В первой части нашего материала были рассмотрены военно-экономические возможности воюющих ныне сторон. Исследована финансовая составляющая со всеми возможными поправками на реальный потенциал, с максимальной отвязкой от пока ещё мировых зелёных «тугриков». Так, в этом свете было выяснено, что Россия, на данном этапе, имеет возможность минимум в три раза больше, чем Запад и Окраина, финансировать ведения боевых действий в комплексе всего ВПК.
Конечно, теоретически возможно увеличение финпотока от главных и второстепенных спонсоров Хунты — США и Европы, хотя мы и слышим совсем другие голоса. Но к чему это в реальности может привести? Как говорилось: «сколько у них дивизий»? В конечном счёте, каким количеством техники и боеприпасов прирастёт фронт с их стороны при увеличении финансирования? Для этого надо изучить вопрос реальных производств, возможности их расширения, перезапуска и открытия новых. Поэтому проанализируем военно-промышленную базу каждого лагеря, как то, что превращает вливаемые деньги в реальную продукцию.
Сводный реестр оборонного комплекса России насчитывает 1355 предприятий, число работников на которых уже превышает 3 миллиона (на 18-й год работало около 2 миллионов человек). Мы видим, как с нашей стороны в авральном порядке решаются вопросы финансирования и рефинансирования сотен предприятий ВПК. Тут из видимого контура особенно выступает Промсвязьбанк, несущий на себе до 70% процентов финансового обеспечения всей оборонки. Этот опорный банк уверенно поддерживает финансовую стабильность всего оборонно-промышленного комплекса. Применяется масса других действенных и неотложных мер для размеренного ускорения оборонного маховика. Ужесточается ответственность за срывы гособоронзаказа. Устраняются от владения злонамеренные или неэффективные собственники, зачастую, получившие всё «на халяву» в пост-перестроечные годы.
Решаются вопросы импортозамещения. Плюс, налажены новые обходные транзитные потоки, в основном через Китай, для микроэлектронных компонентов, которые ни одна страна в мире для себя в полном объёме не делает. Примечателен график импорта полупроводников в Россию. После шока в начале СВО к маю 2022 объем поставок в долларовом выражении достиг уровня 21 года, а к сентябрю вышел на рекордные показатели, в 1,4 — 1,6 раз выше, чем годом ранее. Так же наращивается собственное производство в этой сфере.
Как результат, мы видим стремительный, в разы, подъём военного производства самых передовых образцов. Если раньше, не для широкого доступа, а для понимания собственного потенциала и дальнейшей аналитики, мы мониторили объёмы выпуска различных позиций ВПК, то теперь первые лица сами озвучивают некоторые цифры. Посмотрим, для примера, как у нас обстоят дела по такой «королевской», «системообразующей» позиции, как танки.
Так, наш танковый флагман — «УралВагонЗавод», ныне входящий в одноимённый концерн, до развала страны выпускавший около полутора тысяч единиц продукции в год (в 1985 г., на пике, по данным книги «Т-72/Т-90. Опыт создания отечественных основных боевых танков», произвел 1559 танков Т-72), более-менее смог остаться на плаву за счёт зарубежных заказов. Перед СВО его производительность колебалась в районе 200-300 единиц в год, являясь при этом крупнейшим производителем в мире. Он выпускал «Армату», «Прорыв» и модернизировал «семь двойку». За счёт полной загруженности, перехода на три смены, открытия дополнительных производственных площадей и филиалов — выпуск на нём удалось увеличить в разы, как неоднократно заявляли различные высокопоставленные лица страны. Тут мы закладывали порядка 700-1000 единиц в год, на которые предприятие, раскочегарившись, уже могло выйти. Это и новые машины и глубоко модернизированные.
Менее повезло заводу ОмскТрансМаш, выпускавшему не такую массовую «восьмидесятку», под конец советского задела раскрутившегося на 600-700 машин в год. Окончательно там всё приостановилось в середине 90-х (1994 — 92 шт, 1995 — 51 шт, 1996 — 18 шт). Но вот мы видим радостную новость, как завод опять возобновил свою деятельность в этом направлении и отправляет на фронт модернизированную до нового уровня «восьмидесятку». Итого, можно смело брать ещё от 100 шт (в начале раскрутки производства) до, в дальнейшем, 300-400 танков в год в общую копилку.
При посещении депутатом, генерал-лейтенантом запаса Андреем Гурулёвым 103-го бронетанкового ремонтного завода в Чите нам показали глубоко модернизированную версию танков Т-62М. Была озвучена цифра спущенного плана на 800 модернизаций «шесть двойки» на три года. Итого, в первый год запуска и освоения серии ещё можно смело рассчитывать на 150-200 шт, с дальнейшим выходом на 300 машин в год.
Теоретически, можем приплюсовать сюда до 100-150 модернизированных с хранения машин в год от 61-го бронетанкового ремонтного завода в Ленинградской области, или ещё от нескольких подобных. Просто, по 61-му известно, что там огромная стоянка законсервированных тяжёлых «коробочек» и до СВО он штучно этим «баловался». Хотя и загружен был на самую малость, хоть и поддерживал всё в рабочем состоянии. До боевых действий туда пару раз пускали блогеров и видна была чистота и порядок в полупустых цехах, всё в открытом доступе на ДЗЕНе. В отличие от того же харьковского танкового «Малышева», где сплошные горы мусора, хлама и разруха.
Но не факт с предположением о 100-150 шт. от ремонтных заводов. Ведь огромное количество техники в бешеных фронтовых условиях очень быстро вырабатывает свой ресурс (по количеству — это главная статья выбывания), часть машин выбивается противником, и нужны огромные мощности для капремонтов. Подобным, кстати, загружен и Уралвагонзавод, что не даёт ему ещё более нарастить темпы выпуска. Потому с глубоким воодушевлением было воспринято окончательное решение нашего правительства от 5 августа 2022 г о строительстве двух новых бронетанковых ремонтных заводов в Каминск-Шахтинске, Ростовской области и в Раменском, Московской области. Один из них возьмёт на себя модернизацию «семь двойки», другой — ремонт фронтовой техники, что позволит нашему уральскому флагману более плотно заняться производством только новых моделей и нарастить их выпуск. За дело взялись военные строители, скорость работ которых все хорошо могли лицезреть при возведении ковидных госпиталей.
Итого, подсчёты предполагали порядка 1200-1500 машин в год. Каково же было наше удовлетворение, когда Дмитрий Медведев, отвечая на вопросы журналистов и пользователей «ВКонтакте», огласил, что за 23-й год мы произведём полторы тысячи танков! Тут же в интервью Владимира Путина прозвучало: «Поджигатели планируют направить на Украину 420 или 440 танков, тут все то же самое, что по боеприпасам. За это время мы произведем новые и модернизируем имеющиеся свыше 1600. Общее количество танков российской армии будет превышать в три раза количество танков ВСУ, даже более чем в три раза. Я уже не говорю об авиации. Там разница в разы на 10 порядков».
Действительно, дела у заклятых партнёров в этой области плачевны. В сравнении с нами производство танков во всех странах НАТО — это штучный товар. Возьмём американцев, как флагманов, ведь говоря о НАТО имеем прежде всего их в виду. Конечно, они не поставляют пока танки напрямую, а подразумевают заместить их всем, кто отправляет свои более старые модификации на Окраину. Как поляки свои «семь двойки». Но это ещё «бабушка надвое сказала» -сумеют ли восполнить всем, ведь уже и тут и там раздаются голоса разочарования, что, мол, своё отдали, а Дядя Сэм не торопится восполнять. Плюс, янки не хотят нести имиджевые потери, как те же немцы со своими Леопардами. Особенно после наступления турецкой армии в Сирии, где эти немецкие танки прозвали «пиромангалами» — так их эффектно и в неожиданном количестве уничтожали и жгли рядовым вооружением.
Даже если обещанные 30 «Абрамсов» когда-то и дойдут до фронтов СВО, то это такое количество, что наша оборонка способна произвести меньше, чем за неделю. И это будут машины далеко не последней модификации Abrams M1A2. Максимум М1А1, но без важных «наворотов» для этой серии. Такой динозавр значительно уступает нашему Т-90М «Прорыв −3» и даже новейшей, с учётом опыта СВО, версии «семь двойки» Т-72Б3М.
У американцев вообще один завод занят подобным, расположен в Лиме, штат Огайо. За все 40 лет работы им было произведено значительно менее 10 тысяч машин. В 1996 году, с пересмотром геополитических реалий после падения советского колосса, производство новых корпусов и башен прекратилось. Ныне создание новых модификаций идёт только через модернизацию снятых с хранения.
Самой последней модификации М1А2 смогли для себя переклепать из запасов хранения всего 870 шт. за последние пару десятков лет, даже не достигнув запрашиваемой Пентагоном цифры в 998 шт. За всю историю завода более половины выпущенных М1 была именно М1 — 105мм старьё, ныне не лезущее ни в какие ворота. Известная цифра из открытых источников: по состоянию на июль 2018 года завод производил 11 танков Abrams в месяц. Сейчас «раскочегарились» до 12 (то, что мы делаем за два-три дня), в планах дойти до 15, что под большим вопросом (то, что мы будем гарантированно делать за два-три дня с вводом в строй новых ремзаводов).
Немцы и французы и близко не стоят к этим американским цифрам — там такие количества осиливают в год, и то не в каждый. Конечно, «планов громадьё» и те же немцы хотят нарастить производство своих «пиромангалов» до 140 в год к 2027 году. Теоретически. Но проблемы те же: специалисты, доступность сырья, дороговизна энергосоставляющей. Доживём — увидим.
Единственные, кто не потерял хватку из всего условно прозападного лагеря — Южная Корея. Близость бойцового северного соседа никак не позволяла расслабится и забросить собственный ВПК, сложилось более-менее развитое производство боеприпасов. Правда, и там производство по разбираемой нами позиции не такое массовое. Так, по заключённому в конце 2014 года контракту с министерством обороны Южной Кореи на серийное производство танков К2 предусматривалась поставка 55 К2 к 2017 году при запуске производства в конце 2016 года. Плюс, немногочисленные, на тот момент, зарубежные поставки. Значительно больше, чем Германия или Франция, но почти в два раза меньше, чем США.
К тому же, эта страна не хочет напрямую поставлять технику и боеприпасы на Окраину, всячески ссылаясь на собственное законодательство. Но тем или иным образом их принуждают к этому, например, через не прямые продажа тем же США. Что в свою очередь позволяет американцам свободнее транжирить свои скудные запасы. На их предприятия, или создание совместных, уже выстроились очереди из желающих, куда одной из первых затесалась «гиена Европы», ведь у Польши планов громадьё, ей ещё Восточными Кресами прирастать.
И это мы рассмотрели только одну танковую позицию бронетехники, пускай и «системообразующую». По другим показателям в бронетехнике у нас такой же, а где-то и ещё больший подъём. Во всю раскочегариваются такие гиганты, как КМЗ (КурганМашЗавод), г. Курган; Рубцовский машиностроительный завод, г. Рубцовск; Арзамасский машиностроительный завод, г. Арзамас. Даже Волгоградский тракторный завод, где была ликвидирована гражданская часть производств, сохранил военную составляющую (входит в Ростех) и ныне наращивает её выпуск. Как знать, может ныне сдающиеся в коммерческую аренду, под офисы и прочее, площади этого бывшего тракторного гиганта, через некоторое время опять постепенно начнут переходить в нужные руки и давать соответствующую продукцию для ВПК.
По разным отчётам видно, как Хунте, помимо танков, передано порядка трёх тысяч единиц бронетехники разного класса бронирования. Так, ВСУ уже получены 1,1 тысячи бронетранспортеров не советского производства: 300 древних «Утюгов» БТР M113, порядка 100 БМП Bradley, 250 единиц M1117 непосредственно от заокеанских покровителей и свыше 160 бронетранспортеров M113 американского производства из других стран. Плюс, было поставлено несколько сотен других бронированных транспортных средств: бронированные медэвакуаторы, инженерно-сапёрные, понтонно-мостовые, штабные и прочие машины.
Также Хунта получила 925 единиц техники более лёгкого класса бронирования, с противоминной защитой, в том числе 440 американских M1224 MaxxPro. В ту же копилку пошло более 1540 пехотных мобильных машин, в том числе 1250 высокомобильных многоцелевых колесных транспортных средств американского производства, или Humvees, но из этих бронирована только часть парка. Итого, мы видим чуть более тысячи БТР с БМП и около двух тысяч машин с более лёгкой бронёй.
В то же время, при посещении министром обороны Сергеем Шойгу Арзамасского машиностроительного завода была озвучена цифра в 40 единиц продукции в сутки! Только на одном заводе из всего перечисленного пула, занимающегося бронетранспортёрами и другой бронированной техникой! Один Арзамас даёт нам 1200 машин в месяц и 14600 машин в год, то есть «кроет, как бык овцу» все эти поставки. Один! А ведь ещё есть Курган, Рубцовск, Волгоград и, возможно, несколько ремонтных заводов, по типу Питерского, достающих и модернизирующих технику с консервации.
ВЕСЬ западный оборонно-промышленный комплекс способен производить в ДЕСЯТКИ раз меньше подобной техники. Даже если в этот не стройный хор активно вольётся Южная Корея — это принципиально не изменит расстановку производственных сил. Западу остаётся только усилить оголтелое давление на страны, ещё имеющие запасы советского вооружения и до сих пор не поддавшиеся шантажу. Но и это не даст принципиальных сдвигов.
Уже поставленная и ещё предполагаемая к поставкам Киеву бронетехника, включая танки, становится лоскутным одеялом разрозненных образцов. Образцов, вырванных из «кокона» собственных армий, где их эффективность за счёт элементов сетецентричности значительно выше, чем под крылом ВСУ. С небольшим вкраплением современных моделей. Так же получающийся зоопарк экземпляров становится нереальным для обслуживания в рембригадах ближних к полю боя локаций. Капризная западная техника будет значительно быстрее выбывать из строя при отсутствии мелкого ремонта и необходимого планового техобслуживания.
Наши же танки, БТР и БМП не будут иметь должного эффекта без соответствующей поддержки артиллерии всех видов и классов, включая реактивную и тактические ракетные комплексы, без должного уровня средств разведки, РЭБ, авиационной и космической составляющей. Только при перевесе по всему комплексу военного инструментария танки становятся «системообразующими» на поле боя. С чем наш ВПК успешно справляется, при немаловажности тех заделов и запасов, что нам оставили «отцы и деды». Для освещения всего остального спектра военной техники и средств, и их производства, как у нас, так и у наших врагов — понадобится ещё один материал, дабы не перегружать этот, делая его «неудобоваримым».
Наша оборонка берёт такой разгон, что захватывает дух. В купе с предстоящим увеличением численности армии тут видится замах не только на удушение Хунты — в победе над которой у нас нет ни малейшего сомнения, даже плюсуя сюда включившуюся Польшу. Тут чувствуется неуклонная воля на исполнение ультиматума, поставленного в канун СВО перед НАТО в декабре 2021 года. То есть полная перекройка военно-политической карты Европы в угоду нашей реальной, а не бумажной, стратегической безопасности.
Подпишись: