Александр Македонский и подводный колокол

Документы истории. Сегодня мы продолжаем знакомиться с миниатюрами из манускриптов допечатного времени, причем все они посвящены всего лишь одной теме – жизни величайшего человека прошлого Александра Македонского. И опять-таки, даже не всей его жизни, а всего лишь одному из её эпизодов – погружению Александра на морское дно.


Ну а начнем мы наше небольшое исследование этой темы с того, что познакомимся с тем, откуда вообще люди Средневековья узнали об Александре, ведь он же не был их современником и, следовательно, узнать о нем они могли только лишь из сохранившихся до того времени книг древнегреческих либо римских авторов.

Так вот: принято считать, что легенда о древнем македонском завоевателе на средневековом Западе стала известна через переложения греческого романа об Александре на латинский язык. Создано первое из этих переложений было во II в. н. э. и приписывается псевдо-Каллисфену. «Псевдо» – потому, что больше об этом авторе ничего не известно.

Сам же Каллисфен был летописцем походов Александра Македонского и жил в 360–328 гг. до н. э. Вот только он писал именно хронику этих походов, стараясь по возможности описывать то, чему он сам был свидетель либо узнал от заслуживающих доверие лиц.

А вот на Западе появилась беллетризованная, по сути, и сказочная версия тех событий, авторство которой как раз и приписывают псевдо-Каллисфену. Автором же латинской версии «Истории Александра Великого», распространившейся в Западной Европе, был некий Юлий Валерий, живший в начале IV века, а сам его труд был весьма свободным переложением текста, написанного на греческом языке.


К самым древним средневековым версиям историй об Александре Великом относятся «Александр» Альберика де Пизансона (первая треть XII в.), от которого до нас дошел только фрагмент из 108 восьмисложных строк, распределенных на 15 лессов. От «Десятисложного Александра», созданного между 1160 и 1165 годом, до нас дошло 785 строк, объединенных в 76 лессов.


Потом Александр Парижский из Бернэ в Нормандии собрал и пересказал рассказы своих предшественников, создав таким образом к 1180 году роман из 16 000 двенадцатисложных строк, где как раз и появилась история с погружением Александра Великого на морское дно в его третьей части. У Каллисфена ничего об этом нет, как и о том, что Александр поднимался на небо.

И совершенно непонятно, почему именно в ранее Средневековье авторы своих книг «об Александре» посчитали необходимым включить этот его «подвиг» в свои сочинения. Что, людей так уж тянуло на морское дно? Был изобретен насос, позволяющий нагнетать воздух в водолазный колокол и тем самым обеспечивать работу водолазов на морском дне? Да, нет, конечно.


Дело в том, что первое задокументированное описание применения водолазного колокола относится лишь к 1531 году. Тогда некий Гульельмо ди Лорен на озере вблизи Рима на глубине 22 метров пытался отыскать затонувшие вместе с галерами сокровища.

В середине XVII века шведские водолазы именно с помощью водолазного колокола подняли на поверхность более 50 пушек с затонувшего корабля «Ваза». Однако накачивать воздух под колокол с целью увеличения времени пребывания водолазов на дне научились лишь в середине XIX века.


Интересно, что в описании погружения Александра в «Истории Александра Великого» Бертрана Парижского его «подводный аппарат» изображен почему-то прозрачным, то есть предполагается, что сделан он был из стекла, хотя запечатывается он… свинцом!

Рабочие ему смастерили великолепный корабль,
Весь из прозрачного стекла; столь красивого еще
не видели. Также ставят светильники внутри
этой бочки, что горят к радости и удовольствию,
Так, что не будет в море столь маленькой рыбешки,
Какую царь хорошо бы не видел, ловушки или битвы.
Когда он вошел туда с двумя рыцарями,
Ему показалось там так же сохранно, как в башне замка.
Моряки переносят его на корабль в море,
Чтобы он не ударился о скалы или рифы.
Наверху закрепили кольцо, за которое
Держится цепь с крепкими звеньями.


Бочку переносят на корабль, что на волнах,
И со всех сторон запечатывают свинцом.
Царь Александр вошел туда с двумя товарищами,
И моряки выходят в открытое море.
(Царь) приказывает людям опустить его (в море).
И когда бочка туда была опущена,
От светильников, горящих там, стало очень светло.
На бочку внимательно глядели рыбы,
Даже самые храбрые были напуганы
Великим светом, к которому они непривычны.
Александр-царь хорошо их разглядел
И увидел больших рыб с маленькими битву;
Когда маленькую схватывают, тут же съедают.
Когда это увидел Александр, он тогда решил,
Что весь этот мир потерян и проклят.


Но Александр-царь не был испуган,
Хорошо всех рыб он изучил и рассмотрел,
Не было столь храброй рыбы,
Которая весьма нехотя к бочке не приближалась;
Он видит, что на маленьких нападают большие;
Когда эти одну хватают, сразу же ее проглатывают,
А когда маленькой удается ускользнуть,
Тогда ее ожидает другая западня,
Так что ее хватают силой или предают хитростью.
Увидев это, Александр этому обрадовался;
К своим подходит, счастливый,
И говорит: «Если бы я вернулся наверх,
Никогда бы меня уже ни обманули, ни победили.
Я вижу эти горы, долины и равнины,
Большими морскими рыбами они полны:
Кто может себя от другого защитить – тот спасен».


Александр-царь и два рыцаря
На дне моря, чей светел песок,
Внутри стеклянного корабля, доброго и целого.
Горят светильники ярко, ведь это им нужно;
Не было рыбы, какой бы большой или дикой,
Которая посмела бы приблизиться, т. к. непривычна.
Александр глядит на больших и сильных,
Которые пожирают маленьких; таково их дело.
Как в этом мире каждый подсуден,
Так и там он видит судей и смотрителей;
На маленьких всегда падают беды.
Видя это, Александра смеется
И говорит рыцарям: «За много денье,
За всю землю до холмов Ривье,
За десять сетье бизантинов я не хотел бы отказаться
от своего желания или задержать его исполнение».


Александр-царь и два рыцаря
На дне моря, чей светел песок,
Внутри стеклянного корабля, доброго и целого.
Горят светильники ярко, ведь это им нужно;
Не было рыбы, какой бы большой или дикой,
Которая посмела бы приблизиться, т. к. непривычна.
Александр глядит на больших и сильных,
Которые пожирают маленьких; таково их дело.
Как в этом мире каждый подсуден,
Так и там он видит судей и смотрителей;
На маленьких всегда падают беды.
Видя это, Александра смеется
И говорит рыцарям: «За много денье,
За всю землю до холмов Ривье,
За десять сетье бизантинов я не хотел бы отказаться
от своего желания или задержать его исполнение».
(Перевод со старофранцузского Марины Лущенко).


Интересно, не правда ли?

Но самое любопытное – это миниатюра из самых разных списков «Истории Александра». Каждый художник иллюстратор изображал этот эпизод по-своему. И при этом демонстрировал читателям (и нам с вами!) свой уровень фантазии и понимания происходящего. И мы можем сравнивать, кто из художников был, так сказать, ближе к истине, изображая подводные снаряды.

По сути, люди играли роль… провидцев своего времени. И именно этим ценны их наивные старания иллюстрировать именно это место из «жизни» Александра Македонского.

P. S.

Автор выражает признательность читателю сайта Frettaskyrandi за оказанную им помощь в подборе материала для данной работы.