Как известно, эскадренному броненосцу «Ослябя» суждено было возглавить скорбный перечень русских кораблей, погибших в Цусимском сражении. В 13.49 «Князь Суворов» открыл огонь, а в 14.40, то есть всего только через 51 минуту после начала сражения главных сил, «Ослябя» перевернулся. И можно смело говорить о том, что его гибель была предопределена даже раньше, так как в 14.20, когда броненосец покинул строй, он был уже обречен: к тому моменту «Ослябя» имел крен 12 град. на левый борт и сидел в воде носом по самые клюзы.
В то же время однотипный «Ослябе» «Пересвет» с честью вынес все тяготы боя при Шантунге, состоявшегося 28 июля 1904 г., несмотря на то, что в него попало не менее 37 снарядов, в том числе 13 калибра 305 мм. Фактически «Пересвет» оказался наиболее пострадавшим русским кораблем в том сражении, однако он сумел не только пережить бой, но и самостоятельно вернуться в Порт-Артур.
Почему же один броненосец погиб, а второй уцелел? Вопрос тем более интересный, что, по имеющимся сегодня данным, корабли получили во многом сопоставимые, схожие повреждения. В предлагаемом цикле статей я попытаюсь найти ответ на этот вопрос.
Небольшое предисловие
Поскольку «Ослябя» погиб в бою, никто, разумеется, не мог хоть сколько-то всеобъемлюще изучить и систематизировать калибры попавших в него снарядов, количество и время попаданий. Если повреждения эскадренного броненосца «Пересвет», полученные им в бою 28 июля 1904 г. в Желтом море скрупулезно зафиксированы и описаны, то по «Ослябе» исследователям будущего достались лишь весьма отрывочные сведения из рапортов русских и японских моряков. При этом имеющиеся свидетельства можно разделить на 3 основные категории.
Категория 1-я — это, разумеется, свидетельства членов экипажа «Осляби». Они являются наиболее ценными и достоверными, поскольку эти люди были на броненосце и видели происходящее с ним своими глазами. Тем не менее, это не делает такие свидетельства истиной в последней инстанции – с учетом суматошности боя и сильной психологической травмы, вызванной гибелью броненосца, их свидетельства могут быть в чем-то путанными или же содержать примерную оценку того или иного события (например, калибр попавшего снаряда).
Категория 2-я — свидетельства русских моряков с "соседних" боевых кораблей, которые имели возможность наблюдать расстрел «Осляби» со сравнительно небольшого расстояния. С учетом того, что З. П. Рожественский установил интервалы между броненосными кораблями в 2 кабельтова, с «Сисоя Великого» и «Орла» могли видеть «Ослябю» с расстояния не более 350 метров, а у с учетом скученности русских кораблей в начала сражения – так и менее указанной величины. Но все же тут путаницы и ошибок наблюдения может быть заметно больше. Праздношатающихся среди наших моряков не имелось, каждый был занят своим делом, и, очевидно, постоянно наблюдать за «Ослябей» матросы и офицеры других кораблей не могли, да и не имели такой обязанности. Соответственно, их свидетельства могли быть существенно искажены и во многом ошибочны.
Наконец, в 3-ю категорию следует включить свидетельства японских моряков. Они, разумеется, хорошо знали, что делали сами, но вот о том, что происходило с «Ослябей», имели лишь приблизительное представление, просто потому что «Ослябя» находился от них на значительном удалении.
Слово Капитану Очевидность
Начнем с простейшего. Эскадренный броненосец «Ослябя» погиб в результате потери остойчивости: он имел сильный дифферент на нос и кренился на левый борт, пока не лег на него, а затем перевернулся и затонул. Совершенно очевидно, что корабль получил обширные затопления носовых отсеков и помещений по левому борту, что и стало причиной его гибели. Не менее очевидно, что подобные затопления возникли в результате повреждений корпуса, причиненных неприятельскими снарядами, попавшими в район ватерлинии «Осляби».
Спасибо, кэп!
В силу вышесказанного, автор настоящей статьи не ставит себе задачей выявить, пересчитать и изучить все попадания в «Ослябю». Дело это, прямо скажем, неблагодарное, да и не нужное для наших целей. Сосредоточимся лучше на изучении попаданий, вызвавших упомянутые выше затопления.
Японские данные
Судя по имеющейся у автора информации, решающие повреждения «Ослябе» нанес японский броненосец «Фудзи». Его артиллеристы считали, что добились трех попаданий 305-мм снарядами в левый борт русского корабля – и все они пришлись в район ватерлинии. Первый двенадцатидюймовый снаряд поразил русский корабль в носовую, небронированную часть корпуса ориентировочно в 13.56 (здесь и далее – время русское). Затем, в 14.12 практически одновременно в «Ослябю» угодили еще два 305-мм «чемодана». Один из них, будем считать его вторым по счету, ударил в район угольной ямы №10. И еще один, третий, поразил русский броненосец в непосредственной близости от места первого попадания.
Примерные места попаданий 305-мм снарядов "Фудзи" в "Ослябю"
Разумеется, помимо «Фудзи», в «Ослябю» стреляли и другие японские корабли. Нельзя исключить, что русский корабль получил еще какое-то количество тяжелых 254-305-мм «чемоданов» с «Касуги» и «Сикисимы». Вне всякого сомнения, японцы добились многочисленных попаданий в «Ослябю» снарядами калибра 152-203-мм. Но, насколько известно автору, иных попаданий снарядов в район ватерлинии «Осляби», помимо вышеперечисленных, с кораблей Объединенного флота не наблюдали.
Донесения и рапорты членов экипажа «Осляби»
Из трех попаданий 305-мм снарядов в район ватерлинии левого борта, русские моряки с «Осляби» совершенно точно подтверждают два – в небронированный борт в носовой части, и в угольную яму №10. Это, разумеется, не означает, что третий 305-мм снаряд «Фудзи» пролетел мимо цели. Но дело в том, что оба указанных выше попадания произвели очень заметный эффект, и потребовали от экипажа значительных усилий на исправление полученных повреждений. В то же время третье попадание 305-мм снаряда с «Фудзи» наши моряки как бы и не заметили: можно предположить, что если оно и было, то не причинило броненосцу заметного вреда, либо же в живых не осталось никого, кто мог бы этот вред описать, отчего оно оказалось не зафиксировано.
Первое попадание
Наиболее хорошо описал его минный офицер «Осляби», лейтенант Михаил Петрович Саблин 1-й:
«Один из первых выстрелов попал с левой стороны в жилую палубу около первой носовой переборки. В пробоину, полученную от этого снаряда, вода попадала в первый и второй отсеки жилой палубы, а через щели, образовавшиеся в палубе, через люк и в разбитые вентиляторные трубы, она пошла в левый носовой 6-ти дюймовый погреб и в подбашенное отделение. Пробоина была подуподводная, но вследствие хода и сильной зыби, не могла быть заделана. Распространение воды по жилой палубе было остановлено второй переборкой, впереди носового траверза, а в трюмах вода дошла до отделения носовых динамо-машин и подводных аппаратов».
Откуда лейтенант столь хорошо знал ущерб от попадания этого японского тяжелого снаряда? Как следует из его же рапорта, командир «Осляби», капитан 1-го ранга В. И. Бэр, приказал лейтенанту Саблину быть при «электрических установках», которые располагались в непосредственной близости от отделения подводных минных аппаратов. Хотя прямо этого и не сказано, но из контекста вполне очевидно, что речь идет о помещении динамо-машин. Сразу после попадания Саблин отправился в жилую палубу: «Когда мы получили пробоину в носовое отделение, дым в 1-м и 2-м носовых отсеках был так густ что лампочек накаливания не было совершенно видно и была полная темнота. Предполагая, что там перебиты провода, я пошел туда с починочной партией».
Прибыв на жилую палубу, Саблин обнаружил там старшего офицера Похвистнева и трюмного механика. Саблин проветрил помещения, открыв иллюминатор с правого борта, и, по всей видимости, некоторое время проверял электрику (прямо он об этом не пишет), но не участвовал в заделке полученной пробоины. Это следует из его же рапорта: «Через несколько времени я спросил старшего офицера, как справились с пробоиной. Он ответил, что заделать пробоину нельзя, но с водой справились и пробоина теперь не представляет опасности».
По всей видимости, к этому времени сильного дифферента на нос у «Осляби» еще не было, и корабль имел лишь небольшой крен, в противном случае Д. Б. Похвистнев, очевидно, не был бы столь оптимистично настроен относительно возможной угрозы. Лейтенант М.П. Саблин попытался вернуться к своему заведованию, но это ему не удалось: «Я хотел пойти в отделение подводных аппаратов, но люк туда был задраен и над ним было фута 2 воды. Я справился по телефону — как у них, ответили, что все хорошо. Носовые динамо, находящиеся под отделением подводных аппаратов работали исправно».
Почему так получилось? Дело в том, что люк этот задраил снизу минно-машинный кондуктор В. Заварин, который указал в своем рапорте:
«Я спустился вниз к своим минным аппаратам и динамо машине, но не прошло и 10-ти минут (это произошло сразу после начала боя – прим. авт), как в наш броненосец попал в носовую часть неприятельский 12 дюймовый снаряд, сделал надводную пробоину, перебил вентиляционные трубы; хотя пробоина и была заделана, но до заделки вода попала в подводные минные аппараты. Я временно вышел из отделения минных аппаратов, чтобы задраить горловину броневой крышки, что мне и удалось».
Задраив крышку, кондуктор вернулся обратно, увидел, что вода продолжает прибывать через вентиляционные трубы и приказал заделать их. В этот момент с ним сумел связаться Саблин: «Как, Заварин, как у вас, можно ли управляться?» Я ответил, что воды немного, могу управлять».
Задраив крышку, кондуктор вернулся обратно, увидел, что вода продолжает прибывать через вентиляционные трубы и приказал заделать их. В этот момент с ним сумел связаться Саблин: «Как, Заварин, как у вас, можно ли управляться?» Я ответил, что воды немного, могу управлять».
В дальнейшем лейтенант М. П. Саблин, по всей видимости, уже не спускался ниже уровня жилой палубы, так как ничего об этом не упоминает. Следует отметить, что его рапорт чрезвычайно подробен, но поминутного хронометража в нем, конечно же, нет, а изложена лишь последовательность действий, совершенных этим офицером. Как уже говорилось ранее, с началом боя он находился где-то около динамо-машин, затем, после 13.56, когда в носовую часть «Осляби» попал 305-мм снаряд, пошел на жилую палубу, что-то там ремонтировал или проверял, переговорил со старшим офицером, не смог вернуться обратно, но сумел связаться с отделением подводных аппаратов. Все это отняло у него 16 минут, а затем в «Ослябю» попал второй, а быть может – второй и третий 305-мм снаряды с «Фудзи».
Второе попадание
Саблин отмечает в рапорте:
«…снаряд попал с левой стороны в 10-ую угольную яму, пробив броню. Затем показалась вода в левой запасной крюйт-камере, и крен начал увеличиваться. При начале крена, начали заполнять водою три бортовых коридора с правой стороны, а затем, при увеличившемся крене, правые патронные погреба».
Откуда он все это узнал? Как следует из его же рапорта, Саблин успел переговорить с с трюмным механиком и корабельным инженером Змачинским, который и настаивал на том, что нужно было не ограничиваться одними лишь бортовыми коридорами, но срочно «контрзатоплять» патронные погреба. Сам же Саблин получил указание запустить турбины №4-6, и вот только здесь он упоминает появившийся дифферент на нос: «Крен продолжал увеличиваться, и мы садились носом».
Затем Саблин попытался связаться со своей минной командой, находившейся в отделении подводных минных аппаратов и в отделении динамо-машин, но выяснилось, что ни телефон, ни голосовая связь уже не работают. Тогда он отправил вниз минера Чернова, которому надлежало спуститься через носовую башню и приказать всем выйти и задраить люки. Понимая, что это приведет к остановке динамо-машин, Саблин решил пустить другие, находившиеся в батареях. Но лейтенант больше не пытался спускаться в трюм или устанавливать связь с теми, кто в нем находился.
Что в это время происходило с минной командой? В.Заварин указывает:
«Судно стало крениться; я приказал открыть спусковой клапан, который спускает воду из помещения подводных минных аппаратов и в трюме динамо-машин и пустить турбины для выкачивания воды, накопившейся в помещении подводных минных аппаратов; затем приказал посмотреть в подбашенном отделении, нет ли воды; там тоже вода оказалась по вентиляционным трубам, которая затопила помещения; все это было заделано своевременно»
.Этот фрагмент рапорта содержит неявное указание на время происходящего. Небольшой крен у «Осляби» появился после первого попадания, на что указывал лейтенант Саблин. Да и странно было бы ему не появиться: как-никак вода растекалась по жилой палубе, затопив ее (минимум) сантиметров на 60, что привело к немалой перегрузке и протекала в трюм. Но этот крен, по всей видимости, не увеличивался, или, по крайней мере, не увеличивался заметно, иначе у старшего офицера броненосца не имелось бы основания считать пробоину безопасной. Резкое увеличение крена произошло только после попадания второго японского 305-мм снаряда в угольную яму №10, в результате чего оказалась подтоплена и эта яма, и левая крюйт-камера. Таким образом, приведенный выше отрывок рапорта В. Заварина относится к моменту, когда «Ослябя» получил второе (или второе и третье) попадания.
Мы видим из его рапорта, что минная команда боролась с поступлением воды, но борьба эта оказалась безуспешной: предпринятые меры не помогали. В показаниях Следственной комиссии В. Заварин указал:
«Я открыл спусковой клапан и вода ушла в трюм, затем, для выкачивания воды, пустил в ход турбины, но повидимому это не помогло, так как вода стала проникать в подбашенное отделение, которое было скоро затоплено, и я приказал помещение заделать и все наглухо закрыть».
Видя, что его действия не достигают успеха, В. Заварин попытался обратиться к минному офицеру, то есть к лейтенанту Саблину:
«я пошел к телефону, хотел спросить минного офицера — что и как поступать, т. к. судно очень накренилось и воды прибавляется в помещения, но, оказалось, что телефон не действует. Я — к трубам переговорным, которые были тоже перебиты; в это время была команда: «Через башню спасайтесь, кто, как может», т. к. броненосец стал крениться очень быстро».
По всей видимости, Саблин и В. Заварин пытались связаться друг с другом примерно в одно и то же время, но оба потерпели неудачу, так как телефон и голосовая связь уже не работали. А затем, вероятно, «прибыл» посланный Саблиным минер Чернов – хотя нигде об этом не говорится прямо, но, вероятнее всего, именно он и передал приказ минной команде уходить через башню. Что та и выполнила, предварительно остановив динамо-машины и задраив люки.
Гибель «Осляби»
Согласно показаниям мичмана Щербачева 4-го (эскадренный броненосец «Орел»), к моменту выхода «Осляби» из строя в 14.20 корабль имел сильный крен на левый борт и сидел носом по самые клюзы. Данному суждению автор склонен доверять, так как наблюдение велось на крайне малом расстоянии, с которого сложно было бы ошибиться, и оно вполне подтверждается свидетельствами других очевидцев. В таком положении корабля порта его батарейной палубы оказались в непосредственной близости от воды.
М. П. Саблин писал:
«Когда крен был очень велик и вода начала вливаться в жилую палубу чрез люки и вентилятор из батареи, я поднялся в батарейную палубу и увидел, что вода льется в орудийные порта батареи… Тогда я подозвал несколько человек команды и хотел задраить соседний порт, но скоро убедился, что это невозможно. Полупортики были перебиты, а при волне, вода вкатывалась струей во весь порт, выбивала чемоданы и покрывала нас с головой».
Очевидно, что, находясь в подобном положении, эскадренный броненосец «Ослябя» уже не мог рассчитывать на спасение. Он был обречен по той простой причине, что поступление воды в его корпус приняло окончательно-неконтролируемый характер – батарейную палубу сильно топило, и аварийные партии уже ничего не могли сделать с этим. Но обращает на себя внимание весьма интересный нюанс – М.П. Саблин указывает на поступление воды именно через порта батареи, а отнюдь не через пробоины в корпусе «Осляби». Спустя еще 20 минут, в 14.40. «Ослябя» перевернулся.
Итоги и выводы
Для начала посмотрим на схему носовой части корабля и определим, где именно находились и куда ходили минный офицер М.П. Саблин и кондуктор В. Заварин. Желтой заливкой указано помещение динамо-машин, зеленой — отделение подводных минных аппаратов, а красная линия — это жилая палуба
На изображении — фрагмент продольного разреза броненосца "Пересвет", но они с "Ослябей" были однотипными
Как можно видеть, никто из экипажа «Осляби» из тех, кто выжил в Цусимском бою и писал рапорты «по инстанциям» не имел возможности наблюдать отсеки, находящиеся в нос от подбашенного отделения носовой 10-дюймовой башни и ниже жилой палубы (на схеме обведено синим). Таким образом, мы, конечно, никак не можем знать, что там происходило наверняка. Однако, из свидетельств В. Заварина и М.П. Саблина мы знаем, что:
1. В результате попадания 305-мм снаряда в носовую часть броненосца на уровне жилой палубы вода не только разлилась по этой палубе, но и стала проникать через люки, трещины палубы и вентиляционные шахты в помещения, находившиеся под ней.
2. При этом вода весьма активно заливала даже весьма удаленные от места разрыва снаряда помещения, такие как 6-дюймовый патронный погреб, помещения подводных минных аппаратов (он находился сразу за отделением подводных минных аппаратов
Отсюда можно предположить, что помещения, расположенные ближе к месту разрыва заполнялись водой еще интенсивнее, так как в этом районе протечек через щели и поврежденную вентиляцию должно было быть заметно больше. Но, по всей видимости, в период с 13.56 и до 14.12, то есть в промежутке между первым и вторым-третьим попаданиями 305-мм снарядов «Фудзи», в носовые отсеки поступило воды сравнительно немного, это не вызвало ощущения опасности ни у старшего офицера Д.Б. Похвистнева, ни у лейтенанта М.П.Саблина, которые находились рядом с пробоиной.
Впрочем, возможна и другая трактовка событий. Носовые отсеки ниже ватерлинии могли заливаться вполне себе интенсивно, но Д.Б. Похвистнев и М. П. Саблин не обратили на это внимания, приписав появление дифферента на нос появлению воды на жилой палубе.
А вот затем, в 14.12, «Ослябю» поразил второй 305-мм снаряд, попавший в район угольной ямы №10. Это вызвало затопление сперва самой ямы, а затем еще и помещения запасной крюйт-камеры под ней: надо сказать, очень похожее повреждение, и со сходными последствиями получил «Пересвет», но об этом – в следующей статье. Естественно, указанные затопления вызвали крен, который попытались исправить контрзатоплением. К сожалению, автор не смог разобраться, какие именно отсеки подверглись контрзатоплению, но здравый смысл подсказывает, что это были отсеки с правого борта напротив 10-ой угольной ямы.
К чему все это должно было привести? Вспомним логику защиты оконечностей броненосцев, не имевших полного бронепояса по ватерлинии. Их создатели отлично понимали, что незащищенные броней нос и корма таких кораблей в бою могут получить повреждения, отчего их станет заливать водой. Но при этом предполагалось, что вода эта затопит только отсеки у ватерлинии, а от ее проникновения вглубь, то есть в трюм корабля, предохранит карапасная броневая палуба. Таким образом, получалось что затопление будет ограничено снизу броневой палубой, а в направлении к центру корабля – броневыми траверсами, а значит, корабль примет сравнительно небольшое количество воды, которое не помешает ему продолжать бой.
Таким образом, если бы все пошло «по учебнику», и если бы японские попадания не вызвали обширных затоплений трюмных отсеков в носу «Осляби», то вода, поступившая в корпус через пробоину от 305-мм «чемодана» и любых других снарядов, попавших в нос броненосца, в какой-то момент просто перестала бы прибывать. Какое-то ее количество разлилось бы по жилой палубе, вероятно, создав некоторый дифферент на нос, но на этом все и кончилось, потому что ниже карапасной броневой палубы отсеки сохраняли плавучесть. Тогда «Ослябя», слегка осев под тяжестью воды, принятой от затоплений и контрзатоплений должен был вернуться на ровный киль, не имея значительного крена и дифферента.
Но вместо этого и дифферент на нос и крен на левый борт продолжали нарастать. А это говорит о том, что после 14.12, то есть после попадания 305-мм снаряда с «Фудзи» в угольную яму, носовые отсеки «Осляби» интенсивно заливались водой, причем в первую очередь топились отсеки левого борта. Если бы вода равномерно заполняла бы носовые отсеки и левого и правого борта, тогда броненосец сильно сел носом, но не имел при этом большого крена. Если бы топило не носовые отсеки левого борта, а другие, которые находились рядом с угольной ямой №10, то в этом случае броненосец должен был получить большой крен, но его дифферент на нос оставался небольшим. Но все наблюдатели указывают наличие и крена, и дифферента, что опровергает обе высказанные только что гипотезы. Соответственно, никаких иных вариантов кроме интенсивного затопления носовых отсеков, и в первую очередь – по левому борту у нас не остается.
Что могло вызвать указанные затопления? Вполне возможно, что их причиной как раз и стал третий 305-мм снаряд «Фудзи», по мнению японских артиллеристов, поразил «Ослябю» в непосредственной близости от первого двенадцатидюймового попадания. Возможно также, что никакого попадания не было, и что японский снаряд просто взорвался рядом с бортом, но гидродинамический удар расшатал и до того протекающие корпусные конструкции корабля, отчего поступления воды в носовые отсеки по левому борту значительно усилилось. А быть может, и не было никакого третьего попадания ни в корпус «Осляби», ни рядом с ним, и что все это лишь ошибка наблюдения у японцев, и все дело в том, что после возникновения крена по затоплении угольной ямы №10 полуподводная пробоина в носу корабля от 1-го попадания стала «подводной», напор воды усилился, и это ускорило затопление отсеков по левому борту обреченного броненосца.
Могло ли случиться так, что корпусные конструкции в носовой части «Осляби» получили дополнительные повреждения от других японских снарядов меньших калибров, что и вызвало интенсивное затопление? Это крайне сомнительно, и вот почему. Как бы ни были мощны 152-203-мм фугасные снаряды Объединенного флота, но все же для того, чтобы нанести существенные повреждения жилой палубе они должны были попасть именно в нее. Но из свидетельства М. П. Саблина нам известно, что жилая палуба в носовой части опустилась куда ниже уровня моря: ее стало заливать с батарейной палубы, которая находилась над ней и которую топило через поврежденные орудийные порты. Так вот, если бы по жилой палубе попало бы много японских фугасов, то ее топило в первую очередь через пробоины от разрывов, между тем М.П. Саблин ничего подобного не упоминает – ни о пробоинах, ни о затоплениях.
Таким образом, наиболее достоверной представляется гипотеза, что «Ослябя» был выведен из строя и полностью утратил боеспособность в результате всего лишь двух или трех попаданий 305-мм снарядов в район ватерлинии по левому борту. И даже если бы в броненосец не попало больше ни одного японского снаряда, он все равно уже не смог бы сражаться, поскольку корабль с креном в 12 град и сидящий в воде по самые клюзы, очевидно, не был в состоянии продолжать бой.
Более того. Автор настоящей статьи рискнет предположить, что эти два-три японских двенадцатидюймовых снаряда с «Фудзи» послужили причиной не только полной потери боеспособности, но и гибели корабля. Дело в том, что, согласно донесениям того же В. Заварина, трюмные отсеки «Осляби» продолжало подтапливать все время, пока он находился внизу – невзирая на принятые им меры. Вероятнее всего, что вода стекала вниз с подтопленной жилой палубы и просачивалась из затапливаемых носовых отсеков, то есть ее появление никак не было связано с прочими попаданиями в «Ослябю». Соответственно, можно предположить, что затопления от попавших в русский броненосец 305-мм снарядов с «Фудзи» постепенно принимали неконтролируемый характер, и все равно привели бы к гибели «Осляби», хотя это, конечно, произошло бы несколько позднее, чем случилось в реальности.
Впрочем, если даже автор и неправ в этом своем предположении, то следует понимать, что все прочие попадания лишь добили корабль. В этом случае «мизерикордом» следует считать повреждения орудийных портов, которые перестали закрываться, при том, что в условиях достаточно бурного моря их невозможно было заделать. Этих повреждений оказалось вполне достаточно для гибели «Осляби», и иные попадания по корпусу, башням, и надстройкам броненосца не сыграли решающей или даже хотя бы сколько-то значимой роли.
Рассмотрим теперь повреждения эскадренного броненосца «Пересвет», полученные им в бою 28 июля 1904 г в Желтом море.
Продолжение следует…
Андрей из Челябинска
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: