На самом деле, недовольство людей угнетением, тяжелыми условиями жизни, религиозные гонения, создают только предпосылки, недостаточные для действительно масштабного восстания, для которого необходима серьезная организационная работа и финансирование.
При отсутствии которых никакая логика классовой борьбы не работает. Если обратиться, например, к голландской борьбе с испанцами, то можно заметить, что лозунг нидерландских повстанцев - гёзов «Лучше турки, чем паписты», был не случаен. Блистательная Порта, заинтересованная в ослаблении одного из своих главных противников в Средиземноморье - Испании, поддерживала голландских партизан.
Возьмем классическую крестьянскую войну Емельяна Пугачева, длившуюся два года и охватившую огромные территории. В ней тоже не обошлось без иностранного влияния.
Напомним, что Александр Пушкин в своем исследовании пугачевского бунта упоминает о 17 бочках медных денег с профилем «Петра III» и надписью на латинском языке.
Очевидно, что сами восставшие едва ли смогли бы чеканить эти монеты. Конечно, наличие собственных денег в глазах простых людей было лучшим подтверждением легитимности «Государя», за которого выдавал себя Пугачев, но только безграмотный казак или его советники едва ли бы додумались до этого. Да и латинская надпись сама за себя говорит.
О французском следе Пугачевщины свидетельствует секретная переписка французского посланника в Петербурге Дюрана де Дистрофа с французским королевским двором. Документы хранятся в Архиве Министерства иностранных дел Франции в Париже.
Как известно, Франция, достигшая к этому времени немалого могущества, претендовала на континентальную гегемонию и рассматривала Россию как главного геополитического соперника.
Интересы двух держав столкнулись во время польских событий, когда французы оказывали всемерную помощь, восставшим конфедератам. Пытаясь «сдержать российскую экспансию», Франция оказывала поддержку и Турции - главному военному противнику Российской империи в тот момент.
Понятно, что и «Емелька», которого французские газеты именовали не иначе, как «император Петр Третий», не был обойден вниманием Версаля.
В марте 1774 года князь Голицын отправил графу Панину сообщение о содержании письма графа де Сен-При к князю де Рогану, в котором приводились данные о том, что французские офицеры в турецкой армии готовы оказать ограниченную военную поддержку «Петру III».
Не обошлось без финансирования бунтовщиков французской стороной, как минимум, речь идет о 50 тысячах франков. Кроме того, есть сведения и о помощи мятежникам союзной французам Турции. И она-то точно осталась в выигрыше. Полыхавшее восстание оттянуло на себя значительные силы русских войск, и вынудило Петербург пойти на поспешное подписание мирного договора с Турцией в 1774 году, далеко не на самых выгодных условиях.
Что же касается Франции, то вскоре Людовик XVI сам столкнется с мятежом собственных подданных, организованном при участии англичан, обеспокоенных растущим колониальным «аппетитом» французов. Только закончится это и для него лично, и для всего французского народа куда трагичнее, чем Пугачевщина для России.
Борис Джерелиевский
