился бы заговор провалом, никто бы Павла сумасшедшим самодуром не объявил.
Апофеозом старческой деградации личности Екатерины стало приближение последнего фаворита – совсем уж никчемного и ничтожного Платона Зубова, которого она сама называла «Дитятей», «Резвушкой», «Ребенком», «Маленьким чернявым», «Цыганёнком» и «Мальчиком писаным». В письме к Потемкину она пишет о Платоне:
«Это довольно милое дитя».
А кабинет-секретарь Екатерины Александр Храповицкий и вовсе называл Зубова «Дуралеюшкой». Вы можете представить, чтобы кто-нибудь посмел использовать любое их этих прозвищ, обращаясь не то что к сверхпассионарному и грозному Алексею Орлову, но даже к его брату – «очень красивому мужчине» Григорию?
Но справиться с инфантильным любовником постаревшей императрицы не смог даже ее тайный супруг – Григорий Потёмкин. Ему так и не удалось «выдернуть больные зубы», а ведь сделать это он прямо обещал не кому-нибудь, а брату фаворита – Валериану. Летом 1791 года между Потемкиным и Екатериной произошел очень неприятный для Светлейшего князя разговор, после которого он покинул Петербург и скоро умер в возрасте всего 53 лет – в молдавском селе Старые Радены между Николевым и Яссами. Разумеется, пошли глухие слухи о том, что Потемкин был отравлен Зубовыми.
Григорий Потёмкин на гравюре Харитонова с рисунка Иванова. 1788 г. Обладал выдающимися административными способностями, которые отчасти нивелировались длительными периодами депрессии, во время которых он забрасывал все дела и буквально «превращался в овощ»
Надо сказать, что Екатерина была опечалена смертью Потемкина, ей даже «отворяли жилы» (делали кровопускание). Барону Фридриху Гримму она писала в Германию:
«Мой ученик, мой друг, можно сказать, идол, князь Потёмкин-Таврический скончался… Снова мне надо дрессировать себе людей!»
«Дрессировать»! Что тут скажешь? В излишней скромности Екатерину II никогда невозможно было упрекнуть – даже при очень большом желании.
Свою благодетельницу Платон Зубов (вместе с братьями Валерианом и Николаем и сестрой Ольгой) потом «отблагодарил», приняв участие в заговоре против её сына – Павла, который закончился убийством этого императора.
Итак, Платон Зубов, его братья и сестра Ольга не блистали талантами, однако роль в истории нашей страны сыграли большую и недобрую. В сегодняшней статье мы поговорим об этой семье.
Дворянский род Зубовых
Если мы откроем «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи», то увидим такую запись:
«Дворяне Зубовы, Римской империи графы, происходят от древней благородной фамилии Амрагата, а по крещении названного Захарием, который в 1237 году находился в городе Владимире наместником».
Указанный Амрагат – это якобы ханский баскак. То есть Зубовы претендовали на монгольское происхождение – очень почётное в Российской империи, где Чингизиды считались знатнее и Рюриковичей, и Гедиминовичей. Монгольский баскак, конечно, не чингизид, но особа тоже вполне знатная. Тем более что этот Амрагат якобы был чуть ли не вторым человеком на Руси после Великого князя Владимирского. В семейном рукописном родословии Зубовых утверждается:
«Амрагат был наместник во Владимире и, по убиении от Батыя-царя князя Георгия Всеволодовича, ходил собрать силу низовскую на немцы и с ними мир учинил, взяв у них землю до Нарвы реки, потом крестился и наречен Захарий».
Эта информация не выдерживает никакой критики, поскольку Владимир был взят монголами лишь в 1238 году. И наместником уже погибшего на реке Сити князя Георгия Амрагат быть не мог. Да и никаких баскаков в то время на Руси ещё не было. Так называемый Великий Владимирский баскак появляется на страницах летописей в 1269 году:
«Князь великий Ярослав Ярославич... посла к Володимерю собрати воинства, хотя идти на Немцы, и собрася сила многа, и великий Баскак Володимерский, и Агарман, и зять его Айдарь со многими татары придоша; и то слышавшие Немцы устрашишася и вострепетавше прислаша с великим челобитьем и со многими дары послы своя, и добиша челом на всей воли его, и всех издариша, и великого Баскака, и всех Князей татарских и Татар; ...и Наровы (Нарвы) своея отступишася и полон весь возвратиша».
Из текста следует, что Агарман – не Великий Владимирский баскак, а подчиненный этого ордынского чиновника. И вряд ли это тот самый Амрагат, который крестился 32 года назад, получив христианское имя Захарий.
В следующий раз Аргаман упоминается, в летописи за 1273 год:
«Князь великий Василий Ярославич... с великим Баскаком Володимерским, и Аргаманом, и со князем Андаром, и со многими татарами царевыми воеваша новгородские власти, и возвратишася со многим полоном в Владимер».
И, опять-таки, Аргаман и Великий Владимирский баскак представлены как совершенно разные люди.
А. Халиков в изданной в 1992 году книге «500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения» предположил, что предполагаемый основатель рода Зубовых мог быть не татарином, а представителем одной из знатных семей Волжский Булгарии, который бежал от монголов на Русь в 1236 году. О прибытии таких беглецов писал, в частности, В. Татищев, пользовавшийся источниками, которые не дошли до нашего времени:
«Того же (1236) году от пленения татарского многие Болгары избегши, пришли в Русь и просили, чтобы им дать место. Князь великий Юрий весьма рад сему был и повелел развести их по городам около Волги и в другие».
По версии Халикова, имя Амрагат – искаженное Амир Гата или Амир Гатаулла. Этот «волжско-булгарский» Амрагат действительно мог находиться во Владимире и креститься в 1237 году.
А теперь поговорим о Платоне Зубове, а затем – о его братьях и сестре Ольге.
Последний фаворит Екатерины II
Платон Зубов родился в ноябре 1767 года и, как многие дворяне «Золотого века Екатерины», «военную службу» начал в самом «нежном» возрасте (в 8 лет), даже не появляясь в полку, к которому был приписан. А полк этот был лейб-гвардии Семеновским, и его полковником числилась сама Екатерина II.
Скоро «дослужился» до сержанта, а в 1779 году (в 12 лет) был переведен вахмистром в Конную гвардию. В 1784 году Платон Зубов уже корнет, в 1787 произведён в поручики. В 1788 году конногвардейцы были отправлены в Финляндию на войну со Швецией, но в бой так ни разу и не вступили.
В 1789 году 22-летний Платон стал секунд-ротмистром, и покровитель семьи Зубовых – граф Н. И. Салтыков, вице-президент Военной коллегии, решил укрепить своё влияние при дворе, подсунув его Екатерине в качестве нового любовника. В это время предыдущий фаворит – Александр Дмитриев-Мамонов, глубоко расстроил по-прежнему мнившую себя сексуально привлекательной императрицу, предпочтя ей фрейлину Дарью Щербатову.
А. Дмитриев-Мамонов на портрете Н. Аргунова:
Дарья Щербатова на портрете Рокотова:
А вот так Екатерина II выглядела за 16 лет до того, в 1773 году (на гравюрированном портрете Дикинсона) – как говорится, «почувствуйте разницу»:
Дав согласие на этот брак, Екатерина приказала молодоженам покинуть Петербург. И обратила внимание на нового командира императорского конвоя, получившего эту должность по протекции Салтыкова.
На момент этого судьбоносного знакомства императрице было 60 лет, Платону Зубову – 22 года. И, похоже, нежные чувства, которые Екатерина испытывала к этому ничтожному человеку, были близки к материнским. По крайней мере, в мужской стати он явно уступал её прежним любовникам.
Платон Зубов на портрете И. Лампи, 1793 г.
А вот так выглядела на момент знакомства с Платоном Зубовым Екатерина:
Жан-Урбен Герен. Портрет Екатерины Великой. 1789 г.
Все современники с некоторым удивлением пишут о Зубове, как о достаточно невзрачном, субтильном, даже тщедушном и не слишком красивом человеке – да еще и с длинным носом. Граф Штернберг даёт такое описание его внешности:
«Среднего роста, очень худощав, имеет довольно большой нос, чёрные волосы и такие же глаза. Внешность его не представляет ничего величественного».
В «Секретных записках» секретаря графа Н. И. Салтыкова Шарля Массона о Платоне говорится:
«Из всех баловней счастья царствования Екатерины II ни один, кроме Зубова, не был тщедушен и наружно, и внутренно».
Мы помним, что Екатерина называла Платона «Ребенком», «Дитятей», «Резвушкой», «Мальчиком писаным» и так далее – прозвища достаточно оскорбительные для взрослого мужчины. Поведение Зубова этим прозвищам вполне соответствовало: он был откровенно инфантилен и вёл себя как большой ребенок, что Екатерину не раздражало, а напротив, приводило в умиление. Кстати, в одной из од Г. Державин обращается к любившему запускать воздушных змеев Платону с такими словами:
«Не сплошь спускай златых змей с башни
И, глядя в небо, не пади».
И, глядя в небо, не пади».
Многие при Дворе были уверены, что «Дуралеюшка» Платон быстро надоест императрице – и ошиблись. На «должности» фаворита он продержался целых 7 лет, оставаясь им до смерти Екатерины II.
С потенцией у «писаного мальчика» все было в порядке: 21 июня 1789 года «Резвуша» впервые побывал в личных покоях императрицы, а уже 24 июня получил в подарок перстень с портретом Екатерины и 10 тысяч рублей, а 4 июля стал полковником и флигель-адъютантом, заняв покои прежнего фаворита – Мамонова. Между прочим, флигель Екатерининского дворца до сих пор называется Зубовским.
Генералом Платон стал 3 октября 1789 года. Через несколько лет граф Ростопчин будет писать российскому посланнику в Англии Воронцову:
«Зубов здесь всё».
Вы только подумайте: 7 лет на внутреннюю и внешнюю политику нашей страны огромное влияние оказывал дурашливый инфантил, который выдвигал фантастические проекты присоединения к империи не только Константинополя и больших территорий Азии, но даже Берлина и Вены, создания в Европе новых территориальных образований – «Австразии» и «Нейстрии». Граф А. Безбородко, фактически руководивший внешнеполитическим ведомством, говорил о себе:
«Я – золотарь: очищаю, что пакостит Зубов».
Невольно вспоминаются слова Эрнста фон Миниха, сына знаменитого фельдмаршала, современника Екатерины II и Платона Зубова:
«Русская империя имеет то преимущество перед остальными, что онa управляется непосредственно Богом. Иначе её сохранение было бы непостижимым».
Но Екатерина II в своём «Дуралеешке» души не чаяла и за 7 лет лишь дважды «посмотрела налево».
Как-то раз её внимание привлёк Валериан Зубов, который, по общему мнению, был гораздо красивее брата. Но Платон тут же отправил его в армию – мы об этом еще поговорим.
Больше хлопот доставил другой претендент на место в постели Екатерины – блестящий кавалер шевалье Жозеф де Сакс, морганатический сын саксонского принца Франца Ксавера. Его появление при дворе вызвало большую тревогу и у Зубова, и у людей, которые стояли за его спиной, используя влияние фаворита в своих целях. Им удалось спровоцировать ссору Сакса с молодым князем Николаем Щербатовым, которая закончилась даже и не дуэлью, а банальной дракой, в которой русский аристократ использовал то ли трость, то ли палку. Действительно, чего с этим заграничным шевалье церемониться? Чай не в Париж приехал.
В результате высланы из Петербурга были оба: Сакс – за границу, Щербатов – в одну из своих деревень.
Эта история имела продолжение. Уже во время правления Александра I, в 1802 году, Платон Зубов отправился за границу и в Вене встретил де Сакса, который уже знал о его роли в петербургском скандале. Он вызвал Платона на дуэль, однако тот ещё до начала поединка «наткнулся на шпагу» Сакса ладонью, после чего заявил, что, будучи раненым, не может драться. Затем в Вену прибыл Николай Щербатов, который тоже помнил о старой обиде и, как утверждают, решив непременно отомстить, 7 лет упражнялся в стрельбе из пистолета. Он отправил де Саксу вызов на поединок, на котором и застрелил его.
Но вернемся в Петербург времён «случая» Платона Зубова.
Екатерина II была совершенно очарована «Дитяткой», называя надменного, наглого и жадного временщика «скромным», «милым» и «добрым», и наивно полагая, что «воспитывает» государственного деятеля уровня Потёмкина. Зубову она и передала важнейшие должности, которые прежде занимал её тайный супруг: Платон стал начальником над Черноморским флотом, екатеринославским и таврическим генерал-губернатором, генерал-фельдцехмейстером и генерал-директором над фортификациями и так далее. Кроме того, он получил все возможные ордена и почётные звания, перечисление которых занимало целый лист мелким почерком.
Вот каков был его полный титул:
Светлейший князь, генерал-фельдцейхмейстер, над фортификациями генерал-директор, над флотом Черноморским, Вознесенской лёгкой конницей и Черноморским казачьим войском главноначальствующий, Её Императорского Величества генерал-адъютант, Кавалергардского корпуса шеф, Екатеринославский, Вознесенский и Таврический генерал-губернатор, Государственной Военной коллегии член, Императорского Воспитательного дома почётный благотворитель, Императорской Академии художеств почётный любитель и орденов российских Св. Апостола Андрея, Св. Александра Невского, Св. равноапостольного князя Владимира I степени, королевских прусских Чёрного и Красного Орла, польских Белого Орла и Св. Станислава и великокняжеского голштинского Св. Анны кавалер.
После смерти Екатерины Павел I освободил его от 36 государственных должностей.
Кстати, не все знают, что статуя Зубова находилась на памятнике основателям Одессы – том самом, что ночью 22 декабря 2022 года был снесён украинскими манкуртами, не желающими знать настоящей истории своей страны:
Как же оказался Платон Зубов в достойной компании де Рибаса, де Волана и Григория Потёмкина?
Дело том, что де Рибас предлагал построить новый город-порт в Хаджибее, а вице-адмирал Мордвинов – в Очакове. Но Рибас сумел привлечь на свою сторону фаворита Екатерины II, а императрица не захотела огорчать своего «Дитятку».
Доказано, что на содержание Зубова Екатерина II за 6 лет потратила государственных средств больше, чем на Потёмкина за 18. Только крестьянских «крепостных душ» она ему подарила более 30 тысяч. Более миллиона рублей получил от императрицы и понравившийся ей брат фаворита – Валериан.
Деньги в семейный карман усердно собирал их отец – Александр Зубов, бывший управляющий имениями графа Салтыкова, который в сентябре 1792 года был назначен обер-прокурором Первого департамента Сената.
А. Н. Зубов, репродукция из книги «Русские портреты XVIII и XIX вв.»
Он был известен тем, что открыто торговал покровительством сына-фаворита. Многие вслед за И. М. Долгоруковым называли его самым бесчестным человеком в России. О жадности и продажности семьи Зубовых Ростопчин писал:
«Никогда преступления не бывали так часты, как теперь. Их безнаказанность и дерзость достигли крайних пределов. Три дня назад некто Ковалинский, бывший секретарем военной комиссии и прогнанный императрицей за хищения и подкуп, назначен теперь губернатором в Рязани, потому что у него есть брат, такой же негодяй, как и он, который дружен с Грибовским, начальником канцелярии Платона Зубова. Один Рибас крадет в год до 500 000 рублей».
Впрочем, специалисты полагают, что масштабы воровства де Рибаса Ростопчин все же несколько преувеличил.
В 1793 году по просьбе Екатерины Александр Зубов получил от императора Священной Римской империи Франциска II титул графа, передав его «по нисходящей» своим детям. Однако Платон этим не удовольствовался и незадолго до смерти императрицы (в мае 1796 года) стал Светлейшим князем Священной Римской империи.
Вызывает печальное недоумение искреннее желание знатных царедворцев заискивать и даже пресмыкаться перед этим ничтожным временщиком. Показательна история с его обезьяной, которую называли «фавориткой фаворита». Во дворце она бесцеремонно прыгала по головам придворных, сдирая с них парики. Инфантильного временщика это очень веселило. И высшие аристократы Российской империи стали специально заказывать гораздо более высокие и «объёмные» парики – чтобы привлечь к себе внимание обезьяны и тем самым угодить Зубову.
Заслуженный генерал-поручик М. И. Кутузов, в то время главный директор Сухопутного кадетского шляхетского корпуса, почитал за честь варить по утрам для Платона Зубова кофе и лично подавал его в постель фаворита. А был он участником многих битв и кавалером многих орденов, бывшим комендантом Измаила и бывшим начальником над всеми крепостями между Прутом, Днестром и Дунаем, ранее исполнял обязанности полномочного посла в Константинополе. А. С. Пушкин назовет «кофейник Кутузова» в ряду самых показательных символов унижения дворянского духа.
А вот Суворов, которого Платон Зубов однажды оскорбил, приняв в нижнем белье, позже отплатил ему «той же монетой», причем, будучи одетым по форме, разделся специально.
Наш рассказ еще не окончен. В следующей статье мы поговорим о братьях Платона Зубова и его сестре Ольге. А потом – о смерти Екатерины II, о том, как жилось Зубовым при Павле I (можете поверить, совсем неплохо). А также об участии Платона, Николая и Валериана Зубовых и их сестры Ольги в заговоре против Павла I.
Рыжов В. А.
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: