Сейчас, благодаря работам современных военных историков и публикациям воспоминаний ветеранов-кавалеристов, мы знаем, что использовалась кавалерия РККА в годы Великой Отечественной главным образом как «ездящая пехота. То есть кони были транспортным средством, а в бой обычно шли конники спешившись, оставив своих лошадей коноводам.
Действуя таким образом, самостоятельно, или в составе конно-механизированных групп, кавалерийские части добивались больших успехов. А атаки в конном строю, с саблей наголо были чрезвычайно редким событием. Предпринимали их обычно в специфических ситуациях, когда обстановка позволяла идти на такой риск.
Но откуда же взялось просуществовавшее несколько десятилетий представление о том, что кавалерийские части воевали непременно в конном строю, в надежде саблями танковую броню сокрушить?
Один из самых прославленных советских генералов, успешно командовавших кавалерийскими соединениями в годы Великой Отечественной войны – Павел Алексеевич Белов полагал, что в создании этого ложного представления о тактике советской конницы виноваты журналисты.
Вот что он писал по этому поводу в своих мемуарах «За нами Москва»:
«Как-то в самом начале войны к нам приехал корреспондент одной из центральных газет. Видимо, он слабо разбирался в тактике и представлял себе бой приблизительно таким, каким описывали его лет двадцать назад. В наших повседневных фронтовых буднях корреспондент не нашел чего-либо особенно интересного. Он искал сенсационное, необычное. В результате появился очерк, в котором восторженно описывалась конная атака одного из наших подразделений по железнодорожному мосту через Прут. Эффектный был очерк, но... совершенно неправдоподобный. Хотел бы я посмотреть, как проскакал бы автор очерка галопом по шпалам! Через железнодорожный мост даже шагом проехать невозможно, конь сразу поломает ноги». Любопытно было бы узнать - а как атаки конницы на железнодорожные мосты кинематографисты в художественных фильмах снимали, как проблему шпал решали?
Внесли свою лепту в создание «сабельного» мифа не только «пишущие» корреспонденты, но и газетные фотографы:
«Вспоминается и другой случай. В декабре сорок первого года в печати появился снимок с подписью: «Конная атака конногвардейцев генерала Белова». На нем были изображены всадники, которые во всю прыть неслись на врага, размахивая клинками. У меня сразу возник вопрос: как фотокорреспондент ухитрился снять мчавшуюся на него конную лавину? Для этого надо было оказаться вместе с немцами, которых атаковали гвардейцы. Фальшь была явная. В погоне за эффектным материалом фотокорреспондент, скорее всего, попросил изобразить для него конную атаку вдали от поля боя. А какой-нибудь командир полка, посмеиваясь в душе, выделил для этой цели эскадрон».
Фотокоров трудно упрекнуть в погоне за эффектным материалом – работа такая, что именно эффектный материал необходим.
А манера «вдали от поля боя» изображать нечто «боевое» по просьбе фотокора или телеоператора сохранилась и в нынешнем веке. Сколько раз на разных войнах, на разных языках командиры частей, посмеиваясь в душе, приказывали выделить подразделение для того, чтобы «атаку» изображать? И сколько постановочных кадров «боев», вместе с видеоматериалами о настоящих боях телезрители смотрят, сколько новых мифов о современных войнах таким сейчас создается?
