Французы против амазонок

Французская колониальная империя чётко делится на Первую и Вторую. Первую Франция утратила по результатам Семилетней войны и Наполеоновских войн. Впрочем, часть территорий Наполеон просто продал — в 1803 году он уступил новорождённым США Луизиану (не современный штат, а огромный кусок североамериканского континента). Всё это ввело нацию в комплекс неполноценности, и родилась Вторая колониальная империя. Её рождение было продиктовано во многом соображениями престижа: после унизительного поражения с занятием Парижа русскими войсками хотелось реванша, хоть где-нибудь...


Начало было положено в Алжире в 1830 году, когда пиратское государство было завоёвано и стало французской колонией. А там — пошло-поехало: Сенегал — торговые посты там были ещё в XVII веке, но вглубь континента пошли в 50-х годах XIX века, Мавритания, экваториальная Африка... Вскоре под французами оказалось до трети Чёрного континента. В общем, таким образом Дагомея оказалась в соседстве с французами...




Потомки галлов оказались в этих краях давно — ещё в 1670 году местный правитель отправил посла к Людовику XIV. Однако потом отношения пришли в упадок, а новый импульс им придало появление в 1844 году в Уиде торгового дома «Режи и Фабр». Фирма открыла торговый пост с разрешения короля Гезо — деда последнего короля Дагомеи. В 1863 году племянник Гезо, принц Дасси, стал первым королём Порто-Ново Тоффой. Договоры о дружбе с Францией Дагомея подписала в 1868 и 1878 годах, при короле Гле-Гле. Французы обосновались в Котону, Годоме и Абомее-Калаве, несмотря на протесты португальцев: побережье страны считалось португальским со времён Энрике Мореплавателя.


У галантных месье и дикого, даже по африканским меркам, королевства оказалась «любовь с интересом»: Франция, несмотря на декларируемые в Европе «Свободу, Равенство, Братство», в своих колониях рабство не отменила. А Дагомея стала основным поставщиком «чёрного дерева» для французских плантаций. Правда, в 1857 году Британия объявила борьбу с работорговлей, и королевство занялось производством пальмового масла на экспорт, но доходы от этой коммерции не шли ни в какое сравнение с доходами от работорговли. Да и рабы на плантации масличной пальмы были нужны... Поэтому походы за рабами продолжались, просто выросли издержки.


Торговля велась через Порто-Ново — королевство, вассальное Дагомее. В 1861 году туда пришли британские корабли и обстреляли город. Король Порто-Ново (по сути дела — дагомейский принц) потребовал защиты от Франции, ссылаясь на договор о дружбе, французы — помогли, но возмутилась Дагомея: помощь попросили «через голову» сюзерена, что было недопустимо! Армия королевства совершила набег на Порто-Ново и не стала слушать никаких французских возражений. Потом возник конфликт за пошлины с порта Котону: дагомейцы считали, что порт их, а французы — что его передали по договору о дружбе. В общем, обстановка постепенно накалялась...


На Дагомею претендовали не только французы. В 1884 году в соседнем Того закрепились немцы, которые мечтали вытеснить французов из королевства. Для короля Гле-Гле это было подарком: балансируя между европейцами, его величество обложил французских коммерсантов дополнительными налогами, а на все возмущения грозил обратиться к тевтонским конкурентам. Чтобы укрепить положение Франции в королевстве, был отправлен посланник — губернатор французской Гвинеи Жан Байоль. Приняли Байоля совсем не любезно: посадили под арест на 36 дней, после чего предоставили место в партере на церемонии человеческого жертвоприношения. В качестве почётного гостя — и то хорошо! Цель столь недипломатичного обращения была простой как огурец: заставить посла подписать договор об отмене французского протектората над Котону. И цели Гле-Гле достиг — Байоль договор подписал, но выбравшись из Абомея, месье узнал, что старый король умер, и наследовал ему принц Кондо, особенно усердно гнобивший его в столице королевства. Принц стал королём с именем Беханзин, а Байоль доложил о своих злоключениях по команде.


В 1882 году Порто-Ново заключил договор о защите с Францией, и, предсказуемо, начались набеги дагомейцев. Во время одного из них, на деревню в Уэме, кто-то из местных жителей сказал, что триколор его защитит. У мино было своеобразное чувство юмора: они отрубили наивному человеку голову и, завернув её во французский флаг, отправили французскому послу. Такое оскорбление терпеть было нельзя...

21 февраля в Котону были арестованы дагомейские чиновники и начались приготовления к войне. Для начала потомки галлов начали укреплять порт Котону: сюда прислали дополнительно 359 человек, из которых 299 были сенегальскими стрелками. Как выяснилось — вовремя: 4 марта 1890 года несколько тысяч дагомейцев появились под стенами города и попытались атаковать частокол. Им удалось ворваться во внутренний двор и даже завязать там рукопашную схватку, но итог четырёхчасового боя оказался для африканцев печальным: они потеряли от огня французских винтовок и снарядов с канонерской лодки «Изумруд» несколько сот человек, из которых 129 — во внутреннем дворе (поэтому их и удалось сосчитать), потери французов были невелики.


Но король Дагомеи Беханзин и не думал успокаиваться. Он пополнил армию и 15 апреля вновь пошёл на Порто-Ново, сжигая все деревни на своём пути. Навстречу ему 20 апреля вышла колонна полковника Себастиана Террильона из 350 французов (рота морской пехоты и рота сенегальских стрелков) и 500 подданных короля Порто-Ново Тоффы I. Встреча произошла у деревни Атчукпа в 7:30 утра: колонна, во главе которой шли африканцы, внезапно попала под огонь дагомейцев. Воины из Порто-Ново, потеряв 8 человек убитыми и несколько десятков ранеными, бежали. Рота капитана Арну была развёрнута, чтобы прикрыть бегство союзников, но из деревни вышло 7 тысяч дагомейцев и 2 тысячи мино, после чего Террильон приказал свернуть роты в каре. Однозарядные винтовки системы Гра под унитарный патрон (иногда пишут о магазинных винтовках Лебеля, но я сомневаюсь, что через три года после принятия на вооружение они успели добраться до Африки) имели скорострельность до 30 выстрелов в минуту, что давало колоссальное преимущество над кремнёвыми ружьями африканцев.


Видя, что лобовые атаки ни к чему кроме потерь не приводят, Беханзин решил, связав боем основных сил французский отряд, частью армии атаковать и сжечь Порто-Ново. Полковник Террильон заметил вражеский манёвр, и каре стали двигаться вслед за отрядом, отправленным в обход. Когда дагомейцы оказались в пределах ружейного залпа, французы открыли огонь и рассеяли его. Бой продолжался ещё около часа, французы отступали к Порто-Ново, отражая постепенно слабеющие атаки противника. Около 10 часов утра король дал приказ своим воинам отступить. Сражение имело спорный исход: формально поле боя осталось за армией Беханзина, но и французы своей цели достигли — вражеский поход на Порто-Ново был сорван.


Итогом боя стали серьёзные потери армии Дагомеи: убитыми и ранеными африканцы потеряли до полутора тысяч человек. Королю Беханзину и его генералам стало очевидно, что с древними карамультуками против казнозарядных винтовок воевать не получится. Но и для французов война оказалась неожиданно сложной. Привыкнув к короткому и неорганизованному сопротивлению армий африканских королей, столкновение с упорными и бесстрашными бойцами стало отрезвляющим моментом. Особенно неприятно было столкновение с мино: воевать с женщинами французы не привыкли, а здесь была целая армия женщин, способных снести зазевавшемуся солдату голову одним ударом.


Впрочем, встречающиеся рассказы о страшных амазонках, одерживающих победы над войсками колонизаторов — тоже легенды. Максимум, на что оказалась способна армия Дагомеи в открытом сражении, это свести бой вничью, имея одиннадцатикратное превосходство в силах. 5 августа в Порто-Ново прибыло подкрепление — отряд полковника Додса. Король понял, что стоит начать переговоры. 3 октября 1890 года был заключён мирный договор: Дагомея признала Порто-Ново французским протекторатом и лишилась порта Котону, но взамен французы обязались ежегодно платить Беханзину 20 тысяч франков за отказ от прав на таможенные сборы. Тем не менее, и французам, и африканцам было ясно, что противоречия не разрешены и второй войны не избежать. И обе стороны начали к этой войне готовиться...