«Сувенир» из Хиросимы – часть II

Окончание. Начало читайте в № 7, 2020г..

Утром разведчики выехали из Хиросимы в Нагасаки. Атомная бомбардировка этого города не оставила таких опустошительных следов. Горы, близость к морю, каменные здания в какой-то мере воспрепятствовали огню. Но выпадение радиоактивных осадков оказалось более значительным, чем в Хиросиме.

За годы работы в Токио Иванову приходилось бывать в Нагасаки. Ему нравился этот город. Он напоминал ухоженный дворик японца: живописная бухта, защищенная горами от северных ветров, современный морской порт.

Поезд остановился на пригородной станции. Пассажиров попросили покинуть вагоны. Иванов и Сергеев навели справки о времени прибытия и отправления составов. Начальник станции к каждому своему сообщению обязательно добавлял слово «пока». В Нагасаки поезда «пока» не ходили. Разрушенная часть города закрыта «пока» для железнодорожного сообщения. Сам город также закрыт «пока» для въезда.

К советским дипломатам начальник станции отнесся с уважением, посоветовал оставить вещи, с наступлением темноты предложил возвратиться назад, обещал найти что-нибудь для ночлега. Офицеры вняли совету японца и отправились в город пешком.

“ Учительница увидела, как невиданный ураган сбил с ног детей, поднял в воздух и понес к морю ”

Нагасаки отличался от Хиросимы тем, что наряду с разрушенными и выгоревшими районами кое-где оставались островки полуразвалин построек с признаками жизни.

Иванов и Сергеев пытались найти здание бывшего русского консульства, построенного еще в царское время из камня и дерева. Надеялись, оно устоит. Но… Здание консульства было сметено ядерной волной вместе со всем иностранным кварталом, который располагался некогда на двух берегах реки Уриками.

Продвигаясь вперед, офицеры вышли на набережную. Местные жители рассказали, что во время взрыва здесь одновременно затонуло тридцать судов. За дымкой руин на другой стороне увидели исковерканные эллинги верфей Мицубиси.

В отличие от Хиросимы жители Нагасаки были более разговорчивыми, удалось уточнить многие подробности страшного события.

«Очевидцы рассказывали, – вспоминал Михаил Иванов, – что прилетевший утром 9 августа за час до бомбардировки американский самолет-разведчик сбросил на город тысячи цветных листовок, в которых говорилось о бомбардировке Хиросимы. Текст завершался словами: «Час пробил!». Одну такую листовку нам дали на память. Показали место, где раньше находилась школа. В то утро дети с любопытством смотрели, как с пролетавшего американского самолета посыпались цветные бумажки. Через час дети снова выбежали на перемену, и в это время в небе взметнулся яркий огненный шар. Раздался оглушительной силы взрыв, и выбежавшая из помещения учительница увидела, как невиданный ураган сбил с ног детей, поднял в воздух и понес к морю. Город мгновенно был объят пламенем, и женщина сразу потеряла сознание».

В день посещения Нагасаки советские офицеры обратили внимание, что здесь в отличие от Хиросимы власти старались хоть как-то наладить снабжение продовольствием и водой, работали пункты медицинской помощи. На улицах встречались полицейские. Они были без оружия и обращались с соотечественниками более доброжелательно, чем обычно. Что ж, беда сблизила всех. Было видно, что в Нагасаки у пострадавших от атомного взрыва людей все-таки теплилась надежда на выживание. Люди сооружали из обломков строений, кусков железа крышу над головой, женщины пытались вскопать крошечные огороды, видимо, надеясь до зимы получить хоть какой-то урожай. Работали бригады по уборке трупов, расчистке дорог и улиц.

После утомительного дня, хождения по городу офицеры обратились к полицейскому с просьбой об устройстве на ночлег. Конечно, речь не шла о номере в гостинице, но важно было установить контакт с местными властями и обезопасить себя. Ведь к иностранцам, тем более советским людям, отношение в Японии было неоднозначным.

Полицейский пошел навстречу дипломатам и проводил их в помещение, которое занимали местные власти. На каменный пол постелили соломенные циновки, улеглись, но сон не шел. Хотя к ночи жара спала, было душно. В воздухе стоял тяжелый запах пыли.

Утром их поднял голос сторожа. На железнодорожную станцию сопровождал чиновник. Они снова, как в страшном кино, прошли город с юга на север, сели в поезд и добрались до Фукуоки. Здесь на вокзале увидели толпы людей. Пришлось вновь обращаться к железнодорожному начальнику. Тот, выслушав просьбу, дал команду разместить дипломатов в вагоне второго класса, что по тем временам считалось высшим комфортом. Вскоре они уже ехали в Токио. Станции были переполнены военными и беженцами.

В Токио Иванов и Сергеев привезли не только личные впечатления, но и багаж, который с нетерпением ждали в Москве, в Генеральном штабе. «Чемодан с образцами, – рассказывал Михаил Иванов, – или, как мы в шутку говорили с «сувенирами», был наполнен камнями и железками. Мой спутник, который понимал в этом деле больше меня, утверждал, что по составу грунта, воды и осевшей пыли, по характеру поражения человеческих тел и растений, изменению структуры и оплавленности твердых предметов можно определить силу взрыва, развиваемую в нем температуру. Поэтому он собирал и складывал в сумку наиболее характерные образцы. К глубокому сожалению, тогда мы даже и не догадывались о радиоактивном заражении. Позднее дорого заплатили за это».

Образцы, собранные разведчиками, были первыми и единственными в своем роде артефактами с места ядерных взрывов и, конечно же, представляли для нашей страны огромную ценность. «Сувениры» из Хиросимы и Нагасаки изучали ученые разных направлений – физики-атомщики, химики, биологи, военные медики. Отчеты военных разведчиков Михаила Иванова и Германа Сергеева с приложенными фотографиями японских городов, подвергшихся ядерной бомбардировке, штудировали аналитики Генерального штаба и Главного разведуправления Красной армии.

…Через четыре года в такие же августовские дни на Семипалатинском полигоне пройдет успешное испытание первой советской атомной бомбы. В этой великой победе нашей страны был скромный вклад двух капитанов военной разведки – Михаила Иванова и Германа Сергеева.

Опубликовано в выпуске № 9 (822) за 10 марта 2020 года