Как Порошенко пугал японцев «российской агрессией»
«Российская агрессия» на Украине стала топовой темой выступления Петра Порошенко в Японском национальном пресс-клубе, куда лидер «незалежной» заглянул в среду по случаю своего трехдневного визита в Токио. «Президент мира», как всегда, был щедр на слова (особенно, когда клеймил «варварских захватчиков»), по-актерски эмоционален и не точен в фактах.
По словам Порошенко, его страна уже два года ведет войну с «российской агрессией», в результате которой около десяти тысяч украинских граждан погибли, еще 21 тысяча получили ранения и более 1,7 млн. стали беженцами. Как он выразился, «это цена, которую Украина платит за право оставаться свободной, демократической и европейской».
Цена, действительно, слишком дорогая. Но гарант забыл сказать, что кровь этих людей на руках нынешней киевской власти, в том числе на его собственных руках.
Поэтому очень «умилило» циничное заявление докладчика о готовности предпринять даже непопулярные среди украинского общества меры ради мира в Донбассе. Что это за меры, Порошенко не пояснил. Но из его дальнейших словесных эскапад можно сделать вывод: это точно не те меры, которые предусматриваются минскими договоренностями.
В том, что касается обязательств по «Минску-2», логика явно изменяет президенту Украины. Мыслит он вроде правильно: «Минские соглашения — это единственный путь возвращения мира в Донбасс», — в который раз признает он публично (на этот раз в Токио).
И тут же начинает эти соглашения трактовать по-своему, заявляя, что изменения в Конституцию о децентрализации вступят в силу только после «вывода российских войск» и восстановления контроля над границей с Россией.
Вопрос о проведении местных выборов в Донецкой и Луганской народных республиках Порошенко тоже связал с позицией России. Он недоумевает: «И почему выборы являются важным вопросом для России? Донбасс — это Украина, это украинская территория». И обещает провести «свободные, демократические и безопасные выборы», после того, как Россия «выведет свои войска и оружие». Сейчас на востоке Украины, по его сведениям, находится «шесть тысяч кадровых военных РФ и около сорока тысяч боевиков».
Кто, как и когда раздобыл для «верховного» эти сведения, большой вопрос? Но подтверждения эти цифры еще ни разу не получили.
А вот то, что украинский президент опять перепутал последовательность действий, которые он должен предпринять, следуя подписанной в Минске «мирной дорожной карте», это факт. Там очень четко сказано, что граница передается Украине, как призовая «морковка» — после выполнения всех остальных пунктов договоренностей.
Не стоит ли за пламенной речью президента Украины в Токио желание окончательно «замотать» минские соглашения? Этот вопрос был адресован директору российского Института инструментов политического анализа Александру Шпунту:
— Слова Порошенко о готовности пойти на непопулярные у народа Украины меры ради мира в Донбассе, это абсолютно «экспортный товар». Не случайно, он произнес их так далеко — в Токио. Сейчас руководство Украины находится под жесткой критикой, как сторона, которая полностью не исполняет политическую составляющую минских договоренностей. После парижской встречи лидеров «нормандской четверки», которая прошла в октябре прошлого года, это было подтверждено уже лидерами Франции и Германии. То, что именно Украина не выполняет политическую составляющую минских договоренностей.
В этой ситуации Порошенко как бы говорит: «Да, от меня народ требует, чтобы я их не исполнял. Но я мудрый политик и пойду дальше, чем мой народ. Потому что понимаю, что минские договоренности надо соблюдать. И даже пойду на непопулярные меры».
Здесь очень простое объяснение. Вопрос в другом…
— В чем же?
— А кто такая сегодня эта украинская власть, у которой есть политический ресурс для того, чтобы пойти на непопулярные меры? Напомню, что у Порошенко банально нет правительства. Что мы говорим о стране, которая находится в глубочайшем правительственном кризисе уже несколько месяцев. Кабмин Яценюка декларативно ушел в отставку уже несколько месяцев назад. Но при этом до сих пор нет никаких решений ни по формированию новой коалиции в Раде, ни по формированию нового правительства, ни по имени нового премьера. Ни уж, тем более, по каким-то новым программам. Ничего…
Так что, не надо рассматривать его слова иначе, как слова, предназначенные для не очень компетентного в украинских делах западного слушателя.
— Скорее, восточного…
— В данном случае, это не очень важно. Ведь на самом деле то, что сказано в Японии, сказано во всем мире.
Что касается того, как украинский президент трактует минские договоренности, то подлог произошел достаточно давно. Напомню, Минские соглашения — это документ международный. Для того чтобы он вступил в силу, должен был быть принять закон Украины по этому поводу. Вот тогда-то и произошел подлог. Рада просто поменяла последовательность пунктов, утвержденных в минском документе.
В пунктах Минских соглашений сначала шла «амнистия», «переговоры», потом «конституционная реформа»… и как вершина этого были «выборы». Что вполне логично: сначала договариваемся — потом выбираем. Какой смысл выбирать, если не договорились? Закон, принятый Радой, ставил выборы на первое место. А в этих выборах, соответственно, не могли участвовать ни лидеры ДНР и ЛНР, потому что они не были амнистированы. Не могли участвовать СМИ республик и политические партии, потому что они не были зарегистрированы на Украине. В общем, все остальное…
Сегодня именно это подлог, который был совершен украинским парламентом, позволяет Порошенко манипулировать пониманием Минских договоренностей. Он опирается на договоренности, которые закреплены законом Верховной рады, а не на те, которые реально были подписаны в Минске.
— А ему никто не может указать, что он не туда смотрит?
— Указывали много раз. Публично. Проблема заключается не в том, что ему на это не указывали. Проблема заключается в том, что формально, он говорит: «У меня есть закон. И я живу по тому закону, который принял мой парламент. Он — мой парламент — видит минские соглашения таким образом».
Порошенко, отнюдь не безумный политик. Но нельзя забывать, что Украина — это не Ирландия. Не Исландия. И не Бельгия даже. Украина — это страна, где существуют десятки тысяч вооруженных людей, которые находятся на полулегальном положении. Которые обучены, привыкли воевать. И которые не вписаны в структуры сдерживающих механизмов государства — не подчиняются ему. Я имею в виду, прежде всего, националистические так называемые «добровольческие батальоны».
— Но создавались-то эти вооруженные формирования государством, как таран и оружие против Донбасса. Это они сейчас вышли из-под контроля.
— Именно так. Ведь это точная копия эскадронов смерти, которые создавались в Латинской Америке 70-х гг. Там тоже они создавались властью, чтобы бороться с наркопреступностью. И достаточно быстро вышли из-под контроля. И достаточно быстро превратились в такую политическую доминанту, которая фактически шантажировала правительство.
То, что мы сегодня видим по отношению и к Верховной Раде, и к президенту лично, но особенно к региональным властям, говорит о том, что Порошенко просто не может не учитывать один существенный факт. Проведение хоть в малой степени рациональной политики вызовет не просто сжигание покрышек у Верховной Рады, а вход туда вооруженных людей. Вплоть до военного контакта, как это было в Мукачеве.
— Но если дальше не решать проблему Донбасса, «заматывать» Минские соглашения, то куда это все приведет?
— У этой ситуации есть несколько вариантов развития. И среди них самый лучший вариант тот, который все признают, но никто не произносит вслух — это заморозка конфликта по модели Северного Кипра. Или по модели Гибралтара. То есть, решаются практические задачи на местах — бытовые, транспортные, вопросы товарооборота, вопросы выплат пенсий… и т. д. Мелкая коммерция, приграничная торговля. Но при этом как бы политическое решение бесконечно обсуждается. Это хороший вариант. Он выглядит не слишком аппетитно, но он хороший.
А плохой вариант, это если на Украине придет к власти «партия войны»: Турчинов, Ляшко (там есть, кому прийти), которые решат попробовать еще раз военный инструмент решения конфликта.
Собственно говоря, мы это видели в Карабахе. Двадцать два года удавалось сдерживать ситуацию, не доводить до вооруженного столкновения. Хотя конфликт не был решен. Это была та самая модель, о которой я говорю. То есть, ни Азербайджан, ни Армения не смирились с ситуацией с политической точки зрения. Но все понимали, что у этого конфликта нет военного решения. Поэтому стычки были, время от времени. К сожалению, даже люди гибли. Но полномасштабных боевых действий не было. В этой ситуации на какое-то короткое время «партия войны» приобрела возможность принимать решения — она его немедленно приняла. Теперь ситуацию приходится возвращать в исходное положение уже после больших жертв и после очень резкого обострения ситуации.
К сожалению, соблазн военного решения, он всегда есть. Я думаю, что Порошенко не видит военного выхода из ситуации в Донбассе, а Турчинов видит.
— Только Порошенко не видит и политического решения…
— Но его не видит никто. Политического решения не бывает. Невозможно политически решить конфликт Гибралтара. Потому что Испания и Англия по-разному смотрят на эти вещи. Невозможно политически решить конфликт с Северным Кипром. Потому что Греция и Турция по-разному смотрят на эти вещи. Я думаю, что абсолютно невозможно политически решить конфликт между Японией и Россией по поводу Курильских островов. Но мудрость государства заключается в том, что если нет политического решения, то это не значит, что надо применять решение военное или агрессивное.
Вот поэтому у Порошенко есть как бы несколько горизонтов риторики. Есть риторика внутренняя. Есть риторика внешняя. Есть риторика парламентская. Есть риторика, ориентированная на собственную партию. Он вынужден мимикрировать. Во-первых, потому что у него за спиной стоят вооруженные (давайте, прямо говорить) бандиты — «эскадроны смерти», которые на Украине называются «добровольческими батальонами». А во-вторых, потому что Порошенко понимает, что политическое решение сейчас невозможно. По крайней мере, которое позволило бы ему сохранить свою собственную власть. При этом он все-таки не Турчинов. Он понимает, что и военное решение было бы для Украины катастрофой.
Отсюда такая сложность и такая несвязность, на первый взгляд, политики Порошенко.
— И Запад будет ему позволять вот так лавировать, трактовать, как вздумается, международный документ?
— Я думаю, что — да. Потому что Запад очень сильно устал от Украины. Западу нравятся блицкриги. Вот Косово — это был блицкриг. Западу нравятся ситуации, когда проблема решается быстро. И он тогда охотно признает победителя правым с самого начала. И признает, что именно на победителя ставил. Есть такая фраза «Историю пишут победители».
Украина свой вариант с Донбассом затянула. Сегодня Запад от нее банально устал. Она создает проблемы, а не решает их. Референдум, который проходит в Голландии, в этом смысле очень показателен. Важен факт, что европейцы вообще задали вопрос: а украинцы — это кто?
Один мой американский коллега, как-то сказал интересную фразу по поводу американских конгрессменов (но я думаю, ее можно отнести и к европейским политикам). Он сказал: «Моим контрагентам в Конгрессе очень сложно объяснить, какая часть Албании называется Украиной».
Для европейцев это примерно такая же периферия. Это настолько дальняя повестка, и настолько дальняя тема, что тот факт, что вообще такой референдум возник, означает только одно: украинцы со своими проблемами, со своим нытьем уже очень сильно надоели европейцам
Но европейцы не будет менять Порошенко. Потому что они отлично понимают, что попытка заменить его приведет к тому, что у власти окажется совершенно неконтролируемая личность, типа Турчинова.
Собственно говоря, Порошенко сам на этом играет. И может быть это и одна из причин, почему он позволяет «добровольческим батальонам» вести себя так. Он как бы показывает Западу и Америке, что «только я стою между нормальным цивилизованным решением проблемы и тем, что эти ребята станут властью».
— Это шантаж…
— Конечно, шантаж. В политике шантаж — не редкое явление. И не надо думать, что Порошенко здесь первооткрыватель. Соответственно, и его японские заявления надо воспринимать именно в этом контексте.
Светлана Гомзикова
Фото: AP/ ТАСС
Подпишись: