Как родилась идея использовать японских военнопленных для восстановления экономики СССР

В Японии с некоторым запозданием отреагировали на публикацию ФСБ России документов о преступных деяниях японской военщины в годы Второй мировой войны, в частности, о разработке и применении запрещенного международными соглашениями бактериологического оружия и подготовке к нападению на Советский Союз.

Одна из центральных газет страны «Токио симбун» опубликовала статью своего корреспондента Юси Коянаги, озаглавленную «Россия дистанцируется от невыгодной истории и обвиняет японскую армию в военных преступлениях. Победивший СССР – сама справедливость, а проигравшая Япония – зло».

В статье утверждается, что в последние годы Россия начала дистанцироваться от своей «негативной истории». «В соответствии с желанием президента России Владимира Путина поднять патриотические настроения народа все чаще проявляется тенденция упрощать восприятие СССР как народа-победителя, а побежденных стран – в качестве зла. В августе этого [2020] года были обнародованы документы о подготовке Японии к войне против СССР и разработке бактериологического оружия Квантунской армией. А в сентябре в Хабаровске прошла научная конференция, на которой обсуждалось значение военного трибунала над японскими военными в 1949 году. Выступая на конференции, президент Путин упрекнул Японию, отметив, что попыткам исказить историю войны необходимо противопоставить факты и документы», – предъявляет нашей стране претензии автор статьи.

Будучи не в состоянии что-либо противопоставить публикуемым в России ранее секретным материалам и исследованиям российских ученых, Коянаги и редакция газеты пытаются обвинить СССР, а теперь Россию в замалчивании «проблемы японских интернированных», содержавшихся после капитуляции милитаристской Японии в советских лагерях военнопленных. «В последнее время Россия обнародовала исключительно исторические документы, связанные с японским вторжением в Азию, и некоторые японские исследователи говорят, что документы, связанные с интернированием в Сибирь, больше не публикуются», – утверждает «Токио симбун».

Такая постановка вопроса в Японии не нова. «Проблема военнопленных» уже давно, наряду с надуманной «проблемой северных территорий» – притязаний на российские Курильские острова, включена в пропагандистскую обойму антисоветской, а ныне антироссийской пропаганды. При этом можно встретить сетования на то, что этой проблеме не уделяют-де должного внимания, хотя бывший президент РФ Борис Ельцин публично покаялся за «бесчеловечную политику Сталина».

Автору этих строк уже доводилось разъяснять, как в действительности обстояло дело с использованием труда японских военнопленных для восстановления разрушенной войной советской экономики, в чем и немалая вина Японии, но, видимо, есть необходимость вернуться к фактам истории.

В Стране восходящего солнца внедрена в сознание версия, согласно которой вступление Советского Союза в войну против Японии представляется не как выполнение союзнических обязательств, а как «вероломный акт, нарушение заключенного в апреле 1941 года советско-японского Пакта о нейтралитете». При этом в адрес СССР звучат обвинения в «незаконном интернировании» солдат и офицеров разгромленной в августе 1945 года советскими войсками японской Квантунской армии (группы армий). Эта версия включена в тексты школьных учебников, авторы которых задались целью молодёжь в том, что милитаристская Япония была в годы войны не агрессором, а «освободителем» и «цивилизатором» азиатских народов.

Само понятие «интернирование» введено в оборот с тем, чтобы представить японских военнослужащих не военнопленными, а людьми, которые-де вынужденно сложили оружие, подчиняясь приказу императора. Интернированием же в международном праве считается принудительное задержание одним воюющим государством граждан (а не военнослужащих) другого воюющего государства или нейтральным государством –военнослужащих воюющих сторон.

Одним из примеров интернирования является задержание советскими властями экипажей американских бомбардировщиков, совершавших в годы Второй мировой войны вынужденные посадки на территории Советского Союза. Ведь США были союзником СССР; статус же американских летчиков был в том случае юридической формальностью, уместной в сложившейся ситуации. Их, естественно, быстро переправляли домой.

Что касается японских военнослужащих, то они, после официального объявления правительством Советского Союза 8 августа 1945 года войны Японии были «лицами, принадлежащими к вооруженным силам воюющей стороны», пленены с оружием в руках, а посему по завершении военных действий в соответствии с международным правом являлись не интернированными, а военнопленными.

Отстаивая версию об «интернировании», исполнительный председатель так называемой Всеяпонской ассоциации насильственно интернированных Ясудзо Аоки заявлял: «Нас правильнее называть не пленными, а интернированными, ведь мы направлялись в Сибирь временно! Там мы трудились бесплатно и сейчас хотели бы получить плату за свой труд». То есть речь идет о том, чтобы солдат капитулировавшей Квантунской группировки приравняли к насильственно угнанным в фашистскую Германию на принудительные работы советским гражданским лицам. Принять такую «логику» весьма трудно.

Тем не менее, российские власти в 1990-е годы, по сути дела, склонялись к принятию японской версии о судьбе военнопленных. Перед визитом в Японию в ноябре 1993 года Б. Ельцин изрек: «Для нас, русских, преступления Сталина – это огромная черная яма, в которую была свалена вся история. Сибирские лагеря… японцы переживают почти так же тяжело, как трагедию Хиросимы. Американцы давно принесли извинения японцам. Однако мы этого не сделали…»

Принося затем в Токио «официальные извинения» со слезой за содержание японских военнопленных в трудовых лагерях, Ельцин не знал, что правительство США никогда не извинялось перед Японией за уничтожение сотен тысяч мирных граждан Хиросимы и Нагасаки. И не ведал о том, что идея использовать труд военнопленных для восстановления разрушенной войной советской экономики принадлежала не Сталину, а ближайшему окружению японского императора.

Стремясь предотвратить вступление СССР в войну на стороне США и Великобритании, японское руководство летом 1945 года решило направить в Москву в качестве специального посланника императора князя Фумимаро Коноэ. К этому времени в Японии был разработан план, согласно которому в случае сохранения Советским Союзом нейтралитета предполагалось «добровольно» вернуть СССР ранее отторгнутые от России Южный Сахалин и Курильские острова.

Перед поездкой Коноэ и его советник генерал-лейтенант Кодзи Сакаи составили документ: «Принципы проведения мирных переговоров». В документе излагался перечень уступок, на которые могла пойти Япония в обмен на обещание Москвы не вступать в войну. Был в этом документе и такой пункт: «Мы демобилизуем дислоцированные за рубежом вооруженные силы и примем меры к их возвращению на родину. Если подобное будет невозможно, мы согласимся оставить личный состав в местах его настоящего пребывания». При этом предусматривалось: «Рабочая сила может быть предложена в качестве репараций». Можно полагать, что это предложение было доведено до правительства СССР и учтено при принятии решения об использовании труда японских военнопленных на советской территории.

Американский исследователь, автор книги «Хирохито и создание современной Японии» Герберт Бикс прямо указывает: «Идея интернировать японских военнопленных для использования их труда при восстановлении советской экономики (осуществленная на практике в сибирских лагерях) возникла не в Москве, а среди ближайшего окружения императора».

Тем, кто продолжает возмущаться использованием труда японских военнопленных на советской территории, можно напомнить о 700 тысячах корейцев, насильственно вывезенных в качестве рабов для тяжелых работ на военных заводах, в шахтах и рудниках. А ведь это были отнюдь не военные, а гражданские жители Кореи. До сих пор не решена и проблема тысяч «женщин для комфорта», или «сексуальных рабынь», как называли молодых девушек и несовершеннолетних девочек из оккупированных стран, которых насильно заставляли «обслуживать» японских вояк в солдатских борделях.

Абсурдными выглядели и требования «урегулирования проблемы японских военнопленных», с которыми в 90-е годы выступали российские лоббисты интересов Ассоциации интернированных. Ведь все вопросы о военнопленных 65 лет назад были разрешены в Совместной советско-японской декларации 1956 года, восстановившей мирные отношения между двумя государствами. В 6-й статье декларации записано: «СССР и Япония взаимно отказываются от всех претензий соответственно со стороны своего государства, его организаций и граждан, возникших в результате войны с 9 августа 1945 года».

При заключении соглашения о прекращении состояния войны Советское правительство по своей воле отказалось от всех репараций и материальных претензий к Японии. Это лишает японцев юридических и моральных оснований требовать от нашей страны каких бы то ни было «компенсаций» и вообще предъявлять претензии по поводу вытаскиваемой вновь «проблемы военнопленных».