На этой фотографии Феодосий Щусь сидит в центре, слева от него – командир еврейской (!) роты А. Тарановский, справа – командир пулеметного полка Ф. Кожин
Совсем недавно, просматривая комментарии к своей статье «Революционный генерал Лавр Корнилов», я увидел фотографии Феодосия Щуся – матроса-анархиста, которого часто называют «правой рукой» Нестора Махно. И меня вдруг словно током ударило, потому что я вспомнил культовый советский фильм «Неуловимые мстители» и его героев – Даньку и Ксанку. Которые, если именовать их официально, по-взрослому – Даниил Щусь и Оксана Щусь.
Фамилия Щусь, согласитесь, очень редкая – не Иванов, Петров или Сидоров, и даже не Наливайко. Трудно поверить в случайное совпадение. Но и этого мало. Чтобы намек стал совсем уж прозрачным, создатели фильма своего Щуся сделали – кем? Правильно, матросом. Первый фильм о «неуловимых» и начинается сценой его расстрела:
То есть с большой долей вероятности можно предположить, что два из четырёх главных героев фильмов о «неуловимых мстителях», по задумке кого-то из авторов, были детьми второго человека в армии батьки Махно.
И становится очень интересно: кто же это у нас в 1966 году такие «бомбические» «пасхалки» в сюжет закладывал? Режиссёр Эдмонд Кеосаян? Или Сергей Ермолинский, который писал сценарий вместе с Кеосаяном? И который, как утверждают, в процессе работы изучил множество документов, посвященных истории Махновского движения.
Я решил поискать материалы по истории создания фильма и выяснил, что главным противником легендарной четвёрки должен был стать батька Махно – как и в первоисточнике, повести П. Бляхина «Красные дьяволята». А фамилия Даньки, Ксанки и их расстрелянного отца в первоначальном варианте была Недоля. Кстати, и в песне группы «Любэ» именно «батька Махно смотрит в окно», где темно и «мертвые с косами вдоль дорог стоят – дело рук красных дьяволят».
Но в итоге Нестора Махно заменили на Бурнаша, который похож на другого реально существовавшего атамана – Н. Григорьева, контролировавшего как раз ту территорию, где происходит действие фильма.
Н. Григорьев – прототип Бурнаша и пана-атамана Грицко Таврического
Против Григорьева воевал другой знаменитый матрос – Железняк (А. Железняков), прославившийся фразой «Караул устал»:
«Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону».
Атаман Гнат Бурнаш из фильма «Неуловимые мстители», в отличие от Григорьева, выжил
Анатолий Железняков погиб на бронепоезде, которым командовал – в бою с белогвардейцами, и авторы процитированной песни (она была написана в 1936 году) опять свалили всё на Махно, которого там и близко не было. Между тем Нестор обвинил прототипа Бурнаша – Н. Григорьева, в связях с белыми (были перехвачены два офицера с компрометирующими письмами) и в организации еврейских погромов – а ни того, ни другого Махно не прощал. И по приказу «батьки» Григорьев был убит.
А у нас в 1966 году киношные Данька и Ксанка вдруг раздумали бороться с Махно и приобрели фамилию его ближайшего соратника. И только одна из песен напоминает о первоначальном замысле, в ней единственный раз за весь фильм, упоминается знаменитый «батька» – что называется, ни к селу ни к городу: сражались с Бурнашом-Григорьевым и Сидором Лютым (по всей видимости, «самостийником»), а мешает почему-то Нестор Иванович:
«К дорогуше своей я б пришел давно,
Да стоит на пути черт Махно».
Да стоит на пути черт Махно».
Ладно, оставим вопрос о происхождении Даньки и Ксанки Щусей открытым. Пусть каждый из читателей сам решит, кого по воле сценаристов расстреляли в первом фильме о «неуловимых» – «настоящего» Феодосия Щуся или его однофамильца.
Но поговорим об этом интересном человеке.
Происхождение и первые годы жизни
Самый стильный из анархистов родился 25 марта 1893 года в селе Великомихайловка Александровского уезда Екатеринославской губернии (в СССР Екатеринослав был переименован в Днепропетровск). Иногда можно прочитать, что родное село героя статьи называлось Дибровым – это местное неофициальное название, данное ему по «дибровым», то есть дубовым, лесам, что росли вокруг. Это был весьма крупный населённый пункт (более тысячи дворов), в котором имелись кирпично-черепичный завод, три паровые мельницы, две паровые маслобойни, почтовая и телефонная станции.
При крещении мальчик получил имя Феодосий, но его часто называют Федосом, иногда даже Фёдором. Родители будущего матроса-анархиста были довольно бедными крестьянами казацкого происхождения.
В 1915 году Феодосий Юстинович Щусь был призван на службу в армию и оказался на Черноморском флоте. Он всегда говорил, что служил на линкоре «Иоанн Златоуст», однако документами эти сведения не подтверждаются: видимо, Щусь попал на какой-то незначительный корабль и впоследствии решил, что более солидным будет всё же носить бескозырку линейного корабля, а не какой-то мелкой «посудины».
Но матросом он точно был, причём не из последних. Был известным на флоте мастером силовых единоборств, владел приёмами «французской борьбы» (сейчас – «спортивная борьба греко-римского стиля») и джиу-джитсу, занимался боксом. Хвастался, что знает какой-то особый секретный захват, с помощью которого может повалить и задушить любого противника.
Матрос Щусь
Увлёкся идеями анархизма, после Февральской революции 1917 года вступил в отряд революционных матросов, но вскоре вернулся домой. Возможно, при более благоприятных обстоятельствах именно Щусь с его амбициями и харизмой стал бы самым известным и авторитетным атаманом Малороссии. Однако нашёлся ещё более пассионарный лидер – знаменитый Нестор Махно. Этот щуплый и неказистый человечек (который по причине малого роста очень не любил фотографироваться стоя) затмил и подавил всех. М. Веллер так написал о нём:
«Был батько мал ростом и худ, и не силен физически. И тих голосом, и скромен видом. И живуч, как кошка, живуч, как гадюка, вынослив, как сыромятный ремень. Никогда не был растерян, не знал страха, не знал колебаний».
Никто из людей, окружавших Махно, покуситься на его власть так и не решился.
Народный вождь Гуляйполя
Нестор Махно, фото 1919 г.
Нестор Иванович Махно был земляком Щуся (родился в той же Екатеринославской губернии) и был на 5 лет старше его. Он стал членом «Крестьянской группы» анархо-коммунистов, участвовал в экспроприациях, за убийство двух стражников его приговорили к смертной казни, но затем ее заменили на бессрочную каторгу.
В камере Бутырской тюрьмы Махно познакомился с «бессарабским Робин Гудом» – Григорием Котовским, а также с оказавшим на него большое влияние анархистом Петром Аршиновым. Аршинов потом писал, что каторга стала для Махно единственной школой, где он почерпнул исторические и политические знания. Дружба Махно и Аршинова зашла так далеко, что в марте 1919 года учитель приехал к ученику в Гуляйполе и стал редактором газет «Путь к свободе» и «Повстанец».
Как политический заключённый Махно был освобождён после Февральской революции. Он отправился к Котовскому, но тот и сам был очень сильным лидером, уступать первенство никому не собирался, и потому Нестор вернулся на родину. Здесь у него дела пошли очень хорошо: он был избран председателем Совета рабочих и крестьянских депутатов, а также возглавил местную ячейку анархистов. Создал свою «Чёрную гвардию», заставил фабрикантов повысить зарплаты рабочим, отобрал у помещиков землю и раздал её крестьянам – за два месяца до декрета большевиков. Девизом своим сделал фразу:
«С угнетенными против угнетателей – всегда!»
А было Махно тогда 28 лет, и в 45 он уже умрёт в Париже.
Примерно в это время – между двумя революциями 1917 года – Феодосий Щусь и познакомился с Нестором Махно. Но предпочёл организовать свой собственный отряд – из земляков, на которых он произвел неизгладимое впечатление своим бравым видом и невероятной «военной формой», при виде которой современные кутюрье должны впадать в депрессию, а поп-певцы вроде Киркорова – рыдать от зависти.
Щусь носил гусарский доломан немецкого образца, на голове – неизменная бескозырка линкора «Иоанн Златоуст», на поясе – дорогая сабля и кольт, на шее – кавказский кинжал.
Между тем Центральная рада фактически сдала Украину Германии и Австро-Венгрии. Махно со своей «Чёрной гвардией» отступил на территорию, контролируемую большевиками. Здесь его бойцов разоружили, а сам Нестор отправился в Москву, где встречался с Кропоткиным, Бухариным, Свердловым и Лениным. Щусь же со своим отрядом довольно успешно вёл партизанскую войну.
В Гуляйполе Махно вернулся один – с наганом и двумя бомбами. И очень скоро он уже стоял во главе новой армии, численность которой составляла до 20 тысяч постоянных бойцов и около 30 тысяч резервных. На контролируемой им территории проживали несколько миллионов человек.
Кстати, именно Махно считают изобретателем знаменитой тачанки, в лучшие времена число тачанок в его армии доходило до 700.
Махновские тачанки
Знаменитый лозунг махновцев на одной из тачанок
Махно категорически отказывался от сотрудничества с белыми, и эмиссар Врангеля был расстрелян по его приказу. Он сказал в 1919 году:
«Коммунисты – всё же революционеры. С ними мы сможем рассчитаться потом».
Махно трижды становился союзником красных – и трижды объявлялся ими вне закона. Получил орден Красного Знамени за номером 4. Вместе с Блюхером и Фрунзе махновцы штурмовали Крым и 8 ноября 1920 года вброд перешли залив Сиваш. Их вел Семён Каретников (Каретник) – один из ликвидаторов атамана Григорьева.
С. Каретников в центре в нижнем ряду (в фуражке)
Потом махновцев решили переправить на Кавказ, они отказались и 29 ноября снова переходили через Сиваш – уже обратно, в Таврию, спасаясь от преследующих их частей Красной Армии. Закончилось всё бегством от большевиков на территорию Румынии – в августе 1921 года.
Но вернемся пока в 1918 год.
Новая встреча Нестора Махно и Феодосия Щуся
Итак, в сентябре 1918 года Махно с пока ещё малочисленным отрядом подошёл к Великомихайловке. Местные жители рассказали ему, что в лесу со своими людьми находится Феодосий Щусь. Послушаем рассказ Нестора:
«Когда я подъехал к поляне, где должен был выйти мне навстречу товарищ Щусь, я увидел выстроенный в каре отряд, наполовину в немецко-австрийском одеянии. Думая, что я влетел в немецко-гетманскую заставу, я быстро повернул назад лошадь, чтобы как-либо улизнуть. Но в это время послышался голос:
– Товарищ Махно, это я, Щусь.
Я направился прямо на полянку, к отряду. Поздоровался и с отрядом, и с самим Щусем. Только теперь я, глядя на Щуся, одетого в гусарскую немецкую форму, плотно облегавшую его красивую и стройную фигуру, и вооруженного до зубов, узнал в нем того самого красавца матроса Щуся, которого знал раньше».
– Товарищ Махно, это я, Щусь.
Я направился прямо на полянку, к отряду. Поздоровался и с отрядом, и с самим Щусем. Только теперь я, глядя на Щуся, одетого в гусарскую немецкую форму, плотно облегавшую его красивую и стройную фигуру, и вооруженного до зубов, узнал в нем того самого красавца матроса Щуся, которого знал раньше».
Видимо, таким «красавцем-матросом» знал раньше Нестор Махно Феодосия Щуся:
Продолжим цитату:
«Мы обнялись и поцеловались. Отряд его был также хорошо, хотя и разнообразно, одет в немецкую, австрийскую, украинскую гайдамацкую форму и в крестьянскую одежду; и тоже был вооружен до зубов. Это придавало ему боевой вид...
Затем я поставил т. Щусю вопрос:
– Что ты, товарищ Щусь, делал с этим отрядом до сих пор, и что намерен делать в дальнейшем?
Ответ был краткий:
– До сих пор я совершал нападения на возвратившихся помещиков и уничтожал их и всех их охранителей, немецких и австрийских солдат.
– А как ты относишься к гетманской варте? – спросил я его.
– Варту я обычно разгонял.
– И только? – переспросил я его.
– Иной работы я пока не предвижу, ибо уничтожаемых мною гадов еще очень много.
В этих кратких фразах товарища Щуся для меня было все ясно и понятно».
Затем я поставил т. Щусю вопрос:
– Что ты, товарищ Щусь, делал с этим отрядом до сих пор, и что намерен делать в дальнейшем?
Ответ был краткий:
– До сих пор я совершал нападения на возвратившихся помещиков и уничтожал их и всех их охранителей, немецких и австрийских солдат.
– А как ты относишься к гетманской варте? – спросил я его.
– Варту я обычно разгонял.
– И только? – переспросил я его.
– Иной работы я пока не предвижу, ибо уничтожаемых мною гадов еще очень много.
В этих кратких фразах товарища Щуся для меня было все ясно и понятно».
Щусь и его люди присоединились к армии Махно – поначалу на правах самостоятельного подразделения: первое время в документах фигурировал «штаб Махно и Щуся». Но уже 30 сентября 1918 года именно Махно возглавил операцию объединенных отрядов, в ходе которой был разгромлен большой австро-германский отряд – во много раз превосходящий их силы (Щусь тогда, выслушав план Нестора, назвал его «безумным»). После этого Феодосий безоговорочно признал первенство Махно, причём первым назвал его «батькой».
Н. Махно и Ф. Щусь
Пётр Аршинов сообщает в написанной им «Истории махновского движения»:
«Феодосий Щусь обратился к Нестору Махно с такими словами: «Отныне ты над нами всеми будь батькой, а мы клянёмся умереть с тобою в рядах повстанчества».
Это был первый крупный успех Махно после его возвращения в Малороссию. Вот как он сам рассказывает о последствиях этой победы:
«Товарищи Щусь и Пётр Петренко были в полном восторге от успешного налёта...
Наутро следующего дня крестьяне стали съезжаться со всех концов. Ряды наших вооруженных сил начали пополняться с неимоверной быстротой. Притом пополнялись они крестьянами, которые готовы были каждую минуту оставить, если нужно, свой район и уехать с нами куда угодно...
И теперь уже приложенное к моей фамилии слово «Батько» не сходило с уст старых и малых крестьян, обывателей и революционных отрядов. Мне лично казалось и странным, и неудобным слышать обращение ко мне крестьян и повстанцев вместо привычного «товарищ Махно», «Батько Махно», а иногда – «товарищ Батько Махно». Но эпитет «Батько», помимо моей воли, прилип к моей фамилии».
Наутро следующего дня крестьяне стали съезжаться со всех концов. Ряды наших вооруженных сил начали пополняться с неимоверной быстротой. Притом пополнялись они крестьянами, которые готовы были каждую минуту оставить, если нужно, свой район и уехать с нами куда угодно...
И теперь уже приложенное к моей фамилии слово «Батько» не сходило с уст старых и малых крестьян, обывателей и революционных отрядов. Мне лично казалось и странным, и неудобным слышать обращение ко мне крестьян и повстанцев вместо привычного «товарищ Махно», «Батько Махно», а иногда – «товарищ Батько Махно». Но эпитет «Батько», помимо моей воли, прилип к моей фамилии».
В июне 2018 года в селе Великомихайловка был открыт памятник, посвящённый соединению отрядов Махно и Щуся.
Феодосий Щусь в армии Нестора Махно
Надо сказать, что Щусь был не единственным матросом в армии Махно.
Некий Дерменджи, уроженец Молдавии, в своё время служил телеграфистом на знаменитом броненосце «Потёмкин». В Россию из эмиграции он вернулся в 1917 году, организовав собственный отряд, в котором, по разным оценкам, состояло от 200 до 400 человек. У Махно он стал начальником службы связи и командиром телеграфного батальона. Был убит летом 1921 года.
Но вернемся к герою статьи.
Вначале Феодосий Щусь стал командиром конных частей, но затем перешел на штабную работу.
Махно и его штаб. Бердянск, 1919 г. Махно и Щусь указывают на карту
Его авторитет среди махновцев был очень высок, говорят, что он единственный мог спорить с Махно. На крестьянских съездах Махно неизменно выбирали председателем, Щуся – его «товарищем», то есть заместителем.
Снова рядом с Махно
Сообщается также об огромном успехе, которым Щусь пользовался у женщин. А ещё он писал стихи и песни, в одной из них были такие слова:
«Чёрные знамена впереди полков,
Берегись, Будённый, батькиных клинков!»
Берегись, Будённый, батькиных клинков!»
Д. Белых в роли Ф. Щуся, кадр сериала «Девять жизней Нестора Махно», 2006 г.
В феврале 1919 года Махно заключил союз с большевиками, и его отряды в качестве 3-й бригады вошли в состав 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии Павла Дыбенко.
Н. Махно и П. Дыбенко, фотография 1918 г.
Феодосий Щусь тогда, оставаясь членом штаба, стал командиром бронепоезда «Спартак», который своим огнём принудил французскую эскадру уйти из Мариуполя.
Смерть Феодосия Щуся
Имеются две версии гибели героя нашей статьи.
Согласно первой, давно признанной недостоверной, его застрелил Махно – за то, что он якобы предложил сдаться преследующим повстанческую армию частям Красной Армии.
Однако на самом деле Феодосий погиб 13 июня 1921 года в бою против 8-й кавалерийской дивизией Червонного казачества Михаила Демичева – у поселка Недригайлов, который находится на территории Сумской области современной Украины.
Именно это поражение стало фатальным для остатков армии Нестора Махно, которые теперь побежали к румынской границе. Дошли 78 человек.
Тяжелораненый Нестор Махно был перенесён на правый берег Днестра другим очень интересным персонажем – Львом Задовым (Зодовым, Зиньковским), о котором мы, пожалуй, поговорим в следующей статье.
Рыжов В. А.
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: